после какого класса можно поступить на юриста в россии
Лучшие юридические колледжи Москвы, СПб и России: рейтинг, поступление, кем можно работать после окончания
Если в школе вы любили правоведение и хотите на практике применять юридические знания, стоит поступать в профильный вуз или колледж. В техникуме студент получит базовые знания по общим дисциплинам и углубленные — по специальным предметам. Чтобы облегчить ваш выбор, мы составили список лучших колледжей с юридическим отделением. Кроме того, расскажем, куда можно пойти работать после юридического колледжа.
Больше полезной информации, которая поможет определиться, куда поступать, можно узнать, подписавшись на наш телеграм-канал. А в другом канале мы собрали скидки и выгодные предложения.
Как поступить в юридический колледж после 9 или 11 класса
Абитуриент сам решает, когда заканчивать обучение в школе и поступать в техникум. Кто-то предпочитает уходить после 9-го класса, чтобы сэкономить время и поскорее приступить к изучению профильных предметов. Другие хотят получить полное среднее образование и только после этого выбирать ссуз.
Поступление в юридический колледж после 9-го или 11-го класса основано на рейтинговой системе: учитывают средний балл аттестата и результаты ОГЭ.
Юридический колледж: специальности
Юридическое образование в колледже можно получить по таким направлениям:
Выпускники первых двух специальностей получат квалификацию «юрист», последней — «специалист по судебному администрированию».
Юридический колледж: заочное отделение
Те, кто совмещает учебу и работу, могут обучаться в юридическом колледже заочно. Это хорошая возможность получить новую профессию не прерывая основной деятельности. Большинство юридических колледжей практикуют дистанционное обучение.
Куда можно поступить после юридического колледжа
Чтобы продолжить обучение после училища или техникума, лучше сразу выбирать юридический колледж при университете. Мы включили такие учебные заведения в наш список.
Лучшие юридические колледжи Москвы
Мы составили топ-5 юридических колледжей Москвы после 9 класса с бюджетными местами.
Что касается юридических колледжей Московской области, советуем обратить внимание на Подмосковный колледж «Энергия».
Кстати! Для наших читателей сейчас действует скидка 10% на любой вид работы
Юридические колледжи в СПб
Советуем абитуриентам выбирать следующие юридические колледжи Санкт-Петербурга для поступления после 9-го или 11-го класса:
Лучшие юридические колледжи РФ
Кроме Москвы и Питера, получить профильное юридическое образование можно и в других ссузах России:
Кем можно работать после юридического колледжа
Юриспруденция — сложная область знаний, поэтому среднего специального образования недостаточно, чтобы стать настоящим профессионалом. Выпускники юридических техникумов чаще всего работают помощниками или стажерами у:
Также можно устроиться:
Чтобы самому стать адвокатом, следователем или судьей, необходимо профильное высшее образование.
А чтобы хорошо учиться в любом юридическом колледже России, вовремя обращайтесь к экспертам из студенческого сервиса. Они легко справятся даже с самой сложной учебной работой: от контрольной до диплома.
Карина – противоречивая натура: любит фильмы Ларса фон Триера и песни Михаила Шуфутинского. В активе – два высших образования и тысяча прочитанных книг.
Как получить среднее профессиональное юридическое образование?
Юрист — востребованная, высокооплачиваемая профессия, с возможностью карьерного роста и индивидуального предпринимательства. Поступление в профильный ВУЗ не единственный путь начала трудовой деятельности в области права. Коллежи и техникумы предоставляют шанс начать обучение по специальности после 9 или 11 класса. Стоит только разобраться в том, как получить среднее профессиональное юридическое образование?
Как поступить в колледж на юридический факультет?
Юриспруденция относится к гуманитарным наукам. Гуманитарно-технические, юридические и социальные колледжи производят набор по нескольким специальностям:
Зачисление происходит после 9 и 11 классов. Для абитуриентов с неполным средним образованием первый год обучения включает предметы школьной программы, поэтому срок обучения дольше.
Образовательная программа строится на ФГОС, и включает изучение основных социальных наук:
Список компетенций построен с учетом базовых должностных функций: ориентирование в правовой базе, применение законодательных актов, контроль за изменениями и нововведениями, ответственность за принятие рабочих решений.
Для поступления необходимо подать заявление и приложить пакет документов:
Сведения можно лично отнести в дни работы приемной комиссии, отправить в электронном виде или через Почту России, если колледж находится в другом городе или форма обучения заочная, очно-заочная, дистанционная.
Какие предметы нужно сдавать?
Зачисление после 9 класса производится по среднему баллу аттестата, школьники сдают ОГЭ, но в приемную комиссию предоставляют только документ об образовании.
Абитуриенты после 11 класса сдают ЕГЭ по:
Без ЕГЭ, зачисление производится по среднему баллу и прохождению внутренних экзаменов. Одиннадцатиклассники должны определиться с профпредметами за полгода до сдачи итоговой аттестации. Условия поступления в конкретный колледж, количество бюджетных и коммерческих мест и стоимость обучения следует уточнить заранее.
Кем можно работать после окончания?
Выпускники с дипломом о среднем специальном образовании могут сразу приступить к выполнению должностных обязанностей. Получить должность адвоката или ведущего специалиста можно с накоплением стажа или после продолжения обучения в высшем учебном заведении. Сразу после колледжа можно устроиться помощником юриста и набираться опыта в профессии.
Места для трудоустройства:
После колледжа можно поступить в ВУЗ на экономический факультет, изучать юриспруденцию, менеджмент, психологию, журналистику или международное право. Юридическое образование пользуется спросом, поэтому конкурс на поступление и средний балл для зачисления высокие.
Адрес поступления:
Москва, Ленинградский пр-т. д. 80, корп. Г (м. Сокол)
Москва, ул. Измайловский вал, д. 2, корп. 1 (м. Семеновская)
Телефон: 8 (800) 100 00 11
График работы приёмной комиссии:
Пн — Пт: 09.00−20.00;
Сб — Вс: 10.00−17.00.
Возможно ли поступление на юриста после 9-го класса
Желание определиться с профессией уже после 9-го класса кажется вполне понятным. Как говорится, чем раньше – тем лучше. Более того, это позволяет сразу же перейти к получению профессии в среднем специальном образовательном учреждении. Частым вопросом, который задают абитуриенты, выступает следующий: можно ли поступить после 9-го класса на такую популярную и востребованную в сегодняшних условиях специальность, как юрист.
Правила отечественной системы образования позволяют дать на него положительный ответ. Для этого требуется поступить в один из российских ссузов на соответствующее направление подготовки. И параллельно ответить на несколько важных вопросов.
№ 1. Как выбрать колледж?
Получить ответ на этот вопрос намного сложнее. В России работает немало колледжей, среди направлений подготовки которых присутствует профессия юриста. В качестве примера можно привести Колледж мировой экономики и передовых технологий, или КМЭПТ, открытый при ИМЭС.
Ссуз предлагает сразу две юридических специальности: «Право и организация социального обеспечения» и «Право и судебное администрирование». Оба варианта открывают хорошие перспективы – как профессионального роста, так и поступления в головной вуз для получения высшего образования.
При выборе колледжа следует руководствоваться такими критериями:
№ 2. Платить или нет?
Последний из перечисленных критериев часто выступает решающим. Особенно для тех абитуриентов, которые стремятся получить по-настоящему качественное образование. Платить или нет за обучение в ссузе – вопрос дискуссионный.
При ответе на него имеет смысл проанализировать, а стоит ли экономить на получении профессии, учитывая ее важность для всей дальнейшей жизни человека? Такая постановка проблемы дает немало дополнительной пищи для размышлений. Хотя для значительной части абитуриентов она попросту снимает любые вопросы.
№ 3. Продолжить ли обучение в вузе?
Еще один вопрос, ответ на который необходимо давать с учетом персональных особенностей человека. При этом следует учитывать тот факт, что значительная часть выпускников колледжей продолжают обучение в головном вузе.
Дополнительным плюсом такого решения выступает возможность совмещения работы по полученной профессии и дистанционной подготовки в институте или университете. Такой подход к решению проблемы приобретает в последние годы всё большую популярность – вместе с ростом востребованности удаленных форматов обучения.
Юридическое образование: четыре непростых шага к изменению
Критиковать модно. Так же модно писать дорожные карты разной степени воздушности. Ну и восхищаться тоже модно – классические университеты выпускают отличных юристов. Или все-таки не очень? Пока мы окончательно не запутались я предложу 4 конкретных шага, которые могут улучшить юридическое образование в России.
1. Навыки
В основе юридической профессии лежат базовые навыки: поиска информации (research), убедительного и точного изложения своих мыслей на бумаге (writing) и в устной речи (advocacy). Этот тезис представляется мне бесспорным. Но организация юридического образования игнорирует его. На первом курсе любого театрального университета есть курс по сценической речи. На первом курсе юридического факультета – по ОБЖ или современному естествознанию.
Навыки студентам, видимо, предлагается освоить по ходу обучения. В поиске материалов к семинару, при написании курсовой. Ну вы поняли. Обучением должны заниматься преподаватели специальных курсов. Семинарист по гражданскому праву, возможно, научит искать полезные статьи или решения судов. А по конституционному праву – немного поучит писать на примере тех 80 эссе, которые он или она должны проверить за неделю.
Научить навыкам «по ходу» невозможно. Во-первых, к этому вопросу нужно подходить системно: постоянно давать задания именно на их развитие, контролировать и корректировать. Талантливый преподаватель экологического права может хуже учить поиску судебных решений. Это логично. Во-вторых, развитие базовых навыков – того, с чем студенты должны приходить к изучению специальных предметов, отнимает время и силы от собственно специальных курсов. Одни и те же вопросы на навыки повторяются, какие-то аспекты, наоборот, пролетают.
Учить навыкам нужно специально. Можно это делать по-разному. Можно сделать отдельный курс или курсы в самом начале. Для того чтобы их преподавать не нужно «выписывать» профессоров из США по скайпу. Достаточно привлечь несколько молодых преподавателей, которым это будет интересно, и которые пройдут курсы повышения квалификации. Можно, наоборот, выбрать какой-то базовый курс или курсы (например, конституционное право и римское право) для развития этих навыков. Увеличить количество часов и добавить количество практических занятий, ориентированных на развитие навыков. В любом случае рассчитывать что «все само как-то образуется» нельзя.
Можно и нужно учиться софт-скиллс. Здорово, когда студентов учат вести переговоры и не выгорать (кто бы меня научил в свое время). Но это не замена ключевым – хард – навыкам.
2. Из фундаментального и практически-ориентированного выбираем оба
На протяжении нескольких лет я наблюдаю за горячей дискуссией – должно ли юридическое образование быть фундаментальным или, наоборот, практическим. Это как спросить: Вам правую ногу отрубить или левую? А можно вообще ничего не отрубать?!
Дискуссия зациклилась на ложном выборе, который, на самом деле не нужно делать. Конечно, образование не должно заключаться только в практике написания договоров и процессуальных документов, студенты должны также понимать всю систему, историю формирования тех или иных институтов и различные варианты решения тех или иных вопросов в разных правовых системах. Это не значит, что написание искового заявления подействует на студента как магическое заклинание, после произнесения которого он сразу забудет все фундаментальные знания.
Фундаментальные знания и практические навыки могут и должны идти рука об руку. Не имея глубокого понимания гражданского или уголовного права, студент не придумает правовую конструкцию для сложной сделки или аргументы защиты клиента по необычному уголовному обвинению. Но не понимая зачем ему все эти теоретические конструкции, как они применяются на практике, студент будет изучать их с меньшим интересом, забудет многое после экзамена, и останется, извините, «полуфабрикатом» (возможно, хорошим, как замороженная мраморная говядина Вагю, но «полуфабрикатом»).
Что делать (с практическим обучением, с фундаментальным все вроде бы неплохо)? Опять же возможно несколько (взаимодополняющих) вариантов. Первый – специальный курсы, практикумы по сделкам слияний и поглощений, уголовному праву и процессу, конституционному праву. Второй – клиники, где под руководством опытных юристов студенты будут работать над сложными и интересными делами. Клиники в России существуют и сейчас, но большая часть из них сконцентрирована на помощи малоимущим гражданам по достаточно стандартным вопросам. Это очень важная и благородная задача, и студенты, которые хотят в ней участвовать заслуживают всяческой поддержки. Однако должен быть и другой вариант – ведение прецедентных дел, требующих большой подготовки (читай, работы студентов), и ставящих интересные и важные вопросы. Третий – интеграция практического образования в существующие курсы. Четвертый – муткорты, в том числе внутренние. В странах общего права все студенты первого курса (а курсов обычно три) участвуют в одном внутреннем муткорте, финал которого обычно судят реальные судьи или известные специалисты. Такую же модель можно было бы использовать, например, на втором курсе российского юрфака.
Необходимо стремиться к качественному и интегрированному практическому обучению. Задание для семинара написать договор или обвинительное заключение, курс практикующего юриста по сделкам банковского финансирования или экономическим преступлениям – хорошее начало, но нужно больше. Необходима кропотливая работа, шаг за шагом, с постоянной возможностью для студента делать что-то и получать критику и комментарии преподавателя.
А нужно ли все это, может задача университета – выпускать полуфабрикаты, а там уже на работе доучат? Мой ответ – конечно, нужно. Причина не только в том, что задача университета дать выпускнику как можно больше навыков и возможностей, сделать «готовый продукт», но и в том, что качественное изучение «фундамента» невозможно или затруднительно без постоянного тестирования его результатов на практике.
Исключение из обязательной программы многих предметов (и разделение занятий по некоторым другим на «общие» и «продвинутые» курсы) необходимо, чтобы освободить время для изучения студентами навыков и курсов по практическому применению права в реальной жизни – курсов, о которых я писал выше. Оно также необходимо, тк изучение таких предметов в текущей форме бесполезно и подрывает мотивацию.
А как же общая база, спросят меня. Юрист же должен понимать налоговые последствия сделки, уметь оформить право собственности на унаследованный дачный участок и, мое любимое, рассчитать себе пенсию (#тыжюрист #Россиядлягрустных). Ну, во-первых, в моем понимании, курсы, как их преподают сейчас, не рассчитаны на понимание студентами общей базы. Например, налоговое право – налоговое право от А до Я, а не НДФЛ и налоговые последствия сделок. Земельное право – 100500 технических вопросов по изменению разрешенного использования, а не 10 важнейших принципов того же права. Криминалистика – протокол осмотра трупа (Федора) и трасологическая экспертиза, а не признаки подделки подписи или документа. Во-вторых, ну кого мы обманываем? Большая часть этих «знаний» будет забыта вечером дня экзамена. Если юристу действительно потребуется разобраться с вопросами пенсии и земельного участка, то гораздо полезнее будут как раз навыки поиска информации и практического применения норм права.
4. Магистратура должна быть магистратурой, а не обязательной «примочкой»
Я закончил юридический факультет СпбГУ, пять лет проработал в юридических фирмах и поступил в магистратуру Университетского колледжа Лондона изучать международное право. Это был один из лучших периодов в моей жизни: я знал какие курсы я хочу изучать и почему, я скопил «денежную подушку», чтобы позволить себе посвятить год учебе – каждый день ходить в библиотеку или сидеть с книгой в парке, я отдыхал от «мясорубки» работы. Средний российский студент приходит в магистратуру сразу после окончания университета, вынужден работать параллельно с обучением, не всегда понимает, чем он(а) хочет заниматься. Нужно что-то менять…
По моему мнению, обучение в магистратуре должно быть выбором каждого юриста, выбором, который он(а) может сделать на любом этапе карьеры. Ну или выбрать практику, решить, что магистратура не нужна. Только в этом случае обучение в магистратуре будет осознанным, понятным и приятным.
Утверждение, что бакалавр недостаточно квалифицирован, по моему мнению, неверно. За 4 года обучения вполне можно усвоить все необходимые знания и навыки (особенно, если провести предложенные выше реформы), а те специальные знания, которые студент получает в магистратуре – глубокое понимание той или иной отрасли права – как раз можно получить на практике, курсах повышения квалификации или, как в старину, почитав книжки.
Научить профессии юриста вполне можно за четыре года. Например, в США срок обучения – три года. Вот мы тебя и подловили, скажет кто-то – в США-то на юрфак поступают после колледжа. Оставим в стороне вопрос о том, как изучение английской литературы или микробиологии в колледже влияет на рассматриваемый нами вопрос (оно безусловно влияет на кругозор и мышление студента, но мы же о юристах). Перейдем к другому близкому нам примеру – Англии. В Англии обучение на юрфаке занимает, если честно, четыре года (3 года в университете и потом одногодичный курс подготовки для будущих солиситоров или барристеров). И ничего, никто не жалуется. После этого будущие юристы должны пройти отдельную 1-2 годичную практику (training contract, pupilage). Ну так и у нас для получения статуса адвоката необходим практический опыт. Есть и другие примеры, включая Германию, где учиться профессии юриста можно очень долго. Это не значит, что нам нужно брать с них пример.
В общем я считаю, что магистратура должна быть добровольной, обучение в ней должно быть осознанным выбором. Пока я вижу только одно основное препятствие на пути к этому. Речь идет о практике многих фирм не повышать своих сотрудников до позиции (младшего) юриста до получения диплома магистра. У этой практики нет объективного и честного объяснения и мне кажется, что от нее следует отказаться. Есть и еще одна причина – обязательная военная служба по призыву, военная кафедра на 5 лет. С этим тоже нужно что-то делать, но это уже совсем другая история…
Надеюсь, что описанные мною предложения будут кому-то полезны и, в любом случае, дадут почву для размышлений и дискуссий. В дискуссиях буду рад поучаствовать.
«Часто клиенты платят за бренд»: сколько зарабатывает юрист
В Москве
Наш новый герой 17 лет работает юристом, за это время его доходы выросли примерно в 300 раз. Он рассказал, дает ли учеба за границей и степень магистра права прибавку к зарплате, что не так с юристами в кино и как совмещать работу в компании с личной практикой.
Это история читателя из Сообщества Т—Ж. Редакция задала наводящие вопросы, бережно отредактировала и оформила по стандартам журнала.
Образование
Я родом из маленького городка в Свердловской области, мои родители — простые рабочие люди.
Решение стать юристом сформировалось у меня еще в старших классах: я всегда был гуманитарием, точные науки — это не мое. Поступал в 1999 году, тогда страна еще не столкнулась с «перепроизводством» юристов и профессия считалась довольно престижной.
Документы после школы я подал в два вуза: на историко-правоведение в УрГУ и в юридическую академию, УрГЮА, причем она, конечно, была основной целью. Я был поражен огромным количеством абитуриентов в УрГЮА, это были медалисты-льготники со всего Урала и Сибири. Тогда мне показалось, что поступить нереально. Хотя я тоже был медалистом и поступал на льготных условиях. В УрГЮА мне нужно было пройти собеседование, фактически это был мини-экзамен по истории, русскому языку и литературе, но без подготовки. В итоге поступил.
Факультеты у нас назывались институтами, и возможность учиться на бюджете предоставляли только три: Институт юстиции, Институт прокуратуры и Институт предпринимательства и права. Я выбрал юстицию.
Во время учебы я, честно говоря, не очень представлял себе, где потом буду работать. В академии ты получаешь общее юридическое образование без конкретной специализации, после нее можешь работать по профессии где угодно: в правоохранительных органах, в судах, в нотариальной конторе, в коммерческих организациях и так далее.
В 2004 году я окончил академию с красным дипломом. На мой взгляд, он помогает устроиться на работу только до 30 лет, потом больше смотрят на опыт кандидата, на его конкретные навыки и профессиональные достижения.
Чем взрослее в профессиональном плане человек, тем меньшее значение имеет цвет его диплома.
С 2004 по 2006 год я учился в магистратуре. Если честно, подал туда документы ради отсрочки от армии. Моей специализацией было гражданское, семейное и международное частное право. Тогда я уже работал и, откровенно говоря, не уделял учебе должного внимания. Магистерскую диссертацию мне тем не менее удалось защитить на отлично. Как выяснилось позже, основная польза от магистратуры для меня была в том, что там я познакомился с моим будущим партнером — сейчас мы вместе развиваем юридическую фирму.
После окончания магистратуры я сдал экзамены кандидатского минимума, но дальше в науку не пошел и кандидатом не стал: не видел в этом для себя смысла.
Мне всегда хотелось поехать на учебу за границу, но воплотить эту мечту я смог только в 2011 году, когда переехал в Москву и проработал какое-то время в международной консалтинговой компании. Эта работа позволила подтянуть английский язык и накопить достаточно денег.
К тому времени я в основном специализировался на налогах, и Нидерланды были вполне очевидным выбором: в среде специалистов по международному налогообложению бытует мнение, что все европейское налоговое право делается в Нидерландах. Подозреваю, что голландцы сами распускают эти слухи, но факт остается фактом: международное налогообложение очень прочно ассоциируется именно с голландским образованием. В Нидерландах программу LL. M. — то есть степень магистра права — по международному налогообложению дают три университета: Лейден, Маастрихт и Тилбург. Из них Лейден — самый дорогой и раскрученный, Маастрихт — средний по стоимости, Тилбург — наиболее бюджетный. Когда я готовил документы, оказалось, что результаты кембриджского экзамена по английскому языку, который я сдавал, принимает только Маастрихт, все остальные требуют IELTS или TOEFL. Пересдавать я, естественно, ничего не хотел, поэтому поехал в Маастрихт, выбор оказался сделан за меня.
Я был готов полностью оплатить обучение, оно стоило 12 000 € за год. Но после рассмотрения моих документов и по итогам вступительного экзамена университет предложил мне грант. Так что учился я бесплатно, платил только за проезд, проживание, учебники и прочее.
Учеба в Нидерландах позволила мне систематизировать свои знания и получить новые. Поскольку это международное налоговое планирование, оно работает везде: и в России, и в Европе, и в Африке. Сейчас я все эти знания использую в работе. Кроме того, благодаря учебе за границей я получил опыт профессионального и бытового общения на английском. На нашем курсе учились ребята со всего мира: вся Европа, Азия, Канада, Южная Америка. Из русскоговорящих стран был я один.
Напрямую степень LL. M. мало влияет на карьерные успехи, но иметь ее в своем портфолио и указывать в резюме все равно приятно. К тому же она помогает быть более уверенным в себе, лучше осознавать свои возможности, расширяет кругозор.
Суть профессии
Юридическая профессия в целом очень разнообразна: это может быть работа в правоохранительных органах, в судах, в прокуратуре, в нотариальных конторах, в адвокатских бюро, в коммерческих организациях.
В российском кино и на телевидении работу юристов показывают максимально далеко от реальности: сценаристы, видимо, используют кальки с голливудских фильмов. Чего стоят хотя бы выкрики с места «Протестую!» в зале суда или требование предъявить «ордер на обыск». Откуда в России ордер? Все процессуальные действия происходят на основании постановления следователя. Думаю, все юристы, которые смотрят подобные фильмы, просто животики надрывают от смеха.
Мои знакомые в правоохранительных органах только и обсуждают, когда же пенсия. Мне такая «стабильность» не нужна.
Я для себя никогда не рассматривал работу в органах: там меньше свободы и саморазвития, ты должен следовать приказам. Меня больше привлекала частная юриспруденция. Мне повезло — за карьеру удалось поработать и в консалтинге, и внутри компании, поэтому доводилось заниматься много чем.
Инхаус подразумевает работу внутри одной компании и только в ее интересах. Задачи юриста здесь могут быть самые разные, все зависит от размера компании, количества юристов в отделе и их специализации. Как правило, это работа с договорами, учредительными документами, трудовые вопросы, суды. Поскольку клиент у тебя один, все вопросы тоже, как правило, более-менее типичны. Например, если юрист работает в компании, которая торгует консервами, вряд ли завтра ему на стол положат договор о добыче нефти в Иране. А для юриста в консалтинге это вполне рядовая ситуация.
В инхаусе выше доля рутинной работы. Например, на моей первой работе через меня проходили все договоры поставки, которые пачками каждый день приносили наши торговые представители. Нужно было проверить, правильно ли заполнен договор, подписан ли он, присвоить ему номер, занести этот номер в специальный журнал и в программу, сходить с обходным листом по всем начальникам, завизировать договор, отнести в папочке на подпись руководителю. И таких договоров в день по 10—15 штук.
В консалтинге же обычно через юриста за короткое время проходит большое количество клиентов с разными бизнесами и разными вопросами. За каждым клиентом, как правило, закрепляется один менеджер, который работает в режиме «одного окна», то есть все общение с клиентом идет через него. Это удобно всем, прежде всего самому клиенту. А дальше менеджер уже сам распределяет работу внутри команды в зависимости от сложности задачи, срочности, специализации. Так что юрист работает с несколькими клиентами одновременно, многозадачность is a must. Считается, что работа в консалтинге более разнообразная, напряженная и психологически выматывающая. Чаще всего зарплаты в консалтинге выше, особенно если это международный консалтинг — с системой бонусов и премий. Но до высоких позиций и зарплат нужно еще дорасти: конкуренция очень серьезная.
Часто клиенты платят не за конкретные знания, а за бренд. Например, чтобы войти в сделку, иностранная компания хочет заранее получить заключение именитой юридической фирмы. То есть, если совсем утрированно, чтобы у клиента на столе лежала бумажка с брендом такой фирмы и там было написано, что все в порядке, рисков нет. Заключение с таким же содержанием и выводами клиенту могли бы дать его внутренние юристы или любая небольшая и менее раскрученная юрфирма, но ему так спокойнее. За это он готов платить большие деньги.
У юристов в консалтинге обычно три основных варианта развития карьеры: наработать клиентскую базу и открыть собственную фирму, уйти в спокойный инхаус к бывшему клиенту на высокую зарплату и непыльную работу или же дорасти до партнера и получать партнерские бонусы. Партнеры обычно уже меньше работают непосредственно с юриспруденцией, их задача — развивать бизнес, искать новых клиентов. Чтобы стать партнером, как правило, нужно несколько лет работать в фирме, нарабатывать и приводить своих клиентов, иметь уникальную экспертизу. Тогда есть шанс, что тебя признают partner material и будут готовить к партнерству. Случается, что при переходе из одной фирмы в другую сразу же дают партнерство, если человек приводит с собой новых клиентов, а иногда и команду.
Бытует мнение, что юрист должен знать все законы наизусть. Это очень далеко от реальности. Наизусть все законы — и даже один закон — знать невозможно, да это и не требуется, так как всегда можно посмотреть его текст в справочно-правовой базе. Главное, чему учат в институте и что потом приходит на практике, это умение ориентироваться в отраслях права. Грубо говоря, знать, где и что нужно посмотреть. Я подписан на большое количество рассылок, которые позволяют мне следить за профессиональными новостями и не пропустить важные изменения в законодательстве. Это рассылки палаты налоговых консультантов, «Консультант-плюс», «Гарант». Известные юридические фирмы тоже делают свои рассылки.
Я бы не назвал свою работу опасной. Думаю, что у коллег, которые занимаются уголовными делами, она гораздо опаснее. Тем не менее мне доводилось бывать в качестве свидетеля на допросах по налоговым и экономическим делам, в которых были замешаны мои клиенты и потенциально мог быть риск уголовного преследования для меня лично, но каждый раз все заканчивалось хорошо. За себя я спокоен: законов не нарушаю, работаю честно и грамотно.
Место работы
Я начал работать в 2003 году — в группе компаний, которая занималась оптовой торговлей, производством, подрядными работами. На это место меня позвал однокурсник, который устроился туда чуть раньше. Работы было много. Юристы были единственными сотрудниками в компании, у которых рабочий день длился с девяти утра до семи вечера, еще нужно было отработать четыре часа в субботу. За переработки нам, естественно, никто не платил. Зарплата была серая. Я начал с 2500 Р в месяц, и это при полной занятости. Совмещать работу и академию было не очень легко, все время приходилось чем-то жертвовать. К счастью, это был уже конец четвертого курса, учебы было мало, на пятом курсе тоже никто особо не учится, все готовятся к госам и защите диплома.
зарплата на первой работе в 2003 году
В юротделе мы сначала работали втроем: начальница, мой однокурсник и я. В течение следующих полутора лет однокурсник уволился и устроился в другое место, начальница вышла замуж за учредителя и руководила отделом лишь номинально. Я фактически исполнял обязанности начальника юридического отдела, нанял на работу помощницу. Зарплата выросла, но несильно.
Какое-то время я работал в международном холдинге, отвечал за финансовые потоки в операционных дочерних компаниях за рубежом. За каждым юристом в нашем отделе — а нас было трое — были закреплены конкретные страны или регионы. Так, в моем ведении находились Германия, Италия, вся Восточная Европа, страны Прибалтики и Латинская Америка.
Затем я устроился в крупную иностранную консалтинговую фирму. Нашими клиентами в основном были иностранные компании, которые вели в России бизнес. Их интересовало все: организационно-правовые формы ведения бизнеса, кто может быть директором, какая ответственность, какие договоры можно заключить, таможня, налоги, как ввозить товары, как ввести деньги в Россию, как вывести деньги из России, как вести бухучет, валютное, трудовое, миграционное законодательство. Представьте, что у вас есть компания, которая торгует софтом. Или консервами. Вы работаете в России, более-менее знаете, что тут и как. И тут вам говорят: « Почему бы не начать работать в Зимбабве?» Вот все, что вы захотите узнать о ведении бизнеса в Зимбабве, и хотели узнать иностранные компании про Россию. Для них Россия — та же Зимбабве.
В этой компании я проработал восемь лет. За это время у меня были командировки в Нидерланды, Германию, Францию, Испанию, Эстонию, Румынию, Венгрию, Чехию. Меня постепенно повысили с Mid-level Lawyer до Senior Tax and Legal Manager. К моменту моего ухода я был старшим по должности сотрудником в департаменте и фактически руководил налоговой и юридической командами. Все общение с клиентами происходило через меня: начиная с первого обращения, подготовки и согласования proposal — коммерческого предложения, заканчивая выставлением клиенту счета. Конечный продукт мог быть разным — в зависимости от вопроса. Например, если это консультация, то конечный продукт — юридическое заключение, если нужно зарегистрировать компанию — готовая компания.
Если клиент доволен тем, что мы сделали, то и по счету заплатит, и еще раз обратится.
На момент ухода моя зарплата составляла 250 000 Р в месяц, также нам один-два раза в год выплачивали бонусы, примерно одну-две зарплаты. Однажды вместо очередного бонуса компания подарила сотрудникам по Айпаду-мини — старший ребенок сейчас таскает его в школу и играет на нем в игры.
Решение уйти далось нелегко, но к тому времени мне уже было понятно, что я достиг в компании потолка. К тому же у нас поменялось руководство, с новым начальством я не нашел общего языка. У меня появились признаки профессионального выгорания: дела, которыми я занимался, казались скучными, клиенты — однообразными, офисная рутина и бюрократия — невыносимыми, зарплата — недостаточно высокой, я не видел смысла выкладываться на работе. Совет, как с этим бороться, может быть только один: что-то поменять.
В какой-то момент один из моих старых клиентов предложил перейти к нему в компанию на постоянной основе. Работа предполагала интересные проекты, к тому же я назвал зарплату, которая меня бы устроила, и мой клиент сразу же согласился. Тут я сейчас и работаю.
Это подразделение иностранной компании, которая ведет крупные строительные проекты в России. В работе мне нравится то, что помимо внутреннего сопровождения деятельности самой компании я занимаюсь личными делами бенефициара этой компании, а это, как правило, интересные и разнообразные задачи с привлечением разных юрисдикций. Вопросы бенефициара могут быть очень личными и сугубо конфиденциальными, вплоть до каких-то медицинских и семейных моментов. За время работы с ним я фактически превратился в семейного юриста.
Из минусов могу отметить то, что, поскольку работаешь фактически на одного конкретного человека, приходится подстраиваться под его стиль, привычки и потребности. Иногда это бывает нелегко. Но вопросов, которые входили бы в противоречие с моей совестью и профессиональной этикой, у нас не возникает.
В юридическую практику в фирме, где я партнер, стараюсь сейчас вовлекаться меньше, но совсем отпустить эту часть бизнеса не могу: не хочется терять заработок, так что некоторыми клиентами продолжаю заниматься, другие перешли к моему партнеру.
Еще я открыл свою юридическую фирму и пригласил в качестве партнера своего знакомого, с которым мы вместе учились в магистратуре. Часть моих клиентов я перевел в новую фирму, часть осталась обслуживаться в старой. Это диверсификация рисков: не нужно складывать все яйца в одну корзину.
Новые люди к нам приходят нечасто, обычно по рекомендациям: специально мы никого не ищем и себя не рекламируем. В основном работаем с уже сложившимся пулом клиентов, которые знают нас много лет.
Рабочий день
Примерно 70% времени я трачу на основную работу, 30% — на сопровождение остальных клиентов. В среднем я активно работаю не более 3—4 часов в день, но жесткого графика у меня нет. Иногда я могу сидеть над какими-то задачами допоздна, если есть необходимость или вдохновение. По выходным работаю крайне редко.
В офисе на основной работе я бываю 2—3 раза в неделю, в основном работаю из дома либо езжу по делам — в суды или на встречи с клиентами. В офис необходимо время от времени приезжать, так как у коллег накапливаются вопросы, которые нужно обсудить лично, документы на подпись. В конце концов, иногда мне просто требуется офисная инфраструктура: принтеры, сканеры, ксероксы, услуги секретаря и так далее.
Текущих задач и проектов у меня много, поэтому я обычно стараюсь работать быстро и не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Завтра появятся новые вопросы и задачи — и я просто утону в них.
Я не могу долго работать с рутинными задачами. Когда они занимают все время — это прямой путь к профессиональному выгоранию и деградации. При этом доля рутинной работы есть у каждого юриста. Например, недавно нам потребовалось увеличить сроки оплаты по заключенным договорам поставки, для чего нужно было подготовить около 15 идентичных дополнительных соглашений, в которых менялись только реквизиты основного договора и ссылки на конкретные пункты. Работа несложная, но кропотливая и скучная. Конечно, совсем от рутины не избавиться, но я стараюсь разделаться с такими задачами как можно скорее и освободить время для чего-то интересного. Мне нравятся нетривиальные проекты, которые требуют нестандартных решений.
Например, у российского бенефициара есть иностранные активы: компании и/или недвижимость в США, Китае, Гонконге, Великобритании и в офшорах — Британские Виргинские острова, Сейшелы. Часть активов приносит постоянный активный или пассивный доход, часть — нет. Нужно их защитить, структурировать — и сделать это с оптимальным налогообложением. В качестве части решения может фигурировать траст, например, в Новой Зеландии. Вопрос: что внести в этот траст, как он будет управляться, как распределять прибыль и кому? У бенефициара, например, есть семья: жена — нерезидент РФ и несовершеннолетний ребенок. То есть нужно учитывать налоги, семейное право, валютное регулирование, правила определения налогового резидентства, гражданство и много чего еще. И не только в РФ, а во всех задействованных юрисдикциях, да еще и с учетом современных тенденций международного права, комплаенса, чтобы все это работало как надо на каждом этапе и в течение многих лет.
Совсем отключаться от рабочих процессов не получается — да и не хочется — даже во время отпуска: у меня всегда с собой ноутбук. Клиент может обратиться со срочным вопросом, и сказать ему, что я в отпуске и не могу помочь, — это значит его потерять.
Случай
Однажды во время моей работы в международном консалтинге мне довелось за один день побывать в шести аэропортах. В то время я участвовал в аудиторской проверке нашего клиента в Воронеже, а нужно было срочно отрядить от нашей компании представителя для выступления на корпоративной конференции в Амстердаме. Жребий пал на меня. Рано утром я вылетел из аэропорта Воронежа (аэропорт № 1) во Внуково (аэропорт № 2), оттуда переместился в Шереметьево (аэропорт № 3) и вылетел в Амстердам с пересадкой во Франкфурте (аэропорты № 4 и 5). Во время перелета я не отрывался от ноутбука: готовил презентацию для выступления. Выступив на конференции, тем же вечером вылетел обратно в Москву с пересадкой на этот раз в Риге (аэропорт № 6). На следующий день я вернулся в Воронеж заканчивать проверку. Это рядовой эпизод, иллюстрирующий динамику работы в международном консалтинге. Как шутили в то время мои коллеги-аудиторы:
«К нам относятся как к мясу, но как к очень дорогому мясу» 🙂
Доходы и расходы
На основной работе я получаю 402 630 Р в месяц — это официальная белая зарплата. Я считаю, что для специалиста с моим опытом и квалификацией она вполне соответствует рынку. Не знаю, сколько получают коллеги по офису, но предполагаю, что их зарплаты вполне сопоставимы с моей.
Я считаю себя юристом-универсалом и благодаря своему опыту могу браться за самые разные задачи, поскольку понимаю, как работает бизнес в России, с какими типовыми ситуациями и юридическими проблемами он может сталкиваться и как их правильно решать. Это касается и договорного права, и судов, и трудовых вопросов, привлечения к административной ответственности, вопросов аренды, лицензирования, сокращения штата, налоговых, таможенных, валютных рисков и много-много чего еще. Например, я могу быстро посмотреть договор и сразу выделить какие-то проблемные или неудачные формулировки, потому что уже проходил все это, и не раз. Если мне задают какой-то вопрос — я, как правило, либо сталкивался с ним лично, либо читал о нем, либо знаю, где это быстро найти. Опыт позволяет посмотреть на проблему с разных сторон и увидеть неочевидные риски. Цена вопроса может составлять миллионы рублей.
Мой доход от юридического бизнеса — обеих фирм — составляет 300—400 тысяч в месяц, иногда больше. Сейчас более-менее стабильно выходит примерно 365 000 Р — такая сумма складывается из фиксированных счетов, которые мы ежемесячно или ежеквартально выставляем клиентам. Часть этих счетов — в евро, так что на итог влияет курс. Плюс часто у клиентов появляются дополнительные разовые проекты или, например, суды — и сумма растет. При пересчете на один месяц выходит около 400 тысяч.
Чтобы повысить доход, необходимо развивать бизнес. В ближайшие месяцы мы как раз планируем этим заняться: искать клиентов целенаправленно, перевести часть разовых клиентов на фиксированную абонентскую плату, кому-то поднять абонентскую плату в связи с увеличившимся объемом работы. Когда клиент на абонентской плате, мы ежемесячно выставляем ему одну и ту же сумму — независимо от того, сколько раз он к нам обращался и обращался ли вообще. Чем больше таких клиентов, тем стабильнее cash flow.
Моя цель — повысить пассивный доход, чтобы в будущем иметь возможность вообще не работать. Хотя я пока не знаю, хочу ли этого.
Недавно завел брокерский счет в Interactive Brokers, инвестирую в ETF, в октябре внес туда 3800 €, планирую пополнять примерно на 3000—4000 € каждый квартал.
У меня есть жена и двое детей. Жена — директор в международной консалтинговой фирме, она работает там уже больше 15 лет. Ее зарплата — 390 000 Р в месяц, также им один-два раза в год выплачивают бонусы. Сейчас она работает полностью на удаленке.
Учет расходов я не веду. Траты мы не делим, платим как получается, стихийно. Обычно за все наши семейные поездки плачу я, а продукты покупает жена. Но бывают исключения: например, я могу гулять с детьми и заодно зайти в магазин, а жена может выбрать отель, допустим, на Рождество и внести депозит. Оставшееся при заселении все равно заплачу, скорее всего, я. Если мы все вместе идем в ресторан, плачу всегда я. Специально мы ничего не обговариваем, по умолчанию все наши деньги и расходы общие.
У нас в семье три квартиры: в двухкомнатной квартире жены мы пока живем сами, две другие покупали в ипотеку. В одной из них — тоже двухкомнатной — живет теща, вторая — трехкомнатная — инвестиционная, рассчитываем продать ее и купить подходящее жилье в нашем районе. Квартира, в которой мы живем сейчас, уже довольно старая и тесная для семьи из четырех человек. Но близко к центру, рядом метро, нам удобно добираться до работы, а дети здесь ходят в школу и садик, да и сам район очень хороший, менять его мы не хотим.
Автомобиль у нас один — Опель Астра, покупала его жена, еще до брака. Ездим на нем, может, раз в неделю, если не реже, так что он еще в хорошем состоянии. Чаще всего пользуемся общественным транспортом или такси.
На себя я деньги практически не трачу. При покупке одежды стараюсь брать качественные вещи, которые прослужат долго, обновляю гардероб крайне редко, могу купить одну вещь в год, и то не всегда. Мне нравится итальянская марка Meucci — костюмы, рубашки и верхняя одежда у меня почти полностью от них. Обувь у меня Fabi и Baldinini, во время командировки в Великобританию я купил себе классические английские туфли Crockett & Jones — в Москве я такую марку не встречал. Раз в месяц трачу 1800 Р на парикмахерскую, уже несколько лет стригусь у одного и того же мастера.
Жена занимается собственным гардеробом и одеждой детей, я в это не вмешиваюсь. Себе она покупает одежду и обувь гораздо чаще, чем я. Знаю, что ей нравится Vassa, — как-то раз дарил ей сертификат в этот магазин. Дети растут, поэтому одежду для них покупаем постоянно.
Каких-то особых развлечений у нас нет: читаем книжки, смотрим кино или сериалы дома. До того как у нас появились дети, мы с женой ездили кататься на горных лыжах — во Францию, в Австрию, в Монако. Когда дети станут постарше, будем ездить все вместе.
Я хожу в бассейн рядом с домом, плачу 1300 Р в месяц за четыре сеанса. За одно занятие обычно проплываю 3 километра. Также каждое утро делаю зарядку, это бесплатно. Стараюсь держать себя в форме. Летом во время карантина наш шеф устроил среди сотрудников онлайн-соревнование по разным дисциплинам с денежными призами. Я занял первые места по подтягиваниям — 15 раз, отжиманиям — 60 раз, планке — 6 минут.
Раньше я занимался дайвингом, на поездки и снаряжение уходило довольно много денег. Но когда у нас появились дети, я заморозил свое увлечение, чтобы не оставлять жену и детей надолго. Когда дети подрастут, рассчитываю возобновить. Я нырял в Египте, на Кипре, в Индии, в Таиланде, в Доминикане, на Мальдивах, на Филиппинах, а также в Подмосковье. Одна клубная поездка могла стоить от 60 000—70 000 Р — это, например, Египет — до 300 000 Р и больше, если говорим про Доминикану, Мальдивы, Филиппины. У меня есть действующие сертификаты дайвмастера PADI и инструктора EFR, то есть по первой помощи.
До коронавируса мы всей семьей два раза в год ездили на море, по две недели в начале и в конце лета: Турция, Испания, Греция. Рождество мы обычно проводим в одном из подмосковных отелей. Уходило на это примерно 1—1,5 млн рублей в год, оплачиваю, как правило, я. На отдыхе мы стараемся не экономить, берем всегда только очень хорошие пятизвездочные all-inclusive-отели, fast track в аэропорту и прочее.
Этим летом в связи с закрытием границ мы посетили Крым, поездка вышла дешевле, чем за рубеж, хотя и не так дешево, как можно было бы ожидать от российского курорта. Также раза два за время пандемии уже съездили в подмосковные отели и санатории — и, видимо, продолжим. Стараемся всегда выбирать отдых так, чтобы было интересно в первую очередь детям, ориентируемся на бассейны, аквапарки, аниматоров, детские клубы. Я бы сказал, что мы в целом довольно детоцентрическая семья, у нас все вертится вокруг детей.
Я помогаю своему отцу, перечисляю ему по 10 000 Р в месяц, иногда больше, если у него возникают траты. Я готов давать и больше, но он всегда отказывается, мне неудобно настаивать.
Все, что мне не удается потратить, оседает в банках на депозитах, а с недавнего времени еще и перечисляется на брокерский счет.
Финансовая цель
Из ближайших целей — купить просторную трех- или четырехкомнатную квартиру в нашем районе, чтобы переехать туда. На это нужно примерно 30—40 млн рублей. Деньги на первоначальный взнос у нас уже есть, ипотеку с нашими официальными доходами нам, думаю, тоже дадут, так что дело только за подходящим вариантом. Сейчас мы смотрим жилье на вторичном рынке, также у нас в районе вот-вот должно начаться строительство ЖК с квартирами — а не с апартаментами, для нас это важно.
Моя мечта на будущее — купить небольшой дайвинг-центр в Таиланде и уехать на пенсии туда, жить и работать, одновременно получая пассивный доход от ETF. Возможно, я продолжу удаленно работать по специальности, об этом я пока еще не думал.
Поскольку я занимался дайвингом, индустрия мне хорошо знакома. Таиланд мне нравится. Я был там много раз, мы с женой летали туда на фотосессию после свадьбы, у меня даже были апартаменты в Паттайе, которые я купил в рассрочку, когда только-только переехал в Москву. Года три назад я их продал. С учетом изменения курса бата к доллару получилось даже немного заработать.
Будущее
В своем профессиональном будущем я не вижу каких-то кардинальных изменений. Буду потихоньку развивать свою фирму, параллельно трудясь на основном месте работы, пока не надоест.
Коронавирус на нашу работу негативно не повлиял, скорее наоборот: у клиентов появились дополнительные вопросы, связанные с переводом работников на удаленку, с льготами, с внесением изменений в существующие договоры, так что нам все это даже на руку. Кроме того, в связи с ростом задолженности по договорам и общего количества банкротств расцветают так называемые конфликтные практики: арбитражи, банкротства, взыскание задолженности, что сказывается немного и на нас. В общем, «кому война, а кому мать родна». Хороший юрист всегда следит за рынком и знает, что предложить клиентам, чтобы заработать в сложившихся обстоятельствах.
Профессии. Читатели делятся профессиональным опытом.