о сколько можно суд вершить осатанелою толпою
Покаяние
О, мы не вправе суд вершить
Осатанелою толпою
Над той, чья доля – тяжко жить
Всю жизнь с протянутой рукою.
Над той, чья доля – тяжко жить
Всю жизнь с протянутой рукою.
Отчизна бедная моя,
Как я хочу, чтоб ты восстала
Из пепла, боли и гнилья,
Чтоб перестала быть вассалом.
Чтобы величие твое
Не показным лишь только было,
И чтобы сытое жулье
Тебя бы больше не пленило.
И чтобы сытое жулье
Тебя бы больше не пленило.
В круговороте бытия,
Средь неустройства и разлада
Добьет чума эта тебя
Своим неистовым развратом.
Добьет чума эта тебя
Своим неистовым развратом.
И чужестранец на коне,
А, может быть, на самолете
Пропутешествует в турне
По этой пустоши и рвоте.
И когда в дом вернется он,
И за стол сядет с фрау ль, с леди,
Отвесит он тельцу поклон:
“Исчезли русские медведи”.
Пора покаяться, понять:
Мы дальше так уже не можем,
Мы ту чуму должны унять:
Иначе в тьму мы станем вхожи.
И кто пред Богом станет класть,
Шепча молитвы, сверхпоклоны?
Покайся, люд, покайся власть!
Покайтесь сквозь слезу и стоны…
Покайся, люд, покайся власть!
Покайтесь сквозь слезу и стоны…
О, мы не вправе суд вершить
Осатанелою толпою
Над той, чья доля – тяжко жить
Всю жизнь с протянутой рукою.
Над той, чья доля – тяжко жить
Всю жизнь с протянутой рукою.
Стас Михайлов — Покаяние
Слушать Стас Михайлов — Покаяние
Слушайте Покаяние — Стас Михайлов на Яндекс.Музыке
Текст Стас Михайлов — Покаяние
О сколько можно суд вершить
Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Отчизна бедная моя,
Как я хочу, чтоб ты восстала
Из пепла, боли и руин,
Чтоб не боялась, не дрожала.
В круговороте бытия,
Средь неустройства и разлада
За ширмой прячется чума,
Зовет к себе на пир разврата,
За ширмой прячется чума,
Зовет к себе на пир разврата.
Когда не будем знать, кто мы,
Своих корней и своих предков,
То пепсикольная страна
Сожрет нас мигом, без объедков.
Они и так, как злые псы
С слюной, текущею из пасти
Стоят у наших рубежей,
Скулят и лязгают от счастья.
От предвкушения того,
Что ты оплот последний христианства,
И что ты не будешь никогда
Грозой всемирного пространства.
Однажды мы, предав царя
Должны покаяться пред Богом,
Мы, преступив закон небес
В миг стали изгнанным народом,
Пора покаяться, понять
Мы предавать уже не можем.
Мы все стоим у той черты
Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
Мы все стоим у той черты
Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
О сколько можно суд вершить
Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
О сколько можно суд вершить
Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Отчизна бедная моя,
Как я хочу, чтоб ты восстала
Из пепла, боли и руин,
Чтоб не боялась, не дрожала.
В круговороте бытия,
Средь неустройства и разлада
За ширмой прячется чума,
Зовет к себе на пир р*зврата,
За ширмой прячется чума,
Зовет к себе на пир р*зврата.
Когда не будем знать, кто мы,
Своих корней и своих предков,
То пепсикольная страна
Сожрет нас мигом, без объедков.
Они и так, как злые псы
С слюной, текущею из пасти
Стоят у наших рубежей,
Скулят и лязгают от счастья.
От предвкушения того,
Что ты оплот последний христианства,
И что ты не будешь никогда
Источник teksty-pesenok.ru
Грозой всемирного пространства.
Однажды мы, предав царя
Должны покаяться пред Богом,
Мы, преступив закон небес
В миг стали изгнанным народом,
Пора покаяться, понять
Мы предавать уже не можем.
Мы все стоим у той черты
Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
Мы все стоим у той черты
Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
О сколько можно суд вершить
Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков,
Стоит с протянутой рукою?