Углеродный налог что это такое
Что такое углеродный налог?
Цель введения углеродного налога
Цель налога на выбросы углерода – отразить истинную стоимость сжигания углерода. Эти расходы несут те, кто страдает от последствий, например, домовладельцы, фермеры и, в конечном итоге, государство. Налоги на выбросы углерода гарантируют, что компании и потребители оплачивают внешние издержки, которые они возлагают на общество. Это налог Пигувиана, поскольку он возвращает производителям стоимость глобального потепления.
Введение углеродного налога:
Выбросы по странам
Соединенные Штаты были крупнейшим источником газов, которые сегодня нагревают планету. С 1751 по 2017 год выбросы CO2 в США составили 400 миллиардов тонн. Это 25% от общего объема выбросов. Далее идет Европейский Союз с 353 миллиардами тонн, или 22%. На третьем месте Китай – 200 миллиардов тонн, а Россия выбросила 100 миллиардов тонн.
Механизм введения углеродного налога
Чтобы ввести налог на выбросы углерода, правительство должно определить внешние затраты на каждую тонну выбросов парниковых газов. Это сложно, потому что ученые и экономисты должны сначала договориться о том, какие предположения использовать.
Плюсы от введения налога:
Но есть и минусы, а именно:
Каким образом проявляются преимущества от углеродного налога?
Этот налог снижает выбросы двумя способами. Повышение стоимости топлива на основе углерода:
Налоги позволяют отраслям находить наиболее экономичные способы сокращения выбросов углерода. Это лучшая альтернатива экономике свободного рынка, чем государственное регулирование.
Недостатки введения углеродного налога
Налог на углерод является регрессивным. Удорожая ископаемое топливо, оно ложится тяжелым бременем на людей с низкими доходами. Они будут платить более высокий процент от своего дохода за такие предметы первой необходимости, как бензин, электричество и продукты питания. Они не могут позволить себе перейти на электромобили.
По этой причине, чтобы добиться успеха, необходимо постепенно вводить углеродный налог. Гарантированное повышение налогов на бензин на один процент в год даст потребителям время для перехода на более экономичные автомобили. Знание о том, что цены на газ всегда будут расти, поможет им осуществить этот сдвиг. Часть собранных доходов может пойти семьям с низкими доходами. Но, вероятно, этого недостаточно, чтобы существенно снизить выбросы CO2.
Достаточно удвоения цены, чтобы сократить потребление энергии на 29%. Если бы цена на газ составляла 5 или 6 долларов за галлон, 29% пользователей нашли бы альтернативу. Но увеличение цены в четыре раза не приведет к сокращению использования на 58%. Это уменьшило бы его только на 50%. У некоторых людей нет альтернативы, а другие не отказались бы от своих автомобилей. Это называется ценовой эластичностью.
Для России рассматриваемый фискальный платеж может обернуться серьезными финансовыми потерями. Так, Еврокомиссией разрабатывается пограничный углеродный налог. Его цель – компенсация собственным производителям высоких затрат на налоги за выбросы парниковых газов. При этом ЕС предполагает ввести налог на углерод для экспортеров.
Россия заплатит ЕС €1,1 млрд в год углеродного налога
Поставщики российских товаров с большим углеродным следом будут платить в бюджет Евросоюза не менее €1,1 млрд в год, когда власти европейских стран начнут в полной мере взимать трансграничный «углеродный налог», официально предложенный Еврокомиссией 14 июля. Это следует из расчетов РБК по методике, подтвержденной в Минэкономразвития. Ведомство отвечает за консультации с ЕС по углеродному налогу.
Исходя из объемов импорта 2020 года, налог затронет российские поставки в ЕС на сумму почти €7 млрд (7,3% от прошлогоднего общего импорта товаров из России в Евросоюз), а в натуральном выражении — 16,3 млн т (в 2019 году — 18,4 млн т), следует из внешнеторговой базы данных Евростата. Налог будет фактически равнозначен дополнительной адвалорной ввозной пошлине в 16% от стоимости товаров — €1,1 млрд от €7 млрд.
Больше всего предстоит заплатить за ввоз железа и стали из России — €655 млн, азотных удобрений — €398 млн, что отражает более значительные объемы поставок в тоннах, а также показатели углеродоемкости этих продуктов.
Углеродный налог — условное название: фактически импортеры товаров в Евросоюз будут покупать специальные сертификаты и обменивать их на право ввезти углеродоемкую продукцию. Непосредственное обязательство по уплате налога будет лежать не на российских резидентах, а на компаниях, импортирующих соответствующую продукцию в ЕС, в том числе трейдерах, следует из проекта Еврокомиссии. У многих российских производителей металлов и удобрений в составе группы есть трейдеры, зарегистрированные за рубежом, которые в том числе поставляют российскую продукцию в Европу (Severstal Export, NLMK Trading, Uralkali Trading и т.д.).
С каких товаров ЕС собирается взимать налог
Евросоюз хочет обложить импортеров «грязных» товаров специальным налогом — первым в мире в своем роде — в целях сокращения выбросов парниковых газов к 2030 году не меньше чем на 55% относительно уровней 1990-го, а также снижения глобальной эмиссии парниковых газов, поскольку дополнительные издержки призваны побуждать производителей уменьшать вредные выбросы. В проекте соответствующего регулирования товарами, с которых будет взиматься углеродный налог, определены:
В будущем углеродный налог может быть распространен и на другие товары, например нефтепродукты (к этому в марте призывал Европарламент). В прошлом году более 60% европейского импорта из России (€60,1 млрд из €95,3 млрд) пришлось на энергоносители.
Углеродный налог может заработать в полную силу только начиная с 2035 года, следует из заключения экспертов Еврокомиссии (.pdf), которые рекомендовали такой вариант введения налога в качестве предпочтительного (всего рассматриваются шесть опций). Он предполагает, что импортный углеродный налог будет постепенно увеличиваться до 100% в 2026–2035 годах по мере сворачивания бесплатных квот на выбросы, распределяемых среди участников европейского углеродного рынка.
Как оценивались будущие платежи
Расчет ориентировочного углеродного налога для импортеров российской продукции (см. инфографику) осуществлен исходя из физических объемов поставок товаров, подпадающих под опубликованный проект трансграничного углеродного регулирования, из России в ЕС за 2020 год, текущей цены углеродной единицы в рамках европейской системы торговли квотами на выбросы EU ETS (около €50/т) и бенчмарков ЕС по углеродоемкости соответствующих продуктов (чугун, цемент, аммиак и т.д.). Бенчмарки — это эталонные значения эмиссии парниковых газов на тонну произведенной продукции, установленные Еврокомиссией для целей определения бесплатных квот на выбросы (они бесплатны в пределах бенчмарка). Такой подход согласуется с внутренними расчетами Минэкономразвития, передала РБК директор департамента торговых переговоров министерства Екатерина Майорова.
«Хотя Еврокомиссия намерена взимать плату с импортеров исходя из их фактических выбросов парниковых газов при производстве продукции, пока систематического измерения углеродного следа в российских промышленных компаниях нет, да и непонятно, насколько ЕС будет принимать данные российских производителей», — говорит Майорова. Из проекта Еврокомиссии следует, что «авторизованный заявитель» (представитель одного или нескольких импортеров) будет подавать ежегодную декларацию с данными об объемах эмиссии парниковых газов, сопровождавшей производство импортируемого продукта.
Бенчмарки ЕС вычислялись следующим образом: берутся 10% наиболее эффективных с точки зрения выбросов установок — например, для производства стали; определяется объем их выбросов. Бенчмарк для стали устанавливается исходя из среднего показателя объемов выбросов таких производителей. Эталонные значения углеродоемкости на 2021–2025 годы установлены законом ЕС. На период 2026–2030 годов бенчмарки будут обновлены — снижены с учетом технического прогресса.
Как учитывают углеродный след
Публичные российские производители, такие как «Русал» или НЛМК, уже раскрывают информацию о своем углеродном следе, однако далеко не все компании в России следуют их примеру. В российской нормативно-правовой базе вплоть до последнего времени не было обязательств компаний по предоставлению данных о выбросах парниковых газов (оно появилось в принятом, но еще не вступившем в силу законе об ограничении парниковых выбросов, и заработает только с 2023 года), рассказывает замглавы отдела спецпроектов департамента исследований ТЭК Института проблем естественных монополий Алексей Фаддеев.
Кроме того, есть методическая сложность: углеродный след можно учитывать как по «прямым» выбросам на конкретном предприятии (так называемая категория scope 1), так и с дополнительным учетом «косвенных» выбросов, произошедших на предыдущих стадиях технологической цепочки — при производстве электроэнергии, тепла (категория scope 2), сырья и комплектующих (scope 3), которые были использованы на предприятии, добавляет эксперт. По его словам, законопроект Еврокомиссии предлагает учитывать прямые выбросы, а для «сложных» товаров — также косвенные выбросы от сырья и комплектующих, использованных при производстве таких товаров.
Какова вероятность, что налог будет выше
Майорова отмечает, что представленный расчет консервативен, поскольку, во-первых, исходит из объемов поставок в тоннах в пандемическом 2020 году (когда эти поставки по многим товарным группам просели), а во-вторых, ориентируется на преобладающую цену квот на выбросы в Евросоюзе за последние месяцы (около €50 за тонну CO2-эквивалента), а участники углеродного рынка прогнозируют рост цены к концу десятилетия. В расчете не учтен и импорт электричества, поскольку сама Еврокомиссия указывает, что углеродный налог в отношении электроэнергии будет рассчитываться по-особенному.
Из проекта Еврокомиссии следует, что цена тонны СО2 для импортеров будет равна средней цене, определяемой на аукционах в рамках системы торговли квотами на выбросы ЕС за предыдущую неделю. В 2021 году на европейском рынке углеродных квот наблюдается ценовое ралли: если до пандемии углеродная единица в системе EU ETS торговалась на уровне €20, то сейчас ее стоимость поднялась до рекордных уровней — более €50. Большинство отраслевых экспертов ожидают дальнейшего роста на этом рынке: по данным Еврокомиссии (.pdf), консенсус-прогноз по цене углеродной единицы в 2030 году составляет €71/т (см. таблицу). Участники рынка, опрошенные фирмой Refinitiv в мае, прогнозируют цену €89 к 2030 году. Но спрогнозировать эту цену довольно сложно, и некоторые аналитики отмечают, что по волатильности, низкой предсказуемости и важности для промышленности цена квот на ETS сравнима с ценами на нефть, отмечает Алексей Фаддеев.
Какие страны еще понесут потери
Механизм углеродного налога существенно изменит, а в некоторых случаях и вовсе остановит традиционную двустороннюю торговлю между Россией и странами ЕС, такими как Германия, заявил 23 июля министр экономического развития Максим Решетников на полях министерской встречи по климату и энергетике G20 в Неаполе. «Уверен, есть альтернативы такой высокой цене за достижение климатических целей», — сказал Решетников.
Как Россия намерена бороться против сбора
Россия будет пытаться доказать, что предлагаемый углеродный сбор Евросоюза несовместим с правилами Всемирной торговой организации (ВТО), следует из публичных комментариев Минэкономразвития. «Почти полтора года, пока проект разрабатывался, коллеги из ЕС заверяли весь мир в том, что буква и дух соглашения ВТО будут полностью соблюдены. Сегодня уверенности в этом нет», — говорил 14 июля Максим Решетников.
В общем случае, чтобы обосновать противоречие нормам ВТО, нужно показать, что страны-поставщики подвергаются дискриминации — например, если иностранные компании должны платить налог, а для собственных компаний ЕС такого налога нет, объясняет директор Института торговой политики ВШЭ Александр Данильцев. ЕС в предложенном законопроекте неоднократно подчеркивает, что для импортеров режим благоприятствования будет не хуже, чем для европейских производителей, покупающих квоты на углеродные выбросы, превышающие бесплатные лимиты.
Линия защиты Евросоюза с точки зрения правил ВТО понятна: европейские производители платят за квоты на углеродные выбросы, что снижает их конкурентоспособность, значит, и зарубежные поставщики должны платить, говорит РБК федеральный чиновник, знакомый с климатической повесткой. Однако предложенный механизм все равно будет нарушать обязательства Евросоюза в рамках ВТО, считает он. «Фактически ЕС намерен установить дополнительные импортные пошлины сверх связанных уровней по обязательствам ВТО [предельных ставок, выше которых поднимать тарифы нельзя]. Кроме того, они по-прежнему будут нарушать национальный режим, поскольку механизм для импортеров все равно будет отличаться от того, который принят для внутренних производителей: импортеры должны будут заранее покупать сертификаты на выбросы; у национальных производителей все равно будут льготы, меры поддержки и т.д.», — рассуждает собеседник РБК.
Апеллировать только к нарушению норм ВТО — это плохой вариант для России, считает директор по проектам российского отделения «Гринпис» Владимир Чупров. На сегодня уже в 65 странах мира действуют те или иные схемы цены за парниковые выбросы, в том числе национальную систему торговли квотами недавно запустил Китай, отмечает он. «Россия пока выглядит белым пятном на глобальной карте углеродных рынков. Можно сказать, что страна запаздывает от лидеров на 15 лет», — утверждает Чупров. По его словам, причины отставания лежат в рентной модели экономики страны, где добавленная стоимость формируется до сих пор за счет относительно дешевой добычи ископаемого топлива. Смягчение потерь российских экспортеров от углеродного регулирования ЕС возможно: это сокращение углеродного следа в продукции через внедрение мер в области энергоэффективности и замена ископаемого топлива на низкоуглеродные источники энергии, говорит представитель «Гринписа».
И все пойдет лесом
Андрей Птичников: Налог касается ввозимой в ЕС продукции с высоким «углеродным следом», например нефти, газа, металлов, цемента, удобрений и т.д. Для них будут установлены лимиты на выбросы парниковых газов, соответствующие нормам ЕС. Если они превышены, экспортеру придется оплатить налог. По разным оценкам, его сумма для поставщиков из России может составить от 2 до 6,5 млрд евро ежегодно.
Но есть сценарий, по которому сбор может быть куда больше, около 50 млрд евро.
Андрей Птичников: Такой вариант скорее всего маловероятен, он может войти в противоречие с правилами ВТО. Надо ориентироваться на базовый сценарий, по которому налог обойдется экспортерам примерно в 33 млрд евро до 2030 года.
Но за что платить? Многие специалисты утверждают, что все эти цифры совершенно несправедливы. Говорят, что в этих расчетах неверно учитывается вклад нашего леса в поглощение парниковых газов. А ряд экспертов вообще заявляют, что российские леса убирают из атмосферы больше углекислоты, чем выбрасывает вся наша промышленность. Однако, по международным оценкам, поглощение нашими лесами составляет всего 25 процентов от всех выбросов в стране. У каждого свой калькулятор?
Андрей Птичников: С лесом все не так просто. Давайте разберемся. Вы, возможно, удивитесь, но в документах ЕС при расчете квот выбросов поглощение их лесами Евросоюза не учитывается. В расчет берутся только прямые выбросы промышленностью, транспортом, ЖКХ. Теперь такой подход будет распространяться и на поставщиков высокоуглеродной продукции из России и других стран.
Почему лес в этом налоге игнорируют? Разве справедливо?
Андрей Птичников: Здесь несколько причин. Во-первых, введение налога Европа разрабатывала, исходя из своей специфики. В ЕС площади леса относительно небольшие, а потому поглощают очень незначительную часть выбросов по сравнению с Россией. Зачем вводить этот фактор, если он мизерный? Словом, авторы методики проигнорировали собственные леса.
Но есть и другая причина: так называемые лесоклиматические проекты, где учитывается сокращение выбросов лесами, вышли из доверия у западных экспертов. Дело в том, что в свое время в тропиках были реализованы очень крупные проекты по сохранению и восстановлению лесов. Вложены большие средства, получен серьезный эффект по поглощению парниковых газов. Но когда проекты завершались, часто возникала ситуация, когда в таких лесах вновь велась массовая вырубка, например, под сельхозпроизводителей. Кроме того, из-за плохого управления часто возникали масштабные пожары. Поэтому за лесоклиматическими проектами закрепилась репутация непредсказуемых и неустойчивых.
Но это, как говорится, их проблемы. Почему, обладая самыми большими в мире запасами леса, которые даже называют легкими планеты, мы должны играть по их правилам? Что это за методика, которая по эффекту поглощения приравнивает леса наши и Финляндии?
Сейчас в Институте глобального климата и экологии разрабатывается методика, в которой, возможно, будет учитываться, что, например, запасы лесов России по государственному лесному реестру серьезно занижены. Это недавно подтверждено данными государственной инвентаризации лесов.
Наверняка будет очень непросто убедить западных партнеров, что наша новая версия расчетов правильная. Хотя, казалось бы, все должна решать наука. Формулы же беспристрастны.
Андрей Птичников: Баланс углерода для всех стран рассчитывается по более или менее единым методикам МГЭИК. Но, как говорится, дьявол прячется в деталях. В нашем случае это занижение запасов леса на 25-30 процентов, что и показала инвентаризация. Но в расчетах можно взять цифру по максимуму, а можно по минимуму. При огромных масштабах нашего лесного хозяйства разница получается весьма существенная.
Но если ЕС вообще отказался учитывать лес в углеродном налоге, то на что мы сможем рассчитывать, даже предложив новую методику расчета выбросов и их поглощения?
Андрей Птичников: Тут все не так просто. О том, что углеродный налог будет введен, Европой заявлено однозначно. Но как конкретно он будет работать? Пока ЕС не высказался окончательно. И у нас есть возможность повлиять на их позицию. Переговоры начнутся в этом году. У наших лесов появится шанс, только реализуя лесоклиматические проекты (ЛКП), о которых я уже упоминал.
В чем их суть? Если совсем просто, то схема примерно такая. Предположим, вы металлург, продаете в ЕС сталь, у вас выбросы углекислоты превышают лимит. За превышение придется каждый год выкладывать кругленькую сумму. Так вот, вы можете взять в аренду какой-то участок леса и инвестировать, скажем, в его восстановление, уход за ним, в современную систему сохранения от пожаров и вредителей и т.д. И если, скажем, в арендуемых вами лесах ранее в год было охвачено пожарами 100 тыс. га, а вам удалось сократить эту цифру до 10 тыс. га и вы улучшили другие показатели лесного хозяйства, то, значит, поглощение парниковых газов «вашими» лесами возросло. И вы можете претендовать на сокращение углеродного налога на вашу сталь. А возможно, и вообще свести к нулю. По оценкам экспертов, у российских ЛКП огромный потенциал по сокращению выбросов парниковых газов: до 40-45 процентов среди всех других вариантов.
Планы на выброс
Под углеродным следом понимают количество парниковых газов, в пересчете на двуокись углерода (CO2), которое выделяется при всём процессе изготовления и эксплуатации продукта. Учитывается не только прямой вред, например, при изготовлении пластика, но даже то, за счет какого ресурса генерируется электричество в стране, где он производятся.
Россия считает углеродный сбор противоречащим нормам Всемирной торговой организации. Об этом заявлял глава минэкономразвития Максим Решетников на брифинге по итогам встречи с министрами БРИКС. Ранее в российском минэнерго также подчеркивали, что при расчете углеродного сбора ЕС никак не учитывает площадь лесов в России и их вклад в поглощение углекислого газа.
Отрицательное отношение к новому налогу ЕС в США. Схожесть позиций не вызывает удивления, главные источники выбросов CO2, если использовать методологию подсчетов, принятую в ЕС, находятся в России, США и Китае. Но Пекин, как крупнейший экспортер товаров в Европу, начиная с 2013 года, активно взаимодействовал с ЕС по этой проблеме, и успел подготовиться к негативному воздействию углеродного сбора на свой экспорт. Уже в 2020 году в стране планируется запуск китайской ETS (схема внутренней торговли квотами на выбросы в Европе), создание которой велось с 2014 года при экспертной поддержке ЕС.
Механизм нового сбора пока обсуждается. В BCG считают, что с большой долей вероятности им будут облагаться только выбросы CO2 (углекислого газа), превышающие определенные пороговые значения, но при этом налог будет введен уже в 2021 году. В КПМГ в базовом сценарии прогноза предполагается, что сбор введут в 2025 году, но учитываться будут все прямые выбросы, а цена за единицу CO2 будет расти, как и доля облагаемого налогом экспорта.
В базовом варианте прогноза КПМГ дополнительная средняя ежегодная нагрузка на поставки природного газа в Европу (из расчета объема экспорта в 2019 году) составит 1,4-2,3 млрд евро. В случае если в сборе будут учитываться прямые и косвенные выбросы CO2, это снизит рентабельность поставок сырой нефти из России в ЕС в среднем на 10-20%, что откроет европейский рынок для конкурентов из Персидского залива, в первую очередь для Саудовской Аравии. Также в группе риска находится экспорт никеля, меди и изделий из них.
ЕС вводит углеродный налог. В чем его суть и как он работает
Еврокомиссия в среду представила масштабный пакет климатических законопроектов, направленных на снижение к 2030 году парниковых выбросов на 55% от уровня 1990 года. Самая обсуждаемая часть плана под названием Fit for 55 — предложение ввести трансграничный сбор. Им будут облагаться поставляемые в ЕС углеродоемкие товары. Plus-one.ru разобрал ключевые моменты законопроекта и узнал у экспертов, как инициатива ЕС может повлиять на российскую промышленность.
Зачем нужен углеродный налог
Европа стремится доказать, что всерьез настроена на борьбу с изменением климата. Опубликованный 14 июля пакет законопроектов Fit for 55 отражает радикальную позицию европейских политиков сразу по нескольким важным экологическим вопросам. Страны ЕС намерены отказаться от автомобилей с двигателем внутреннего сгорания к 2035 году, включить судоходство в европейскую систему торговли квотами (ETS), постепенно лишить авиаперевозчиков бесплатных квот, увеличить долю ВИЭ в энергобалансе до 40% и реализовать ряд других инициатив. Эти шаги помогут ЕС достичь углеродной нейтральности к середине текущего века.
Из всех опубликованных в среду законопроектов наибольшее внимание экспертов вызвал механизм трансграничного углеродного регулирования (ТУР) — он предусматривает сбор за импорт в ЕС товаров, производство которых связано с масштабной эмиссией CO2. Таким способом Еврокомиссия рассчитывает защитить внутренних производителей от внешней конкуренции, поскольку они обязаны платить сборы за углеродный след от собственной продукции. Также закон затруднит возможность переноса производств из Европы в другие регионы с менее жестким экологическим регулированием.
Пока европейские компании получают льготы, освобождающие их от покупки квоты на выбросы, однако по мере введения трансграничного углеродного регулирования (ТУР) они лишатся этих привилегий. «Например, сталелитейная европейская промышленность сейчас имеет бесплатных квот даже больше, чем ей необходимо. То есть за выбросы она не платит. А значит, механизм регулирования будут вводить по мере того, как начнет сокращаться внутренний объем льгот», — заявил Plus-one.ru лауреат Нобелевской премии в составе межправительственной группы экспертов по изменению климата Игорь Башмаков.
Размер пошлины на импортируемые товары будет равен плате, взимаемой с западных производителей в рамках ETS. Импортеры будут покупать у Евросоюза цифровые сертификаты на каждую тонну углерода, выброшенную в атмосферу на производстве.
Нефтегазовые компании СНГ должны перейти к низкоуглеродной энергетике, но необходимые условия для этого не созданы
Почему сборов не будет до 2026 года
Детальное описание механизма ТУР изложено в 291-страничном документе. Авторы законопроекта указывают, что регулирование начнется 1 января 2023 года, переходный режим продлится до 2025 года. Под пристальный надзор попадут сталь, алюминий, минеральные удобрения, цемент и электроэнергия, поставляемые в страны ЕС. Импортеров этих товаров обяжут ежеквартально предоставлять отчетности о выбросах, но платежи в этот период взиматься не будут. Впоследствии список облагаемых налогом товаров может быть расширен.
Как указано в пояснении Еврокомиссии, отсутствие реальных выплат на первом этапе «позволит осуществить аккуратный, последовательный и равномерный» переход к механизму торговли квотами для иностранных и европейских предприятий, условия обложения которых станут одинаковыми.
Впоследствии стоимость сертификата будет привязана к средней цене единицы сокращения выбросов на европейском углеродном рынке (EU ETS) за неделю, предшествующую ее приобретению. По данным Reuters, в 2021 году стоимость эмиссии CO2 в Европе достигла €52 за тонну, многие аналитики ожидают ее роста вплоть до 2030 года. Это мотивирует компании переходить на «зеленые» технологии — использовать водород и возобновляемые источники энергии.
«Введение трансграничного регулирования приведет к росту затрат самих европейских потребителей. Для некоторых европейских компаний, работающих с импортным сырьем, это будет означать снижение конкурентоспособности, что вызывает много критики внутри Евросоюза», — сообщил Plus-one.ru заместитель руководителя Экономического департамента Института энергетики и финансов Сергей Кондратьев.
Все поступления от ТУР пойдут в бюджет Евросоюза и будут расходоваться на климатические и энергетические проекты. Механизм взимания углеродных платежей будет регулировать специальный орган — CBAM Authority.
Закон окончательно утвердят в 2026 году — с этого момента импортируемые товары из списка начнут облагаться сбором. Объем фактических выбросов для товаров должен быть подтвержден верифицирующими органами. В случае если импортеры откажутся предоставлять данные об углеродоемкости продукции, их выбросы будут приравниваться к средним показателям эмиссии CO2 10% худших европейских производителей.
Предложения ЕК получили поддержку среди стран Евросоюза, однако правительствам европейских государств и Европарламенту еще предстоит проработать детали новой климатической программы. В частности, в документе оговорено, что если компания-импортер сможет подтвердить, что уже заплатила «цену на углерод» за импортируемые товары в третьей стране, она освободится от покупки сертификатов ETS. Однако пока неизвестно, какие именно системы углеродного регулирования будут одобрены Евросоюзом.
Корпорации обязуются достичь нулевых выбросов — почему это обман
Экологи считают, что за громкими заявлениями компаний скрывается желание оставить все как есть
Россия, Китай и Турция пострадают сильнее всего
Максимальные убытки из-за механизма ТУР могут потенциально понести Россия, Турция, Китай, Великобритания и Украина, экспортирующие в ЕС большие объемы удобрений, чугуна, стали и алюминия. Власти этих стран неоднократно возражали против налога на углерод и заявляли, что законопроект создаст вероятность ответных пошлин и торговых войн.
«При условии, что выбросы европейских компаний с 2025 года начнут быстро снижаться, а у российских сохранится значительная эмиссия при высоких ценах на углерод — конкурентоспособность наших компаний в Европе серьезно снизится, — заявил Plus-one.ru Игорь Башмаков. — Есть много инструментов, чтобы стимулировать российских промышленников снижать выбросы — это не только собственный налог на углерод, но и механизмы субсидий и поддержки, аналогичные тем, что использовались в ЕС для поддержки ВИЭ».
По оценкам аудиторов из KPMG, в случае введения трансграничного налога нагрузка на российских производителей в лучшем случае составит €6 млрд в период до 2030 года, в худшем — дойдет до €50,6 млрд. Как указывает Bloomberg, внедрение новых правил будет сложным и наверняка оставит для импортеров несколько лазеек. Так, производители металлов смогут направить свою сравнительно небольшую долю «чистого» производства на европейский рынок, ничего не делая для очистки своих остальных предприятий.
Нынешний рост стоимости сырья вызывает напряженность на европейских товарных рынках, поэтому в ближайшие несколько лет действие углеродного налога вряд ли будет заметным, считает Сергей Кондратьев. «Но в долгосрочной перспективе, то есть с 2026-го по 2030 год, регулирование может привести к тому, что производители с высоким углеродным следом уйдут на другие рынки. Азиатские страны вряд ли быстро последуют примеру ЕС, потому что это очень сложно в нормативном плане», — сообщил эксперт Plus-one.ru.
Когда Россия снимет сырьевое проклятие
Эксперты рассказали, построят ли в стране «зеленую» экономику
Противоречия ТУР с ВТО и Парижским соглашением
Введение углеродного налога вызывает массу дискуссий. Россия сомневается, что ТУР будет соответствовать нормам Всемирной торговой организации (ВТО), о чем 14 июня заявил глава минэкономразвития Максим Решетников. Чиновник подчеркнул, что представители ЕС должны обеспечить соответствие законопроекта нормам Рамочной конвенции ООН, поскольку соглашение гарантирует странам право самостоятельно определять эффективные для них методы противодействия потеплению. «Конвенция прямо говорит о том, что меры по борьбе с изменением климата не должны использоваться для ограничения международной торговли», — отметил Максим Решетников.
Президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин в среду заявил, что углеродный налог «дублирует элементы европейской системы торговли квотами, навязывая другим странам регуляторные практики ЕС». По словам главы РСПП, наиболее важные решения отнесены на уровень подзаконных актов, в результате чего мировому сообществу предлагается поддержать создание законопроекта без понимания реального эффекта и для сокращения эмиссий CO2, и для социально-экономического развития мира.
Как отмечают обозреватели The New York Times, Россия и Китай могут инициировать разбирательство по механизму углеродного налога в ВТО, однако европейские власти заявляют, что работают над тем, чтобы ТУР устояло перед юридическими спорами. Издание напоминает, что ранее ЕС отказывался от подобных пошлин под внешним давлением. Так, в 2011 году европейские власти хотели взимать с иностранных авиакомпаний плату за углеродное загрязнение при совершении транзитных посадок, но оставили эту идею из-за прессинга США и Китая.
Осложнить рассмотрение законопроекта могут и внутренние споры. Европейская промышленность не хочет терять льготы в системе ETS, поскольку должна будет ускорить модернизацию своих объектов и приобрести сертификаты на выбросы. По оценкам JP Morgan, суммарные расходы одних только заводов по производству бетона на квоты и модернизацию производств до 2030 года могут достичь €41 млрд.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен.