о цивилизации общества можно судить по его заключенным кто сказал
«Об уровне цивилизации общества можно судить по его тюрьмам.» Федор Достоевский
Но речь в статье пойдет о камерах в отделе полиции, куда заглянули члены ОНК
Члены ОНК Свердловской области Ольга Иванцева и Любовь Шадыева-Филатова 29 февраля 2020 года посетили изолятор временного содержания и Спецприемник для административно-задержанных лиц в г.Нижние Серьги Свердловской области.
Как сообщает общественный наблюдатель Ольга Иванцева, в прошлом году был сделан ремонт в крыле, где когда-то располагался вытрезвитель. Там пять новых камер. Первая и вторая камера — это спецприемник, следующие три камеры — ИВС.
Ольга Иванцева предполагает, что всё это условно и камеры ничем они не отличаются. Видеонаблюдение и вентиляция в новых камерах отсутствует. Телефона для звонков для административно-задержанных в отделе нет.
Ольга Иванцева: «Чистое постельное белье в этих трех заведениях хранится очень странно. Маленький узенький складик, где верхняя одежда, кучи грязного вонючего постельного белья, матрасы и подушки. Там еще есть корм для собак, чистое постельное бельё, лопаты и неведомо еще что. Постельное белье обгадили мышки. Старая камера ИВС. Она никуда не делась, доступ в нее есть, говорят, что не пол ьзуются. В общем, это те камеры, где ведро вместо туалета».
Душевая: Вода регулируется и включается сотрудниками полиции.
Общественный наблюдатель Ольга Иванцева зафиксировала в каком состоянии люди вынуждены находиться в момент свиданий.
Ольга Иванцева: «я в комнате свиданий. Где-то наверху за стеклом второй человек»
«И самое интересное, — заявляет Ольга, — дезинфекционную камеру полиция приобрела, доставила в Нижние Серьги, но не сумела втащить ее в здание, хранится в гараже. Уже пару лет. На счет дезинфекций (всяких матрасов и шмоток болящих) кто говорит, что никак, кто- куда-то старшина носит, кто- в больнице. Старшина ясен пень отсутствует и ничего сообщить не может. Ну, и камера для задержанных. С вечным светом, прямо напротив дежурного. Всяких там помещения для разбора нет, прямо так, стоя, всё тут оформляют».
Об уровне развития общества надо судить по его заключенным. Я бандит и наркоман, в общем, достойный человек.
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
О людях следует судить не по тому, чего они не знают, а по тому, что знают — и насколько глубоко.
О том насколько счастлив человек можно судить по тому, как он спешит к себе домой.
Папа всегда говорил, что о людях можно судить по тому, как они обращаются с секретарями и официантами.
Относись ко всем с добром и уважением, даже к тем, кто с тобой груб. Не потому, что они достойные люди, а потому, что ты — достойный человек.
Судить о добродетели человека следует не по его порывам, а по будничным делам.
Как много мыслей бродит в голове.
Я об одну споткнулся в понедельник:
По-русски «ЛАВ» читается «лове».
Желаю Вам любви и много денег!
Сегодня я смеюсь чаще, чем смеялся в юности. Кажется, я стал судить людей менее строго.
Не на то надо смотреть, где человек родился, а каковы его нравы, не в какой земле, а по каким принципам решил он прожить свою жизнь.
Не в возрасте дело, а в культуре общения и уровне интеллектуального развития.
Достойный человек не тот, у кого нет недостатков, а тот, у кого есть достоинства.
Цитаты о цивилизации
Истинный показатель цивилизации — не уровень богатства и образования, не величина городов, не обилие урожая, а облик человека, воспитываемого страной.
Ралф Уолдо Эмерсон
Не надо смешивать цивилизацию с культурой… развитие цивилизации отодвигает культуру все более и более назад, игнорируя духовную сторону человека и отодвигая его к первобытному звериному прошлому.
Цивилизация — не состояние, а движение, не гавань, а путешествие.
Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения ее необходимо сдирать с людей кожу.
Федор Михайлович Достоевский
Высвобождение силы атома изменило всё, кроме нашего мышления… Если человечество хочет выжить, то ему необходима совершенно новая система мышления.
Мы вышли из пещер, но пещера еще не вышла из нас.
Причина гибели цивилизаций — не убийство, а самоубийство.
Цивилизация есть изнанка культуры.
Владимир Францевич Эрн
В наши дни человек не в состоянии идти в ногу со своей собственной цивилизацией. Сравнительно образованные люди подходят к политическим и социальным вопросам сегодняшнего дня с тем самым запасом идей и методов, какие применялись двести лет назад для решения вопросов, в двести раз более простых.
Мы приспосабливаем мир к себе, а потом никак не можем приспособиться к приспособленному миру.
Свобода есть единственная характерная черта цивилизации.
Лев Ильич Мечников
Цивилизация — ужасное растение, которое не растет и не расцветает, пока его не польют слезами и кровью.
Цивилизация заключается не в большей или меньшей утонченности. Но в сознании, общем для целого народа. И это сознание никогда не бывает утонченным. Наоборот, оно вполне здравое. Представлять цивилизацию творением элиты — значит отождествлять ее с культурой, меж тем как это совершенно разные вещи.
Мы были достаточно цивилизованны, чтобы построить машину, но слишком примитивны, чтобы ею пользоваться.
Мир нужно изменять, иначе он неконтролируемым образом начнет изменять нас самих.
Цивилизованное общество напоминает ребенка, который ко дню своего рождения получил слишком много игрушек.
Цивилизация – это процесс освобождения человека от человека.
Прогресс зашел так далеко, что потерял из виду людей.
Нам дорога цивилизация, да-с, да-с, милостивый государь, нам дороги её плоды. И не говорите мне, что эти плоды ничтожны: последний пачкун, un barbouilleur, тапёр, которому дают пять копеек за вечер, и те полезнее вас, потому что они представители цивилизации, а не грубой монгольской силы!
Цивилизованная дикость — самая худшая из всех дикостей.
Социальный прогресс отчасти состоит в том, чтобы формировались индивиды, выполняющие более сложные функции, но имеющие более простое внутреннее (духовное) строение.
Мы уже не верим в прогресс – разве это не прогресс?
В нашей цивилизации не проявляют большого уважения к человеку, который всегда хочет быть в центре внимания, не делая ничего для того, чтобы это заслужить.
Цивилизация рождается стоиком и умирает эпикурейцем.
Власть техники требует от человека невероятной активности, от которой он становится пассивным. Он становится средством внечеловеческого процесса.
Наша цивилизация еще только начинается, и мы не в силах представить себе, даже при самом пылком воображении, до какой власти над природой доведет она нас.
Николай Гаврилович Чернышевский
Трижды преступна хищническая цивилизация, не ведающая ни жалости, ни любви к твари, но ищущая от твари лишь своей корысти, движимая не желанием помочь природе проявить сокрытую в ней культуру, но навязывающая насильственно и условно внешние формы и внешние цели.
Павел Александрович Флоренский
Наша западная цивилизация была рождена греками. Греки начали величайшую революцию, которая, по-видимому, все еще находится в своей начальной стадии, а именно — в стадии перехода от закрытого общества к открытому.
Карл Раймунд Поппер
Только тот прогресс и только такие изменения, которые соответствуют человеческим интересам и находятся в пределах его способности к адаптации, имеют право на существование и должны поощряться.
Важнейшая задача цивилизации — научить человека мыслить.
Главные вехи цивилизации: освоение огня, изобретение колеса и открытие, что мужчин можно приручить.
В социальной основе современной техники производства есть опасность, что исходя из неё все поступки оцениваются лишь с точки зрения выполнения обязанностей и исчезает способность к цельным действиям.
Прогресс цивилизации нельзя отрицать: в каждой новой войне нас убивают по-новому.
Наша цивилизация сможет выжить, только если мы откажемся от привычного поклонения великим.
Карл Раймунд Поппер
Цивилизация есть движение к обществу, в котором возможна частная жизнь. Цивилизация есть процесс освобождения человека от человека.
Современная цивилизация – обмен ценностей на удобства.
Если мы хотим создать новый мир, материал для него готов. Первый тоже был создан из хаоса.
Архитектура, скульптура, живопись, музыка и поэзия справедливо могут быть названы цветом цивилизованной жизни.
Цивилизацию создают идиоты, а остальные расхлебывают кашу.
Цивилизация: эскимосы получают теплые квартиры и должны работать, чтобы купить холодильник.
Цивилизация требует от человека всё более извращённых способов использования своего разума.
Цивилизация, основанная на принципе и идее повышенного мнения о себе, является гнилой с самого своего рождения.
Цивилизация есть смягчение нравов, учтивость, вежливость и знания, распространяемые для того, чтобы соблюдать правила приличий и чтобы эти правила приличий играли роль законов общежития.
Виктор Рикетти маркиз де Мирабо
Всякий прогресс основан на врожденной потребности всякого организма жить не по средствам.
Рост ради роста – идеология раковой клетки.
Современная цивилизация: обмен ценностей на удобства.
Разумный человек приспособляется к миру, неразумный пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс всегда зависит от неразумных.
Джордж Бернард Шоу
Прогресс – это движение по кругу, но все более быстрое.
Леонард Луис Левинсон
Культура превращает человеческую жизнь в непрерывное действо.
Каждая цивилизация имеет тенденцию к завышенной оценке объективной направленности своего мышления.
Я думаю, что следующим великим шагом цивилизации будет такое положение дел, когда правительство будет состоять из мудрых, а не из сильных.
Такие головы не могут не изобрести что нибудь вроде гильотины.
В двадцатом веке человек в среднем отстал от своей цивилизации – если ранее массовое образование (и, соответственно, массовое сознание) успевало осваивать новейшие достижения науки, то сегодня среднеграмотный человек по уровню своего образования живёт, вообще говоря, в прошлом веке.
Такая сложная цивилизация, как наша, неизбежно строится на умении человека приспособиться к переменам, причин и характера которых он не понимает.
Антисемитизм является хорошо накатанной схемой, даже ритуалом цивилизации, а погромы представляют собой самые настоящие ритуальные убийства.
Наша цивилизация напоминает барочный дворец, в который ворвалась толпа оборванцев.
Николас Гомес Давила
Я надеюсь, Всевышний сойдет с небес и оштрафует цивилизацию за превышение скорости.
Нет ничего враждебнее культуре, чем цивилизация.
Владимир Францевич Эрн
Сложная цивилизация предполагает, что индивид должен приспосабливаться к переменам, причины и природа которых ему неизвестны.
Фридрих Август фон Хайек
Прогресс: вначале был простой стул, потом — электрический.
Цивилизация — это процесс сведения бесконечного к конечному.
Оливер Уэнделл Холмс-младший
Цивилизация есть понятие более обширное, нежели наука, искусство, религия, политическое, гражданское, экономическое и общественное развитие, взятые в отдельности, ибо цивилизация все это в себе заключает
Николай Яковлевич Данилевский
Некоторые цивилизации, современные или уже исчезнувшие, умели или все еще умеют лучше нас разрешать проблемы, хотя мы старались добиться тех же самых результатов.
Ускоренная рационализация жизни постоянно ломает сложившиеся образы поведения и не даёт времени создать новые, отвечающие достоинству человека. Место канона, в котором огорожен путь в глубину, занимает шаблон, сменяемый модой каждые несколько лет.
Мы богаче наших внуков на тысячи еще не изобретенных вещей.
Варвары спасут цивилизацию, если им не помешают вандалы.
Человек начал вертеться только после изобретения колеса.
Мир движется вперед со скоростью несколько гордиевых узлов в год.
Быстро распространяющаяся и чрезмерно возбужденная цивилизация навсегда нарушает безмолвие морей.
Объединенный с альтруизмом индивидуализм стал основой нашей западной цивилизации.
Карл Раймунд Поппер
Прогресс, вероятно, был неплохой штукой, но больно уж он затянулся.
Для многих цивилизаций энергия человека и энергия животных равнозначны.
Количественное различие между скоростью технического прогресса и медлительностью нашей нравственной рефлексии переходит в количественное отставание, не позволяющее нам понять окружающую действительность.
Век машин: заменить цель скоростью.
Чем более цивилизованным становится образ жизни, тем более приближаются люди к тому, какими были они вначале: наивысшей ступенью знания оказывается неведение, а вершиной искусства — природа и нравственная простота.
Франсуа Рене де Шатобриан
Тысяча шагов вперед, девятьсот девяносто восемь назад — вот что такое прогресс.
Власть техники привела к страшному ускорению времени, за которым человек не может угнаться. Ни одно мгновение не самоценно, оно есть лишь средство для последующего мгновения.
Каждое новое поколение — новое вторжение варваров.
Мы готовы принять любое объяснение кризиса, переживаемого нашей цивилизацией, но не можем допустить мысли, что этот кризис является следствием принципиальной ошибки, допущенной нами самими.
Фридрих Август фон Хайек
Многие ученые склоняются к выводу, что будущее будет в точности таким же, как прошлое, только гораздо дороже.
Американская цивилизация практически не знает больше черного цвета, за исключением траурных и официальных церемоний.
Иногда продукты интеллектуальной деятельности людей отделяются от них и в дальнейшем уже противостоят им как нечто чуждое и господствующее над ними.
Идите и идите по лестнице, которая называется цивилизацией, прогрессом, культурой ― идите, искренно рекомендую, но куда идти? право, не знаю. Ради одной лестницы этой стоит жить. Делиться ― разориться, надо вместе жить. Без веры человек жить не может.
То, что мы у французов, например называем «шовинистическим» воспитанием, на деле ведь является не чем другим как только чрезмерным подчеркиванием величия Франции во всех областях культуры или, как французы любят говорить, «цивилизации»
Цивилизованное общество напоминает ребёнка, который ко дню своего рождения получил слишком много игрушек.
Поскольку электричество утекало туда, куда не следует, оно иссякало в обычных местах., Говорят, что цивилизация отстоит от варварства всего лишь на двадцать четыре часа с двумя перерывами на обед.
Невозможно искусственно прервать развитие цивилизации, столь же непреодолимое, как тяга человека к технике. Тогда надо было остановить того самого первого, кто обтёсывал камень, чтобы сделать из него скребок для снятия шкур убитых животных, или загнать обратно в пещеру того первого, что додумался соорудить шалаш. Но это вне наших сил. — вариант распространённой мысли
Но в 1770 году Двоекуров умер, и два градоначальника, последовавшие за ним, не только не поддержали его преобразований, но даже, так сказать, загадили их. И что всего замечательнее, глуповцы явились неблагодарными. Они нимало не печалились упразднению начальственной цивилизации и даже как будто радовались. Горчицу перестали есть вовсе, а плантации перепахали, засадили капустою и засеяли горохом.
Чем дальше шагает цивилизация, тем больше каждое поколение должно опасаться последующего, так как ошибки, которые то допустит, будут значительно хуже тех, которые допущены им самим.
Цивилизация — не удовлетворение потребностей, а их умножение.
Цивилизация — это то, что дает людям прилично друг с другом жить как согражданам, в состоянии коллегиальной, разделенной друг с другом свободы, — это не так плохо.
Сергей Сергеевич Аверинцев
Цивилизация по большей части основана на трусости. Так легко цивилизовать народ, обучая его трусости. Вы отбрасываете прочь стандарты, воспитывающие смелость. Вы ограничиваете волю. Вы регулируете аппетиты. Вы обносите горизонты заборами. Вы обусловливаете законами каждое движение. Вы отрицаете само существование хаоса. Вы учите даже детей дышать медленно и осторожно. Вы укрощаете.
Средства цивилизации объявляются целями, высшие ценности обмениваются на удобства. — парафраз из заключения 2-го издания «Summa Technologiae»
Цивилизация есть усложнение жизни, из одноэтажной жизнь делается многоэтажной. Потом начинают на этом здании нарастать всякие башенки и балкончики, потом флигельки обрастают мезанинчиками. И эта ложная готика-рококо вдруг делается помехой жизни.
Всякий раз, когда расширяются границы цивилизации, во все времена бывало три типа людей, которые шли впереди и прокладывали путь другим, — купцы, миссионеры и охотники.
Цивилизация в подлинном смысле слова состоит не в умножении потребностей, а в свободном и хорошо продуманном ограничении своих желаний.
Множество умных людей, подобно вам, уповали на цивилизацию: множество умных вавилонян, умных египтян и умнейших римлян на закате Римской империи. Мы живём на обломках погибших цивилизаций: не могли бы вы сказать, что такого особенно бессмертного в вашей теперешней?
Как тонка оболочка цивилизации, и как мало отделяет человека от зверя! — вероятно, по мотивам Ницше «Культура — тоненькая яблочная кожура. »
Ничтожество литературы есть симптом состояния цивилизации.
Мы хотим, чтобы исследование историка раскрывало нам настоящие причины процветания и упадка отживших цивилизаций.
Цивилизация: эскимосы получают тёплые квартиры и должны работать, чтобы купить холодильник.
Ни одна самая высокая цивилизация не настолько высока, чтоб ей нечему было учиться у других, ну хотя бы пониманию!
Ни одна эпоха, ни одна цивилизация не создавала людей, в душе которых было бы столько горечи. В этом смысле мы живём в уникальное время. Если бы надо было выразить духовное состояние современного человека одним-единственным словом, я, несомненно, выбрал бы слово «горечь».
Одно из величайших бедствий цивилизации — учёный дурак.
Разве цивилизация не есть просто-напросто умение пользоваться тем, что придумал кто-то другой?
Мне, когда я был прикомандирован к сенатору Лисицыну в его сибирской ревизии, рассказывали туземцы про подвиги этого барина: просто Фернандо Кортец какой-то. Где ступила нога Ревизанова — дикарю капут: цивилизация и кабак, кабак и цивилизация. Кто не обрусеет, тот сопьётся и вымрет, кто не вымрет, сопьётся, но обрусеет.
О цивилизации общества можно судить по его заключенным кто сказал
А. Нарышкин ― Всем добрый вечер. Вы слушаете «Эхо Москвы», смотрите на «Эхо Москвы» в Ютубе. Это программа «Особое мнение». С нами Николай Сванидзе, историк, журналист. Приветствую вас.
Н. Сванидзе ― Добрый вечер.
А. Нарышкин ― История в Новых Ватутинках, это московский район. Новая Москва. Опять упоминаются кавказцы, какие-то межэтнические терки. Что делать, потому что чуть было ни совершилось настоящее кровопролитие. Буквально останавливали местных жителей от того, чтобы учинить расправу.
Н. Сванидзе ― Здесь какого-то одного быстродействующего рецепта нет. Это тот случай, когда нужно действовать терапевтически, а не оперативно. Надо адаптировать просто всех приезжих в нашу культуру, нашу цивилизацию.
А. Нарышкин ― Это вы правильно говорите. И здесь с вами сложно не согласиться. Вот что значит адаптировать в культуру. Вот насколько можно судить по новостям, сейчас начались облавы, в том числе по стройкам в Новых Ватутинках. И мы можем предположить, что ловят там, наверное, приезжих из Средней Азии. Гастарбайтеров бесправных. А если верить различным информационным каналам, СМИ, которые говорят, что это кавказцы были. Если это уже наши с вами, наш Северный Кавказ, наша национальная республика, с этим что делать? Их тоже адаптировать? Мы теперь при перемещении в каждый регион будем всех адаптировать россиян.
Н. Сванидзе ― Они уже адаптированы. Они такие же россияне, как и мы. Но мы живем в регионах, Россия велика. Есть разные регионы культурно, Религиозно, цивилизационно. Поэтому естественно, если ты приезжаешь на Кавказ – тебе нужно там адаптироваться, и если кавказец приезжает сюда — нужно здесь адаптироваться.
А. Нарышкин ― А кто этим должен заниматься?
Н. Сванидзе ― В этом нет ничего обидного.
А. Нарышкин ― А как вы себе это представляете. Приезжает, допустим, студент…
Н. Сванидзе ― Государство должно этим заниматься.
А. Нарышкин ― Ну конечно, как подается обычно в СМИ, указывается национальная принадлежность, как будто это является отягчающим обстоятельством.
А. Нарышкин ― Давайте честно скажем, Николай Карлович, вы прекрасно в информационной повестке разбираетесь, согласитесь, что все-таки этническая преступность, неважно, кавказцы или Средняя Азия – она есть. И неважно, какими бы мы терпимыми ни были – всегда болезненно реагируем.
Н. Сванидзе ― Конечно, она есть. Но представьте себе, что значит строители – это конгломерат молодых мужчин, которые живут отдельно, без жен, без женщин. В чужой культуре. У них гормон играет. Язык часто чужой, культура чужая. Из-за этого с барышней не познакомиться. Это все очень нормально…
А. Нарышкин ― Ой, вы подождите. Николай Карлович, ради бога, извините. Вы сейчас их оправдываете что ли. Людей, которые опускаются для преступлений. Может быть, мы им жен еще предложим наших русских.
А. Нарышкин ― Можно я вас верну в ваше предложение, которое вы сказали по поводу таких что ли уроков терпимости, толерантности. Все-таки если, например, с того же российского юга в любой регион в национальную республику или область приезжает как раз наш же россиян, как вам кажется – кто должен заниматься их, если не воспитанием, но адаптацией к новым условиям. К новому менталитету.
Н. Сванидзе ― Все. Полиция, органы образования.
А. Нарышкин ― Полиция мы знаем, как может это делать.
Н. Сванидзе ― В том-то и дело.
А. Нарышкин ― То есть вы хотите, чтобы полиция участвовала в адаптации, в том числе приезжих.
Н. Сванидзе ― Разумеется.
А. Нарышкин ― Какие инструменты у полиции? Проверять документы почаще?
Н. Сванидзе ― Просто относиться к ним так же как к своим. Не брать взятки…
А. Нарышкин ― То есть наоборот не выделять.
Н. Сванидзе ― Не преследовать.
А. Нарышкин ― Равные условия для всех.
Н. Сванидзе ― Не относиться к ним как к дойной козе. Это сейчас сплошь и рядом. Когда останавливают людей просто, взглянув на его лицо. В транспорте. Это, в общем, дискриминация. Не так ли?
А. Нарышкин ― Не знаю, кстати.
Н. Сванидзе ― Я знаю. У меня куча знакомых. Останавливают в транспорте, на улице. Потому что они обладают не славянской внешностью. Это же дискриминация или нет? Внешность, по-моему, не является признаком преступления. Не так ли. Легче всего искать под фонарем. Если не славянская внешность – давай-ка документы, пройдем-ка в отделение и так далее.
А. Нарышкин ― Мне кажется, даже обыватели привыкли к тому, что если мы говорим о терактах и каких-то экстремистах, за редким исключением — мы держим в голове некий образ какого-то бородача исламиста. Поэтому с этой точки зрения, наверное, проверки и оправданы.
Н. Сванидзе ― Не думаю, что, нужно проверять всех с бородой. У меня, кстати, тоже борода. И у вас бородка имеется.
А. Нарышкин ― Либеральные бороденки это называется.
Н.Сванидзе: Забыв Навального, мы его обречем на очень тяжелую участь
Н. Сванидзе ― …В зоне риска.
А. Нарышкин ― Насколько вам кажется, история с адаптацией и примирением разных наций внутри России это является делом для федеральной власти. Для Кремля.
Н. Сванидзе ― В очень большой степени. Потому что сейчас миграционные потоки очень активные. И они не будут менее активными. Можно сколько угодно шерстить строителей — а кто будет строить? Можно шерстить дворников – а кто будет дворы мести?
А. Нарышкин ― Нам же сказали, что заключенные могут строить. Их вроде начали отправлять на стройки большие.
Н. Сванидзе ― Это ГУЛАГ, извините меня. Это мне напоминает ГУЛАГ. Это мне тоже не очень симпатично.
А. Нарышкин ― Слушайте, все-таки заключенные трудятся и в тюрьмах и сейчас помимо больших строек. Насколько я помню комментарии ФСИНа, говорили, что все-таки для тех людей, которые согласятся поехать на БАМ или что там у нас реконструируют. Им сделают послабления и для них это наоборот возможность пораньше выйти. Это же в их интересах.
Н. Сванидзе ― Не знаю, как будут предлагать, как будут соглашаться, не соглашаться. Мне не очень верится в демократичность отношений между ФСИНом и заключенными. На сегодняшний день.
А. Нарышкин ― Давайте про национальную, межнациональную историю неприятную договорим.
Н. Сванидзе ― Я хотел бы добавить еще один тезис. Это завязано еще на экономические социальные обстоятельства жизни. Чем хуже будет жизнь – тем злее будут обе стороны. И местные, и приезжие. Приезжаем ли мы туда или они сюда — неважно. Чем хуже жизнь – тем злее все. Это закон. Мало того, чем злее все, чем хуже жизнь — тем больше государство будет настроено переводить стрелку этой злобы, недовольства с себя любимого на кого-то еще. В том числе пусть даже на приезжих, на какие-то чужие этносы. Поэтому будет развиваться ксенофобия, несомненно.
А. Нарышкин ― Есть мне кажется с экономической точки зрения куда более благополучные, чем Россия. Например, Франция и Германия. Где тоже огромное количество приезжих и там всякие такие межэтнические проблемы будь здоров. Они очень остро стоят. Тем более после миграционного кризиса 15-го года.
Н. Сванидзе ― У кого суп жидок, у кого жемчуг мелок. Когда там ухудшается жизнь — они тоже чувствуют. Она может быть на порядок лучше, чем у нас. Но для них это ухудшение. Мы сейчас живем тоже гораздо лучше, чем в любой период нашей истории. Любой. Уверяю вас. Мы живем гораздо лучше, чем жили в СССР. Гораздо лучше. Тем не менее, когда жизнь ухудшается и люди чувствуют, что она ухудшается, — они вспоминают историю. Они смотрят на другие страны.
А. Нарышкин ― Я вам процитирую Маргариту Симоньян. Она этот конфликт в Ватутинках решила осмыслить. Пишет в Telegram: «Все эти «приезжие» и лица кавказской национальности допрыгаются, что в стране опять введут строгач с пропиской, регистрацией, с проверками регистрации на каждой станции метро». И она говорит, что ее, когда она приехала из Краснодара, 20 лет назад в Москву, ее тоже вот так проверяли. «И правильно сделают, — пишет Симоньян, — ибо неча, позорище какое. На Кавказе молодые мужчины даже в туалет, извините, стесняются зайти, терпят, потому что неудобно, потому что в гостях. А в Москве значит не в гостях. Ну так вот покажут, кто в этом доме хозяин». Вам как такое?
Н. Сванидзе ― Ну, она тоже вправе предупреждать мужчин Кавказа. То есть справедливо. Это дело не только через прямое обращение к рядовым гражданам кавказских республик, но и к их руководству, их начальству. Я думаю, что есть возможность у нашего руководства поговорить с руководством республик Кавказа о том, чтобы там тоже включили известные им рычаги культурного воздействия на своих мужчин.
Н. Сванидзе ― Путина с Кадыровым.
Н. Сванидзе ― Да, а почему же нет.
А. Нарышкин ― Вы серьезно? И что Кадыров ответит?
Н. Сванидзе ― Я не знаю, что он ему ответит. Я думаю, что он возьмет под козырек. Я думаю.
А. Нарышкин ― А вы считаете Кадыров…
Н. Сванидзе ― Мы можем всегда сказать, что уважаемый, так сказать, младший брат…
Н. Сванидзе ― Естественно, имеет. Я не думаю, что такое же, как на руководителей других регионов, Кадыров несменяемый у нас. Но влияние имеет, разумеется.
А. Нарышкин ― Вот вы правильно сказали, что Кадыров несменяемый. Но вам не кажется, что от этого такое головокружение, может быть, от успехов начинается.
А. Нарышкин ― А почему по каким-то резонансным историям как будто не имеет. Получается так, что не имеет. Если мы расследуем дело об убийстве Бориса Немцова, то даже простую историю с допросом ключевого свидетеля – ничего из этого не вышло. Помните, следователи приехали, постучались в дверь, никто не открыл – и уехали.
Н. Сванидзе ― Значит, недостаточно было воли у центра. Хотели бы – получили бы. Или не слишком высоко заходили эти дорожки. И решение оставили в стороне. Но это отдельная история очень плохая, очень горькая. Очень страшная. Но очень специальная.
Н.Сванидзе: РПЦ задавлена абсолютно государством и очень сильно пострадает от этого
Н. Сванидзе ― Это вы сказали.
А. Нарышкин ― А вы-то что скажете? Я сказал, я вопрос хотя бы задал. У меня там вопросительный знак в конце. А что вы скажете?
Н. Сванидзе ― Я не знаю. Но все выглядит очень нехорошо. Потому что, по всей видимости, нити идут этого преступления достаточно высоко и решили от греха оборвать эти нити. Я так думаю. Куда бы они ни шли.
А. Нарышкин ― А мы правду вообще узнаем по делу Немцова?
Н. Сванидзе ― Испугались и решили оборвать. У меня такое впечатление. Но когда-нибудь они встанут на свои места. Эти нити они пришьются и поведут куда надо.
А. Нарышкин ― Давайте про народное единство поговорим. Смежные темы. У нас вчера был официальный выходной. Единство-то есть в России?
Н. Сванидзе ― Да нет, какое к черту единство. У нас нет единства между обществом и государством. Между богатыми и бедными, между бюрократической верхушкой и остальными гражданами. Между регионами различными. Правда, когда оно было – вопрос. Но сейчас его нет.
А. Нарышкин ― Можно подумать в других странах такое единство есть. В тех же США есть прослойка абсолютно людей нищих и несчастных.
Н. Сванидзе ― Не знаю, будет ли для вас комплиментом, но вы мне напоминаете нашего президента, который говорит: вы что, хотите, чтобы было как в Париже? Мы обсуждаем нашу страну. Вот в нашей стране единства нет.
А. Нарышкин ― Мы нашу страну обсуждаем. Если ни у кого не получается такое единство обеспечить, странно говорить, что мы могли здесь смотреться лучше.
Н. Сванидзе ― Возьмите Бельгию, которая состоит из двух составляющих этнических. Возьмите Швейцарию, которая состоит из трех и более составляющих этнических. Ну и что, не получается. Неплохо живут. Мы тоже пока что живем. Но говорить о том, что мы едины, мы с вами говорили о том, этнические какие-то противоречия культурные есть. Они всегда были. И никуда не делись. Как они могут отсутствовать. Не могут. Совершенно разные культуры.
А. Нарышкин ― А с исторической точки зрения насколько оправдано такой памятник ставить. И можно ли, скажите как историк, можно ли точно сказать, какой год, месяц, когда Гражданская война закончилась в России.
А. Нарышкин ― Путинская Россия и Россия после Путина – насколько застрахована от гражданской войны.
Н. Сванидзе ― Не бывает никогда ни от чего страховки, к сожалению. Страховки нет никакой. Работаем без страховки.
Н. Сванидзе ― Нет, я не вижу этой системы сдержек и противовесов, как раз ее нет. Система сдержек и противовесов — это система институтов госвласти, прописанная кстати в нашей Конституции. Они не работают. У нас нет независимого от исполнительной власти парламента. У нас нет независимого от исполнительной власти суда, прессы, институтов выборов. Всего этого нет. А это как раз сдержки и противовесы. У нас они не работают, к сожалению.
А. Нарышкин ― Давайте перерыв сделаем. Вы слушаете «Особое мнение». Наш гость сегодня – Николай Сванидзе, историк и журналист.
А. Нарышкин ― Продолжается прямой эфир «Эхо Москвы». Вам тут вопрос во время рекламы пришел очень интересный. Тем более он актуален в связи с последними данными об издевательствах, по сути, над Алексеем Навальным в колонии. Дамир спрашивает: знает ли Сванидзе, как спасти Навального?
Н. Сванидзе ― Нет, я не знаю, как спасти Навального. Я думаю, что лучший способ спасти Навального – не забывать о нем. Это я думаю единственный более-менее такой и, в общем, я бы сказал приемлемый способ спасти Навального. Забыв его, мы его обречем на очень тяжелую участь.
Н. Сванидзе ― Вы имеете в виду уже не Алексея Навального, а вообще систему пыток.
А. Нарышкин ― Вы кстати правы. Я напрасно здесь Алексея Навального выделил в какую-то отдельную категорию.
Н. Сванидзе ― Его, насколько мне известно, слава богу, не пытают.
А. Нарышкин ― Слава богу.
А. Нарышкин ― Как вы сказали, у нас в России нет никаких систем сдержек и противовесов, слава богу, есть те же СМИ, которые вы почему-то похоронили, и даже независимые. И зависимые. Которые могут об этой истории рассказать. Могут этот вопиющий факт осветить. И этого человека, наверное, уволят, он будет наказан.
Н. Сванидзе ― Я не думаю. Государство если мне об этом скажет, я не думаю, что скажет. Независимых от государства СМИ очень мало, и у них очень слабый рупор. Как мы знаем, кто их будет слушать, не знаю. Васька слушает да ест.
А. Нарышкин ― Конкретно по истории с Навальным, о чем телеканал «Дождь*», признанный в России иностранным агентом, писал вчера, что к нему подкладывали якобы человека с туберкулезом. Потом заключенным показали фильм, где пытались Навального представить человеком с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Это что такое? Это там придумали в колонии.
Н.Сванидзе: Не нравится тебе голая женская попа – не смотри
Н. Сванидзе ― Я не знаю, где придумали.
А. Нарышкин ― Или, может быть, указание сверху пришло.
Н. Сванидзе ― Но явно, что если бы это было запрещено сверху категорически – этого бы не было. Это совершенно точно. А где это придумали – неважно. Важно, что это так есть. И за это никто не наказан. Значит, сверху, так или иначе, добро на это имеется.
А. Нарышкин ― А нам история, насколько она меняет наше представление о Путине. Если мы исходим из того, что это, наверное, не запрещено было. И может быть даже санкционировано.
Н. Сванидзе ― Я не знаю, с какого это этажа (неразборчиво) внимания последовало. Не думаю, что это все нужно сводить к кандидатуре Путина Владимира Владимировича. Но конечно его ответственность очень велика. Он первое лицо. Он гарант Конституции. Конечно, его ответственность велика. Несомненно. Независимо от этого случая.
А. Нарышкин ― Давайте будем честны. Сажал Навального не просто же суд, правда.
Н. Сванидзе ― Я думаю, что не без его ведома. Но здесь мы знаем позицию Путина. Вы хотите, чтобы я вмешивался в решения судов.
А. Нарышкин ― Вы сказали, что судов нет в России. Вот видите, я вас второй раз подряд уже ловлю.
Н. Сванидзе ― Почему же вы меня-то вы ловите. Меня не поймаете…
А. Нарышкин ― Сначала говорите, что судов нет, потом не хотите вмешиваться в решения судов и как будто исключаете…
Н. Сванидзе ― Я говорю, что это позиция Путина. Вы хотите, чтобы я вмешивался в решения судов, но это не значит, что в них не вмешивается никто. В них конечно вмешиваются силовики. Это совершенно однозначно. Я думаю, что его позиция здесь вызывает очень большие вопросы. Она формально справедливая. Но помните, как Ленин говорил: формально – правильно, а по сути — издевательство.
А. Нарышкин ― Про издевательства. Давайте репрессивную хронику продолжим. Чем вы объясняете вал уголовных дел, административных на тех людей, которые в разных видах появляются на фоне Вечного огня, храмов.
Н. Сванидзе ― Это общий тренд. Он с одной стороны смешной, если бы он не был опасным. Почему голая попа женская на любом фоне она вызывает отвращение и чувство обиды у верующих. С какого бодуна? Я вообще не понимаю, что такое вообще оскорбление чувств верующих. Чувства верующих невозможно оскорбить. Сама вера защищает чувство верующего. Господь Бог его защищает, если он в него верит. Какая разница, попу, ногу, что еще он там увидел. На что он там оскорбится. Это смеху подобно. Уже сколько раз говорилось, есть чувства верующих, есть чувства неверующих. Они почему не оскорбляются. И как далеко может зайти это оскорбление. Что его оскорбит? Голая нога или анекдот рассказанный. Поцелуй на фоне неизвестно чего. Или просто поцелуй. Он верит — а там целуются. Или он верит – а там ходят с непокрытой головой. Или не крестится у него на глазах. Лба не крестит, проходя мимо церкви. Это оскорбляет его чувства. Что это такое. Правовая разнузданность, я бы сказал. Ни в какие ворота не лезет. Не нравится тебе голая женская попа – не смотри.
А. Нарышкин ― А вам нравится?
Н. Сванидзе ― Мне нравится.
А. Нарышкин ― Объясните. Мне просто тоже не нравится. Но не считаю, что за это нужно наказывать.
Н. Сванидзе ― Что вам не нравится? Попа вам не нравится?
Н. Сванидзе ― Причем здесь, какое отношение к женской попе имеет Следственный комитет РФ. Объясните.
А. Нарышкин ― Потому что давайте, хорошо я буду представителем Следственного комитета. Потому что, наверное, женские ягодицы на фоне храма появляются не просто так. И это некий такой месседж…
Н. Сванидзе ― Женские нельзя. А мужские можно?
А. Нарышкин ― Это кстати надо проверить. Мужских ягодиц еще не было. Мне кажется, еще будут серьезнее последствия.
А. Нарышкин ― А почему нет таких фотографий на фоне мечети?
Н. Сванидзе ― Не знаю.
А. Нарышкин ― Мне кажется, вы знаете. И я знаю.
Н. Сванидзе ― Ну хорошо, продолжайте. И что?
А. Нарышкин ― Потому что после фотографии на фоне мечети с ягодицами раньше суда и Следственного комитета до этого человека доберется какой-нибудь истинно верующий человек.
Н. Сванидзе ― Продолжайте дальше логику. Что теперь, это хорошо?
А. Нарышкин ― Получается, представители одной из конфессий у нас могут защищать наши россияне, а за православие никто не может заступиться.
Н. Сванидзе ― А за неверующих?
А. Нарышкин ― Ну пусть они обидятся и может быть за них тоже будут заступаться.
Н. Сванидзе ― Нет оснований так полагать. Кто за них будет заступаться?
Н.Сванидзе: Мне не очень верится в демократичность отношений между ФСИНом и заключенными
А. Нарышкин ― Следственный комитет, у которого есть статья.
Н. Сванидзе ― Нет оснований полагать, что Следственный комитет будет обижаться за них. Почему все должны равнять на уважаемых нами мусульман? Это одна из культур РФ. Одна из. Почему на них нужно равняться. И они не должны ни на кого равняться. И на них не должен никто. У нас светское государство. Алексей, напоминаю. Светское. По Конституции государство отделено от религии любой и церкви любой. Что христианской в разных ее разновидностях конфессиональных, что от ислама.
А. Нарышкин ― Хорошо, я вам я отвечу. Потому что мне представляется, что у мусульман чувство уважения к религии гораздо выше развито, чем у христиан.
Н. Сванидзе ― Ну и что дальше?
А. Нарышкин ― Поэтому они готовы заступаться с кулаками. Им не нужен никакой Уголовный кодекс?
Н. Сванидзе — И? ― как говорит ваш начальник. Мы должны на них равняться?
А. Нарышкин ― Поэтому для условно в кавычках слабых верующих, для может быть христиан как раз появляется такая статья. Для тех, кто не может за себя заступиться. Для тех, кто не представляет, как можно с кулаками пойти возмущаться из-за фотографии с ягодицами на фоне храма.
Н. Сванидзе ― Почему мы должны в любой сфере деятельности брать себе в пример самые радикальные варианты. Оставим в покое мусульман. Пусть у них будет так, как они хотят.
А. Нарышкин ― Николай Карлович, вы же помните дело «Pussy Riot».
Н. Сванидзе ― Конечно, помню.
А. Нарышкин ― Мне кажется, вы даже в суд ходили, это была громкая история. Почему на самом деле тогда было приковано максимальное внимание к этой акции. Она не от большого ума — мое убеждение.
Н. Сванидзе ― Не от большого ума. Восторга у меня не вызывала. Но и сажать не надо было.
А. Нарышкин ― Но почему тогда какая-то значительная часть общественности возмущалась. Почему это было даже в мировых СМИ и у девушек были заступники, будь здоров. С именами. И Мадонна высказывалась…
Н. Сванидзе ― Тем не менее не помогли.
А. Нарышкин ― Не помогли. А сейчас почему всем наплевать? 10 месяцев получил этот блогер с девушкой на фоне Храма Василия Блаженного.
Н. Сванидзе ― Тогда это было на новенького. А сейчас потерпевшие уже все. Сейчас уже почти как должное это воспринимают. Когда начинаются такие абсолютно репрессивные вещи – все начинают возмущаться. А потом привыкшие уже. Сплошь и рядом – чего возмущаться. Не успеваешь возмущаться по одному поводу – возникает другой.
А. Нарышкин ― Ну так это как называется. С молчаливого одобрения большинства.
Н. Сванидзе ― Это уже называется не массовые, скажем так, но уже не единичные репрессии. То есть уже я бы сказал на пути к массовым. Сейчас уже все думают, что можно сделать, на каком фоне я не дай бог я свою рожу сфотографирую, а там сзади храм. А моя рожа кому-нибудь не понравится на фоне храма. И все.
А. Нарышкин ― Ну рожа можно.
Н. Сванидзе ― Скажет, что моя рожа оскорбляет его чувства. Чем моя рожа лучше женской задницы, скажите мне. Всё. Оскорбляет.
А. Нарышкин ― А РПЦ как-то сливки в этой истории снимает? Сама организация крепчает…
Н. Сванидзе ― Я не думаю. РПЦ задавлена абсолютно государством. И я думаю, что РПЦ, в конечном счете, очень сильно пострадает от этого. Потому что будет, конечно, обратное движение маятника. Неизбежно будет. Когда все двинутся в сторону религиозной псевдоверы, а на самом деле такого нелепого избыточного фанатизма радикального. В обратную сторону, в сторону неприятия, в том числе и веры.
Н. Сванидзе ― Обласканы властью – не всегда плюс. Им еще припомнят, что они были обласканы властью. Я вас уверяю. Было такое в истории не раз. У нас очень сложные ветвистые многовековые отношения между властью и церковью. Они не раз страдали оттого, что были близки к власти.
А. Нарышкин ― Что же вы думаете, у нас храмы опять будут рушить.
Н. Сванидзе ― Я надеюсь, что нет. Но популярности эти все вещи РПЦ не прибавит точно.
А. Нарышкин ― У нас время вышло. Николай Карлович, спасибо огромное. Николай Сванидзе, историк и журналист был сегодня героем программы «Особое мнение». Не расставайтесь с «Эхо Москвы», потому что в 18 часов 34 минуты будет программа «Высоцкий. История одной песни». А в 19 часов будет снова программа «Особое мнение», на этот раз нашим героем будет, моим гостем будет Владимир Пастухов, научный сотрудник университетского колледжа Лондона. Николай Сванидзе, еще раз благодарю за наше общение. За это интервью. И счастливо.