Установка мысли что нет окончательно доказанного знания

§ 6. Знания и познание

Критерием истинности знания всегда выступает практика, которая называется по-разному — эксперимент, опыт, действие, труд, тестирование, испытание, — но суть всегда одна. Критерий практики одновременно и абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только практика может окончательно доказать какие-либо теоретические положения. Относителен потому, что сама практика развивается, совершенствуется и потому не может в каждый данный момент доказать истинность знания.

Постоянный спутник истины — заблуждение. Истина и заблуждение — две противоположные, но неразрывно связанные стороны единого процесса познания. Заблуждение — знание, не соответствующее своему предмету, не совпадающее с ним. Оно возникает непреднамеренно из-за ограниченности, неразвитости или ущербности практики и самого познания. Заблуждения неизбежны и многообразны по своей форме: научные и ненаучные, религиозные и философские, эмпирические и теоретические. Заблуждения рано или поздно преодолеваются: либо сходят со сцены (учение о «вечном двигателе»), либо становятся истиной (превращение алхимии в химию, астрологии в астрономию).

Заблуждение следует отличать от лжи — преднамеренного искажения истины в корыстных целях и дезинформации — передачи ложного знания (как истинного) или истинного знания как ложного. Ложные знания тоже появляются в процессе познания, но наука старается избавиться от них.

Научное знание выражается в форме суждения и претендует на истинность. Основой науки является опыт: эмпиризм (опыт) превратился в основополагающий принцип, а основными методами получения эмпирического знания в науке являются наблюдение и эксперимент.

Знание и информация

Знание понимается: а) в широком смысле как любого рода информация и б) в узком смысле как подтверждённая научными средствами информация. Мы будем пользоваться узкой трактовкой. Отсюда вытекает первая модель, демонстрирующая логическое соотношение объёмов понятий «информация» и «знание». Первое понятие шире второго. Будем считать, что «знание» — часть объёма понятия «информация».

Информация (от лат. informatio — разъяснение, изложение) — сведения, передаваемые одними людьми другим и процесс передачи или получения этих сведений.

Знания можно классифицировать по самым разным основаниям: содержанию, полноте, глубине, характеру, сфере приложения и др. Существуют гуманитарные и естественные знания; научные и обыденные; явные и неявные; глубокие и поверхностные; полные и частичные; фундаментальные и прикладные; истинные и ложные; проверенные и непроверенные; знание интеллектуальное и чувственное; эмпирическое и теоретическое. А ещё знания бывают устаревшими, книжными, учебными, надёжными, практическими.

Знание не зависит от личных качеств человека, оно выступает в качестве общезначимой и самодостаточной сферы деятельности. Напротив, информация может быть субъективной, содержать, например, слухи.

Знание — это не только и не столько информация, полученная вами из внешнего источника (а бывает ли внутренний источник информации?). Знания — это усвоенная в сознании человека информация.

Что осталось в таком случае в памяти студента — информация или знание? Информация продержалась в голове очень недолго, так и не став знанием. Другое дело, если бы сведения из учебника были осмыслены, закрепились в сознании, породили бы новые, теперь уже свои собственные, мысли. Такие сведения уже нельзя считать информацией. Это — знание. Оно проникло в мозг человека и, когда приходит время, актуализируется. Высказывая собственные мысли, вы делитесь своими знаниями. А вот если вы сообщили о давно произошедшем историческом событии, то поделились с собеседником информацией.

Итак, знание — это информация, пришедшая как гость и оставшаяся у вас как хозяин. Это нечто внешнее, превращённое во внутреннее, ставшее для вас важным.

Ступени познания

Современная философия считает, что познание проходит две главные ступени — чувственное и рациональное (логическое) познание. Чувственное познание — низшая ступень — осуществляется в форме ощущений, восприятий и представлений. В нём оказываются задействованными пять органов чувств — зрение, слух, осязание, обоняние и вкус, являющиеся орудиями связи человека с внешним миром. Чувственные образы — это единственный источник всех наших знаний о внешнем мире. Но в чувственных образах фиксируется преимущественно внешняя сторона явлений, познаётся только единичное.

Источник

Что такое критическое мышление и как его развить

Рассказываем, зачем нужен широкий кругозор и умение задавать вопросы

Критическое мышление — один из ключевых навыков XXI века, позволяющий анализировать информацию, делать выводы и принимать решения на основе проведённого анализа, а также формировать собственное мнение и отстаивать свою позицию.

В современном мире мы окружены информацией, она поступает из разных источников и нуждается в переосмыслении и проверке на достоверность. Благодаря критическому мышлению мы видим нестыковки и противоречия, можем отсеять неточные данные и отделить факты от их интерпретации.

Зачем нужно критическое мышление

Учёба

Критическое мышление помогает при выборе источников, на которые мы опираемся во время обучения, учит видеть причинно-следственные связи, обобщать и структурировать информацию, аргументировать свою позицию и видеть слабые места в позиции других. Критическое мышление важно при изучении предметов, в которых необходимо уметь рассуждать, так как единственно правильного ответа на вопрос не существует: истории, философии, политологии, обществознании. Чем выше уровень критического мышления, тем проще даётся освоение школьной программы и программы вуза.

Работа

Сегодня специалисты в любой сфере должны уметь не только хорошо выполнять рутинные действия, но и принимать нестандартные решения, находить новые пути и подходы к решению проблем. Высоко ценятся люди, умеющие грамотно вести дискуссию и доказывать свою точку зрения. Критическое мышление помогает оценивать рабочие задачи с разных сторон и помогает избежать ошибок, связанных с неточностью или недостаточностью информации.

Повседневная жизнь

Человеку каждый день приходится самостоятельно принимать решения, порой на основе неполной или недостоверной информации. Эти решения касаются не только учёбы или работы, но и здоровья, быта, личных отношений. Критическое мышление позволяет выбрать оптимальный вариант действий, избежать серьёзных ошибок или быстро найти способ их исправления.

Как развивать критическое мышление

Пополняйте копилку знаний

Критически мыслить невозможно без достаточного количества знаний об окружающем нас мире. Чем больше знаний — тем проще сравнивать и анализировать. Прежде чем критически оценивать проблему, её необходимо рассмотреть со всех сторон, увидеть ситуацию в контексте других событий, проследить за её развитием во времени.

Постоянно пополняйте знания в самых разных областях:

Учитесь задавать вопросы

Любопытство и жажда познания — основа критического мышления, а чтобы удовлетворить эту жажду, необходимо уметь правильно формулировать вопросы. Тренируйтесь задавать вопросы на самые разные темы. Например, поставьте себе задачу придумать пятьдесят вопросов о любимом фильме, книге, картине, явлении или событии окружающего мира, предмете или конкретной теме школьной программы. При изучении любого вопроса интересуйтесь всеми аспектами, рассматривайте проблему с разных сторон и уточняйте детали, задавая вопросы.

Читайте и анализируйте тексты

Критическое мышление развивается благодаря постоянному анализу информации из книг и интернета. Разбирайте каждый прочитанный текст, например, по такой схеме:

Анализируя текст, обязательно формулируйте собственное отношение к проблеме, выстроенное на фактах, аргументах и логических рассуждениях.

Обращайтесь к альтернативным источникам информации

Критическое мышление обязательно предполагает знакомство с разными, иногда противоположными мнениями о проблеме. Изучая вопрос, обращайтесь к разным источникам, сопоставляйте полученную информацию, оценивайте её на логичность, полноту, достоверность, выявляйте несоответствия. Достоверная информация — та, что получена из проверенных официальных источников и подтверждена конкретными фактами. Статьи в интернете обязательно должны содержать ссылку на первоисточник.

Придумывайте варианты

Мыслить критически — это значит видеть разные варианты развития ситуации в зависимости от тех или иных факторов и уметь вычленять из этих вариантов самый оптимальный, удобный и эффективный.

Анализируйте ошибки

Мы верим: не ошибается тот, кто ничего не делает. Ошибка — это не повод для самоуничижения, а способ разобраться, как поступить в следующий раз умнее, лучше и эффективнее. Конструктивно подходите к разбору каждой ошибки: найдите её, оцените причины, которые к ней привели, придумайте варианты, как её можно было избежать.

Специальные упражнения и методики

Шахматы

Игра в шахматы развивает логическое мышление, учит видеть причинно-следственные связи и прогнозировать развитие событий. Полезно не только играть в шахматы, но и решать шахматные задачи.

Ребусы, головоломки и логические игры

Решение ребусов и головоломок развивает внимание и логику, улучшает скорость мышления, учит замечать мелкие детали, отделять главное от второстепенного. Подойдёт самое доступное — судоку, кубик Рубика и пятнашки.

Настольные игры, развивающие логику и воображение

Методики развития нестандартного мышления

Что запомнить:

также встречается определение — латеральное мышление

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Источник

Новое время. Чтобы найти истину, каждый должен хоть раз в жизни освободиться от усвоенных им представлений и совершенно заново постро- шпъ систему своих взглядов.

Чтобы найти истину, каждый должен хоть
раз в жизни освободиться от усвоенных им
представлений и совершенно заново постро-
шпъ систему своих взглядов.

Научная революция XVII в. связана с именами Ф. Бэкона(1561 — /626), Т. Гоббса (1588-1679), У. Гарвея (1578-1657), П. Гасевди (1592-1655), Р- Декарта (1596—1650) и др. Они хотя и были современникамн Д. Бруно, Г. Галилея, И. Кеплера, но представляли иную — новоевропейскую — куль­туру, определившую линию развития европейско-американской цивилиза­ции по пути промышленного развития. Реформационные преобразования создавали более зрелые социокультурные условия для новаторской науч­но-философской мысли — «великих систем». Бурное развитие раннекапи­талистической эпохи снимало традиционное преклонение перед античной и книжной ученостью. Последняя основывается на формализованных ар-

гументах, для которых эмпирические подробности второстепенны. Но ничто так не окрыляет фантазию, как отсутствие фактов. Пантеистически-деис­тическая натурфилософия, сочетающая в себе идеи платонизма, мисти­цизма и сенсуалистического эмпиризма, глубокие прозрения и фантасти­ческие измышления, уступает место научной мысли, вооруженной опыт­но-математическими методами познания.

Новая наука пошла по пути, дающему достоверные знания эксперимен­тально-математическимпознанием, истинность которого проверяется (ве­рифицируется) опытным путем. Формирующееся естествознание охваты­вает неодушевленную природу, то есть мир физических (протяженных) тел. Физическая парадигма выражает концепцию «causa sia» — все естествен­ное имеет естественную же причину. Это лишает физическую природу «ка­честв», а ссылки на ее «божественность» рассматриваются как мистика и невежество. К метафизическим толкованиям подобного рода требуется бе­зусловная вера, по не знание.

Новое знание получает обоснование с помощью методов точного, пре­имущественно количественного, исследования: измерения, взвешивания, нагревания, измельчения, растворения, кипячения, плавления и тому по­добных процедур (ученый считает). Это даст возможность фиксировать полу­чаемые результаты в числах и подвергать их анализу методами математики. Новоевропейская наука, исходя из принципа служения природы человеку, стремится к получению бесспорного и точного, выгодного и удобного для практического применения знания. Данное стремление обнаруживает зако­номерную связь между экспериментально-математической наукой и техни­ческим развитием общества. Успехи механистического объяснения объек­тов еще скромны и не позволяют дать естественнонаучное объяснение мно­гих явлений природы или предсказать их появление. Однако они способство­вали быстрому росту производительных сил и подготавливали интеллекту­альные предпосылки промышленного переворота XVIII в.

Развитие новоевропейской культуры в первой половине XVII в. акценти­рует внимание па двух проблемах: что такое наука и каковы ее методы? Их решение, в свою очередь, связано с двумя вопросами; каково отношение науки с религией и философией?

Ф. Бэкон(1561-1626) провозгласил в «Новом органоне» предназначе­ние и цель новой науки — познание доступной опыту природы и достиже­ние господства над ней ради повышения благосостояния общества и со­вершенствования производства (технико-механическая компонента) (12, 2). Достижение данной цели связано с решением проблемы соотношения веры и разума, теологии и философии (последняя продолжает отождеств­ляться с наукой). Наряду с пуританскими основоположениями, Бэкон раз­делял концепцию двух (двойственной) истин, разграничивающую теоло­гию (веру) и философию (науку) по их предметам.

Теологияявляется областью знания, которая использует абстрактно-схоластическую дедукцию, исходящую из положений божественного от­кровения (а не ту, что используется в математике). Божественная природа иррациональна и опирается только на документы Священного писания Доктринальные положения теологии имеют отношение, прежде всего, к

духовному (бестелесному) миру, касаются жизни верующих и опираются только на «внутренний» опыт (богословско-схоластическое мышление). Особенность получаемого при этом теологического знания заключается в том, что его нельзя проверить и разъяснить. Поэтому библейские тексты либо не зависят от суждений фактического характера, либо содержат ал­легории и метафоры.

Философия— это область знания, использующая концептуально-поня­тийную форму как отражение особенностей конкретных и единичных ве-щей. Понятия основываются на «внешнем опыте» человеческих чувств (ес­тественный разум) и индукции. Познание внешнего (телесного) мира при­водит к естественным законам, то есть описанию того, как ведут себя веши, независимо от божественных установлений. Таким образом, фило­софия увязывается с естественнонаучной мыслью. Она также затрагивает и самые общие положения, касающиеся мира и человека, оставляя в сторо­не частные положения вероучения.

Однако теология (вера) и философия, различаясь по своему предмету, не вступают в конфликт между собой. Имеющая место «двойственная ис­тина» отражает независимый (нейтральный) характер рациональной фи­лософии от вероисповедальных — иррациональных —- догм богословия. Та­кой подход вел к высвобождению новой философии из подчинения теоло­гии и разрыву союза со схоластическо-философской традицией. Тем самым открывалась возможность перехода к новому (по сравнению с предыду­щим) способу познания, характеризующему Новое время. Философия из служанки богословия превращается в «служанку» истины. При этом новая философия продолжает рассматриваться как синоним науки.

Опытная наука — физика (астрономия) — в познании природного мира с помощью внешних чувств опирается на практические предписания, то есть правила процесса познания, или метод. Однако Бэкон еще не усвоил методологическое значение математики и исходил из того, что философс­кие рассуждения, построенные по ее принципам, выводят исследователя за пределы опыта (проверяемости опытом). Поэтому математизированная методика не может привести к истинному знанию.

Бэкон в «Новом органоне» разрабатывает генерализирующий метод — элиминативпой (отбрасывающей) индукции, или индуктивныйметод. Он позволяет подводить частное под закономерность посредством накопле­ния достоверных фактов как основного элемента процесса исследования. Пользующийся индуктивным методом разум создает порядок, состоящий в подчинении абстрактного конкретному.

До сих пор в качестве основного выступал абстрактно-схоластический дедуктивный метод, с помощью которого выводили из Библии абсолют­ные истины, закрепляемые декретами Вселенских соборов. Сила его была в том, что, сделав один шаг в доказательстве, ученый обязательно сделает все последующие шаги. Но в этом заключалась и слабость данного метода: отказавшись от более поздних шагов, следовало отказаться и от некоторых более ранних. Спасительным в этой ситуации являлось то, что обосновы­ваемые богословские догмы не дозволялось ставить под сомнение. Однако даже «сжечь» ученого не означает убрать его сомнения — опровергнуть.

Прогресс опытной науки, опирающийся на экспериментально установ­ленные факты, «взорвал» схоластическо-философские и натурфилософс­кие (качественная физика) спекуляции как бессмысленную работу по по­лучению знания посредством абстрактно-схоластической дедукции.

Опора на индуктивный метод формирует эмпиризмкак естественнона­учное добывание, первичную обработку и опытную проверку полученных с помощью эмпирических методов теоретических выводов. Бэкон одним из первых обратился к решению проблемы метода мирского познания, имею­щего общезначимый смысл (для всех наук). Этим он стремился открыть разуму новую дорогу и дать ему новые средства помощи (процедуры иссле­дования и доказательств) для эффективного пользования правами на при­роду. Правильное мышление опирается на простые и точные «правила ума» в деле отыскания истины. Они позволяют восходить по лестнице научного познания от ощущений и частностей (лучше известного), поднимаясь по­степенно к меньшим, затем средним и, наконец, к общим (последним) аксиомам (неизвестному) (2, 61).

Методическое наблюдение естественного источника — великой книги природы, планомерно организованный эксперимент позволяют устанав­ливать (измерять) неизменные свойства вещей и явлений, описывать (объяснять) обусловливающие их естественные закономерности. Тем са­мым наука (естественная философия), вооруженная индуктивным мето­дом — правильно построенным исследованием законов природы, одержи­вает победу над «мудростью греков» и «себялюбивой мудростью схолас­тов», случайно «набредающих» на истину. То, что не может быть проде­монстрировано с помощью метода, является мнением и верой.

Эмпиризм, культивирующий индуктивный метод, антидогматичен тем, что подчеркивает незаконченность познавательного процесса: каждое суж­дение верно лишь в рамках определенного круга фактов. Это дало основа­ние Бэкону сказать: «Истина — дочь времени». Если возникают новые фак­ты или видоизменяются старые, то следует, разумеется, изменить и само суждение. При этом право выносить последнее на основе личного опыта принадлежит человеку (мыслящему Я), руководствующемуся здравым раз­мышлением. Тем самым человек признается способным к критической пе­реработке опыта. Отсюда вытекает идея подчинения реального человека (его страстей) требованиям разума как основе расцвета всех его сил.

Деятельности беспристрастного разума мешают идолы — призраки, яв­ляющиеся помехами на пути истинного познания. Они связаны с миром чувств (субъективное), примешиваются к природе вещей, из-за чего пос­ледние предстают в искривленном виде. Поэтому разум, чтобы руководить научными занятиями и практической деятельностью, должен быть очи­щен от призраков, наводящих «порчу» познанию. Их четыре группы:

1) призраки рода, имеющие основания в самой природе человека;

2) призраки пещеры, обусловленные малым миром (индивидом или груп­
пой);

3) призраки рынка, вытекающие из общения людей;

4) призраки театра, поселившиеся в душе людей из-за превратных за­
конов (разных теолого-философских догматов).

Данные призраки обусловливают антропологические (субъективные), неотделимые от природы человека причины заблуждений. Знание их, пользо­вание научным методом помогает избегать западни призраков, а практи­ческие успехи науки (изобретения) помогают отличать истину от заблуж­дений. Пользующийся правильным методом разум создает порядок, кото­рый состоит в подчинении абстрактного конкретному.

Опытная наука, освобождая природу от божественного влияния, фор­мирует новый критерий научности. Во-первых, требование исходного на­чала, опасно начинать с общих принципов (аксиом) и выводить из них следствия, так как принципы могут оказаться ложными, а само рассужде­ние — ошибочным. Наука начинается с конкретных фактов (а не с допу­щений), устанавливаемых при помощи наблюдения и экспериментов. От определенного числа фактов переходят к общему правилу: если оно вер­но, то факты становятся его частными случаями. Опытно-эксперименталь­ные рассуждения (без помощи откровения) устанавливают факты и объе­диняют их в законы, обеспечивая проверяемость полученных знаний.

Во-вторых, общее правило не считается окончательным, а принимает­ся в качестве рабочей гипотезы, которая после подтверждения превраща­ется с истину. Кроме того, если гипотеза удачная, то она позволяет в ряде случаев предсказать будущее: некоторые не наблюдавшиеся ранее явления будут при определенных условиях наблюдаться. В этом случае она также подтверждается и становится теорией (заключительным выводом). Не под­тверждающиеся гипотезы опровергаются (фальсифицируются) и отбрасы­ваются. После этого следует выдвинуть новую. Поэтому наука имеет дело с предположительной, а не абсолютной истиной — она антидогматична. Те­ория, основанная на фактах, может стать основой для новой, более об­щей гипотезы и т. д. Данный процесс обобщения безграничен.

Основанная на науке техника (механика) увеличивает производство, создает удобства и удовольствия. Эта практическая сторона («техническая истина») придает науке значимость и убедительность. Следовательно, зна­ние перестает быть только разумным отражением действительности и ста­новится практическим орудием управления сю. Бэкон выразил данный факт в тезисе: «Знание — сила».

Ориентация на практическую пользу опытно-экспериментальных зна­ний вела к своеобразному «приземлению» философии (пауки), то есть сня­тию границы между почетной творческой деятельностью (философия, политика, религия, военное дело) и нетворческой (ремесленной), свя­занной с материальным производством и повседневной жизнью (техника, торговля, медицина, искусство и т. п.). Тем самым преодолевается традици­онное различие науки и искусства (тсхнэ). В последующем они употребля­ются как синонимы. На основе идеи равенства познавательных процессов формируется концепция познания как процесса, руководимого методом, обеспечивающим достижение истины. Отсюда вытекало, что познание — это техника (процедуры), которой надо овладеть: всякое знание является техническим (процедурным). Сама наука начинает превращаться в новый социальный институт, способствующий созданию промышленного произ­водства (второй природы), обеспечивающего общественное развитие.

Физика — это экспериментально-математическое исследование приро­ды, в котором математическая (геометрическая) интерпретация физичес­кой реальности предстает как «вещь протяженная». Она познается посред­ством «идей» (врожденных идей), понимаемых как внеопытные, свойствен­ные от природы состояния человеческого сознания. Они имеют характер аксиоматической непререкаемости, не требующей дополнительного и дли­тельного обоснования. Идеи являются предметами понимания (мышле­ния), то есть элементами психического мира, когда «ум» обращается к исследованию (рефлексии) собственной деятельности. Поэтому познание имеет дело не с реальностью, а с идеями, с помощью которых она выра­жается и познается. В этом исходном пункте заключается принципиальное отличие декартовской концепции от аристотелсвско-томистской «метафи­зики*, в защите от которой нуждалась физика. Для последней «идея» — это подлинная реальность, «животворящая» основа сущего, раздробляющая­ся на множество эмпирических воплощений.

1 В условиях католической инквизиции Декарт проповедовал правило, что рошо прожил тот, кто хорошо укрылся». Узнав об осуждении Галилея, он бежя из Франции в веротерпимую протестантскую Голландию, где с большой осторож­ностыо продолжал развивать свои идеи.

Декарт в «Рассуждениях о методе» исходят из того, что способность здравомыслия — правильного суждения и отличия истинного отложного — от природы у всех людей одинакова (25). Однако недостаточно иметь хороший разум, надо еще уметь хорошо его применять. В этом смысле уче­ного отличает знание правильного метода, чему можно научиться. В каче­стве генерального он рассматривает дедуктивныйметод, опирающийся на математику, что обусловливает строгость логических операций и совер­шенствование методики доказательств, а также уберегает от мифотворче­ства. Такой подход к получению «истин разума» закладывает идею рациона­лизма и открывает дискуссию с «жалким эмпиризмом», опирающимся на чувственный опыт.

В дихотомии «чувственности и разума» Декарт исходит из ограниченно­сти знания, получаемого с помощью органов чувств, связанных с эмоци­ональной заинтересованностью и страстью. Поэтому чувственно фиксиру­емый мир есть ложное бытие, и такое знание необходимо исключить из науки. Критерий истинного познания связан не с миром вещей и чувствен­ных данных, а с мышлением (самосознанием). В нем разум как интеллек­туальное познание есть высший этап познавательной деятельности. Отсюда следует, что решение проблемы совершенствования разума является «са­мым полезным» в жизни. Необходимо помочь человеку развивать прису­щую ему разумность, дать ему правильный метод познания закономерно­стей природы и принципов нового общества.

Решение задачи «очищения» разума человека от искажений чувственно фиксируемого мира связано с проблемой заблуждения. Последнее Декарт рассматривает как результат «свободной воли» человека, независимой от разума и предпочитающей желаемое истинному. Поэтому «свобода воли» нуждается в обуздании авторитетом (гносеологическим, правовым и т. п.). Это означает, что способность заблуждаться неотделима от самой способ­ности познания, то есть она неустранима. Но в то же время конкретное заблуждение преодолимо (при неустранимости его гносеологической ос­новы).

Рациональное познание с помощью разума способствует искоренению системных заблуждений. Разум не признает никаких авторитетов и опирает­ся на принцип очевидности для «ясного и внимательного ума». Этот прин­цип реализуется с помощью интеллектуальной интуиции, открывающей аксиоматические истины, — «внутреннего опыта» — и математики (гео­метрической аксиоматики). Интеллектуальная интуиция как «естествен­ный свет» усматривает фактическое положение вещей в их данности мыш­лению, исключающему всякое сомнение. На последнем Декарт акценти­рует особое внимание, рассматривая сомнение как подтверждение досто­верности акта мышления: «мыслю, значит существую». Принцип сомне­ния — это не скептицизм, а научное устремление методологического ха­рактера. Благодаря ему происходит очистительная работа по высвобожде­нию разума от предрассудков и других оков, которыми он обременен. Тем самьм предопределяется вывод как основное, не вызывающее сомнения, положение. Рассматриваемый принцип допускает ведущую роль научной гипотезы в процессе получения нового знания, Любое явление должно быть

поставлено под сомнение до тех пор, пока существование его не будет доказано логически, исходя из интуитивно-гипотетической посылки. Дан­ная самоочевидность обретает аксиоматический характер и не нуждается в последующих ни логических, ни опытных доказательствах.

Однако разум — это лишь потенциальная сила, и привести ее в действие может только метод, который вооружает умозрительность (логический про­цесс) необходимыми правилами, применяемыми субъективно, то есть вне связи с законами исследуемых объектов. Декарт исходит из того, что чув­ственность как источник знания не чиста. Поэтому ее нельзя возводить в принцип истинности, как это делают эмпирики. Для него основным мето­дом является рационалистическаядедукция: в процессе сомнения отвер­гать мнения, принимающиеся па веру как ложные, чтобы принять неко­торое одно (общее) в качестве истинного утверждения, поскольку оно не допускает уже сомнения, и с уверенностью строить на нем систему дос­товерного знания (двигаться к частным следствиям), проверяемого опы­том. Пользующийся правильным методом разум создает порядок, который состоит в подчинении конкретного абстрактному.

Разработкой универсального метода — учением о методе для всех наук — должна заниматься философия. Из нее заимствуются принципы для дру­гих наук. Открывая законы разума, методы мышления, философия явля­ется самостоятельной абстрактно-теоретической наукой — наукой наук (царицей паук). Все другие научные дисциплины заимствуют из нее прин­ципы познания. Поэтому философия, хоть и разводится с естествознани­ем, но признается полезной и практичной для познания и жизни. При этом теория познания выступает в роли посредника между философским знани­ем, выполняющим методологическую роль, и естественнонаучным опы­том.

Человек, пока он составляет часть природы,

должен следовать ее законам.

Решительным поворотом в Новое время в рассмотрении реального про­цесса человеческой жизнедеятельности стала универсалистская механис­тическая концепция мира (гигантский механизм), которая включала и человеческое общество. Р. Декарт первым осуществил переориентацию к естественнонаучному подходу к человеку как естественному телу природы и подчинению его природным законам Поэтому учение о человеке состав­ляет у Декарта часть физики, являющейся разделом естественной филосо­фии. То, что человек не только естественное, но и общественное (мысля­щая всшь) существо, составляет его «вторую природу». Разум — это то, что делает нас людьми. Психическая модель субъекта и его деятельности состоит из наблюдаемых элементарных психических процессов (страстей), которые поддаются естественнонаучному (механистическому) объясне­нию. В сочинении «Страсти души» Декарт осуществляет попытку рассмот­реть страсти (деятельность души), бывшие раньше предметом теологии, как физик, то есть с позиций механики. Данные исходные посылки привели

к созданию объясняющей науки об обществе, построенной по принципу так называемой «социальной физики»и демонстрирующей приложимость методов естествознания (точных наук) к истолкованию социальных про­блем. Таким образом, начинает формироваться социальное познание как новый способ считывания мира, выходящий за каноны традиционной ме­тафизики.

Декарт исходит из того, что человек — «телесная машина», которая обслуживает пас. Она должна быть хорошо отлажена, чтобы эффективно (с пользой) функционировать. Благодаря страстям и разум но-воле вой спо­собности, человек, в целях оптимизации своего существования, либо при­спосабливается к внешнему миру, либо вступаете ним в конфликт. Отсю­да вытекает необходимость упорядочения участия психики в жизнедеятель­ности человека. Для этого надо научиться переделывать мозг людей и де­лать их способными отличать истину от лжи, воспринимать установки и принципы нового общества. Но это столь же сложно, как, к примеру, да­вать сражения. Особую роль в научении человека управлять своими страс­тями, которые по Декарту существуют во имя физических процессов (по­ведения), играет мораль как некая техника самообуздания.

Для оптимального функционирования телесной машины необходимо упорядочение эмоций и экономное их расходование. Этому способствует разум, вооруженный методом и использующий волю как противовес дав­лению страстей. Тем самым тело и душа оказываются связанными, а пос­ледняя обуздывает (дисциплинирует) чувства и через них управляет телом. В результате, разум играет в руководстве нашим поведением ту же роль, что в гражданской жизни полицейский на улице.

Образованный индивид оказывается способным силой своего разума и в духе стоицизма преодолевать противоречия социальной жизни. При этом рациональный стоицизм XVII в. обосновывал идею единства непреложных законов природы, естественных законов политического устройства и при-родосообразной жизни людей в рамках протестантской этики самоконтро­ля и скромности человеческих притязаний (удобство, расчет, выгода). Де­карт оставляет открытыми вопросы создания гармонического общества (общественного тела) и акцентирует внимание на том, что нужно стре­миться менять скорее свои желания, чем порядок мира. Нужно стремить­ся приучать себя к мысли, что нет ничего, что было бы целиком в нашей власти, кроме наших мыслей (сомнения).

Механистическая концепция «природы человека» была продолжена в общественной теории Т. Гоббса (1588—1679), сводящего социальную физи­ку в «Левиафане» (государстве) к твердо (репрессивно) организованному порядку. Он продолжает отстаивать право естественнонаучного взгляда на область человеческой (психической) деятельности. Осуществляется это с позиций эмпиризма, то есть как завершение изучения физической реаль­ности исследованием психической (духовной) деятельности на опытно-экспериментальной основе.

Философская система Гоббса состоит из двух частей: естественной фи­лософии и учения о государстве. Одним из разделов первой является физи­ка, которая включает в себя учение о неодушевленных телах, животных и

о человеке. Занимаясь человеческими страстями, физика выступает и как этика. Необходимо отметить, что учение о нравственности истолковыва­лось в широком смысле и приравнивалось к общей теории специфической человеческой деятельности. Слово «моральный» употреблялось как проти­воположное слову «физический» (телесный).

Поскольку человек создает «искусственное тело» —- общество, то воз­никает потребность в учении о государстве, В нем наука о «человеческой природе» получает социально-политическую определенность через реше­ние вопросов создания новых благоприятных условий общественного уст­ройства и системы социальных отношений, учитывающих жизненные ори­ентации обычного человека (здравый смысл). Учение Гоббса о государстве носит рецептурный характер и отличается детальной проработкой макси­мально разумных правил (технологии) управления подданными и органи­зации государственной власти, предлагаемых правителям для реализации. При этом Гоббс выражает особое, функциональное отношение к религии, которую он рассматривает как продукт невежества. Но в силу того, что религия способствует поддержанию гражданского мира, она является по­лезной для государства как «социальная узда».

Будучи эмпириком в изучении природы, Гоббс специфически понимает опыт в психологической сфере. Он наделяет его смыслом внутренней само­очевидности для данного субъекта на основе самонаблюдения за психи­ческими процессами (сознанием, мышлением). Поэтому главным инстру­ментом познания природы человека является интроспекциякак самопоз­нание переживаемых психических состояний. Это выражено у него ъ макси­ме: «Смотри внутрь себя и соображай по поводу того, что заметишь в себе самом». Логика эмпиризма имела аналитический характер и заключалась в расчленении интроспективной картины сознания на простейшие элемен­ты, из комбинации которых нужно получить абстракции высших степеней — конструкции из четко фиксированных элементов.

Гоббс исходит из посылки, что все идеи (признаки) вытекают из ощу­щений, а последние есть результат физического взаимодействия внешних тел и органов ощущений человека. Для того, чтобы определить смысл идей, необходимо свести все наличное богатство непосредственно данных само­наблюдению «умственных объектов» к реально порождающим их ощуще­ниям. Поэтому, в отличие от Декарта, он считает, что идеи имеют лишь субъективное «призрачное существование». Они составляют лишь кажуще­еся бытие, которое представляется человеку как некая духовная реаль­ность, обладающая непосредственной очевидностью (наличным бытием), если только он пожелает заниматься самонаблюдением. Данный субъек­тивно-интроспективныйподход является отправным пунктом для дальней­шего понимания естественных законов социального поведения человека и общества.

В конструировании социального мира Гоббс исходит из реального факта — забота о материальных запросах, удовлетворении природных склоннос­тей и о собственном физическом здоровье является безоговорочно неотъем­лемым правом каждого человека. «Первое основание естественного права состоит в том, чтобы каждый защищал свою жизнь и оберегал члены своего тела, как он только может» (! 9, 1, 304). Данное природное равенство людей обусловливает естественное право как изначальное зло, которое иниции­рует «войну всех против всех» за удовлетворение собственных эгоистичес­ких интересов, поэтому «естественныйчеловек» — это антисоциальное су­щество, находящееся в несвязанных (необщественных) формах существо­вания. Данный характер отношений обусловливает необходимость целесо­образного соглашения — договора между людьми как обязательного усло­вия нормального (мирного) функционирования социального механизма.

Гоббс конструирует социальный мир исходя из закона самосохранения, который с механической неизбежностью вытекает из стремления индиви­да к пользе (удовлетворение собственного интереса) и честолюбия (реа­лизация психических притязаний). Оба стремления в естественном состоя­нии вызывают всеобщую вражду («человек человеку — волк»), то есть по­стоянную войну, ставящую под угрозу само бытие индивидов. Отсюда вы­текает страх друг перед другом, как основа безусловного стремления к власти и господству. Под властью он понимает свободное и разумное со­глашение, необходимое для создания твердого порядка подавления как гарантии заключенных соглашений. Условием такого отчуждения от инди­видов определенных прав является очевидная для всех его необходимость. «Итак, каждое объединение образуется ради пользы или славы, то есть

1 Гоббс стоит на номиналистической позиции и специально занимается семанти­ческим анализом (знаковой природой языка), разрабатывает классификацию имен, необходимых для обозначения и познания различных классов объектов. Это необ­ходимо для такого соглашения людей относительно знаков и слов (меток), кото-Рое упорядочивает и ограничивает произвол речевой деятельности: «Истина не есть свойство вещей. она присуща только языку» (19, I 80).

ради любви к себе, а не к другим» (19, 1, 301). Таким образом, «гражданс­кое общество» — это навязанная человеку форма существования, обеспе­чивающая правила благоприятного общения между людьми.

«Стоимость, или ценность, человека подобно всем другим вещам, есть его цена, то есть она составляет столько, сколько можно дать за пользова­ние его силой, и поэтому является вещью не абсолютной, а зависящей от нужды в нем и оценки другого» (19, 2, 118). Отсюда и моральные ценнос­ти, как особого рода связи между эгоистическими индивидами, являются системой установлений общества (государства), выражающей реальные от­ношения полезности. Таким образом, социальная жизнь, принимающая механистически упорядоченную форму посредством разума, становится доступной познанию и управлению с помощью авторитарного государства. Наилучшая форма правления — это монархия, где королевская власть не божественна, а естественна.

Знающий не может действовать иначе как разумно, безжалостно подчи­няя живого человека, его страсти, требованиям разума. Это залог собствен­ного самосохранения и собственной выгоды. В целом, постулаты протес­тантизмаи потребности раннебуржуазного общества получают теоретичес­кое обоснование в учении об общественном договоре и практическое — в английском парламентском королевстве.

2.2. Позднее Новое время

Физика берегись метафизики.

XVII в, в Европе носил сложный и контрастный характер: протекает про­цесс формирования абсолютных национальных государств, одерживают победу ранне капиталистические преобразования (Англия, Голландия и др.), но и сохраняются государственные структуры феодального общества (Гер­мания, Испания, Италия и др.). В сфере духовной культуры выражена тен­денция ее расчленения на отдельные разделы, каждый из которых подвер-

гается дифференциальной разработке. В частности, паука четко отделяется от художественно-образного постижения действительности, объединяю­щего в одном лице художника и ученого. Локализация и дифференциация наук о природе ведет к увеличению объема и усложнению комплекса есте­ственных наук и знания. В результате, преодолевается цеховая замкнутость научной деятельности, абстрактное стремление к чистому знанию, и под­черкивается связь с практическими потребностями своего времени,

Единая и доступная универсальному уму научная (энциклопедическая) деятельность, объединяющая способность к философствованию с есте­ственно-технической эрудицией, также подвергается «разделению труда» между естествознанием и философскими исследованиями. Возрастание роли точных наук, обретающих новые методы познания, основанные на при­мате опытно-экспериментального начала, актуализирует проблему их вза­имоотношения с философией. На основе достижений естественных наук, связанных с неуклонным стремлением к строгому количественному оп­ределению, формируется механистическая картина мира. Желание полу­чить достоверные знания о сложностях социального развития также ори­ентируется па каноны постижения физического мира.

В результате, на рубеже XVII—XVIII веков начинает формироваться но­вая парадигма признаковнауки: а) приоритет реально существующего (на­стоящего) над должным; б) опытно-экспериментальные методы решения научных задач; в) логические правила и принципы построения теоретичес­кого знания; г) проверяемость получаемых знаний. Данным признакам со­ответствует понимание науки как совокупности организованного духовно-практического знания, основанного на фактах и получаемого с помощью опытно-экспериментальных правил и процедур. Этому канону соответствует в полной мере лишь естествознание; оно становится синонимом науки с физико-математическим эталоном. Таким образом, вызревает тенденция дефшософизации науки, дистанцирования ее от философии (метафизики), которая в полную меру разворачивается на рубеже XVIII—XIX веков.

1 Данная установка была выражена в афористическом утверждении Ф. Лассаля: «Философия — это то сознание, к которому эмпирические науки приходят отно­сительно самих себя».

Позднее новоевропейское познание, с одной стороны, освобождается от схоластико-теологических установок, ведущих к вере и мнению. С дру­гой — углубляет дискуссию эмпиризма и рационализма,требующих для до­стижения достоверных истин и научном познании приоритетного исполь­зования предлагаемых ими генеральных методов либо индукции, либо де-духции. В результате, между эмпиризмом (опытно добываемым и проверяе­мым знанием) и рационализмом (логико-математической доказательнос­тью) вызывает конфронтацпонное столкновение.

Дата добавления: 2014-12-30 ; просмотров: 17 ; Нарушение авторских прав

Источник