погребения культуры плиточных могил можно встретить
Погребения культуры плиточных могил можно встретить
На заключительных этапах развития культуры плиточных могил в степях появляются носители совершенно другой культуры, которая получила название культуры херексуров. Херексурами в Центральной Азии называют каменные курганы, заключенные в ограды разных форм. Формирование данной культуры происходило в Западной Монголии и на Алтае, оставлена она была предположительно населением европеоидной расы. Усиление сухости климата в степной зоне Евразии в конце резко снизило продуктивность пастбищ и вызвало необычайно широкое передвижение древних скотоводческих групп населения.
Наиболее приспособленным видом хозяйственной деятельности применительно к новым условиям стало кочевое скотоводство. Распространение кочевого скотоводства в целом по времени совпало с периодом использования металлов. В Забайкалье немало месторождений медных и оловянных руд. Их разработка позволила получить медь, а затем и бронзу. В результате Забайкалье стало одним из древних металлургических центров планеты. Во второй половине I тыс. до н.э. распространяются изделия и орудия труда из железа. А вся последующая история Южного Забайкалья, вплоть до присоединения к России, связана с кочевым скотоводством, с миром номадов (кочевников) Центральной Азии.скачать dle 12.1
Забытая реальность
вспомним прошлое, вернемся к истокам
КУЛЬТУРА ПЛИТОЧНЫХ МОГИЛ
Культура плиточных могил (плиточные могилы, плиточники) — археологическая культура древних монголов конца бронзового, начала раннего железного века. По разным источникам датируется от 1300 до 300 гг. до н. э. Большинство исследователей относит их, как и дунху, к числу предков монголоязычных народов. Носители культуры плиточных могил были прямыми предками хунну. Можно предположить, что хозяйственный уклад плиточников практически не отличался от образа жизни кочевых монголов.
Территория расселения плиточников была необычайно широка: от Байкала, на севере, до Ордоса и предгорий Нань-Шаня (возможно, и Тибета) на юге, и от Хингана на востоке, до предгорий Алтая на западе. Культура плиточных могил была самой восточной из значительных степных культур Южной Сибири. Центр распространения культуры — Монголия, Южная Сибирь и Внутренняя Монголия. Памятники встречаются в Монголии, в южном Прибайкалье и Забайкалье от Саян до Маньчжурии, на Малом Хингане, плато Вэйчань, в северо-западном Китае (Синьцзяне).
Название культуры плиточных могил произведено от основного типа захоронений в виде прямоугольных оградок из вертикально поставленных плит гнейса или гранита. Обнаружены поселения, могильники, ритуальные сооружения, наскальные рисунки, оленные камни и др.
Плиточные могилы встречаются как отдельно, так и группами до 8 оградок. Крупные могильники до 350 оградок имеют чёткую планировку. В Агинском Бурятском округе зафиксировано более 3 тысяч отдельных плиточных могил. Большая часть артефактов является захоронениями, но иногда встречаются в виде ритуальных сооружений — кенотафов.
Размеры оградок от 1,5 м до 6-9 м. Высота камней от 0,5 м до 3 м. Внутри имеется насыпь из камней. Под насыпью лежат плиты перекрытия, часто крупных размеров. Глубина могильных ям от 0,6 м до 2,5—3 м. В глубоких захоронениях боковые плиты наращивались и устраивалось перекрытие в несколько рядов. В оградках иногда устанавливались оленные камни — отдельные плиты с изображениями на поверхности оленей, реже — лошадей, солярных знаков, предметов вооружения.
Ритуальный комплекс на горе Ламийская Нерчинского района состоял из плиточной могилы длиной около 30 метров, разделенной перегородками на 4 части. Неразграбленная оградка была перекрыта несколькими плитами каждая весом до 0,5 тонны. Под перекрытиями находился погребальный жертвенник, где были найдены черепа лошадей, коров, овец. Ниже располагались пять погребальных камер для людей.
Могилы ориентированы по оси запад-восток. Покойники укладывались на спину, головой на восток. В Восточном Забайкалье антропологический тип преимущественно монголоидный.
Большая часть могил разграблена в древности. Обнаруженные одежда и обувь наряднее повседневной, встречаются различные украшения из бронзы, кости и камня: бляшки, пуговицы, бусы, подвески, зеркала, раковины-каури. Изредко встречаются сопроводительные предметы: иглы и игольницы, ножи, топоры-кельты. Реже — оружие: наконечники стрел, кинжалы, концевые накладки луков. В единичных могилах находятся предметы конской сбруи, рукояти плетей. Встречаются вещи из бронзы, реже железа и благородных металлов.
Культура плиточных могил
Культура плиточных могил, распространенная в степях Забайкалья, степных участках Прибайкалья и восточной Монголии (карта 14), представлена погребальными сооружениями из камня (оградами из плит, врытых на ребро, — отсюда название этой культуры, и каменными выкладками), а также поселениями, остатками металлургического производства, оленными камнями, наскальными рисунками и случайными находками бронзовых вещей.
Первое описание плиточных могил на р. Тамир в Монголии дано китайским путешественником XIII в. Чжан-дэ-Хоем, а изучение их начато с XVIII в. Д. Г. Мессершмидт оставил описание плиточных могил восточного Забайкалья, Г. Ф. Миллер и А. Горланов раскопали 17 плиточных могил в Забайкалье.
А. Н. Радищев, находясь в сибирской ссылке, обратился к памятникам древности и доказал, что древние рудники на р. Аргунь (восточное Забайкалье) относятся к бронзовому веку. Этим было положено начало изучению культуры плиточных могил. В XIX в. раскопки их продолжали многочисленные исследователи. Так, известный лингвист и этнограф М. Кастрен (1848 г.) раскопал плиточные могилы в Агинской степи, инженер А. Павлуцкий (60-е годы XIX в.) открыл ряд плиточных могил и древние горные выработки. Большой вклад в изучение культуры плиточных могил внесли известный антрополог Ю. Д. Талько-Грынцевич и А. К. Кузнецов. Первый вел крупные раскопки плиточных могил в западном Забайкалье, второй обследовал свыше 100 могильников в восточном Забайкалье и открыл ряд наскальных рисунков и оленных камней. Досоветский период в исследовании плиточных могил может быть охарактеризован как время накопления материала. Вопросы датировки и осмысления вновь открытых памятников по существу не ставились, а попытки связать культуру плиточных могил с каким-то определенным народом были совершенно не обоснованы и научного значения не имеют.
Новый этап в изучении этой культуры начался после Великой Октябрьской социалистической революции, когда наряду с исследованием всех видов источников по этой культуре (плиточных могил, поселений, древних рудников, оленных камней и наскальных рисунков) впервые была поставлена задача датировать их и найти им место в общем историческом процессе.
В 20-е годы раскопки плиточных могил в северной Монголии вел Г. И. Боровка, в Прибайкалье — П. П. Хороших, в западном Забайкалье — Г. П. Сосновский, осуществивший там широкие исследования. В 30-е годы раскопками плиточных могил занимались М. М. Герасимов, Г. П. Сергеев, Э. Р. Рыгдылон; с конца 40-х по 60-е годы — экспедиция под руководством А. П. Окладникова; в 50-х годах — экспедиция под руководством С. В. Киселева, а также H. Н. Мамонова и Е. А. Хамзина; в 60-х годах раскопки продолжали P. Н. Ступников [1974] и В.X. Шамсутдинов [1963]; в 70-х — И. И. Кириллов, П. Б. Коновалов, М. А. Зайцев и В. В. Свинин [Зайцев М. А., Свинин В. В., 1978]. Важное значение имеют исследования Ю. С. Гришина [1975а; 1983] поселений с остатками медеплавильного производства и открытие А. П. Окладниковым многих оленных камней и наскальных рисунков, часть которых относится к культуре плиточных могил [Окладников А. П., 1952а; 19526; 1954а; 19546; Окладни¬ков А. П., Запорожская В. Д., 1969; 1970].
Данные о плиточных могилах суммированы в работах Г. П. Сосновского [1940; 19416], где рассмотрены их хронология, типы сооружений и дана общая характеристика культуры. Всесторонне культура плиточных могил изучена в книге Н. Н. Дикова [1958]. которая для своего времени явилась исчерпывающей сводкой по этой культуре; все основные выводы работы не утратили своего значения и до сих пор. В вышедших позже сводных работах Ю. С. Гришина (19756; 1981] суммированы новые данные и по погребальным сооружениям, и в особенности по поселениям и остаткам металлургического производства. Культура плиточных могил Монголии подробно рассмотрена в сводной работе В. В. Волкова [1967] и вышедшей позже его книге об оленных камнях Монголии [1981].
Культура плиточных могил изучена еще недостаточно и неравномерно. Исследованы главным образом погребальные памятники (более 300), но огромное большинство их ограблено. Кроме того, число памятников, раскопанных в западном Забайкалье, гораздо больше, чем в восточном. Мало изучены и оленные камни Забайкалья, представленные единичными находками. На начальном этапе находится изучение поселений, относящихся к этому периоду. Очень важное значение имеют находки на поселениях медных шлаков и даже остатков медеплавилен, доказавшие, что у людей, оставивших культуру плиточных могил, было собственное металлургическое производство.
ПЕРИОДИЗАЦИЯ И ХРОНОЛОГИЯ
Впервые культуру плиточных могил к скифскому времени отнес Г. И. Боровка [1927], объединив в ней плиточные могилы Монголии и Забайкалья, к этой же культуре он отнес и оленные камни. Более дробная периодизация и более точная датировка культуры были предложены в начале 40-х годов Г. П. Сосновским [1940; 19416], который датировал культуру плиточных могил вначале VII—II вв. до н. э., а впоследствии — VI — II вв. до н. э. Основанием для ранней даты послужили бронзовый кинжал и кельт «красноярского» типа, найденные в могильнике у с. Саянтуй (табл. 102, 8, 10), в которых наряду с тагарсними Г. П. Сосновский усматривал и пережиточные карасукские черты. Основание для поздней даты — бронзовое зеркало с боковой ручкой из могильника Саянтуй, находящее аналогии в комплексах Алтая и Тувы V—III вв. до н. э., железные удила и пропеллеровидный псалий из могильника Ихерик (табл. 102, 2, 25). Г. П. Сосновский сделал первую попытку подразделить культуру плиточных могил на этапы, отнеся к более раннему (VI—III вв. до н. э.) вещи типа кинжала и кельта из могильника Саянтуй и сопоставив с ними тип могильного сооружения в виде прямоугольной ограды из довольно высоких плит, по углам которой врыты еще более высокие камни; в этот же этап Г. П. Сосновский поместил и оленные камни. К более позднему (III—II вв. до н. э.) он отнес вещи типа медалевидного зеркала из могильника Саянтуй и железных предметов конского убора из могильника Ихерик, соотнеся с ними типы могильных сооружений двух видов: низкие четырехугольные ограды, окруженные плоской каменной насыпью, и каменные прямоугольные выкладки с вогнутыми сторонами (так называемые фигурные могилы).
Карта 14. Памятники культуры плиточных могил
1 — Дворцы; 2 — Александровка; 3 — Дарасун; 4 — Кали= новка; 5 — Хужир II; 6 — Тыргап; 7 — Манхай; 8 — Ар¬шан; 9 — Наушки; 10 — Деревенская гора; 11 — Хара-Усу; 12 — Шаманский камень; 13 — Суджн; 14 — Капчерапка; 15 — Верхне-Килгантуйский; 16 — Ара-Цзокуй; 17 — гора Еныскей; 18 — Сосновая падь; 19 — Посадная падь; 20 — Нарсатуй; 21 — Саянтуй (Падный камень); 22 — Тапхар, Иволгинский оленный камень; 23 — Надеино; 24 — Сотни¬кове; 25 — Татаурово; 26 — Шулун-Шэнэгальжин; 27 — Додо-Енхор; 28 — 93-й и 99-й км Хоринского тракта; 29 — Алан; 30 — Анастасьин клад; 31 — Санный мыс; 32 — Булаганск; 33 — Еравнинское озеро; 34 — Ин года; 35 — Бальзипо; 36 — Дульдурга; 37 — Мангут; 38 — Ульхун; 39 — Дурулгай; 40 — Агинская управа; 41 — Чиндант; 42 — Бусыгино; 43 — Оловянная; 44 — падь Герендак; 45 — Усть- Улятуй; 46 — Урульга; 47 — Нерчинск; 48 — Илим; 49 — Кангил; 50 — Куэпга; 51 — Усть-Цорон; 52 — Барун-Кон- дуй; а — плиточные могильники; 6 — примерная граница распространения плиточных могил на территории МНР (по В. В. Волкову)
Периодизация Г. П. Сосновского, несколько видоизмененная и развитая другими исследователями, существует и по настоящее время. Н. Н. Диков (1958. С. 42] датировал культуру плиточных могил временем с VIII—VII вв. до н. э. до начала нашей эры. Вслед за Г. П. Сосновским он подразделяет культуру плиточных могил на три этапа: первый — VIII —VII вв. до н. э.; второй — V — III вв. до н. э., третий — III—II вв. до н. э. К первому он относит могилу у Нерчинска с ножом карасукского типа (табл. 101,12), могилу у станции Оловянная с инвентарем, видимо, также карасукского типа [Теплоухов С. А., 1927. С. 96, 106; Членова H. Л., 19726], считая, что эти погребения связаны с концом карасукской эпохи — VIII в. до н. э. Еще ряд погребений, бронзовый инвентарь которых соответствует раннетагарской эпохе (табл. 101, 1, 4, 7), по его мнению, также соотносится с первым этапом [Диков H. Н., 1958. С. 32—401. Во второй этап H. Н. Диков помещает погребения с кинжалом, кельтом и «загадочным» предметом, отнесенные Г. П. Сосновским к первому этапу (табл. 101, 5; 102, 8, 10), погребение с зеркалом (табл. 102, 25) и еще несколько могил. Наконец, с третьим этапом он связывает погребение с железными вещами из Ихерика, Чиндачей, Бальдзы и Манхай, где найдены пропеллеровидный железный псалий, удила и наконечник стрелы гуннского типа (табл. 102, 2, 4) [Диков H. Н., 1958. С. 41, 42].
Находки в плиточных могилах вещей карасукского типа или с карасукскими пережитками заставляли почти всех исследователей колебаться в вопросе о их начальной дате. А. П. Окладников, считавший в начале 50-х годов, что начальная дата культуры плиточных могил — VIII в. до н. э., впоследствии предполагал, что вещи карасукского типа позволяют относить начало этой культуры еще ко второй половине II тысячелетия до н. з.. а большую часть плиточных могил к X — V вв. до н. э. [Окладников А. П.. 1959. С. 261. Несколько по-иному подходит к вопросу о начальной дате плиточных могил R. В. Волков 11967. С. 44]. Признавая в инвентаре плиточных могил карасукские пережитки, он не считает возможным датировать хотя бы часть из них карасукской эпохой.
Ю. С. Гришин в основном придерживается периодизации H. Н. Дикова, называя выделенные H. Н. Диковым этапы соответственно тапхарским, саянтуйским и бальзинским. Но при этом он добавляет еще один, самый ранний этап, названный им дороиинским. в который включает некоторые материалы из плиточных могил (близ Нурепинского караула и др.). близкие к глазковским и датирует его приблизительно концом II — началом I тысячелетия до н. э. К саянтуйскому этапу Ю. С. Гришин относит и раскопанные Г. И. Ступниковым могилы у станции Оловянная и могильник Шулуп-Шзнэгальжин (табл, 102, 12). Последний, бальзинский. этап Гришин датирует II в. до н. э. — II в. н. э. и относит его уже к гуннскому времени. Несомненной заслугой Ю. С. Гришина является включение в периодизацию культуры плиточных могил и материала поселений.
Таблица 101. Культура плиточных могил. Ранний этап, инвентарь
Таблица 102. Культура плиточных могил. Керамика (27, 28), инвентарь среднего (7—26) и позднего (1—6) этапов
Н. Л. Членова вполне разделяет точку зрения Ю. С. Гришина о поздней дате бальзинского этапа. Что же касается начальной даты культуры плиточных могил, то по мнению Н. Л. Членовой, нет веских причин отодвигать ее раньше VIII — VII вв. до н. э. Карасукские вещи и тем более карасукские пережитки в бронзовых вещах бытуют в Забайкалье значительно дольше, чем в Минусинской котловине. Яркий пример — находка в могильниках Дворцы и Дарасун наборного пояса с изображением птиц с распростертыми крыльями (табл. 101, 16, 21, 22, 24, 25, 27) вместе с многоярусными бляшками, подвесками-ложечками и спиральными кольцами карасукского облика, дата которых по маньчжурским и монгольским аналогиям не может быть старше VII или даже VI в. до н. э. Что же касается нефритового кольца глазковского типа из могилы близ Буренинского караула, то в последние годы такое кольцо было найдено в могиле 57 могильника Шумилиха в Прибайкалье вместе с бронзовым кельтом VIII в. до н. э. [Бронзовый век Приангарья… С. 4, 21, 26].
Правда, раннюю дату плиточных могил Ю. С. Гришин аргументирует найденной в них «сравнительно ранней вафельной керамикой». Однако, пока не установлена точно поздняя дата этой керамики, правильнее основывать датировку плиточных могил на металлических, хорошо датированных вещах, как это принято и для других культур железного века. Представляется также более правильным относить кинжал и кельт из Саянтуйского могильника ко времени не позже начала V в. до н. э. (по находке таких кинжалов в Торгашинском кладе в районе Красноярска вместе с трехдырчатыми псалиями). Н. Л. Членова придерживается следующей периодизации: первый этап — VIII—VI, до рубежа V в. до н. э. (табл. 101, 1—44, 102, 27), второй — V — III вв. до н. э. (табл. 102, 7—26. 28), третий — II в. до н. э. — II в, н. э. (табл. 102, 1—6).
В 70-х годах И. И. Кирилловым была выделена в восточном Забайкалье новая дворцовская культура, представленная могильниками Дворцы, Дарасун, Александровка и Калиновка [Кириллов И. И.. 1979. С. 50—52. Рис. 7; 8; Кириллов И. И.. Кириллов О. И.. 1985]. Отличия их от обычных плиточных могил заключаются в том. что намогильное сооружение предстанляет собой каменную кладку овальной или почти прямоугольной формы, могильные ямы забутованы камнем (табл. 103. //. 12). а инвентарь содержит некоторые украшения карасукского типа: подвески-ложечки с навершием в виде муфты, многоярусные бляшки, бляшки-пуговицы, спиральные височные кольца (табл. 101. 0. 19—22. 27). На этом основании И. И. Кириллов считает возможным датировать дворцовскую культуру по аналогии с карасукской более ранним временем, чем плиточные могилы (ХII — VII нв. до и. э.). Думается, что ни для такой даты, ни для выделения особой культуры веских оснований нет. В том же самом могильнике Дворцы в могиле I вместе с ложечкой карасукского типа и спиральным височным кольцом был найден наборный пояс с бляхами и изображениями распростертых птиц (табл. НИ. 16) |Кириллов И. И.. 1979. (‘.. 36—371. Наборные пояса в степях Евразии неизвестны раньше скифской эпохи (Алтай. Казахстан), как и изображения распростертых птиц (от Причерноморья до Алтая): самые ранние такие изображения из Монголии и Маньчжурии относятся к VII—VI и VI в. до н. э.. но их стиль сильно отличается от стиля дворцовских блях. Последние по стилю ближе всего к изображениям V в. до и. э. На то же время указывает и бляшка в виде копытного животного с подогнутыми ногами и спиралью на лопатке (табл. 101. 15). Навершие в виде муфты, типичное для забайкальских ножей VIII—VII или VII в. до н. э. (табл. 101, 17, 18) и для кинжалов «красноярского» типа (известных в Забайкалье, в могильнике Тапхар) VI—V или начала V в. до и. э. (см. выше), также указывает на скифскую эпоху.
Итак, карасукские элементы из плиточных могил не могут служить основанием для ранней даты. Что касается погребального сооружения в виде каменной выкладки, то они известны и в культуре плиточных могил: это так называемые фигурные плиточные могилы, состоящие также из каменной кладки, но несколько иной формы (табл. 103, 7). Думается, что памятники дворцовского типа в лучшем случае могут считаться одним из вариантов культуры плиточных могил.
Локальные различия в культуре плиточных могил по инвентарю почти не прослеживаются ввиду того что инвентарь очень малочислен (большинство могил ограблено). Замечено, что сосуды на трех ножжах (триподы) в восточном Забайкалье встречаются чаще, чем в западном [Окладников А. П., 1959]. Местные различия можно проследить лишь в конструкциях погребальных памятников. Так, «фигурные» могилы (табл. 103, 7) встречаются только в западном Забайкалье, каменные выкладки дворцовского типа (табл. 103, 11) — только в восточном. Могилы со «входом» с восточной стороны также известны только в восточном Забайкалье. Только в восточном Забайкалье обнаружены такие крупные погребальные сооружения, как Кара-Баян [Диков H. Н., 1958. С. 31]. Можно предполагать, что эти различия в погребальных сооружениях разных территорий отражают какие-то этнические различия в составе населения.
ПОСЕЛЕНИЯ
ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ПАМЯТНИКИ И ОБРЯД ПОГРЕБЕНИЯ
Плиточные могилы представляют собой погребальные сооружения из врытых на ребро высоких или низких плит и каменные выкладки. Все они расположены на берегах рек или озер, обычно у скалистых выступов. В западном Забайкалье плиточные могилы часто опоясывают склоны возвышенностей или встречаются беспорядочными скоплениями; в восточном Забайкалье могилы располагаются обычно цепочками, вытянутыми с севера на юг. Как в западном, так и в восточном Забайкалье число могил в могильнике невелико — от пяти до 20 (табл. 103, 1), хотя известно и исключение — могильник у оз. Бальзино, включающий 100 могил.
Форма могильных оград чаще всего прямоугольная, но встречаются и квадратные (табл. 103, 4—6). Преобладающая ориентировка — восток—запад (около 50%), известны ориентировки восток—юго-восток—запад—северо-запад (14%), юго-восток—северо-запад (12%). Ориентировка север—юг крайне редка (около 5%). Размеры большинства могил 2×1; 2,5 X X 1,3; 3×2 м, хотя встречаются и более крупные, вплоть до 9×6 м (Кара-Баян). Глубина могил 0,5—1,5 м, дно грунтовое. У большинства могил угловые камни выше остальных и часто островерхие (табл. 103, 2). Иногда это плиты, на которых изображены олени. У восточной стороны некоторых плиточных могил отдельно врыты так называемые сторожевые камни, по одному или иногда по нескольку — в последнем случае они напоминают «балбалы» более поздних тюркских могил. Встречаются могилы, обставленные двойным или даже тройным рядом плит. Внутри ограды имеется могила, перекрытая сверху каменными плитами; иногда могильные ямы забутованы камнями (табл. 103, 6, 12). Имеются и могилы в виде каменных ящиков. Покойники лежат вытянуто на спине, в большинстве случаев головой на восток, иногда с небольшими отклонениями (табл. 103, 3, 8—10) [Диков H. Н., 1958. С. 25, 30]. Известны в нескольких случаях скорченные погребения. Особым видом плиточных могил являются так называемые фигурные могилы, представляющие собой каменную кладку в форме прямоугольника с вогнутыми сторонами, напоминающую распяленные шкуры животных (табл. 103, 7). Они встречены только в западной части ареала плиточных могил, располагаясь длиной прерывистой полосой от Байкала на юг, вплоть до Гоби [Гришин Ю. С., 1980. С. 12]. Раскопаны пока лишь единичные из них. Ориентировка «фигурных» могил — север—юг, встречается и восток—запад. Их инвентарь не отличается существенно от инвентаря других плиточных могил. В «фигурных» могилах встречены трупосожжения, отсутствующие в могилах других видов. Видимо, это памятники какой-то особой группы населения.
ИНВЕНТАРЬ
Орудия труда. Изготовленные людьми, оставившими культуру плиточных могил, орудия труда были, видимо, весьма многочисленны и разнообразны. К сожалению, огромное большинство плиточных могил ограблено, и до нас дошло немного образцов. Даже привлекая материал из случайных находок, нельзя изучить инвентарь культуры плиточных могил сколько-нибудь подробно. Из бронзовых орудий труда известны кельты, долота, ножи, шилья, игольники. Кельты — четырехгранные в сечении, разных размеров. Их можно отнести к двум основным группам: к так называемому красноярскому типу, распространенному в таежной полосе от Красноярска до Иркутска, с орнаментом в виде треугольников (табл. 102,10,11), и к степным типам, без орнамента (табл. 101, 39—42). Долота — обычные клиновидные [Диков H. Н., 1958. Табл. XXXIII, 16\. Довольно хорошо известны бронзовые ножи. Наиболее ранние из них — переходного карасук-тагарского времени (VIII—VII и VII в. до н. э.),— с овальными кольцами или с «аркой» на кронштейне и навершием в виде муфты (табл. 101,17,18, 30—36); последние — по-видимому, местная забайкальская форма. Несколько более поздние — ножи с валиновым навершием (табл. 101, 1, 2); с кольцами тагарского типа; с трапециевидным расширением [Диков H. Н., 1958. Табл. XXIX, 67—70]. Две последние формы, судя по тагарским аналогиям, относятся к V в. до н. э. и более позднему времени. Шилья встречены в Закаменском кладе, в могильнике Шулун-Шэнэгальжин и среди случайных находок. Ранние шилья — со шляпкой и боковым ушком. Более поздняя форма представлена шилом из могильника Шулун-Шэнэгальжин с головкой в виде кольца (табл. 102, 12).
Предметы конского снаряжения также малочисленны. Из случайных находок происходят бронзовые удила с двойными кольцами — внутренним круглым и аружным трапециевидным (табл. 101, 6), относящиеся к VII в. до н. э., и, по-видимому, столь же ранний, бронзовый трехдырчатый псалий (табл. 101, 8). В Тапхарском могильнике обнаружен обломок рогового трехдырчатого псалия с овальными отверстиями в разных плоскостях (табл. 101, 7). В Восточной Европе их датируют предскифской эпохой. Находка такого псалия в Тапхарском могильнике исключает эту дату. Псалий должен датироваться скифским временем. В Закаменском кладе найдены бронзовые ворворка и «кубики» от перекрестья ремней [Глазунова А. Д., Сергеева Н. Ф., 1976. С. 213. Рис. 24; 26; 271. К заключительному этапу эпохи плиточных могил относятся железные удила и пропеллеровидный псалий из могильника Ихерик (табл. 102, 2—4). В могильниках Саянтуй и Оловянная найдены почти одинаковые бронзовые прорезные трубочки (табл. 102, 21, 22), которые считаются рукоятками конской плети, хотя могли быть и игольниками. Встречено несколько бронзовых пряжек, происходящих из могильников (табл. 102, 26), и, наконец, массивный плоский бронзовый П-образный предмет неизвестного назначения (табл. 101,5). Г. П. Сосновский [19416. С. 307] уже обращал внимание на то, что такие предметы изображают на оленных камнях привешенными к поясу. Их назначение неясно. А. В. Варенов [1981. С. 61, 621 выдвинул предположение, что это один из предметов воина-колесничего, крепившийся на животе к поясу. Его центральная часть защищала живот, а боковые дуги служили для закрепления поводьев колесницы, чтобы освободить воину руки в колесничном бою. С помощью этого предмета он мог управлять лошадьми и без рук. Поэтому не исключено, что люди культуры плиточных могил знали боевые колесницы.
Керамика и бронзовая посуда. Керамика культуры плиточных могил представлена по существу сосудами двух типов: баночными плоскодонными (иногда с небольшими коническими поддонами) и триподами — сосудами на трех ножках (табл. 102, 28в). Баночные сосуды крупные, расширенные кверху. Отличительная особенность керамики — украшение ее паленными валиками, простыми, рассеченными и волнистыми (табл. 102, 28а, б, в). Триподы иногда украшены орнаментом, имитирующим, как считает А. П. Окладников [1975. С. 12, 13], швы на кожаных сосудах. Поскольку кожаные сосуды употребляют скотоводы, такой орнамент служит одним из аргументов в пользу того, что люди культуры плиточных могил были кочевниками-скотоводами.
Таблица 103. Культура плиточных могил. Погребальный обряд
К бытовым предметам, кроме керамики, относятся литые бронзовые котлы, употреблявшиеся, по-видимому, очень широко. Обломок бронзового котла найден в Закаменском кладе VII в. до н. э. (табл. 101, 43). Столь же ранний котел с круглыми ручками-кольцами происходит из Агинской степи (табл. 101, //). Поддон бронзового котла найден в Тапхарском могильнике (табл. 101, 10). В период раннего железа бронзовые котлы были в широком употреблении как у кочевого населения (скифы, сарматы, ранние кочевники Казахстана), так и у оседлого (люди тагарской культуры).
Украшения. Люди культуры плиточных могил носили весьма разнообразные украшения. Это всевозможные медные и бронзовые бляшки и подвески, височные кольца, пронизки, бусы из аргиллита, пирофиллита, стекла, бирюзы, сердолика, малахита и других материалов, раковины каури и, наконец, золотые украшения. Особенно богаты украшениями могилы, раскопанные Р. И. Ступниковым у станции Оловянная. В одной из них найдены четыре височных проволочных кольца и многочисленные украшения — бронзовые и пирофиллитовые бусы, медные колечки, а также гитаровидные подвески (табл. 102, 14—18), по расположению которых удалось установить, что они были нанизаны на нити и нашиты на передник в виде поперечных и продольных полос. В этом же погребении, на уровне бедренных костей, лежали две бронзовые планки с вихревыми отростками и находились медалевидное зеркало, пряжка и рукоятка плети или игольник (табл. 102, 19—21, 24). В другой могиле, кроме височных колец и бирюзовых бус, обнаружены 24 медные бляшки различных форм (табл. 102, 14), лежавшие на поясе. Богаты украшениями — бляшками, пуговицами, двойными и многоярусными бляшками, ложечковидными подвесками, височными кольцами и разнообразными бусами — погребения в могильниках Дворцы и Дарасун, раскопанные И. И. Кирилловым (табл. 101, 19—27). Уже упоминался наборный пояс с бляхами, украшен¬ными фигурами распростертых птиц (табл. 101. 16). Золотые украшения — спиральные кольца, браслеты и пронизки — встречаются как в самых ранних плиточных могилах (дворцовского типа), так и в самых поздних (Барун-Кондуй) ]Евтюхова Л. А.. Те¬рехова H. Н., 1965. Рис. 2].
ИСКУССТВО
Таблица 104. Оленные камни Забайкалья
Наскальные рисунки, известные в Забайкалье, относятся к самым различным эпохам. По-видимому, некоторые из них, как выбитые, так и нанесенные красной краской, созданы в эпоху плиточных могил (Боргой-Сельгир, Ара-Киреть, Баин-Хара. Мухор-Пур и др.). На них изображены «скифский олень», распростертые птицы (как на бронзах этой эпохи) и человечки [Окладников А. П., Запорожская В. Д. 1969. С. 47, 48, 79-81. Табл. 60. /, 2\ 89-94: 98]. Стиль этих писаниц достаточно отличен от стиля художественных бронз. В искусстве культуры плиточных могил представлен и звериный стиль. Несмотря на небольшое число образцов, в нем можно проследить две струи: минусинско-красноярскую, восходящую к тагарскому искусству Минусинской котловины, и центральноазиатскую, или монгольскую. Так, схематическое изображение двух притом животных, украшающее навершие кинжала из Саяптуя (табл. 102, 8), тяготеет к тагарскому искусству и, вероятно, восходит к нему. Очень близка к тагарским бляшка в виде двух головок козлов из могильника Оловянная [Ступников P. Н., 1974. Рис. 4, б|. Напротив, бляха, изображающая двух свернувшихся животных, то ли кошачьих хищников, то ли козлов (табл. 102, 23), чужда тагарской культуре. Бляха в виде животного с подогнутыми ногами и со спиралью на лопатке (табл. 101. 15) относится к так называемому алтайскому звериному стилю, распространенному на Алтае, в Монголии и Казахстане. Вероятно, эта бляха связана по происхождению со звериным стилем Монголии.
Орнаменты на бронзе культуры плиточных могил — мелкие треугольники, заштрихованные полосы, углы и треугольники, помещенные один в другой (табл. 102, 8, 10, 11),— восходят к красноярско-канскому таежному искусству [Merharl G., 1926. S. 40 — 68; Максименков Г. А.. 1961. С. 306—310].
ХОЗЯЙСТВО И СОЦИАЛЬНЫЙ СТРОЙ. ФИЗИЧЕСКИЙ ТИП НАСЕЛЕНИЯ
Как и во все последующие периоды истории Забайкалья, основой хозяйства культуры плиточных могил было скотоводство, что диктовалось природными условиями. Травянистые степи, сухой, резко континентальный климат с жарким летом и суровой малоснежной зимой благоприятствовали скотоводству, а не земледелию. Возможно, что скотоводство развилось здесь раньше эпохи плиточных могил, в период бронзового века, который в Забайкалье до сих пор почти неизвестен. В эпоху плиточных могил оно было уже достаточно развито. В плиточных могилах находят кости по преимуществу домашних животных: по подсчетам H. Н. Дикова [1958. С. 58], они распределяются так: кости лошади найдены в 49 могилах, овцы — в 33, быка — в 12, козы — в четырех; кости диких животных обнаружены в девяти могилах. Поскольку напутственная пища, которую клали с покойником, вряд ли сильно отличалась от той, какую употребляли при жизни, можно по этим данным в определенной степени представить себе реальный состав стада у людей, оставивших плиточные могилы. В нем, по- видимому, овцы и лошади преобладали над крупным рогатым скотом, а это в свою очередь свидетельствует о подвижном образе жизни. Можно предполагать, что люди культуры плиточных могил практиковали кочевое скотоводство с круглогодичным содержанием скота на подножном корму, поскольку это позволяла малая высота снежного покрова. Лошади и овцы вполне способны сами доставать корм из-под снега. Такое содержание скота практиковали и буряты, и даже русские в Забайкалье. Кочевничество у людей культуры плиточных могил подтверждается и наличием верховых коней, о чем свидетельствуют находки удил и псалиев. По аналогии с современными бурятами Забайкалья H. Н. Диков [1958J предполагает, что люди культуры плиточных могил совершали сезонные перекочевки на небольшие расстояния. Подсобными занятиями служили охота (о чем свидетельствуют кости диких животных в могилах) и в меньшей степени — рыболовство (кости рыбы найдены лишь в одной могиле). Нет никаких данных о земледелии [Диков H. Н., 1958], поскольку ни в комплексах, ни в случайных находках совершенно нет серпов, а на поселениях — зернотерок. Можно думать, что земледелием люди культуры плиточных могил не занимались.
Весьма развиты были бронзолитейное, а позже и железоделательное производства на базе местных забайкальских руд [Гришин Ю. С., 1983]. Обычно выплавка меди и железа в Забайкалье производилась на самих поселениях. Но встречались и отдельные плавильни. Так, в пади Карымской, у пос. Усть-Иля в восточном Забайкалье, на месте стоянки каменного века была устроена медеплавильня. Она была сложена из камней, имела четырехугольную форму, внутри была обмазана глиной (сохранились куски обмазки). Внутри ее обнаружено скопление угля, кусочки шлака; вокруг — также куски шлака, каменный пест для дробления руды, обломки льячки и, по-видимому, остатки кузнечных мехов. В развале одной из стенок плавильни найдена керамика, типичная для культуры плиточных могил. Плавильня по устройству близка к древним меде- и железоплавильням Тувы [Гришин Ю. С.. 19756. С. 68—71. 113. 114].
Другая расположенная вне поселения плавильня была обнаружена у оз. Шакшинское близ Читы. Здесь найдены металлические шлаки, фрагмент ошлакованного сопла и куски сосудов-триподов, типичных для культуры плиточных могил [Окладников А. П., 1959. С. 119; Гришин Ю. С.. 1981. Рис. 51, 3. С. 148]. Возле того же озера, у с. Беклемишево, найден клад литейных форм из камня для отливки двух ножей VIII—VII или VII в. до н. э., узкого кельта, двух чеканов и долота [Сосновский Г. II.. 1933а. С. 17; Членова H. Л., 19716. С. 104-110]. По-видимому, здесь существовал крупный центр бронзолитейного производства [Сергеева Н. Ф., 1981. С. 32]. Из западного Забайкалья (р. Джида) происходит Закаменский клад, состоящий из 34 медно-бронзовых предметов, в том числе ножей с кольцами VII в. до н. э. (табл. 101, 28—44) [Хамзина Е. А.. 1981: Гришин Ю. С., 1981. С. 152—155]. Химический анализ металла Закаменского клада показал его однородность, в металле содержится большое количество олова. Клад принадлежал литейщику, использовавшему местные руды [Глазунова А. Д., Сергеева Н. Ф., 1976; Сергеева Н. Ф., 1981]. В одной из плиточных могил у пос. Дарасун был погребен литейщик с каменной формой для отливки кельта, льячкой и ка¬менным пестом для дробления руды [Гришин Ю. С., 1981. С. 155].
Забайкалье, особенно восточное, очень богато медными месторождениями, которых известно около 40. Есть они и в западном Забайкалье, по р. Джида, где находили гнезда самородной меди весом до 1 кг. Кроме того, Забайкалье на протяжении столетий являлось источником олова (россыпной касситерит). Древние рудники до нашего времени не сохранились. Но известно, что они были, и именно на месте древних выработок добывали медь буряты, а затем и русские, разрушившие их. Так, известно Намаминское месторождение, где раньше были древние выработки, и выработки по рекам Монгут и Оротой. Анализ бронзовых изделий культуры плиточных могил показал, что наиболее распространены тогда в Забайкалье были оловянистые и оловянисто-мышьяковистые сплавы [Сергеева Н. Ф., 1981. С. 34—36, 50—52. Табл. 9]. Высокий уровень металлургии предполагает специальных мастеров-литейщиков и кузнецов. Вероятно, одному из них принадлежал Закаменский клад. Изготовление керамики было, очевидно, домашним. Долго не выходили из употребления и каменные орудия, встречаемые в большом количестве на стоянках,— скребки, отщепы. Стало быть, в то время их еще умели изготовлять. (В этом отношении культура плиточных могил не является чем-то исключительным. Как в лесной полосе (ананьинская культура), так и в лесостепи (чернолесская культура), каменные орудия в эпоху железа еще употреблялись.) Люди культуры плиточных могил знали обработку кожи и шерсти — продуктов скотоводства, а также обработку кости.
Общественный строй людей культуры плиточных могил, вероятно, можно охарактеризовать как военную демократию, о чем свидетельствуют погребения вооруженных воинов и оленные камни — памятники воинам, вероятно вождям (как и в других районах распространения оленных камней). Возможно, что именно вождям принадлежали наиболее крупные и сложные по устройству плиточные могилы, такие как Кара-Баян. Хотя люди культуры плиточных могил знали золотые изделия, нет погребений, выделяющихся особой пышностью инвентаря, которые свидетельствовали бы о далеко зашедшей социальной диференциации.
Физический тип людей, похороненных в плиточных могилах, изучен еще недостаточно, так как большинство могил ограблено и черепов сохранилось очень мало. Они были изучены Г. Ф. Дебецем (1948; 1952) и И. И. Гохманом [1954; 1958; 1967]. По их заключению, физический тип людей из плиточных могил может быть охарактеризован как монголоидный, брахикранный, с сильно уплощенным средневысоким лицом и слабо выступающим носом. Представление о нем дает выполненная М. М. Герасимовым реконструкция лица мужчины из плиточной могилы в Херексурин-Ури на р. Селенга (табл. 59,4). По мнению Н. Н. Мамоновой, происхождение этого типа связано с населением периода ранней бронзы центральной и восточной Монголии.
Вопрос об этнической принадлежности людей, оставивших плиточные могилы, спорен и далек от разрешения. Г. Н. Румянцев [1953. С. 46—48) и В. В. Волков [1967. С. 103. 104) считают их монголояэычными. Л. Н. Гумилев [1960. С. 46] рассматривает культуру плиточных могил как «ранний этап гуннской культуры», однако эта точка зрения не подтверждается ни археологическим, ни антропологическим материалом. Наконец, по мнению А. П. Окладникова [История Бурят-Монгольской АССР. T. 1. С. 79-82) и Н. Н. Дикова [1958. С. 68-71], население, оставившее плиточные могилы, было тюркоязычными и явилось одним из предков курыкан.
Состояние источников не позволяет пока ответить на вопрос, насколько однородным было население культуры плиточных могил. Существование разных локальных типов погребальных сооружений внутри общего ареала этой культуры («фигурные» могилы на западе, могилы дворцовского типа на востоке) допускает предположение о том, что среди населения этой культуры были различные этнические группы. Вполне возможно, что население, оставившее культуру плиточных могил, распространенную на огромной территории, было полиэтничным, и отдельные группы его могли говорить на разных языках.