реклама вентиляторного завода 1990 г в хорошем качестве

Рекламный хит Советского союза. Как «крутили» вентиляторный завод

На сайте afisha.ru запустился проект «История российской рекламы От «МММ» до чикен-шейка». Авторы проекта заинтересовались рекламой на ТВ начала 90х:

Рекламу сейчас принято не любить, во время рекламных блоков обычно выключают звук. Между тем именно реклама последние 20 лет меняла язык и сознание, помогала избирать президентов и лишать граждан денег, а также спасала актеров и режиссеров, когда не хватало на настоящее кино. «Афиша» вспомнила главные ролики, слоганы и кампании в истории России — и выяснила, как и кем они делались.

Слоган: «Вам пора и вам пора с вентиляторным заводом заключать договора!».

Почему важно

Реклама была и в советские времена — но в основ­ном государственная. Дикие, фантасмагорические мюзиклы, пропагандировавшие продукцию Московского вентиляторного завода, стали первым ярким манифестом новой эпохи — хотя их обаятельная наивность, конечно, происходила откуда-то из докапиталистических времен.

Ефим Любинский (продюсер, оператор)

«В начале 90-х реклама стала для нас, киношников, отдушиной. Другой работы просто не было — кино уже кончилось, а телевидение еще не началось. Александр Левин тогда предложил создать вместе компанию Dixi. А незадолго до этого к нам обратились с предложением сделать ролик для Московского вентиляторного завода.

Это был 1991 год. Шла приватизация, у «Мовена» был замечательный директор Александр Миронов, потом его убили, к сожалению боль­шому. Он поднимал этот завод. Задача была — сделать рекламу завода. Никакой другой задачи не было. Знаете, Миронов относился к категории людей, которые доверяли. Он увидел уже готовую работу.

Левин довольно долго подрабатывал в чуть ли не единственной конторе в стране, которая снимала советскую рекламу, — «Союзрекламфильм». Поэтому у него опыт в этом смысле был гораздо более богатый, чем у меня. Я тогда работал на Студии им. Горького. Левин в этом ролике был режиссером, я оператором, а продюсировали мы вместе. Марину Собе-Панек, автора стихов, пригласил Левин. А я привел Володю Матецкого, с которым познакомился на «Маленькой Вере». Собственно, он был единственным композитором, которого я знал, поэтому выбора не было. Реквизит — гигантскую ручку, гаечный ключ — делали на Студии Горького. Кран брали с автобазы Госкино. Камеру арендовали во ВГИКе. Съемки заняли три дня — 10, 11 и 13 июня. Это я совершенно точно помню, потому что 12 июня были первые выборы Ельцина, и мы не могли работать. Почти все было снято на ВДНХ — можете поехать и посмотреть на тот домик из ролика, он там до сих пор стоит. На Лесной улице нашли какой-то завод и «заводской» кусок там сделали. Я снимал на 16-миллиметровую пленку. Тогда и компьютеров-то не было. Какие спецэффекты? Нелинейный монтаж появился только во второй половине 90-х. Помню, мы на какой-то выставке спросили, сколько стоит нелинейная станция монтажа, цифры прозвучали в районе 1,2 млн долларов.

Все получилось на самом деле так легко! Заказчику ролик обошелся в две тысячи долларов. Мы даже что-то с этого заработали. Немного, конечно. Для Миронова эти две тысячи (курс был в районе сорока рублей) не были запредельными деньгами. Он понимал, что даже если он с ними расстанется и ничего не получится, завод от этого не умрет. Но все получилось, и этот ролик их работой года на два обеспечил. Мы сделали такой вывод, потому что следующую рекламу они нам через два года заказали. Помню, знакомый рассказал, что стоял в очереди за мороженым и услышал, как кто-то напевает нашу песенку. Тогда стало понятно, что да, ролик реально выстрелил. После ГКЧП кто-то из политиков сказал, что путчи делать — это вам не девочек на лужайке танцевать.

Тогда это вообще все в новинку было. Реклама была эксклюзивным продуктом, доморощенным, своим, а не калькой с западной. Это было романтическое время. Для нас это было больше творчество, чем бизнес, — мы снимали свое маленькое кино. А потом все встало на промышленные рельсы, к нам пришли крупные сетевые агентства, стандартизация — и стало неинтересно. Последний рекламный ролик мы сняли, кажется, в 1994 году. А там уже и телевидение началось, «Куклы», другие появились задачи».

Марина Собе-Панек (автор текста)

Я глянула на эти вентиляторы и поняла, что со звериной серьезностью это делать нельзя. Будет тоска. Позвонила Левину и сказала: «Я это переписать не могу, но если хочешь, напишу тебе частушки». Притом что стихов я не пишу. Он от­ветил: «Пиши что хочешь, только быстро. У нас заказ горит». А мои друзья тогда как раз собирались эмигрировать в Америку, и я возила их по всяким ОВИРам — я же за рулем всю жизнь, у меня тогда была «копейка». Им нужно было много документов оформлять, и когда они ухо­дили на несколько часов в очередную инстанцию, я сидела в машине и прямо на торпеде писала. У меня был набор слов, которые нужно было зарифмовать. Только договора злосчастные не всовывались никак с правильным ударением, но я решила, что в частушке это допустимо.

Я никогда серьезно к этой работе не относилась. А оказалось, что из-за этой рекламы с искаженным ударением изменились нормы русского языка, потому что эта реклама звучала из каждого утюга и люди стали так говорить. Народ, так сказать, «продавил» вторую норму — как с кофе среднего рода. Несколько лет назад на одном телеканале даже делали про это сюжет. Меня отвезли в Институт русского языка, где профессор филологии должна была как бы ругать меня за это, а я — оправдываться, что договоры никак не рифмовались. Мы заходим, а профессор, серьезная такая дама, поворачивается и расплывается в улыбке: «Ой, я вашу рекламу обожаю». Смешно было.

С заказчиком я познакомилась, когда он нас позвал после приема работы. Его звали Александр Сергеевич, и он был в восторге, что ролик получился в стихах. Он вообще был в восторге от всего. Как классический советский инженер, Миронов к нам, киношникам, относился с пиететом. А мы — к нему: настоящий бизнесмен ведь. Он мне потом, кстати, очень помог, когда наступило самое сложное время — талоны, безработица. Познакомил с людьми, которые занимались автомобильными присадками. Они придумали издавать рекламную газету, которую раздавали на заправках, и я для них год замечательно писала рассказы, вворачивая туда эти присадки. Словом, дали мне продержаться на плаву.

Ролик я увидела только по телевизору уже. Мне понравилось, как все сделали, как это звучало. Я-то предполагала частушки, а Матецкий написал мюзикл. Потом пошли пародии, в КВН был номер по мотивам нашей рекламы, а я стала для друзей объектом насмешек. Это теперь рекламщики — белая кость, а тогда это считалось другим уровнем. Ну как если бы сейчас я, академик Академии российского телевидения, пошла бы писать репризы для затрапезного Дома культуры.

Но вообще это ужасно смешно, что я написала полтыся­чи сценариев, триста мультфильмов, сто пятьдесят документальных фильмов, а войду в историю как автор дурацких частушек про вентиляторный завод с неправильным ударением.

Зато на гонорар за них мы отлично с мужем месяц отдыхали в Коктебеле».

Владимир Матецкий (композитор)

«Я перед нашим разговором не по­ленился — специально пересмотрел ­ролик. Он, конечно же, дурацкий по сегодняшним меркам, но ведь смешно! И сразу же песенка эта, тоже дурацкая, садится на ухо. И такая меня сразу ностальгия охватила, прямо какой-то безмятежностью повеяло! Сей­час это выглядит, конечно, очень наивно: все эти танцы на лужайке, планы с вертлявым пианистом, неспешный монтаж, но в этой наивности есть какой-то невероятный шарм.

А было все так. Ко мне обратился Саша Левин из компании Dixi — они были одной из первых компаний, которые начали заниматься рек­ламой. Для меня реклама тоже была делом абсолютно новым, я немного волновался, но тут выяснилось, что сотрудники Dixi имели прямое отношение к съемкам фильма «Маленькая Вера», к которо­му я писал музыку, и я сразу успокоился.

Съемки проходили без меня, так что я увидел все уже по телевизору. Помню, на меня сильное впечатление произвела огромная ручка — прямо по Ильфу и Петрову реквизитик. Может, так и сто­ит в каком-нибудь кабинете на заводе до сих пор, пугая сотрудников и периодически падая на уборщиц. И сразу началось: каких только переделок этой песенки я не слышал! И про мусоропровод, и про бегемота, и про все возможное и невозможное остальное. Такой мгновенный и всенародный успех произошел, как я думаю, на волне того, что реклама была тогда делом новым и ролик был очень активно размещен в эфире. Ну и тешу себя мыслью, что и песенка получилась смешная и привязчивая. По крайней мере все ее помнят до сих пор».

Источник