На страницах нашего онлайн портала alivahotel.ru мы расскажем много самого интересного и познавательного, полезного и увлекательного для наших постоянных читателей.
Первый “ұят” в истории: как начали стыдить 100 лет назад
Сегодняшние “уятмены” далеко не первые, кто осуществляет свой “моральный дозор” на просторах Казахстана.
Алматинский исследователь попытался дать научное осмысление такому публичному феномену, как “ұят” (в переводе с казахского – “стыд”), и вот что он выяснил.
Выгодная торговля добродетелями
– В чем ваш интерес к исследованию “уята”, почему вы решили разложить это явление по косточкам?
– Во-первых, толчком послужили резонансные скандалы, связанные с “уятом”, и отсутствие их научного осмысления: в дискурсивном поле вокруг этой проблемы существует только конфликт мнений, парадоксальным образом перетекающий в союз интересов и той и другой стороны: и та и другая группы получают свой символический капитал на медийном рынке, не существуя друг без друга, – рассказывает Игорь КРУПКО, историк, докторант института истории и права КазНПУ им. Абая. – Во-вторых, активизация “уята” – лишь один из тревожных симптомов. Существование подобных способов символического насилия позволяет распространять его на разные социальные группы, угрожая задачам модернизации общественного сознания в нашей стране. Сегодня осуждению подвергаются девушки в коротких юбках, завтра – с рыжими волосами, послезавтра – все левши, а на выходных, к примеру, – все горожане. Агрессия может перекидываться с уровня на уровень, как пламя с этажа на этаж, пока не охватит все здание.
– На самом ли деле “ұят” имеет отношение к моральным кодам традиционной культуры казахов?
– Безусловно, моральные коды традиционной культуры (в нашем случае – казахской) представляют огромный интерес для историков и антропологов, изучающих историю эмоций, антропологию чувств, культуру тела и т. д.
Смысловое богатство концепта “ұят” в традиционной казахской культуре помогает исследователям ответить на самые разные вопросы.
Однако в современном обществе “ұят” превращается в выгодную торговлю добродетелями квазитрадиционной культуры на медийном рынке, как и всё в системе капиталистических отношений.
– Расскажите, можно ли какой-то конкретный случай назвать первым “уятом” в истории?
– В 20-х годах прошлого столетия художником-этнографом Николаем Хлудовым был зарисован обряд “Түйе шешу”, названный им “Праздник с призами” (на фото). “Оскорбляющая” картина, кстати, ставшая одним из главных экспонатов выставки художника, вызвала настолько широкий резонанс и возмущение, а критика была столь интенсивной, что ее пришлось изъять из экспозиции, несмотря на протесты автора.
Была назначена экспертиза, возглавить которую поручили Ахмету Байтурсынову. Занявшись этим делом, Байтурсынов был возмущен искажением истории, а именно тем, что “. казашки никогда не работали полуголыми, но и более того, не позволяли себе появляться в присутственных местах босыми или с обнаженной головой. ”. Но он все же отметил, что сюжет обряда диктует девушке не что иное, как полную обнаженность.
Другие краткие упоминания об этой традиции содержатся в работе одного из основателей археологической науки Казахстана Алькея Маргулана, где он приводит весьма ценное историческое свидетельство, основанное на достоверных источниках. Маргулан указывает, что данная практика была проведена на поминальном мероприятии – асе деда Абая Кунанбаева, Ускенбая, летом 1851 года. Причем автор пишет, что уже в то время обряд был диковинным и непривычным для большинства казахского населения, а значит, уже тогда являлся реликтовым.
Также нет единого мнения по поводу возрастной категории участников ритуала. Байтурсынов в своем очерке решительно отвергает присутствие девушки в состязании, изображенном Хлудовым, указывая, что, по рассказам аксакалов, участницами его были пожилые женщины, которые в патриархальной культуре с возрастом и статусом получали возможность наращивания своего культурного капитала и авторитета. Такие разночтения основных элементов исчезнувших традиций еще раз свидетельствуют о том, что мы имеем дело с реликтовым действом.
Исследование подобных обрядов дарит нам более подробное, глубокое и целостное понимание казахской культуры. К сожалению, уятмены, гневно и, кажется, испуганно отрицая их, искажают красоту символов и кодов традиционной культуры, существовавших веками.
“Рыцарский долг”
– Когда стали появляться в обществе так называемые проводники “уята” – уятмены?
– Я начал замечать их лет 8 назад. До этого воспринимал ұят исключительно как невыполнение некоторых социальных обязательств типа “не позвал кого-то в гости – ұят болады”.
– Что это за люди, каков их портрет? Всегда ли это только молодые и возрастные мужчины?
– Видите ли, возраст здесь – дело восемнадцатое. Сексуальная революция случилась в западном мире 60 лет назад. Те, кто ее вершил или помнит, – выжившие битники, реликтовые хиппи, “дети цветов”, рок- и панк-группы, все они сейчас глубокие аксакалы (80+). И продолжают вдохновлять новые поколения своей свободой. Я знаю многих ученых, писателей, художников, давно пенсионеров, но только по паспорту, – бесконечно молодых и интеллектуально свободных. И желаю себе такой старости. Инструкция, как не быть уятменом и перестать ненавидеть казахстанских женщин
Сложно писать портрет уятмена, навешивать стигмы, лепить комические маски. Эти люди далеко не всегда вымещают собственные неудовлетворенности, действуя так по глупости или обиде.
Возможно, многие из них искренне верят, что приватизировали всё женское население страны и теперь их рыцарский долг – оберегать честь нации.
Ханжество прошли многие европейские культуры (достаточно вспомнить публичное целомудрие викторианской Англии). Возможно, уятмены действительно видят перед собой в качестве социального идеала пасторальный рай, “когда птицы вили гнезда на спинах баранов”.
– Получается, что всех современников можно грубо поделить на уятменов, они же консерваторы, и уятсыз – либералов?
– Это условная схема. Мне самому не близок культ либеральных ценностей, но я отнюдь не консерватор. Так же и некоторые наши художники, позиционирующие себя авангардом либерализма, на поверку оказываются агрессивными ретроградами. Тем не менее в медийном поле Казахстана проблема “уята” становится всё более обсуждаемой и конвертируемой. СМИ регулярно освещают эту тему, по ней вырабатывается свой теоретический инструмент осмысления, разработаны тесты, пройдя которые человек может понять – “уятмен” он (воин стыда) или “уятсыз” (бессовестный).
В то же время существуют попытки осмысления этого феномена в искусстве: спектакль “Ұят” в алматинском театре “АРТиШОК”, позиционирующем себя как островок художественного и политического авангарда, клип на песню “Ұят емес” (“Не стыдно”, “Не уят”) казахстанской группы “Кешyou” и т. д. Протест против символического насилия “ұят” зафиксирован в названии известного алматинского ЛГБТ-клуба “Ұят емес”, 2 года назад сменившего вывеску с “Бомонд”, что демонстрирует социокультурное разделение.
– Уятменов интересует только то, что касается тела, остальное – мимо?
– Почему же, это также могут быть вопросы истории или бесконечная языковая полемика.
Ничто не ново под луной
– Грехи, наказуемые “уятом”, в основном какие?
Однако есть и более безобидные – например, случай, всколыхнувший медийное поле Казахстана в марте 2018 года: популярный казахстанский музыкант Жан Ахмадиев заснял на видеокамеру то, как он камчой разгоняет городских проституток, а затем выложил видео в Интернет. Событие вызвало широкий резонанс, разделив почтенную аудиторию на сторонников и противников подобных методов. Но позже, в результате проверки полицейскими законности этих методов, выяснилось, что во время своего отважного рейда Жан Ахмадиев снимал на видео и бил камчой собственную жену и ее знакомых, решивших помочь уятмену самореализоваться в образе героя, но не традиционных ценностей, а “общества спектакля”.
– Существуют ли прототипы в лице уятменов в других культурах?
– Конечно, ничто не ново под луной. Объединения молодых мужчин, в разных формах и называвших себя “мальчишества”, “аббатства молодежи”, “королевства шутов”, действовали во многих (почти во всех) средневековых обществах. В Европе подобный мужской коллектив представлял собой автономную социальную группу, которая возбуждалась в конфликтах и взаимодействиях с “чужаками” – конкурентами на брачном рынке. Основной их функцией была “защита нравственности” своей общины, в частности молодых девушек, и ликвидация потенциальных сексуальных конкурентов.
Являясь важной частью средневековой культуры, эти союзы молодежи присваивали себе часть надзорных функций, собираясь в “народные дружины” и осуществляя свой “моральный дозор”.
В социальных сетях и СМИ продолжается обсуждение эпатажных поступков отдельных представительниц прекрасного пола титульной национальности.
Казахстан – поразительная страна. И удивительна не только тем, что занимает 9-е место в мире по территории и имеет горы, пустыни, леса, но и тем, как причудливо здесь уживаются современные веяния с архаичными представлениями о ценностях. Известный адвокат Виталий Воронов назвал Казахстан “страной непуганых агашек”, имея в виду правовой нигилизм и неуважение к Духу и Букве Закона. Сказано было это десять лет назад, но, увы, а воз и ныне там.
Так уж получается, что за годы независимости мы растеряли то, что имели при советской власти, где действовали нормы Морального кодекса строителя коммунизма. После получения суверенитета об этом постарались забыть, а все попытки привнести нормы традиционного уклада казахов терпят крах. А эпоха потребления заслонила собой все представления о нравственности. Пришло слепое следование западным стандартам, оборачивающимся прокрустовым ложем для подражателей.
Институт аксакалов, которые традиционно выступали у казахов моральными авторитетами, утрачен. Агашки, заменившие их, заняты иным, да и по своим нравственным качествам и деяниям вряд ли могут претендовать на то, что могут заниматься выработкой неких норм.
И дискуссия о том, что такое ұят, четко показала водораздел между некими традиционалистами и теми, кто претендует на роль носителей нового.
Впрочем, что такое ұят, сегодня мало кто понимает. “Ұят” с казахского переводится как “стыд”, “позор”. Есть еще одно значение этого слова – совесть. Вот о последнем забыли совсем.
Издавна у казахов ұят было не просто словом, употреблявшимся повсеместно. “Ұят болады”, – говорили старики младшим, предостерегая их от неразумных действий. Из поколения в поколение передавалось это понятие. Возможно, в силу этого в степи во многом избежали тлетворного влияния религиозных фанатиков (то, что происходит сегодня, не имеет ничего общего с местом и ролью религии в жизни казахов) и многого другого.
Сегодня же, когда границы раздвинулись, традиции отошли на второй план, исчезло и само понятие “ұят болады”.
Поэтому можно понять тех, кто резко отрицательно отнесся к неким традиционалистам, осуждаюшим девушек, раздевшихся в ночном клубе, и хозяйку заведения. Ибо за этим, как считают многие пользователи социальных сетей, стоит не забота о нравственности, а ханжеское отношение ко всему новому. И лично я не могу не согласиться с последним. «Уят» и «уятмены»: Кто был круче в 2017 году в Казахстане
Принято думать, что самые информированные у нас таксисты. И зачастую так оно и есть. Не так давно поймала машину. За рулем – молодой человек интеллигентного вида. Тем более неожиданным было услышать от него, когда он выругался, услышав по радио, звучавшему в машине, фамилию одного известного исполнителя.
– Почему переключили, послушали бы, – заметила я.
– А вы знаете, какой это нехороший человек?! – ответил парень. И рассказал свою историю.
Сам он родом из области на западе республики. Окончил институт и работает менеджером в небольшой компании. А супруга все еще учится.
Этот самый исполнитель преподает у его жены. Несколько раз он требовал у своей студентку мзду за хорошую отметку на экзамене. Как говорит парень, пришлось вмешаться ему, и только тогда этот горе-преподаватель перестал требовать взятки.
– Но не все же такие, – робко попыталась защитить я представителей казахстанской сцены, назвав одну группу. В ответ услышала:
– Эти парни первым делом, когда приезжают к нам (был назван город), требуют алкоголь и девушек. Если им отказывают, то устраивают скандал. И все они такие, – категорично подытожил парень.
Не скрою, неприятно было слышать такое. Но и не верить водителю не могу. Уж слишком похоже такое на наших уятменов, у которых двойная мораль. Для себя – одна, а для девушек – другая.
И понятно, почему ни один представитель шоу-бизнеса не выступил с критикой некоего служителя религии, оправдывавшего избиение жен. Между тем подобная ханжеская мораль с двойными стандартами есть продукт правового нигилизма. Пока у нас не воцарят уважение к закону, равность всех и вся перед Законом и неотвратимость наказания так и будут наши доморощенные уятмены стыдить других, втихомолку поколачивая жен, заводя токалок и устраивая оргии.
Почему в Казахстане популярен уят и как он калечит людей?
Многие из нас хотя бы раз сталкивались с негативной критикой в свой адрес. Но одно дело, если вам просто нахамили или оставили нелестный комментарий, и совсем другое — если история породила общественный резонанс, угрожающий вашему эмоциональному состоянию и репутации. В нашей стране чудесным образом уживаются современные веяния и западные понятия с архаичными представлениями о ценностях. К сожалению, за 30 лет независимости казахстанскому обществу так и не удалось создать правовое государство, в котором царит верховенство закона, а не моральные устои. Вместе с психологом Кристиной Типс мы решили разобраться, насколько опасен уят для психического здоровья человека и как с ним бороться.
Кристина Типс, психолог
«Традиции — это прекрасно. Во многих из них лежит вековая мудрость. Они помогают нам правильно поступать и достойнее проживать свою жизнь. Но с развитием науки и с течением времени, некоторые из них не только начинают устаревать, но и доказывают свою несостоятельность. Давайте посмотрим правде в глаза. Мы с вами живем в самое безопасное время, какое только можно себе представить. А те люди, что формировали традиции, жили в совершенно иной период. Возможно, тогда эти традиции могли спасти им жизнь или защитить их честь. Но сейчас… Во время, когда нам доступно столько информации и знаний. Когда мы можем развиваться как личности. И в конце концов, можем и имеем право быть счастливыми. Уместен ли сейчас уят? Можно ли диктовать другому, как правильно нужно жить? Имеет ли кто-то право судить другого?» — заявляет коуч.
Однако, как и у любого другого социального явления, у уята есть свои предпосылки и условия, которые сделали его актуальным для нашего менталитета.
«Не зря говорят: «Не суди, да не судим будешь». Уят настолько популярен как раз таки из-за быстрого темпа развития нашей страны и прогрессивных взглядов казахстанской молодежи. Старшему поколению хочется уберечь их от ошибок, создавая определенные рамки приличия. Я не стану отрицать, что часть этих правил вполне объяснима и логична. И их очень важно прививать с детства. Но опираться нужно не на стыд, а на совесть», — объясняет Кристина.
По словам психолога, привычка угождать другим влечет за собой ряд серьезных психологических проблем. Такие люди не имеют своего собственного мнения, теряют себя как индивидуальную личность и страдают от кучи необоснованных комплексов.
К сожалению, уятмены и моралфаги всегда были, есть и будут в нашем обществе. Такие люди всячески пытаются нарушить внутренние границы человека, делая его зависимым от мнения окружающих. Столкнувшись с общественным порицанием, важно работать над собой и своей самооценкой, а не пытаться спрятаться в «ракушке» стыда.
Звездная пара придерживается мнения, которое исключает медийность для своих несовершеннолетних наследниц. Поэтому дочери Бехати Принслу и Адама Левина лишь изредка мелькают в соцсетях своих родителей. Однако предпраздничная атмосфера внесла свою лепту и модель не удержалась, чтобы не показать публике своих любимых «эльфиек».
На опубликованных кадрах Роуз и Грейс резвятся в забавных шапках на кровати, а затем все веселье переместилось во двор дома.
Пока неизвестно, сколько еще времени дочери Бехати Принслу и Адама Левина будут расти в тени своих знаменитых родителей. Но поклонники не теряют надежду на скорое знакомство.
Звездная пара придерживается мнения, которое исключает медийность для своих несовершеннолетних наследниц. Поэтому дочери Бехати Принслу и Адама Левина лишь изредка мелькают в соцсетях своих родителей. Однако предпраздничная атмосфера внесла свою лепту и модель не удержалась, чтобы не показать публике своих любимых «эльфиек».
На опубликованных кадрах Роуз и Грейс резвятся в забавных шапках на кровати, а затем все веселье переместилось во двор дома.
Пока неизвестно, сколько еще времени дочери Бехати Принслу и Адама Левина будут расти в тени своих знаменитых родителей. Но поклонники не теряют надежду на скорое знакомство.
В последнее время слово «ұят» («стыд») стало употребляться в казахстанском обществе достаточно часто. Началось все с того, что житель Астаны Талгат Шолтаев накрыл платком скульптуру девушки в откровенном наряде из композиции «Влюбленные» в Астане, обосновав это тем, что «уят болады». Вскоре популярный художник-карикатурист Мурат Дильманов создал серию иллюстраций о приключениях супергероя Уятмена, который боролся с бесстыдством в казахстанском обществе. А известный юрист Жангельды Сулейманов и вовсе предложил в Казахстане ввести такое понятие, как «уят», в закон. Тем временем правозащитница Сауле Мектепбаева на TEDxAstanaWomen тоже решила порассуждать на эту тему, посмотрев на нее с немного другого угла.
Вашему вниманию редакция Tengrinews.kz представляет выступление правозащитницы Сауле Мектепбаевой о понятии «уят» и его актуальном содержании, которое никого не оставит равнодушным.
Сегодня вокруг понятия «уят» очень много дискуссий. Кто-то видит в нем только вред, имея в виду чрезмерно архаичное его содержание, кто-то реанимирует понятие «уят», считая его единственным действенным инструментом в борьбе с радикализацией. В одно и то же время в обществе появляются уятмены и оппонирующие им революционеры, демонстрирующие оголенные тела в знак протеста. Так что же такое уят? И нужно ли нам это явление в современном Казахстане?
Меня всегда удивлял случай в Великобритании, где очень тщательно относятся к санкциям. Так вот там тот факт, что капитан футбольной сборной Англии Джон Терри изменил своей жене, стоил ему потери своей капитанской повязки. В тот период я находилась в Лондоне, и меня очень удивляли публичные обсуждения. Фактически общество сказало: он прекрасный футболист, и, видит Бог, мы любим футбол, но он изменил жене, это уят. Согласно его трудовому контракту, это не основание для увольнения. Но это такой уят, что надо его уволить. Когда у нас будет такое же отношение в обществе к домашнему насилию и унижению женщин, тогда начнут работать и законодательные механизмы.
У нас в стране уже началось активное обсуждение вопросов преступности, но пока оно еще очень поверхностное. В криминологии этот этап называется «моральная паника», когда общество по причине усиления доступа к информации посредством СМИ считает, что происходит значительный рост преступности. На сегодня наоборот уровень насильственных преступлений в стране значительно сократился, это касается и педофилии. В результате моральной паники, у нас складывается обратное впечатление. Иногда мне даже страшно свою фейсбук-страницу смотреть, потому что я постоянно читаю о таких новостях. К сожалению, как свидетельствуют исследования, моральная паника может привести к ошибочным решениям.
Первокурсникам на юрфаке объясняют, что Конституция утверждает Казахстан правовым государством. Что это означает, что Казахстан еще не правовое государство, но стремится к этому. И то, станет ли Казахстан правовым государством, зависит от них, от будущих юристов. Это, конечно же, большая ложь. Станет ли Казахстан правовым зависит не от юристов и не от правозащитников. Это зависит от нас с вами. Изменения начинаются тогда, когда они начинаются с каждого из нас. Время пришло меняться».
Жизнь«Не молчи»: Как женщины в Казахстане обретают голос
Почему в 2016 году в стране наконец заговорили о проблемах женщин
Иллюстрации: Sasha Woo
Казахстанское общество мультикультурно, а отследить, как менялось положение женщин в нём, довольно трудно. Есть, однако, в истории страны поворотный момент — приход советской власти в 1920-х годах: хотя многие женщины в это время столкнулись с серьёзными трудностями, именно тогда они окончательно получили право на образование, а ряд национальных обычаев вроде аменгерства — «перехода» жены к брату мужа в случае его смерти — упразднили.
Вопросы гендерной дискриминации в Казахстане почти никогда широко не обсуждались, хотя с начала девяностых в стране существуют организации, занимающиеся правами женщин: «Феминистская лига Казахстана», «Ассоциация деловых женщин Казахстана», филиал организации «ООН Женщины» и другие. Но большинство из них появилось благодаря влиянию извне, грантам зарубежных фондов. Многие законопроекты, связанные с гендером, возникли как политические, имиджевые решения для страны. Например, закон о бытовом насилии был принят в преддверии вступления в ОБСЕ и до сих пор, по мнению экспертов, недоработан и имеет низкую правоприменительную практику — количество обращений по нему не соответствует реальному положению дел.
Несколько раз в стране проводились гендерные исследования, а вопросы пола и гендера становились темой работ современных художников: например, в 2013 году в Алматы прошла выставка «Женское дело». Однако гендерная дискриминация всегда обсуждалась только в узком кругу и не сильно интересовала большинство — если, конечно, не учитывать периодических рассуждений в парламенте о том, что нужно разрешить многожёнство. К счастью, эти разговоры обычно ведутся в шутку — стоит депутату поднять эту тему, как СМИ тиражируют новость, но всерьёз это никогда не обсуждается.
«Не молчи»
В конце октября прогремела ещё одна новость: Баян Есентаева простила мужа и отказалась от обвинений в его адрес. Это решение очень много обсуждали в социальных сетях: некоторые одобрили поступок продюсера, так как он «укрепляет семейные ценности», но многие начали говорить о том, что нельзя осуждать жертву такого преступления и это виктимблейминг. Тем не менее Бахытбека Есентаева, обвинявшегося в покушении на убийство, приговорили к девяти годам лишения свободы. Хотя сама Баян позднее говорила о том, что простила мужа и сожалеет о случившемся, это едва ли не первый случай, когда в общественном пространстве так открыто заговорили о бытовом насилии — к тому же о нём откровенно рассказала известная женщина, к которой прикованы тысячи взглядов.
28 ноября суд приговорил четверых подозреваемых в изнасиловании к серьёзным срокам — все они получили от 8 до 10 лет лишения свободы. Правда, говорить о системных изменениях пока рано. После того как дело Жибек получило огласку, четверых сотрудников УВД Енбекшиказахского района, куда после изнасилования обратилась девушка, отстранили от должностей из-за их халатности — но, по данным Informburo.kz, на деле как минимум двое из них по-прежнему продолжают работать.
Храбрость Жибек и её мамы вдохновила и других казахстанок рассказать о пережитом насилии. Продюсер Дина Смаилова, когда-то сама ставшая жертвой изнасилования, на волне общественного возмущения создала страницу НеМолчи.kz в фейсбуке, куда женщины присылают свои истории. Дина Смаилова отмечает, что нередко жертвы изнасилований не подают заявление в полицию из-за давления родителей и родственников. Особенно часто, по её словам, это происходит в малых городах и регионах. В своих публичных выступлениях Смаилова, которая также является президентом общественного Фонда «Тансари», призывает депутатов исключить из Уголовного кодекса норму о примирении сторон в делах об изнасилованиях.
НеМолчи.kz напоминает российскую и украинскую акцию #ЯНеБоюсьСказать — с той лишь разницей, что теперь она стала общественным движением, которое оказывает жертвам изнасилований, в том числе и Жибек Мусиновой, психологическую и юридическую поддержку. В течение нескольких месяцев новостные ленты и социальные сети заполнили страшные истории насилия над женщинами. И хотя и сейчас многие реагируют на публикации сексистски (например, в комментариях к историям изнасилований полно людей, которые говорят, что неправильно «выносить сор из избы»), начало диалогу положено.
Что такое уят?
«Асель Баяндарова рассказала, зачем сфотографировалась в зелёных трусах», «Пост Асель Баяндаровой назвали „полуголым“ в западных изданиях».
Под постом Асель оставили более семи тысяч комментариев. Многие читатели возмущались («Это вам кажется нормальным? Женщина голая стоит, себя фотает? Мне стыдно, что она казашка! Вот почему она одинокая! Нормальный казахский мужчина не возьмёт её в жены! Позор!»), всячески стыдили Асель («Вы неправильно все её поняли, девушке, насколько я понимаю, далеко за тридцать, вот она и пытается привлечь к себе внимание по-разному. Была бы замужем, были бы совсем другие мысли. Мне Вас жаль»), говорили, что женщина должна быть скромной («Скромность украшает девушку. Своей вульгарностью вы наносите вред своему мужу или будущему мужу, своим детям») и что религия запрещает подобное поведение («Оголяться в месяц Рамадан мусульманке (если она ею является) — это кощунство. И я не думаю, что те люди, которые восхваляют её тело, будут восхвалять своих дочерей, сестёр или матерей, если те разденутся»). Но нашлись и те, кто поддержал девушку — в социальных сетях даже запустили флешмоб.
Тема стыда и того, что допустимо и недопустимо в обществе, обсуждается не только благодаря блогерам. Талгат Шолтаев неожиданно стал мемом, потому что прикрыл статую влюблённых платком. Интернет-пользователи окрестили Шолтаева «уятменом» («уят» — стыд в переводе с казахского). Теперь слово «уят» всё чаще используется как синоним ханжества, ненужной стыдливости. Один из примеров этого — спектакль «Уят» по пьесе, написанной политологом Досымом Сатпаевым и драматургом Натальей Ворожбит, который впервые был поставлен в Алматы осенью в экспериментальном театре «АртиШок». Сюжет строится вокруг семьи, где недоверие между детьми и родителями приводит к трагическим последствиям.
Тем не менее говорить о том, что казахстанское общество готово бороться со стереотипами и приняло идеи равноправия, рано: большинство пока не понимает и не разделяет их. Весной тему феминизма обсуждали на казахстанском телевидении в программе «Золотая середина». Для телепередачи журналисты провели опрос на улицах, и мнения прохожих вызвали смех сквозь слёзы («Есть такие люди, ну что с ними поделаешь?», «Я замужем, у меня есть дети. Конечно, я не могу быть феминисткой»).
Разговор о «женском» в Казахстане остаётся игрой на контрастах: с одной стороны, для большинства феминизм — ругательство; с другой — есть те, кто говорит о гендерных проблемах — с помощью инсталляций, статей, постов и выступлений — как, например, на прошедших в конце октября в Астане и Алматы конференциях TED x Women, где говорили в том числе о возрастной дискриминации, «стеклянном потолке», насилии, лукизме.
Феминизм против традиций
По данным исследования «Политика в отношении мужчин и женщин в современном Казахстане», проведённого Институтом равных прав и возможностей, на вопрос «Как вы считаете, необходимо ли обучать казахстанцев знаниям, способствующим преодолению стереотипов о мужчинах и женщинах», 44 % ответили «Да, обязательно» (хотя 43 % и затруднились ответить). «Обсуждения, дискуссии, инфоповоды — всё это делает проблемы видимыми, показывает необходимость что-то менять, — говорит
Вероника Фонова, участница инициативной группы «Казфем». — С момента основания группы и до сегодняшнего дня я вижу некоторые положительные изменения в том, как реагируют на нашу деятельность. Я связываю это с тем, что за последний год появилось больше инициатив и людей, публично говорящих о том, что раньше считалось запретным или постыдным».
Но зарождающаяся дискуссия выявила и неприятную тенденцию. Борьба с гендерными стереотипами смешивается в сознании казахстанцев с идеей о поиске и возвращении национальной идентичности. Многие женоненавистнические обряды вроде «кражи невесты» (по сути похищение с последующим изнасилованием) называют национальными обычаями и традициями, которые якобы нельзя терять. Женщинам труднее отстаивать свои права из-за того, что устаревшие традиционные представления о месте мужчин и женщин в обществе становятся всё популярнее — похожие настроения встречаются и в российском обществе. «Проблема в том, что старые дефиниции и категории ещё живы и очень могущественны. Они замыливают новый взгляд на вещи — альтернативный взгляд, который очень трудно найти, не опираясь ни на прошлое, ни на пресловутое „европейское“, ни на идентичность, ни на прочие маркеры», — говорит Диана Кудайбергенова, исследовательница из Кембриджского университета, которая в своих работах пишет о связи гендера и национального самосознания.
Как бы там ни было, диалог о роли женщин, о проблемах насилия и бытовом сексизме в Казахстане продолжается. Феминистские идеи и сегодня для большинства казахстанцев что-то внешнее и как будто чуждое, поэтому главная задача сейчас — не только говорить о положении женщин, но и пытаться изменить положение дел на практике.
Кристина Типс, психолог
