Тюрки турки в чем разница

Как появились турки

История заселения Малой Азии тюрками восходит к завоевательным походам турок-сельджуков. Сельджуки были одной из ветвей тюрок-огузов, проживавших до X века в степях Центральной Азии. Ряд ученых считает, что огузы сформировались в степях Приаралья в результате смешения тюркютов (племена Тюркского каганата) с сарматскими и угорскими народами.

В Х веке часть огузских племен переместилась на юго-восток от Приаралья и стала вассалами местных династий Саманидов и Караханидов. Но постепенно тюрки-огузы, воспользовавшись ослаблением местных государств, создали собственные государственные образования — государство Газневидов в Афганистане и государство Сельджукидов в Туркмении. Последнее и стало эпицентром дальнейшей экспансии тюрок-огузов, называемых также сельджуками, на запад — в Иран, Ирак и далее в Малую Азию.

Великая миграция тюрок-сельджуков на запад началась в XI веке. Именно тогда сельджуки во главе с Тогрул-беком двинулись на Иран. В 1055 г. они захватили Багдад. При преемнике Тогрул-бека Алп-Арслане были завоеваны земли современной Армении, а затем нанесено поражение войскам Византии в битве при Манцикерте. В период с 1071 по 1081 гг. была завоевана практически вся Малая Азия. Огузские племена расселились на Ближнем Востоке, дав начало не только собственно туркам, но и многим современным тюркским народам Ирака, Сирии и Ирана. Первоначально тюркские племена продолжали заниматься привычным для них кочевым скотоводством, однако постепенно происходило их смешение с проживавшими в Малой Азии автохтонными народами.

Ко времени вторжения тюрок-сельджуков население Малой Азии было невероятно пестрым в этническом и конфессиональном отношении. Здесь проживали многочисленные народы, на протяжении тысячелетий формировавшие политический и культурный облик региона.

Среди них особое место занимали греки — народ, игравший ключевую роль в средиземноморской истории. Колонизация Малой Азии греками началась еще в IX в. до н. э., а в эпоху эллинизма греки и эллинизированные аборигенные народы составляли большую часть населения всех прибрежных районов Малой Азии, а также ее западных территорий. К ХI веку, когда в Малую Азию вторглись сельджуки, греки населяли не менее половины территории современной Турции. Наиболее многочисленное греческое население было сосредоточено на западе Малой Азии — побережье Эгейского моря, на севере — на побережье Черного моря, на юге — на побережье Средиземного моря вплоть до Киликии. Кроме того, внушительное греческое население проживало и в центральных районах Малой Азии. Греки исповедовали восточное христианство и являлись главной опорой Византийской империи.

Пожалуй, вторым по значимости после греков народом Малой Азии до завоевания региона тюрками были армяне. Армянское население преобладало в восточных и южных районах Малой Азии — на территории Западной Армении, Малой Армении и Киликии, от берегов Средиземного моря до юго-западного Кавказа и от границ с Ираном до Каппадокии. В политической истории Византийской империи армяне также играли огромную роль, было много знатных фамилий армянского происхождения. С 867 до 1056 года в Византии правила Македонская династия, имевшая армянское происхождение и также называемая некоторыми историками Армянской династией.

Третьей многочисленной группой народов Малой Азии к Х-XI вв. были ираноязычные племена, населявшие центральные и восточные районы. Это были предки современных курдов и родственных им народов. Значительная часть курдских племен также вела полукочевой и кочевой образ жизни в горных районах на границе современных Турции и Ирана.

Кроме греков, армян и курдов, в Малой Азии проживали также грузинские народы — на северо-востоке, ассирийцы — на юго-востоке, многочисленное еврейское население — в крупных городах Византийской империи, балканские народы — в западных районах Малой Азии.

Вторгшиеся в Малую Азию турки-сельджуки первоначально сохраняли свойственное кочевым народам племенное деление. На запад сельджуки продвигались в привычном порядке. Племена, входившие в правый фланг (бузук), занимали более северные территории, а племена левого фланга (учук) — более южные территории Малой Азии. Стоит отметить, что вместе с сельджуками в Малую Азию пришли и присоединившиеся к тюркам земледельцы, которые также осели на малоазийских землях, создав свои поселения и постепенно тюркизировавшись в окружении сельджукских племен. Переселенцы занимали преимущественно равнинные территории в Центральной Анатолии и лишь затем продвинулись на запад — к Эгейскому побережью. Поскольку большинство тюрок занимали степные земли, горные районы Анатолии в большей степени сохранили автохтонное армянское, курдское и ассирийское население.

Формирование единой турецкой народности на основе многочисленных тюркских племен и ассимилируемого тюрками автохтонного населения происходило достаточно долго. Оно не было завершено даже после окончательной ликвидации Византии и создания Османской империи. Даже внутри тюркского населения империи сохранялось несколько групп, весьма отличавшихся по образу жизни. Во-первых, это были собственно кочевые тюркские племена, которые не спешили отказываться от привычных форм хозяйствования и продолжали заниматься кочевым и полукочевым скотоводством, осваивая равнины Анатолии и даже Балканского полуострова. Во-вторых, это было оседлое тюркское население, включавшее в том числе и земледельцев Ирана и Средней Азии, пришедших вместе с сельджуками. В-третьих, это было ассимилированное автохтонное население, включая греков, армян, ассирийцев, албанцев, грузин, принимавших ислам и тюркский язык и постепенно смешивавшихся с тюрками. Наконец, четвертая группа пополнялась постоянно за счет выходцев из самых разных народов Азии, Европы и Африки, также переселявшихся в Османскую империю и тюркизировавшихся.

По некоторым данным, от 30% до 50% населения современной Турции, считающегося этническими турками, на самом деле составляют исламизированные и тюркизированные представители автохтонных народов. Причем цифру в 30% озвучивают даже националистически настроенные турецкие историки, тогда как российские и европейские исследователи считают, что процент автохтонов в составе населения современной Турции гораздо выше.

На протяжении всего своего существования Османская империя перемалывала и растворяла самые разные народы. Некоторым из них удалось сохранить этническую идентичность, однако большинство ассимилированных представителей многочисленных этносов империи окончательно смешались между собой и превратились в фундамент современной турецкой нации. Помимо греческого, армянского, ассирийского, курдского населения Анатолии, весьма многочисленными группами, принимавшими участие в этногенезе современных турок, были славянские и кавказские народы, а также албанцы. Когда Османская империя распространила свою власть на Балканский полуостров, под ее контролем оказались обширные земли, населенные славянскими народами, в большинстве своем исповедовавшими православие. Некоторая часть балканских славян — болгар, сербов, македонцев — предпочла принять ислам, чтобы улучшить свое социальное и экономическое положение. Сформировались целые группы исламизированных славян, такие как боснийские мусульмане в Боснии и Герцеговине или помаки в Болгарии. Однако многие славяне, принявшие ислам, просто растворялись в турецкой нации. Очень часто тюркская знать брала в жены и наложницы славянских девушек, которые потом рожали турок. Славяне составляли значительную часть янычарского войска. Кроме того, многие славяне в индивидуальном порядке принимали ислам и переходили на службу Османской империи.

Что касается кавказских народов, то они также с самого начала очень тесно контактировали с Османской империей. Наиболее развитыми связями с Османской империей обладали адыго-черкесские народы, проживавшие на Черноморском побережье. Черкесы издавна шли на военную службу к османским султанам. Когда Российская империя покорила Крымское ханство, в Османскую империю начали переселяться многочисленные группы крымских татар и черкесов, не желавших принимать российское подданство. В Малой Азии расселилось большое количество крымских татар, которые смешались с местным тюркским населением. Процесс ассимиляции был быстрым и безболезненным, учитывая очень большую языковую и культурную близость крымских татар и турок.

Присутствие кавказских народов в Анатолии существенно увеличилось после Кавказской войны, когда многие тысячи представителей адыго-черкесских, нахско-дагестанских и тюркских народов Северного Кавказа переселились в Османскую империю, не желая проживать в российском подданстве. Так в Турции сформировались многочисленные черкесские, абхазские, чеченские, дагестанские общины, которые влились в состав турецкой нации. Некоторые группы мухаджиров, как назывались переселенцы с Северного Кавказа, сохранили этническую идентичность вплоть до настоящего времени, другие практически полностью растворились в тюркской среде, особенно если и сами изначально говорили на тюркских языках (кумыки, карачаевцы и балкарцы, ногайцы, татары). В полном составе в Османскую империю были переселены воинственные убыхи — одно из адыгских племен. За полтора столетия, прошедшие со времени Кавказской войны, убыхи полностью растворились в турецкой среде, а убыхский язык прекратил свое существование после смерти последнего носителя — Тевфика Эсенча, который скончался в 1992 году в возрасте 88 лет. Многие выдающиеся государственные и военные деятели как Османской империи, так и современной Турции имели кавказское происхождение. Например, убыхом по национальности был маршал Берзег Мехмет Зеки-паша, кабардинцем — один из военных министров Османской империи Абук Ахмедпаша.

На протяжении XIX — начала ХХ вв. османские султаны постепенно переселяли в Малую Азию многочисленные группы мусульманского и тюркского населения с окраин империи, особенно из регионов, где преобладало христианское население. Например, уже во второй половине XIX века началось централизованное переселение греков-мусульман с Крита и некоторых других островов в Ливан и Сирию — султан беспокоился о безопасности мусульман, проживавших в окружении христиан-греков. Если в Сирии и Ливане такие группы сохраняли собственную идентичность в силу больших культурных отличий от местного населения, то в самой Турции они стремительно растворялись в среде тюркского населения, также вливаясь в состав единой турецкой нации.

После провозглашения независимости Греции, Болгарии, Сербии, Румынии, а особенно — после Первой мировой войны и распада Османской империи, — началось вытеснение тюркского и мусульманского населения из стран Балканского полуострова. Были проведены т.н. обмены населением, главным критерием которых была религиозная принадлежность. Христиане выселялись из Малой Азии на Балканы, а мусульмане — из балканских христианских государств в Малую Азию. В Турцию были вынуждены переселиться не только очень многочисленные балканские турки, но и исповедовавшие ислам группы славянского и греческого населения. Наиболее масштабным был Греко-турецкий обмен населением 1921 года, в результате которого в Турцию переселились греки-мусульмане с Кипра, Крита, Эпира, Македонии и других островов и регионов. Аналогичным образом происходило и переселение турок и исламизированных болгар — помаков из Болгарии в Турцию. Общины греческих и болгарских мусульман в Турции ассимилировались довольно быстро, чему способствовала большая культурная близость между помаками, греками-мусульманами и турками, наличие многовековой общей истории и культурных связей.

Практически одновременно с обменами населением в Турцию стали прибывать и многочисленные группы новой волны мухаджиров — на этот раз с территории бывшей Российской империи. Установление советской власти было очень неоднозначно воспринято мусульманским населением Кавказа, Крыма и Средней Азии. В Турцию предпочли переселиться многие крымские татары, представители кавказских народов, народов Средней Азии. Появились и иммигранты из Китая — этнические уйгуры, казахи, киргизы. Эти группы также частью влились в состав турецкой нации, частью — сохранили собственную этническую идентичность, которая, однако, все больше «размывается» в условиях проживания в среде этнических турок.

Современное турецкое законодательство считает турками всех, кто рожден от отца — турка или матери — турчанки, распространяя понятие «турок», таким образом, и на потомство от смешанных браков.

Источник

Почему не все турки похожи на типичные тюркские народы?

Тю́рки — этно-языковая общность, оформившаяся на территории степей Северного Китая в I тыс. до н. э. Тюрки занимались главным образом кочевым скотоводством.

Древние тюрки
Печенеги
Половцы
Гунны
Булгары
Хазары
Тюрки-огузы
Карлуки

ЗАПАДНЫЕ ТЮРКИ
Булгарская подгруппа
Чуваши

Кыпчакская (северо-западная) подгруппа
Кыпчакско-булгарские народы
Татары
Башкиры

Кыпчакско-половецкие (кыпчакско-огузские) народы
Крымские татары (Крымцы) 1
Кумыки
Балкарцы
Карачаевцы
Караимы2
Крымчаки5

Кыпчакско-ногайские народы
Ногайцы
Казахи
Каракалпаки

Карлукская (юго-восточная) подгруппа
Узбеки
Уйгуры
Илийские уйгуры

Огузская (юго-западная) подгруппа
Огузо-булгарские народы
Гагаузы
Балканские тюрки

Огузо-сельджукские народы
Кашкайцы
Халаджи
Азербайджанцы
Турки
Кипрские турки
Иракские тюрки (Туркоманы)
Сирийские турки
Урумы3
Месхи
Аджары
Крымские татары (Крымцы) 1

Огузо-туркменские народы
Туркмены
Трухмены

Хорасанские тюрки (Каджары, Теймурташи, Гудари и др. )
Афшары
Hamse (?)
Карапапахи
Салары

ВОСТОЧНЫЕ ТЮРКИ
Киргизо-кыпчакская подгруппа
Киргизы
Алтайцы4
Алтайские татары

Уйгурская подгруппа
Жёлтые уйгуры (Сарыг-Уйгуры)
Алтайцы4
Тофы
Тывинцы
Duwa (?)
Хакасы
Енисейские татары
Енисейские тюрки
Шорцы
Якуты (Саха)
Долганы

Современные тюркские государства
Азербайджан
Казахстан
Киргизия
Туркмения
Турецкая Республика Северного Кипра
Турция
Узбекистан

Источник

marafonec

Марафонец

Бег на месте к горизонту

Практический этногенез. Почему тюрки в большей степени братья славянам, чем туркам.

03.12.2017/http://matveychev-oleg.livejournal.com/

Рустем Вахитов

Пантюркизм — одна из идеологий и политических практик, глубоко враждебных идее и делу евразийской интеграции. Расцвет пантюркистских настроений на постсоветском пространстве пришёлся на 1990-е годы, когда в постсоветских государствах Центральной Азии и в тюркских республиках РФ (прежде всего в Татарстане и Башкортостане) не только открыто заявляли о себе силы, ориентирующиеся на Турцию, но и само руководство этих государств и республик зачастую вело откровенно протурецкую политику. В 2000-е годы всё изменилось: такие государства, как Узбекистан, стали отдаляться от Турции, в нацреспубликах РФ поутихли местные националисты, деморализованные путинским укреплением «федеральной вертикали». Однако кто знает, «что день грядущий нам готовит»?

Политические процессы нередко развиваются циклами, и новое в них бывает хорошо забытым старым. Тем более соответствующие «звоночки» уже есть. В 2012 году президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который раньше славился своими евразийскими настроениями, на форуме в Стамбуле заявил: «Как сказал Ататюрк: «Придёт время, когда все тюрки объединятся». Поэтому я хочу поприветствовать всех тюркоязычных братьев. Между Алтаем и Средиземным морем свыше 200 миллионов братьев живет. Если мы все объединимся, то мы будем очень эффективной силой в мире». В 2013-м Назарбаев предложил включить Турцию в Таможенный союз. В 2017-м он потребовал от госаппарата подготовить страну к переводу на латиницу, причём официальные лица в Казахстане не скрывают, что этот шаг предполагает сближение Казахстана и Турции.

Вместе с тем у нас смутно представляют сущность пантюркизма, его программу и механизмы его политической реализации. Кроме того, не хватает и анализа пантюркизма с позиций евразийской теории. Этим мы и займёмся.

Пантюркизм: возникновение и развитие на рубеже XIX—XX веков

Пантюркизм возник на рубеже XIX—XX веков как идеология культурного и политического объединения тюркских народов, то есть народов, говорящих на тюркских языках и живущих на территории легендарного Турана, обычно противопоставляемого Ирану и персидской культуре.

По сути дела, пантюркизм — это своеобразный тюркский аналог панславизма и пангерманизма, тюркский сверхнационализм, и уже это указывает на то, что он лишён каких-либо корней в традиционных культурах тюркских народов.

Пантюркизм — это искусственная конструкция, созданная представителями западнических кругов национальных интеллигенций тюркских народов Российской империи и Турции в подражание популярным тогда формам европейской политической культуры (к примеру, один из основателей пантюркизма Юсуф Акчура учился в Школе политических наук в парижской Сорбонне и не скрывал, что идеи «тюркского национализма» возникли у него под влиянием французских ученых Сореля, Рено и Бутми, которые в своих лекциях проповедовали концепцию «здорового национализма»).

У истоков пантюркизма стояли крымско-татарский издатель и журналист Исмаил Гаспринский и турецкий философ и писатель туркменского происхождения, идеолог движения «младотурок» Зия Гекальп. Большую роль в формировании пантюркизма сыграл также уже упоминавшийся татарско-турецкий общественный деятель, писатель, поэт, журналист Юсуф Акчура (Юсуп Хасанович Акчурин). Причём если Гаспринский развивал идеологию культурного пантюркизма, которая у него совмещалась с идеями гармонического сосуществования тюрок со славянами в Российской империи, то Гекальп и Акчура были создателями политического антироссийского пантюркизма.

Пантюркисты были своего рода нациестроителями, реализовывавшими проект «запаздывающего национализма» в ответ на экспансию европейской культуры и политико-экономических практик западного империализма. Но это был, как уже говорится, сверхнационализм. То есть классики пантюркизма считали тюрков «единой нацией» (сводя различия между татарами, казахами, киргизами, турками до различий между субэтносами этой нации) и выступали за создание государства тюркской нации, которое простиралось бы от Китая до Средней Азии и от Поволжья до Балкан.

Надо заметить при этом, что многие тюркские народы (такие как казахи, узбеки, башкиры) в начале ХХ века нациями в культурном смысле (иначе говоря, модерными однородными культурными сообществами), конечно, не были (процесс строительства их культурных наций произошёл в советские времена, а в политические нации они, кажется, не превратились до сих пор), поэтому создание общетюркской или туранской нации в более благоприятных политических условиях в начале ХХ века ещё было возможно. Однако этого не случилось, и, как говорится, историю уже не повернёшь вспять.

Доктрину пантюркизма в Османской империи взяли на вооружение младотурки (Энвер-Паша, Талаат-паша Джемаль-паша). Их идейным лидером был уже упоминавшийся Зия Гекальп, который, между прочим, провозгласил, что турок и есть сверхчеловек, появление которого предсказывал Ницше. Младотурки ставили перед собой две задачи:

1.превращение пёстрой, многонародной Османской империи в однородное турецкое национальное государство;
2.присоединение к этой Турции территорий, населённых тюркскими народами, прежде всего Азербайджана, российского Туркестана, Кавказа, Поволжья, Крыма, с их постепенным отуречиванием, так как «тюркская нация» понималась младотурками именно как турецкая нация.

Эти задачи младотурки стали решать, применяя настоящий геноцид по отношению к другим народам Османской империи. Так, именно они ответственны за геноцид армян, в результате которого было уничтожено от 1 до 1,5 миллиона армян, в том числе стариков, женщин и детей. В своих секретных телеграммах младотурки прямо говорили об «окончательной ликвидации» армян.

Кроме того, младотурки приняли активное участие в российской гражданской войне. Турецкая армия в 1918 году вторглась на территорию бывшей Российской империи, в Азербайджан, и дошла до Дербента. Турки пытались вести свою политику и в Крыму. Наконец, младотурки поддерживали басмаческое движение в Средней Азии, а один из их лидеров Энвер-паша (военный министр Османской империи при режиме младотурков и член руководства партии «Единение и прогресс») даже погиб в Средней Азии в боях с Красной армией.

Мустафа Кемаль, сменивший у власти младотурок, отказался от их пантюркистского проекта (поэтому вряд ли Кемаль мог говорить слова об объединении всех тюрок). Кемаль выбрал путь изоляционистского, анатолийского национализма (по аналогии с «Большой» и «Малой Германией» можно назвать это проектом «Малой Турции»). Определённую роль при этом сыграла та помощь, которая была оказана Советской Россией кемалистской Турции: Ататюрк не хотел портить дружественные отношения с СССР.

Однако Кемаль продолжил начатое младотурками дело по отуречиванию населения бывшей Османской империи и геноциду других народов (прежде всего курдов, которым отказывали и даже теперь отказывают в праве называться своим именем, их в Турции до сих официально считают «горными турками»). Это факт, против которого нечего возразить тем, кто приписывает Ататюрку некий гражданский национализм французского образца («миллиетчилик») в противоположность этническому национализму немецкого образца у младотурков («тюркчелюк»).

В Турции при жизни Ататюрка пантюркизм практически находился в полуподполье. Ряд пантюркистских организаций, стоявших в оппозиции к режиму Кемаля, были разгромлены, а их лидеры оказались в тюрьмах (хотя другие пантюркисты нашли свою нишу в кемалистском государстве). Лишь в 1940-х годах, с началом холодной войны, были попытки его реанимировать для того, чтобы посеять вражду между славянами и тюрками в СССР.

Обратимся теперь к истории российского пантюркизма. К сожалению, идеи Исмаила Гаспринского о цивилизационном единстве славян и тюрок в России, бывшие своего рода «евразийством до евразийства», не получили развития. После революции 1917 года политики-пантюркисты Российской империи раскололись на правое и левое крыло. Представители правого крыла (к примеру, Мустафа Шонкай) боролись против советской власти, пытаясь создать Туркестанскую автономию в рамках «белой России», и столкнулись с резким неприятием этой идеи Колчаком. Затем в эмиграции они сблизились с турецкими пантюркистами, создали свой печатный орган — журнал «Новый Туркестан» и организацию — Туркестанское национальное объединение, внимательно отслеживая происходящее в советском Туркестане и вынашивая планы реванша.

В годы Второй мировой войны они пытались сотрудничать с Гитлером, стремясь попасть в руководство планируемого нацистами рейхскомиссариата «Туркестан». Впрочем, сторонники такого сотрудничества, направленного на присоединение Турана, были в то время и в правительстве Турции. Премьер-министр Сараджоглу прямо сказал в 1941 году: «Уничтожение России является подвигом фюрера, равный которому может быть совершён раз в столетие, и это также является извечной мечтой турецкого народа».

Левые пантюркисты (Султангалиев, Вахитов) в годы гражданской войны в России поддержали большевиков, пытались создать общетюркское государство в Поволжье (Татаро-Башкирская советская республика), Российскую мусульманскую коммунистическую партию. Результатом попытки сотрудничества левых пантюркистов и большевиков стала Туркестанская АССР, входившая в состав РСФСР, впоследствии преобразованная в союзную республику. Однако в 1923 году был арестован Султангалиев, его идеи были объявлены контрреволюционными, в 1924 году была ликвидирована Туркестанская республика, на месте которой потом возникнут Казахская, Киргизская, Туркменская, Узбекская республики.

У эмигрантов-пантюркистов вроде Валидова и Шокая это вызвало бешенство, они упрекали большевиков, что те расчленяют единую «тюркскую» или «туранскую» нацию, чтобы ослабить её. Как бы то ни было, в 1924 году большевики навсегда отказались от проекта создания «социалистической общетюркской нации», титульной для соответствующей республики, и взяли курс на строительство множества «социалистических тюркских наций» — татарской, башкирской, казахской, киргизской, узбекской. Вплоть до эпохи перестройки с пантюркизмом внутри СССР было покончено.

Возрождение пантюркизма после падения СССР

Возрождение пантюркизма — и как идеологии, и как политики — произошло лишь после перестройки и особенно после падения СССР, причём как на постсоветском пространстве, так и в Турции. Речь, конечно, идёт о правом, протурецком пантюркизме. С 1990-х годов Турция стремится вести активную деятельность в тюркских государствах СНГ и в тюркских регионах России при поддержке существующих там многочисленных пантюркистских обществ, движений и партий. Выражается это в экономической помощи этим государствам и регионам, в больших инвестициях, развитии бизнес-связей, а также в культурно-пропагандистской работе, открытии турецких учебных заведений, привлечении студентов на учёбу в Турцию, проведении научных симпозиумов, вещании турецких радио и телевидения на этих территориях, открытии там филиалов турецких СМИ. Нельзя не отметить и миссионерскую работу, посещение тюркских регионов турецкими исламскими проповедниками. При этом спецслужбы России неоднократно отмечали, что под видом проповедников, преподавателей, бизнесменов в постсоветские государства зачастую едут работники турецкой разведки.

Большую ставку сделала Турция на переход постсоветских тюркских народов с кириллицы на латиницу. Специалисты считают, что за этим стоит политический интерес: «Пантюркистские круги рассчитывают перейти от единого алфавита к единому языку, затем — к единой национальной общности и созданию единого государства, в котором Турция будет играть доминирующую роль».

В последнее время процесс перешёл в фазу политической интеграции. В 2009 году в Казахстане создан Совет сотрудничества тюркских государств, включающий Совет глав государств, Совет министров иностранных дел, Совет старейшин. В Стамбуле размещён Тюркский деловой совет. Фактически перед нами альтернатива Евразийскому союзу, причём под эгидой Турции. Мечта Гекальпа о федеративном «Великом Туране» начинает сбываться…

Понятно, что такое развитие событий противоположно политическим и геополитическим интересам России. Но и самим тюркским народам России это ничего хорошего не сулит. Когда турецкие эмиссары-пантюркисты говорят о единстве всех тюрок, то их слушатели и симпатизанты из Татарстана, Башкортостана, Казахстана, Кыргызстана наивно думают, что речь идёт о равноправном союзе всех тюркских народов. Но это, конечно, заблуждение. В турецком языке даже нет двух слов для различения понятий «турки» и «тюрки».

Когда турецкие пантюркисты рассуждают о единой тюркской нации и тюркской культуре, они просто имеют в виду турецкую нацию и турецкую культуру. Башкирам, татарам, казахам, узбекам предлагают раствориться в турецкой нации, проще говоря, отуречиться.

Именно для этого Турция старательно навязывает всем названным народам переход на латиницу (в случае Узбекистана, Туркменистана, а теперь и Казахстана это уже удалось, много энтузиастов такого перехода и в российском Татарстане). Это откроет «титульным» народам этих республик доступ к турецкой литературе, СМИ (тюркские языки близки друг к другу, выучить турецкий язык для носителей других тюркских языков не представляет труда). Далее последует ассимиляция, разумеется, не сейчас, а через два-три поколения, которые уже будут обучаться латинице в школе и не будут знать ни кириллицы, ни толком русского языка (ясно, что усиление влияния Турции возможно только в случае ослабления федерального центра в России и суверенизации тюркских регионов).

Разумеется, в этом случае башкирам, узбекам, татарам, казахам придётся забыть свою многодесятилетнюю культуру, созданную в советские времена. Вместо Мустая Карима им предложат Ахметзаки Валиди, а вместо Мусы Джалиля — Юсуфа Акчуру. Валиди и Акчура — примеры башкирского и татарского интеллигентов, отказавшихся от своей национальной идентичности (они ведь искренне считали, что татары и башкиры относятся к турецкому этносу, как рязанцы и сибиряки — к русскому) и сознательно объявивших себя турками и по культуре, и по языку, и по политической принадлежности. Такой же путь предлагают всем тюркским народам турецкие политики и их приспешники на просторах российского Турана.

Турки и российские тюрки не составляют единой культуры

Противопоставить им можно евразийский взгляд на отношения тюрок России и турок, который строился бы не на концепции цивилизации по языковому признаку (как панславизм и пантюркизм), давно уже устаревшей, а на теории месторазвития. Основатели евразийства П. Н. Савицкий и Н. С. Трубецкой считали, что, несмотря на культурные переклички между славянскими народами, единой славянской цивилизации не существует, потому что эти народы принадлежат к разным геополитическим зонам, месторазвитиям. В группе евразийцев не было представителей тюркских народов (из нерусских евразийцев можно назвать лишь калмыка Хара-Давана и еврея Бромберга), поэтому критического анализа пантюркизма с позиций евразийской теории, симметричного их критическому анализу панславизма, классиками-евразийцами произведено не было. Но легко понять, что этот анализ опирался бы на два принципиальных тезиса.

Первый: турки-османы совершенно напрасно навязывают евразийским тюркам мысль о том, что они составляют единую культуру и цивилизацию. Напротив, и антропологически, и по своей культуре, и уж тем более геополитически турки-османы — наследники византийской цивилизации, развивавшейся в «вокруг-цареградском месторазвитии» (П. Н. Савицкий). И второй: и по своей культуре, и геополитически евразийские тюрки — члены евразийской цивилизации и гораздо ближе к евразийским славянам, чем к туркам-османам.

Попытаемся обосновать первый тезис.

Основа основ идеологии пантюркизма — идея биологического, культурного и цивилизационного единства всех тюркоговорящих народов, в том числе турок-османов, живших в Османской империи и живущих в современной Турции, и казахов, узбеков, татар, башкир, короче говоря, тюркских народов Российской империи, СССР и постсоветского пространства. Идея глубоко ложная и уж как минимум имеющая множество внутренних натяжек и несоответствий. Чтобы понять это, обратимся сначала к этногенезу турок-османов.

Официальная турецкая наука (а именно на её выводы опирается идеология турецкого национализма и пантюркизма) исходит из того, что современные турки — потомки тюркских огузских племён (туркмен), проникших из Средней Азии в Анатолию и основавших там свои княжества. Одним из крупнейших среди них стало Османское княжество, превратившееся после завоевания Византии в Османскую империю. Однако, как всегда бывает в таких случаях, число завоёванных намного превышает число завоевателей. В своё время в XVII веке маньчжуры (кстати, родственные тюркам-огузам) тоже завоевали Китай, но через несколько поколений сами фактически превратились в китайцев по культуре и языку, хотя ещё века знать помнила о своем маньчжурском происхождении (равно как помнили об этом и китайцы, которые в начале ХХ столетия всё же свергли маньчжуров, хотя те уже фактически ничем от китайцев не отличались).

Раствориться среди местного населения полностью у тюрок-огузов не получилось, этому мешал религиозный барьер между турками-мусульманами и греками, но смешение достигло очень больших масштабов. Так, уже в первые века после переселения в Малую Азию у турок-огузов практически исчезли монголоидные черты, до сих пор характерные для многих тюркских этнических групп российского и постсоветского ареала. Специалисты отмечают, что современные «турки в какой-то мере генетически — преемники населения Малой Азии, жившего там задолго до прихода туда тюркских племён. Очень многие потомки древних жителей Анатолии были ассимилированы складывавшимся турецким этносом».

Большое влияние на этногенез, а также на культурогенез турок оказали, конечно, греки. Собственно, антропологически современные турки имеют мало что общего с казахами или узбеками (которым эмиссары пантюркизма навязывают мысль об их мифическом «родстве»), зато очень близки грекам. Это не случайно; значительное количество их предков — греки-византийцы, принявшие ислам. В случае турецкой знати смешение происходило даже без обращения в мусульманство: ислам позволяет брать в жёны христианок, и супруги (и соответственно матери) множества турецких султанов были православными гречанками; это касается жены Орхана I, матерей Мурада I, Баязида I и многих других. Понятно, что при дворе было огромное количество родственников греческих принцесс, которые вступали в браки с турецкими аристократами. Греческие военачальники принимали ислам и становились османскими аристократами. Так, известный аристократический род Михалоглу восходил к византийскому феодалу Михаилу Кесе. Греками, перешедшими в ислам, были знаменитый османский зодчий Синан, мореплаватель Пири Рейс.

Кстати, влияние славян на турецкий антропологический тип также велико. Матерями многих турецких султанов (таких как Магомет II и Сулейман Великолепный) были славянки, и эти султаны понимали славянскую речь. Янычары преимущественно набирались из числа балканских славян. Славянами, принявшими ислам, были многие высшие чиновники Османской империи (такие как визирь Соколу-паша). На турецкой службе можно было встретить и поляков, и русских, более того, среди дипломатов ранней Османской империи славян было так много, что языком дипломатии там стал сербский диалект церковнославянского языка. Браки со славянками были нередкими и у простых горожан Османской империи. В наши дни довольно часто можно встретить в турецких городах антропологический тип турок, в котором легко угадывается славянское влияние: у его носителей светлая кожа, светлые волосы, голубые глаза. Достаточно сравнить фотографию Мустафы Кемаля с внешностью среднего киргиза или казаха, чтобы понять цену байкам пантюркистов о генетическом родстве турок и тюрок России и СССР.

Пантюркисты любят рассуждать о том, что турки имеют тем не менее практически общий язык. Действительно, современный турецкий язык достаточно близок к азербайджанскому или, скажем, татарскому. Но это следствие того, что турецкий язык был искусственно тюркизирован в эпоху кемалистской культурной революции. В Османской империи официальным языком тюркских подданных (вообще империя делилась на миллеты, и в каждом миллете был свой язык) был староосманский язык. Однако назвать его тюркским можно с очень большой натяжкой. До 90% его лексики составляли арабские и персидские заимствования (было и много слов из греческого, в основном терминов, касавшихся мореплавания и рыболовства). Фактически он напоминал суржик: тюркская грамматика и персидско-арабская лексика.

Мустафа Кемаль, желая создать «турецкую нацию», провёл реформу языка и внедрил искусственный язык, где все эти заимствования были заменены изобретёнными тюркизмами (это как если бы российское правительство заменило заимствования в русском языке на изобретённые славянофилами неологизмы: «галоши» на «мокроступы», «тротуар» на «гульбище»). Практика языковой реформы Кемаля доходила до абсурда: журналисты — пропагандисты реформы сначала писали свои статьи на родном им османском языке, затем передавали тексты в специальные языковые комиссии (ikameci), там учёные-лингвисты переводили тексты на «новотурецкий» и затем отправляли их в печать. Читателям, естественно, тоже приходилось пользоваться словарями для того, чтобы понять газетную статью. Кстати, реформа привела к обеднению языка и к отрыву турок от золотого века турецкой литературы, который пришёлся на первые десятилетия ХХ века, когда писали ещё на османском.

Этот новояз, на котором турки вынуждены говорить уже 100 лет, конечно, близок тюркским языкам, но перед нами свидетельство не столько родства тюркских языков, сколько варварского деспотизма строителя «турецкой нации». Историки говорят, что кемалистский новояз — это «абсолютно новый турецкий язык» и к настоящему историческому языку турок-османов он имеет мало отношения (он, правда, связан с говорами полуграмотных низов Османской империи, но они воспринимались образованными османами, как английские аристократы воспринимают лондонский «кокни»).

Получается, что сначала пантюркисты первой генерации тюркизировали османский язык, а теперь пантюркисты второй генерации, указывая на близость новотурецкого к другим тюркским языкам, утверждают: это значит, что все мы — братья.

Перед нами не что иное, как подтасовка аргументов, но на это, увы, не обращают внимания.

Если же мы обратимся к подлинной культуре турок-османов (от которой, как говорилось, современные турки оторваны уже около века вследствие реформы языка и перехода на латиницу), то мы убедимся, что и она во многом восходит к греческой, византийской культуре. Примеры, касающиеся архитектуры, приводить не будем — связь между византийскими базиликами и османскими мечетями очевидна и общеизвестна. Обратимся к бытовой и народной культуре. Многие блюда турецкой кухни на самом деле восходят к византийской, средиземноморской (а ведь кухня — это самая консервативная часть национальной традиции, сохраняющаяся даже при утере языка), знаменитые турецкие бани — не что иное, как римские термы, существовавшие и в Византии, танцы и народную музыку османов часто трудно отличить от греческих танцев и музыки.

Влияние византийцев на турок проявилось даже в сфере, где, казалось бы, они были противоположны друг другу. Историки пишут: «Греки и турки почитали одних и тех же святых. Св. Георгий и св. Феодор воплотились в Хидр-Эльясе, св. Николай — в Сары- алтуке, св. Харлампий — в Хаджи Бекташи». У дервишей ордена бикташи было некое подобие причащения вином, которое было, безусловно, подражанием христианскому таинству. Не случайно распространение в Османской империи суфизма (особенно бекташизма) с его идеей надконфессионального мистического пути к Богу, а также алавизма (алевизма) с его прямыми корнями в православном мистицизме и гностических христианских сектах (до сих пор от 3 до 25 миллионов жителей Турции являются алавитами).

Источник