Ты по что боярыню обидел фраза
vinalnik
vinalnikТРЕНЕР «ГАЗМЯСА»
Иван Васильевич меняет профессию — советский фильм. Производство киностудии «Мосфильм», 1973. Жанр — кинокомедия. Экранизация пьесы М. А. Булгакова «Иван Васильевич».
— Когда Вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали — собака с милицией обещала прийти.
— Врёшь, собака! Аз есмь царь!
— Я бросаю мужа — этого святого человека со всеми удобствами!
— Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо!
— Эх, красота-то какая! Лепота!
— А что вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.
— Ах, это вы репетируете…
— Реп-пе-пе-тир-руем…
— Натурально, как вы играете… И царь у вас такой… такой типичный! На нашего Буншу похож…
— Вот что крест животворящий делает!
— Всё, шо нажито непосильным трудом, всё погибло!
— Вы ещё ответите за ваши антиобщественные опыты, хулиган!
— А ещё очки одел! Да, да. Поможем, поможем! Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову — облысели все!
— Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.
— Да нам, царям, за вредность молоко надо бесплатно давать!
— Живьём брать демонов!
— Живьём брать самозванцев!
— Аз есмь… житие мое…
— Какое житие твое, пёс смердящий?
— За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
— Во всяком случае, не мы!
— А где царь?
— Закусывать надо!
— Замуровали, замуровали, демоны!
— И тебя вылечат… и тебя тоже вылечат… и меня вылечат.
— Как челобитную царю подаёшь?!
— Ты такую машину сделал?
— Да, я.
— У меня тоже один такой был — крылья сделал. Я его на бочку с порохом посадил — пущай полетает!
— Зачем же так круто?
— Понимаешь, у того лицо умнее!
— Вот лица попрошу не касаться!
— Оставь меня, старушка, я в печали…
— Отведай ты из моего кубка.
— Так что передать мой король?
— Передай твой король мой пламенный привет.
— Ты скажи, какая вина на мне, боярин?
— Тамбовский волк тебе боярин!
— Молви ещё раз, ты не демон?!
— Иван Васильевич, я вам сто раз уже говорил, кто я такой! Не демон я!
— Ой, не лги! Ой, не лги! Царю лжёшь! Не человечьим хотением, но Божьим соизволением царь есмь…
— Хорошо! Я прекрасно понимаю, что вы царь, Иван Васильевич…
— Увы мне, увы мне, Иван Василичу! Горе мне!
— Вы водку пьёте?
— Анисовую…
— Ты пошто боярыню обидел, смерд?
— Ай, боярыня — красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака? …Вот и женись, хороняка, князь отпускает её!
— Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака — магнитофон, у посла — медальон…
— Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?!
— Царь, очень приятно, здравствуйте, царь!
— Какого Бориса-царя?! Бориску — на царство?! Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?! Сам захотел царствовати и всем владети?! Повинен смерти!
— Квартиру Шпака вы брали?!
— Шпака?
— Да!
— Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака — не брал.
— Эй, человек! Человек. Официант! Почки один раз царице!
— Это я удачно зашёл.
— Позвольте! Вы не хулиганьте. Что это ещё за пьяные выходки?! Я на вас жалобу подам… коллективную!
— Я требую продолжения банкета!
— Паки, паки… Иже херувимы. Языками не владею, ваше благородие.
— Эврика! Царские шмотки! Одевайся! Царём будешь!
— Ни за что!
— Одевайся, убью!
— Не вели казнить, великий государь! Вели слово молвить!
— Пиши: «Царский указ. Приказываю послать войско выбить крымского хана с Изюмского шляха». Точку поставь.
— Точка… Подпиши, Великий Государь!
— Я не имею права подписывать такие исторические документы.
— Я б на вашем месте за докторскую диссертацию сел!
— Торопиться не надо — сесть я всегда успею.
— Хотелось бы, так сказать, в общих чертах понять, что ему нужно.
— Да понять его, надёжа-царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай ее сюда!
— О, йа-йа! Кемска волост! О, йа-йа!
— Видел чудеса техники, но такого!
— Да головы им отрубят и всего делов.
— И всего делов… А?
— Да пёс с ними!
— Вот смотрит… Вы на мне дыру протрёте!
— Тьфу на вас. Тьфу на вас ещё раз!
— Федя, ты чего там жмёшься около почек? Иди сюда.
— Как они кричат!
— А… Они не могут кричать, они уже давным-давно покойники!
— Видали, как покойники стреляют?
— Рявкни на них!
— Воооооон.
— В милицию замели, дело шьют!
— Скажите, как ваше имя-отчество?
— Марфа Васильевна я…
— Марго, вы единственный человек, который меня понимает.
— Эх, Марфуша, нам ли быть в печали?
— Какая это собака?! Распустились тут без меня! Что за р-репертуар у вас? Надо что-нибудь массовое, современное: тили-тили, трали-вали, это мы не… тили-тили, эта нам не трали-вали…
— Я занят, позвоните попозже!
— Отворяй, собака.
— А кому это он?
— Вам.
— Был у нас толмач-немчин. Ха, ему б переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
— Нельзя так с переводчиками обращаться.
— Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.
— А еще борются за почётное звание «Дома высокой культуры быта»!
— За стенку ответите по закону!
— Я — артист больших и малых академических театров. А фамилия моя — фамилия моя слишком известна, чтобы я её называл!
— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?
— Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь? Так ведь никаких волостей не напасёшься!
— Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке
— Ну, царь, вздрогнули!
— Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая, три… куртки.
— Войско взбунтовалось! Говорят, царь — ненастоящий!
— Минуточку! Если ты ещё раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя.
— Вы первый, кто увидел, вы, так сказать, первый свидетель!
— Никогда ещё свидетелем не приходилось быть…
— Скажите, у вас нет отдельного кабинета?
— О, да ты, ваше благородие, нарезался!
— Введите гражданина посла!
— Одумайтесь, одумайтесь, прежде чем, начать понимать — увидеть древнюю Москву — без санкции соответствующих органов!
— Милочка, ты себе не представляешь! Якин бросил свою кикимору, ну, и уговорил меня лететь с ним в Гагры!
— Милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак… а я не по поводу кражи, у нас тут дело почище — инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя призвал! …Я непьющий! Даю чесное благородное слово. …Жду
— Вельми понеже… весьма вами благодарен!
— Были демоны, — мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались. Так что прошу это бесполезную панику прекратить!
Иван Васильевич меняет профессию
Сегодня пережгли пробки, а завтра пережгете весь дом.
Три раза я разводилась. И ни разу так не волновалась.
— Шурик, твой аппарат тебя погубит.
— Мой аппарат, Зиночка, меня прославит. И тебя заодно.
Как-то даже вот тянет устроить скандал.
Передайте Зинаиде Михаловне, что Розалия Франковна говорила Анне Ивановне: «Капитолина Никифоровна дубленки предлагает».
Когда вы говорите, Иван Васильевич, такое ощущение, что вы бредите.
Я могу пронизать пространство и уйти в прошлое.
Я артист больших и малых академических театров.
Положи трубку! Задавлю, шляпа.
Вот что крест животворящий делает!
— А где царь?
— Закусывать надо!
— Они не могут кричать, они давным-давно покойники.
— Видали, как покойники стреляют?
Увы мне, кудесник, отправляй меня назад.
— Вы водку пьете?
— Анисовую.
— У меня вот тоже один такой был — крылья сделал.
— Ну-ну-ну-ну-ну.
— Я его на бочку с порохом посадил, пущай полетает.
Как поймают, Якина на кол посадить!
Я тут, а у меня там шведы Кемь взяли!
Живьем брать демонов!
Эврика! Царские шмотки! Одевайся, царем будешь!
Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?
Были демоны, не отрицаю. Но они самоликвидировались.
— Батюшка-царь, кто же это такой?
— Это приятель Антон Семеныча Шпака.
Я бросаю своего мужа, этого святого человека со всеми удобствами.
Так он лукавый презлым отплатил за предобрейшее: сам захотел царствовать и всем владети?! Повинен смерти!
Ты по что боярыню обидел, смерд?
У, сущий глупый холоп!
Эта роль ругательная, я прошу ее ко мне не применять.
— Житие мое…
— Какое житие твое, пес смердячий?
Ох, боярыня красотою лепа! Червлена губами, бровями союзна…
Ну, борода многогрешная, ежели за тобой что худое проведаю…
— Поелику мы зело на самолет опаздываем.
— Скатертью дорога!
Ох, красота-то какая! Лепота!
Да ты что, сукин сын, самозванец, чужие земли разбазариваешь!
— Прием окончен, обеденный перерыв.
— Царь трапезничать желает!
Почки заячьи перченые, головы щучьи с чесноком… Икра черная, красная… Да, заморская икра, баклажанная.
Ну, царь, вздрогнули!
Оставь меня, старушка, я в печали!
— Смерд!
— От смерда слышу!
— Холоп!
— Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп!
Очень приятно, царь.
Официант, почки один раз царице!
— Как ваше имя-отчество?
— Марфа Васильевна я.
Если вы хотите знать, нам, царям, за вредность молоко надо выдавать.
О, да ты, ваше благородие, нарезался!
Эх, Марфуша, нам ли быть в печали!
— Дорогой самодержец, мы пропали!
— Я требую продолжения банкета!
— Фамилия.
— Рюриковичи мы.
— Да ты скажи, какая вина на мне, боярин.
— Тамбовский волк тебе боярин.
Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал… Шпака не брал.
— Живы. Рассказать — никто не поверит.
— В милиции поверят.
С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю.
Каюсь, что, хоть не по собственной воле, а по принуждению князя Милославского, временно исполнял обязанности царя.
Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… Три куртки. И они еще борятся за почетное звание дома выскокой культуры быта!
И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат, и меня вылечат.
— Я бы на вашем месте за докторскую диссертацию немедленно сел.
— Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
В милицию замели, дело шьют.
Что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
Ты пошто боярыню обидел смерд? Откуда выражение?
Откуда нам известно это смешное выражение? Кто его произносил и кому оно предназначалось? Ну и в конце концов, кто та боярыня, которую обидели?
В 1973 году, на Мосфильме была выпущена комедия режиссёра Леонида Гайдая, по мотивам пьесы Михаила Булгакова «Иван Васильевич». Фильм с одноименным названием «Иван Васильевич меняет профессию» стал лучшим фильмом проката в 1973 году. И не зря. Он и в наши дни остается очень популярным, а крылатые фразы из фильма прочно вошли в наш обиход.
По сценарию, Иоанн Грозный через машину времени попадает в обычную советскую квартиру. В ней Иван Васильевич (Юрий Яковлев) и призывает к ответу режиссёра Карпа Савельевича Якина (Михаил Пуговкин) к ответу, пошто он обидел боярыню? «Боярыней» была Зинаида Михайловна, жена изобретателя той самой машины Александра Сергеевича Тимофеева (Александр Демьяненко)?
Карп Савельевич Якин
Александр Сергеевич Тимофеев
Чтобы прекратить школьный абьюз, нужно каким-то образом поставить обидчиков на место, и тут есть несколько вариантов:
На грубость нельзя отвечать грубостью, это провокация и еще больший напор негатива. Даже взглядом можно поставить на место. А обиду проглатывать нельзя, она потом внутри разрастется и давить будет. Обидевший уйдет и забудет, а обиженному придется «давиться» слабостью и унижением.
Чтобы простить, придется наказать. Если он виноват и остался безнаказанным, простить будет сложно. Да и стоит ли? Ведь опять нагадит точно так же, но учтя прошлые ошибки.
Родной по крови не значит близкий по духу. Думаю, есть и поближе люди.
Думаю, что не стоит обижать ни близких ни дальних людей и зверей.
Всегда удивляюсь, почему люди не могут найти доброго слова даже для близких.
Особенно на этом сайте каждый старается не поддержать другого, а оскорбить и унизить.
Можно подумать, что всех учили с детства только негативно относиться к другим людям. А жизненный опыт у многих почерпнут из постоянных драк.
Любую обиду и недоразумение, недопонимание можно обговорить не доводя дело до ссоры. На то мы и люди, умеющие разговаривать, чтобы проблемы решать не обижая друг друга.
Но что-то случилось с людьми. Они находят удовольствие в нанесении обид другому. И всё чаще вспоминается известная фраза «Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки».
А зачем Вам, чтобы он считал, что поступил плохо? Ну посчитал и что? Вам от этого полегчает? Вам всегда легче от того, что кто-то считает себя плохим, страдает от этого? Вы играете в игру, кто кого перестрадает?
А может интереснее играть в игру, кто кого перерадует?
Ты пошто боярыню обидел, смерд?!
— Ты пошто боярыню обидел, смерд? — гневно возопил Иван Васильевич, ненавистным взглядом буравя компьютер. Тот сиял своим разноцветным экраном, и обновлять страничку ну никак не желал.
Грозный взял «палку», как её называл Милославский (как минимум несколько столетий назад), и, держа её наперевес, прикинул, как ею можно поудобнее и эффективнее долбануть этот адский комп, дабы он быстрее загрузился… что ли. Царь размахнулся и…
— Боже мой… — тем временем, догадываясь, в чём дело, пробормотала Зиночка, и на её лице медленно проявлялась торжествующая улыбка. — Это настоящий царь…
Её слов Грозный не слышал, поэтому вовсе не они помешали ему разрушить чудо техники.
— Боже мой, какой типаж… — Якин зааплодировал, заслонил собой компьютер и бесцеремонно уселся прямо на стол, пытаясь разглядеть лицо царя. — Слушайте, я не узнаю вас в гриме. Кто вы такой? Николай Басков? Нет… Джастин Бибер? Бред, это певцы… Боже мой! — он стукнул себя по лбу. — Филипп Киркоров! Филя! — Карп встал и дружески похлопал царя по щеке, затем перевёл взгляд на Зиночку. — Как же вы скрыли от меня это?
А тем временем Грозный едва не огрел бедного режиссёра-бабника по голове. Вернее, НЕбедного режиссёра-бабника по голове. Главное, Карп Савельич успел увернуться.
— Ты что, спятил? — завопил Якин.
Мигающий экран загородила собой Зинаида.
— Только через мой труп! — воинственно заявила актриса.
Иван Васильевич заколебался. Бить символом царской власти боярыню, которая красотою лепа, червлёна губами, бровьми союзна… а вот телом совершенно не изобильна, ему не хотелось. Но так хотелось, чтобы этот (цензура) компьютер, наконец, загрузил эту (цензура) страничку!
Пока Грозный пребывал в задумчивости, Якин попытался освободиться, для начала, элементарно отодвинуться так, чтобы Иван Васильевич убрал ногу в сапоге с его спины.
— КУДЫ. — услышал несчастный Карп.
— Я… я здесь. Здесь я… — заверил «Филиппа Киркорова» режиссёр. К счастью или же сожалению, в открытую дверь квартиры зашёл обеспокоенный криками, бедный (во всех смыслах — и ограблен, и несчастен, и к тому же — холостой) Шпак, он с опаской заглянул в комнату, увидел там царя, режиссёра и соседку, успокоился и произнёс с явным облегчением:
— Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна!
— Какая же это репеци… — начал Якин, а потом трагическим шёпотом продолжил. — Позвоните в полицию, это насильник над компью… — он снова дёрнулся, но царь удержал его сапогом.
— Натурально как вы играете, и царь такой… типичный… На нашего Буншу похож! А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали, собака с полицией обещала прийти! — продолжил Антон Семёнович.
— Ты чьих будешь? — подал голос Грозный.
— Вы меня извините, товарищ артист, но что такое вот это… чьих? — недоумённо переспросил сосед.
— Чей холоп, спрашиваю!
— Ох, сущеглупый холоп….
— Да что это вообще: холоп да холоп! Что это за слово такое? — начал злиться Антон.
Зиночка решила вмешаться:
— Да это… вы в Интернете посмотрите, в Интернете, а у него это… роль такая!
Шпак не растерялся:
— Это роль ругательная, так что прошу её ко мне не применять! Боже мой, ну и дом у нас… — бормоча всё это себе под нос, он, наконец, удалился.
ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА
Когда царь, по просьбе Зины, оставил Якина в покое, Грозный вновь уселся за кресло и снова с ненавистью посмотрел на экран. На котором после длительной загрузки появилось окошко, где была написана какая-то фигня, про то, что нет доступа к сети.
— Смерд, боярыню обидел, не захотел обновлять фикбук, дабы увидеть отзывы к её творению письма, — бормотал Иван Васильевич. Рука его уже вновь тянулась к скипетру. Или как там эта штука называется.
— А вы хотя бы… роутер подключили? — сердито спросила Зиночка, вытаскивая из-за компьютера какое-то устройство в виде коробки с проводами. На одном из проводов висела вилка. Не для ужина, а для розетки. — Дом-ру, он, чай, без роутера не работает, как я знаю.
— Эээ… только если компьютер в доме один, — робко проговорил Карп. — А у тебя ещё и смартфон вроде…
— «Вроде», — хмыкнула Зинаида. — Иди лучше помоги царю открыть фикбук.
Якин решил не спорить.
— Слушаюсь… — буркнул он, хотя идти было некуда и, собственно, незачем. Режиссёр стоял возле компьютера.
— Адская клава. — как-то уж очень современно выдал Иван Васильевич, и к тому же, совершенно неожиданно.
— Подключите к системному блоку, — посоветовала Зина.
— Ааа… — хотя ничего Ивану Васильевичу ясно не было. Родился-то царь несколько столетий назад.
Совместными усилиями провод удалось подключить к системному блоку. Карп подвинул к себе адскую клаву, его пальцы быстро забегали по клавишам.
«фикбук» — было набрано в поисковике, затем царь от души отпихнул руку Якина и сам нажал на «энтер».
Не прошло и полминуты, как драгоценный сайт был открыт. Зинаида попросила у царя беспроводную мышку, после чего минуты две объясняла ему, что это такое, и почему не надо бежать на рынок, чтобы купить кота, потому что мышей в доме нет. И не было.
Зина повозила мышкой по столу и зашла в «Новости», хотя там ничего принципиально нового не было. Она зашла посмотреть свой фанфик, который выложила, но и там тоже почти ничего не было, кроме нескольких новых лайков.
— Хочу написать фанфик! — выдал Грозный. От такого заявленьица Зиночку чуть кондрашка не хватила.
— Вы? Фанфик. — актриса прикусила губу. С одной стороны, хотелось рассмеяться, с другой — плакать. Если царь напишет фик с её профиля…
— Придумала! — Зина даже хлопнула в ладоши. — Мы создадим вам новый профиль! Какой ник вы себе хотите? — она напрочь забыла о том, в каком столетии родился Грозный.
В ответ на её вопрос Иван Васильевич ответил, что он никакой ник не хочет и не захочет, пока ему не принесут хоть что-то съесть или выпить.
— Эээ… вы водку пьёте? — ляпнула Зинаида, не подозревая, что этот вопрос царю уже задавал её муж, с которым она разводится.
— Анисовую. — Во второй раз за день повторил Иван Васильевич.
Зинаида махнула Карпу рукой в сторону кухни. В переводе с языка жестов Якин перевёл это, как: «Принеси!» и моментально сник. Но противоречить будущей жене он не решился, а потому поплёлся за водкой.
— Анисовой нету, «Столичная»! — сообщил он из кухни.
— Тащи! — крикнула Зиночка. Якин вернулся из кухни, попутно споткнулся о провод от машины времени и едва не пролил водку. Затем он встал, выпрямился, развернулся на пятках к машине времени и прямым текстом высказал всё, что думает и о ней, и о её создателе. Матершинники отдыхают.
— Так какой ник вы хотите? — спросила Зина уже, наверное в десятый раз.
— Царскую. А что такое аватарка?
— Ваша фотка, — буркнула Зинаида.
— Царская? — уточнил Грозный.
Зиночка едва не рассмеялась, но успела удержаться.
— Если на ней царь, то царская.
— ТАК ФОТОГРАФИРУЙ! — царь стукнул «палкой» по полу.
На этот раз задумалась Зина:
— Великий государь, вам нельзя в таком виде фотографироваться! Мало ли что могут подумать!
— О господи, вседержители, ведь я забыл, где я, господи… Забыл!
Зинаида уже извлекла из шкафа синий костюмчик.
— Переоденьтесь, Иоанн Васильевич, — она, поклонившись, подала ему одежду.
— Ой, бесовская одёжа, ох, искушение… — пошла-поехала старая пластинка царя без сленга, которым Иван Васильевич начал уже овладевать. Пока Зиночка объясняла ему, что такое ник, он раза три успел сказать «фигня».
— У меня путаются мысли… — подал голос Карп, подходя к Зине, которая причёсывалась. — Компьютер… Фикбук… Иоанн Грозный… — он возвёл глаза к потолку.
— Да перестань ты нервничать! Ну, Иоанн. Ну, Грозный. Ну что тут особенного-то? Иди лучше и помоги царю переодеться.
— Слушаюсь. — Карп удалился, в то время как Зина искала в шкафу фотик.
Профиль был создан в две минуты, над ником думали тоже две минуты, аватарку поставили за одну — итого пять минут. Иван Васильевич одобрил и ник, и аватар, а иначе все были бы повинны смерти. В первую очередь — инженер Тимофеев. Тот, что заварил всю эту кашу. Кто просил его включать комп для Иоанна?
Грозный, подвинув к себе адскую Клаву, начал печатать со скоростью света. Странно для того, кто первый раз в жизни видит и компьютер, и клавиатуру и фикбук в целом.
— Знаете, что? — Зина оглядела текст, который напечатал Иван Грозный. — У вас, великий государь, есть талант. Не тратьте его впустую, пишите. Скоро вы ведь вернётесь в ваше столетие, а там нету компьютеров.
— Нихт! — царь встал и в прямом смысле слова обнял компьютер. — Ни за что!
— И у вас есть ошибки, — грустно произнесла Зиночка. — Найдите бету. «Энопланетяне» пишется через «и»! И где это вы только таких слов понахватались, а.
«Иван Васильевич меняет профессию»: любимые фразы из любимого кино
Самой народной комедии СССР «Иван Васильевич меняет профессию» сегодня исполняется 40 лет. Снятый по пьесе Михаила Булгакова, фильм Леонида Гайдая блещет остроумием, и цитаты из него навсегда прописались в нашей повседневной речи, став крылатыми и непроизвольно вызывая улыбку на губах.
Сегодня портал interfax.by вспоминает любимые фразы из культового кино, произнесенные любимыми актерами.
Юрий Яковлев (Иван Васильевич Бунша и Иоанн Грозный)
— Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.
— Одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев, прежде чем, понимаете, увидеть древнюю Москву — без санкции соответствующих органов!
— Меня терзают смутные сомнения…
— Царь, очень приятно, здравствуйте, царь!
— А вы думаете, нам, царям легко? Да ничего подобного, обывательские разговорчики… Нам, царям, за вредность молоко надо бесплатно давать!
— Эй, человек! Человек! Официант! Почки один раз царице!
— Я требую продолжения банкета!
— Вы ещё ответите за ваши антиобщественные опыты, хулиган!
— С восторгом предаюсь в руки родной милиции, надеюсь на нее и уповаю…
— Ульяна Андреевна, я царствовал! Но вам не изменил! Меня царицей соблазняли, но не поддался я, клянусь!
— От самозванца слышу!
— Ох, тяжко мне! Молви еще раз, ты не демон?
— Ключница водку делала.
— Какого Бориса-царя?! Бориску — на царство?! Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?! Сам захотел царствовати, всем володети?! Повинен смерти!
— Ты пошто боярыню обидел, смерд?!
— Молись, щучий сын, прощайся с жизнью!
— А боярыня — красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака?
— Ну так и женись, хороняка, князь отпускает ее.
— Ой, бесовская одежа, ой, искушение!
— Вот что крест животворящий делает!
— Оставь меня, старушка, я в печали…
— Казань брал… Астрахань брал… Ревель брал, Шпака… н-не брал.
— Лжешь, собака! Аз есмь царь!
— В милицию замели, дело шьют!
Леонид Куравлев (Жорж Милославский)
— Это я удачно зашел!
— Граждане, храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.
— Я — артист больших и малых академических театров; а фамилия моя — фамилия моя слишком известная, чтобы я её называл!
— А что это вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету, и цветы не растут.
— Тьфу на вас. Тьфу на вас еще раз!
— Минуточку! Если ты еще раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя.
— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение? Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали?!
— Ты не молчи как пень, я ж не могу один работать.
— Надежа-царь говорит, что я князь Милославский. Устраивает это вас?
— Были демоны, — мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались. Так что прошу эту глупую панику прекратить!
— Введите гражданина посла!
— Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке.
— Передай твой король мой пламенный привет!
— Все свободны! Да, конвой тоже свободен. Конвой свободен!
— Федя, ты чего там жмешься около почек? Иди сюда.
— О, да ты, ваше благородие, нарезался!
— Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
— Дорогой самодержец, мы пропали.
— Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?
Александр Демьяненко (Шурик Тимофеев)
— Когда вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— А что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
Наталья Селезнева (Зина)
— У меня в кафе увели перчатки… и я полюбила другого!
— Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо! И ты знаешь, как-то даже тянет устроить скандал…
— Я бросаю мужа — этого святого человека со всеми удобствами!
— Так это ж я чемодан подлеца Якина взяла!
Владимир Этуш (товарищ Шпак)
— А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали — собака с милицией обещала приехать…
— Ах, это вы репетируете…
— Натурально как вы играете… И царь у вас такой… типичный! На нашего Буншу похож.
— Эта роль ругательная, и я прошу ко мне ее не применять! Боже, ну и домик у нас! То обворовывают, то обзывают… а еще боремся за почетное звание «дома высокой культуры быта», — это же кошмар, кошмар!
— Что это еще за пьяные выходки?! Я на вас жалобу подам… коллективную!
— Сейчас милиция разберется, кто из нас холоп.
— Алё, милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак…
— Все, что нажито непосильным трудом, все же погибло! Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три… куртки.
Михаил Пуговкин (режиссер Якин)
— Жди меня, и я вернусь.
— Я проходил с ней сцену, истеричка! Это моя профессиональная обязанность. Profession de foi!
— Паки… иже херувимы! Ваше сиятельство, смилуйтесь. Между прочим, вы меня не так поняли… Языками не владею, ваше благородие.
— Вельми понеже… весьма вами благодарен!
— Поелику мы зело на самолет опаздываем.
Наталья Крачковская (Ульяна Андреевна Бунша)
— Однако, у вас характер… Была б я вашей женой, я бы тоже ушла.
— Александр Сергеевич, извините, что беспокою вас во время вашей семейной драмы. Иван Васильевич не у вас?
— Товарищ лейтенант, жена я этому алкоголику!
— И тебя вылечат, и тебя тоже вылечат… И меня вылечат…
— Выучили вас на свою голову, облысели все!
— Живьем брать демонов!
— Йа-йа, Кемска волост…
— Почки заячьи верченые, головы щучьи с чесноком… Икра черная, красная… Да! Заморская икра… баклажанная!
— Войско взбунтовалось! Говорят, царь — ненастоящий!