не прощать родителей можно
Нужно ли прощать родителей?
Не прощать родителей можно!
Про то, что нужно простить родителей написано много. Мне странно читать, когда пишут о том, что: «Ты должна! простить своих родителей, если хочешь стать взрослой». При этом не разбираясь в контексте и сюжетах, и в ущербе, который был нанесен психике ребенка.
Что обязательно нужно прийти к благодарности родителям, и даже «откапывать» эту благодарность, только так возможно быть взрослым. Думаю, что эта идея проистекает из христианской парадигмы, где ударила по одной щеке — нужно подставить вторую.
У меня много вопросов к таким стереотипам. Я не могу в них вписаться со своим клиентским и терапевтическим опытом – родители бывают разные!
Ребенок обижается на своих родителей, это часть процесса взросления и сепарации. Он найдет и находит на что обидеться, и на «достаточно хороших» родителей, но моя статья не о них.
Я благодарна тем авторам, которые писали и пишут о том, что можно не прощать родителей, когда становится ясно, какие их действия к каким последствиям привели.
Так принято в нашей культуре, что родители — это святое! И такое табу лежит в общественном сознании. Что даже помыслить страшно о том, что родители могут быть не правы, могут быть «преступниками», совершая преступление и нанося ущерб психике и здоровью ребенка.
Не всегда это регулируется нормами права, хотя то, что может регулироваться этими нормами и законом, часто скрыто и укутано тайной и наложена печать молчания. Что имею ввиду — насилие: сексуальное, моральное, физическое.
Такое сплошь и рядом распространено в дисфункциональных семейных системах. Это разные семьи, разных социальных слоев, не обязательно неблагополучных. Где ребенок травмируется многократно и постоянно, иногда с момента своего рождения. Где родители не берут свою взрослую ответственность. И к этому нет даже чувствительности и понимания, что происходит, что-то не так. Такое выражение как «кормили тушу, срали в душу» — хорошо описывает этот процесс.
Такой ребенок — симптом семьи, «козел отпущения». Он приносит себя в жертву родителям из любви к ним, иногда он как пешка во «взрослой игре» своих родителей. Последствия жизни такого «ребенка» во взрослом возрасте мне, как психотерапевту очевидны – затяжные повторяющиеся депрессии, неврозы, зависимости, само разрушающееся поведение, «дырявая идентичность», травмированная сексуальность. Травмированные дети часто остаются привязанными к родителям, не достигая эмоциональной зрелости.
В процессе терапии становится ясным, что ребенок в такой семье был всеобщим контейнером для сброса различных подавленных чувств: злости, сексуального возбуждения, стыда, вины, агрессии, отвращения. Перепутанность детско-родительских ролей, где ребенок может быть наравне со взрослым — испытывать гордость от того, что мать посвящает его в сои взрослые разговоры, а по сути, использует. В таких семьях перепутана иерархия взрослых и детей. Такие дети приучаются брать ответственность за родителей, еще и о младших братьях, сестрах. Они справляются, но какой ценой?
Границы размыты, и весь происходящий п*здец – невроз матери и отца, за который они конечно же не в ответе. Взрослые не берут ответственность за то, что происходит с ними и не могут обеспечить защиту и безопасное созревание своему ребенку. Неудовлетворение его детских потребностей навсегда оставляют бреши в его идентичности, одиночество, эмоциональный голод, токсический стыд, вина, запечатанная боль, гнев будут искать выхода во взрослой жизни, замороженные, неудовлетворенные потребности будут ждать своего часа, чтоб удовлетвориться….
Матери таких детей могут быть пассивно- агрессивные, созависимые, психологически незрелые женщины, холодные, властные, которые не в состоянии эмоционально поддержать ребенка, и быть взрослой фигурой для них. Да что поддержать, они в своей травме могут проецировать на своего ребенка то, что им недодали их родители и требовать восполнения дефицитов от своих детей, и конкурировать со своими же детьми. Такие дети – сироты. Психологические сироты….
Родители тоже были детьми, и у них были их родители, они «продукты своей среды» и с этой позиции можно понять, почему они такие, почему так поступали, какой у них их «раненный внутренний ребенок» и как он страдал….. Они не монстры, чтоб специально причинять страдания. Они травматики….Но это не снимает с них ответственности за их жизнь и их поведение по отношению к их детям. За последствия травм физического и психического насилия.
Нужно ли прощать родителей?
Многие авторы вообще не ставят даже об этом вопроса, и не выгораживают родителей. Прощение – это выбор. И оно не гарантирует, что все образуется, родители поменяются, жизнь измениться и все будет хорошо. Будет по-разному и у каждого по-своему.
Немало людей во взрослом возрасте делают выбор отстраниться, чтобы отойти от родителей на такую дистанцию, чтобы те не могли причинять им вред. И в этом случае тоже не может идти речь ни о каком «прощении».
Эта песня о прощении: «Не простишь, тебе же хуже будет».
Для чего на самом деле нужно прощение?
Как гласит « популярная психология» прощение родителей важно для вашего будущего и ваших отношений с миром.
Признать правду о своих травмах и то, что родители не изменяться и не возместят утрат. Не возьмут свою ответственность, и что жертвы были напрасны, никто не компенсирует, не признает своей вины и не повиниться.
Прощать или нет, каждый решает сам. Всегда есть выбор! А не должествование. Каждому этот вопрос придется решать самому. И это не просто. Иногда на это может уйти не один год терапии, где по кусочкам собирается образ себя, открываются глаза на факты, отдается ответственность и вина, находятся опоры, проживаются вытесненные чувства, это однозначно сложнее, дольше, чем идти в «прощение» пересиливая себя и снова закрывать глаза, без возможности менять свою жизнь.
Читайте похожие Статьи на сайте:
Должны ли мы простить родителей и обязаны ли их любить
практикующий экзистенциальный психотерапевт
В современной популярной психологии часто говорят о необходимости прощения. В том числе существует дискурс «как простить родителей». В более грубой форме его часто подают как императив «родителей надо простить». Кто такие эти «родители», что означает «простить» и кому это всё «надо» — часто бывает совершенно непонятно.
Почти любая психотерапия не обходится без родителей, даже если клиент опасливо говорит: «Давайте маму трогать не будем» — и мы ее не трогаем, пока он не заведет в эту тему первым. Но совет «родителей надо просто простить» — слишком примитивный и преждевременный. Более того, он вызывает у некоторых людей смутное сопротивление, а у некоторых — явную боль.
Забегая вперед, скажу сразу: родителей прощать не надо.
Основная аргументация адептов прощения строится примерно по одной схеме:
— Это для твоего же блага. Постоянные негативные эмоции разрушают, простить родителей полезно для того, чтобы каждый раз не «психовать» по их поводу и жить спокойно. Это правда.
— Прошлое не исправить. Бесполезно требовать от родителей другое детство, надо отряхнуться и идти дальше. И это правда.
— Вы уже не ребенок. Дескать, родители вам ничего не должны, пора уже жить своей жизнью и перестать что-то от них требовать. И это правда.
— Они любили вас как умели и дали что могли. Это… частично правда, а иногда и вовсе неправда.
Всё или почти всё правда — а прощать всё равно не хочется! Как же так?
Почему мы злимся на родителей
В жизни ребенка родители — это прежде всего могущественные фигуры в его психике, а не реальные люди. Они образуют мир, в котором ребенок растет, и, вырастая, он оценивает и выстраивает остальной мир по тем же лекалам. Например, если родители много требовали от ребенка, то он, став взрослым, так и живет с глобальным ощущением, что он не дотягивает — и заводит себе жену, которая всегда им недовольна (по крайней мере, ему так кажется).
Злость на родителей возникает, когда человек начинает догадываться, насколько те его изуродовали.
В вечном споре nature vs nurture («природа против воспитания» — спор о том, что сильнее влияет на человека) родители для ребенка являются и тем и другим: они — это и гены, и воспитание, и среда, и целый мир. Они действительно «делают что могут» и дают что умеют. И обида на родителей — это обида на стартовые условия и на несправедливость жизни, в которой родители — такие же марионетки, как и остальные люди, средство для размножения генов и мемов («воспитания»).
Так что в кабинете терапевта как минимум трое: он, клиент и родители. Цель терапевта — помочь клиенту разобраться в своей жизни по-своему, выстроить жизнь так, как он хочет. Клиенту не помешает «простить» родителей — но ему нельзя об этом говорить раньше времени. Нет, подождите, не разбегайтесь, я всё еще утверждаю, что родителей прощать не «надо».
Есть несколько больных мест, в которые может «попасть» риторика о прощении, и все эти попадания будут вредными (или, как говорят, «нетерапевтическими»).
«Этожмама!»
Большая часть дискурса прощения совершенно неосознаваемо строится на чувстве вины и чувстве экзистенциальной заброшенности, причем — как клиента, так и терапевта.
Сомневаться в любви матери — это табу. Но если посмотреть правде в глаза, то надо признать, что некоторые родители совершенно ужасны, некоторые не любят своих детей, а некоторые и вовсе ненавидят.
«…Ребенок, который чувствует, что он не любим своими родителями, может, как правило, говорить самому себе: „Если бы я был другим, если бы я не был плохим, то они бы любили меня“. Таким образом он избегает того, чтобы посмотреть правде в глаза и осознать ужас от того, что не любим».
экзистенциальный терапевт Ролло Мэй
На моих глазах советский мультик про мамонтенка с песней «Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети» приводил клиентов, которым не посчастливилось пережить в детстве заброшенность, в совершенно ужасное состояние. Но правда в том, что так бывает на свете. Здесь мы не рассматриваем обиды на родителей за то, что они не купили тебе пони, — хотя грань, отделяющих плохих родителей от ужасных, поймать сложно, и никакого «гаагского трибунала», могущего вынести окончательный вердикт в отношении родителей, нет. Более того, по-моему, у Винникотта (психоаналитика, специалиста по раннему развитию детей) я видел мысль, что ребенок травмируется тогда, когда разрыв между его потребностями и удовлетворением этих потребностей слишком большой. А это может в том числе значить, что бывают суперчувствительные дети и вполне обычные мамы, которые этим детям недодают — и детей это травмирует. Кто виноват? А никто. Для простоты давайте предположим, что рассматриваем по-настоящему ужасных родителей.
Риторика прощения — хороший способ этого трусливо избежать: она дает надежду, что с родителями можно наладить отношения. Но с некоторыми родителями налаживать отношения просто не стоит, а лучше попросту бежать подальше.
Почему психотерапевты поддерживают табу
Терапевты, к сожалению, люди, они не хотят показаться монстрами — за исключением хардкорных психоаналитиков. Например, в книге “Psychoanalysis: The Impossible Profession” журналист Джанет Малколм описывает, как к психоаналитику приходит клиент с новостью, что отец умер. Для терапевта высказать сочувствие в такой ситуации — это по-человечески, но не психоаналитически. Настоящий психоаналитик должен отреагировать беспристрастно, чтобы клиент мог, например, выразить радость по этому поводу, которую, начни терапевт социально выражать сочувствие, клиент также социально «проглотит». Но не все — настоящие психоаналитики: некоторым обычным психологам проще дать надежду, а то и вовсе пристыдить, пусть даже и неосознанно.
Должны ли мы что-то родителям
Другая риторика — это дискурс сыновнего/дочернего долга, и она тоже почти целиком держится на чувстве вины. Если человек в хороших отношениях со своими родителями, он естественным образом помогает и поддерживает их — потому что это то, что мы делаем с близкими, и для этого нам не нужны напоминания о долге. Если же сын не помогает родителям, то это не значит ни что они плохие, ни что он — ленивое мудило, это значит, что у них сложились такие отношения. Какие именно — пусть выясняют на терапии!
Обычно в таком случае принято напоминать о том, что родители нам «что-то дали». Доходит даже до аргументации «раз вы до сих пор живы, значит, мама вас как-то любила». Это необязательно правда: то, что вы живы, демонстрирует только отсутствие убийства — а это недостаточное основание для диагностирования любви. Иногда в качестве последнего довода говорят: «В конце концов, они подарили вам жизнь», — это не шутка, а цитата статьи одного известного лжепсихолога.
Во-первых, жизнь — это не подарок, который можно подарить, а если и так, то с таким же успехом можно почитать жизнь как таковую как таинство, а не каких-то родителей, достижение которых заключается в том, что природа снабдила их органами, которые те потом использовали. Во-вторых, все-таки давайте определимся: если это безвозмездный подарок, тогда какой может быть «долг»? Может быть искренняя благодарность, но ее нельзя вытребовать. Если же это долг, то где две дееспособные стороны и долговые отношения? Ребенка никто не спрашивал, хочет ли он рождаться: когда тебя «заводили», никакого «тебя» еще не было.
Смешная и грустная история из моей практики, рассказал клиент: когда ему было девять, родители решили завести еще одного ребенка и стали к этому готовить в духе «к нам придет маленький». А он им и говорит: «Да вы че, сдурели, кто к вам пойдет-то?!»
Нельзя сначала дать подарок, а потом трясти с получателя долг. Это же манипуляция! Детский долг — даже если предположить, что он есть, — просто навязан. На мой взгляд, заведение детей — это большой благотворительный проект на благо жизни, а вовсе не долговые отношения, построенные на обмане недееспособных.
Таким образом, психолог, взывая к долгу и безусловной любви, или вызывает у клиента чувство вины или потакает его надеждам получить любовь родителей еще одним способом: простив их — хотя все остальные до этого никак не срабатывали.
«Эмоции — это не разумно!»
Есть люди, чувства которых с детства игнорировались и подменяясь рационализациями — умственными конструкциями.
Вот, скажем, выдуманный мальчик Бенедикт. Когда что-то шло не так, мама говорила: «Ну ты же умный мальчик, я тебе всё объясню», — и «логически» объясняла, почему Бенедикту переживать не стоит. Мальчик вырос очень умный, но ничего не чувствующий, на терапию пришел именно с этим — и внезапно на каком-то этапе стал чувствовать негативные чувства по отношению к маме. Тут-то и можно ему тоже всё объяснить, встав в один ряд с мамой. Дескать, пойми: родителей надо простить. «За кого» в данном случае терапевт: за маму или за клиента?
Сюда же — запрет на проживание негативных чувств, например агрессии, в результате чего вырастает человек, не способный за себя никак постоять, потому что «злиться нехорошо». Если он вдруг начинает на терапии выражать злость по отношению к родителям, что надо делать терапевту? Правильно — радоваться.
«Тыжевзрослый!»
Есть дети, которые были родителями для своих родителей и которым пришлось рано повзрослеть. «Ты же взрослый мальчик», — слышал Бенедикт лет с шести. У таких людей всё хорошо с ответственностью, более того — слишком хорошо, они готовы брать чужую ответственность и тащить ее на себе. С другой стороны, у таких детей не было детства, и призывы «прости родителей, ты же взрослый» воспринимаются как очередной груз, который люди подобного склада с радостью возьмут, — а не избавление, которое им на самом деле нужно. «Продолжай быть взрослым, ты хорошо справляешься!»
В какой-то статье я даже видел совет «надо стать родителем своим родителям» — ну и простить их, конечно.
Уместный совет для тех, кому действительно следовало бы немного повзрослеть (как будто терапевт имеет право решать, кому), но совершенно убийственный для тех, кто и так выполнял обязанности взрослого, будучи всего лишь ребенком.
Не всегда ожидание чего-то от родителей — это «застревание в инфантилизме», иногда это просто надежда.
«Для твоего же блага!»
Некоторые родители заботятся так, что лучше бы и не заботились вовсе. Они подменяют заботу о благополучии конкретного живого ребенка своими представлениями о том, как правильно заботиться о ребенке вообще. Например, такие родители вынуждали ребенка гулять летом в трех слоях одежды, чтобы тот не простыл, когда ребенок и так уже потный (и это видно). В результате вырастает человек, который даже голод не чувствует, не говоря уже о чем-то более тонком. Это еще мягкий пример: книга «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева почти вся об этом — и еще о чувстве вины, конечно.
Терапевт, который предлагает «для вашего же блага» простить родителей, может вполне уподобиться им же: да, пусть это даже в голове клиента, но ведь всё — в голове клиента.
семейный терапевт Карл Витакер
Что же делать?
Клиентам — расти в своем направлении. Терапевтам — не мешать, хотя это сложнее всего. Не претендуя на универсальность и правоту, можно выделить следующие важные осознания, через которые — возможно — придется пройти на пути «прощения» родителей.
Обнаружение себя взрослым
Здесь снова стоит поднять миф о том, что терапевты ковыряются в детстве и винят родителей. Мне нравится формулировка, что они это делают только для того, чтобы клиент мог вернуться в прошлое и забрать оттуда себя: во-первых, прожить непрожитое (тут советами торопить не надо), во-вторых — обнаружить, что он уже взрослый. Но не в том смысле, что «ну ты же уже взрослый!», а в том, что уровень его могущества повысился.
Если раньше родителей приходилось терпеть, чтобы не оказаться на улице, то теперь человек может обеспечивать себя сам — или даже банально дать отпор.
Анекдотический пример: «Да ты уже такой кабан, сам можешь отца отп****** [побить]», — как-то сказал один участник терапевтической группы другому. Это было неожиданной мыслью — и магическим образом отец при встрече больше не давал никаких поводов, как будто чувствовал.
Обнаружение, что ничего не вернуть
Да, это — та же аргументация, что и у защитников «прощения». Но это осознание — всего лишь повод потерять надежду. Терапия в какой-то степени проходит через отчаяние, но никакие родители тут ни при чем. Родители — всего лишь частность, с которой хочется что-то стрясти — с таким же успехом это могут быть боги или судьба.
«Прощение» в данном случае можно рассматривать как прощение долга банкроту: долг прощается не по доброте, а только потому, что его невозможно взыскать, — продолжать же деловые отношения после этого не обязательно.
Это непростой этап, в котором скрыто много горя. Символически это может быть оплакиванием собственного детства и похоронами родителей (тоже символическими). Некоторые клиенты честно сознаются, что им было бы проще, если бы родители умерли — но при этом не желают им смерти: таким образом они хотят потерять надежду, что у них еще могут быть нормальные родители.
Обнаружение, что жить можно без оглядки на богов
Или судьбу. Или родителей.
Что такое свободный выбор
Эти этапы нельзя ускорить или форсировать. Более того, клиент может остановиться на любом из этих этапов и не идти дальше, так что на этот примерный список никак ориентироваться нельзя: это скорее «спойлеры» того, что может произойти на терапии.
По одной из формулировок, цель терапии — «подвести пациента к точке, где он может сделать свободный выбор», как сказал Ирвин Ялом. Прощение родителей — такой же выбор, как и остальные, как и выбор остановиться на любом этапе.
Что же касается прощения, я переформулировал бы всю эту задачу так: научиться жить по-новому (лучше, счастливее, спокойнее, свободнее — выберите сами) с теми стартовыми условиями, которые у вас были. Обнаружить, что есть совершенно обычные люди («родители»), которые ничем не отличаются от любых других и с которыми можно выстраивать какие угодно отношения — или не выстраивать их вовсе.
Пожалеть и простить родителей
Фото: Константин Малков / photogorky.ru
Жил человек, как водится, тужил – и вдруг явственно ощутил: большая часть того, из-за чего случается ему тужить, – следствие поведения его родителей по отношению к нему или просто в его присутствии. Может, он и раньше об этом думал, может лишь недавно учёные люди это дело ему разъяснили.
И ведь правда, вот тут родители не проявили должной чуткости, здесь дали ещё какую слабину – теперь «вот я какой», что выросло, то выросло, но вот ведь, выросло и болеть продолжает. «Как же так? Вы же были взрослыми, сильными и опытными, а я был маленьким! Вы должны были сделать, а не сделали, не сделать, а сделали, вы должны были знать! Это из-за вас у меня вышла такая кривая жизнь, из-за вас я натворил такого, что вспомнить – вздрогнуть, из-за вас у меня не клеится и не ловится. ».
У разных людей по-разному – кто-то расстраивается по пустякам, кто-то травмирован чем-то действительно серьёзным, но социально приемлемым, а кто-то пережил такой ужас, о котором страшно даже говорить. Но чувства – куда их денешь? И вот мыкается обиженный – он, может, и не хочет прощать обидчиков, да очень уж тяжело с обидой жить.
Бог часто устраивает так, чтобы люди учились через людей
Бог часто устраивает так, чтобы люди учились через людей. И вот пример: мучается человек обидами на родителей, а тут уже его дети подрастают и предъявляют ему претензии – оказывается, у них тоже обиды, и нередко вполне обоснованные. Чему же удивляться тут? Ведь, став родителями, люди часто воспроизводят модели поведения, усвоенные ими с детства. А даже если и не воспроизводят, то всё равно совершают какие-то ошибки.
Дети предъявляют претензии, а ты искренне возмущён даже не тем, что «яйца курицу учат», а столь высокими к тебе требованиями. Разве ты, как и любой другой, не можешь ошибаться? И у тебя тоже вот эти самые детские психологические травмы, из-за которых ты не в состоянии быть идеальным родителем.
В наше время принято обращать внимание на самые разные аспекты семейной жизни и вообще человеческих взаимоотношений, и в целом мне это кажется правильной тенденцией – мы должны учиться быть внимательными друг к другу. Но, как это часто бывает, у этой тенденции есть и нездоровые побочные эффекты. Один из них – завышенные требования к родителю.
Если почитать статьи, а также посты и комментарии в соцсетях на эту тему, то может сложиться впечатление, что современный родитель должен быть и педагогом, и психологом, и успешным карьеристом, и прирождённым бэбиситтером, и вообще, он кругом должен… Причём все эти долги в сумме явно превышают способности одного человека, и даже двоим тут, скорее всего, не управиться.
Если бы детей рожали только те, кто соответствует всем этим требованиям, то человечество очень быстро вымерло бы. А если принять закон о том, что родителем может быть только человек, у которого вообще нет психологических травм, то вообще никто не рожал бы.
И вот, когда твои дети созрели для предъявления тебе претензий, вспомни про свои обиды на родителей и подумай: а разве у них, родителей твоих, нет психологических травм, в том числе и детских? Явно есть. Откуда же у них травмы? Достались в наследство от предыдущих поколений. Думаю, если углубиться в историю психологической травмы, можно дойти до Адама и Евы.
Таков этот падший мир – мы не можем не травмировать друг друга
Нет на этом свете человека, выросшего без травм, без единой ошибки в воспитании. Таков этот падший мир – мы не можем не травмировать друг друга. Но Бог указывает нам и на лекарство – на возможность и даже необходимость прощать. Оказывается, прощение – не только способ снятия эмоционального напряжения, но и нравственная задача.
Это кажется жёстким императивом, тогда как на самом деле прощение – путь к освобождению. Кто-то прощать не хочет, кто-то даже уверен, что есть то, что прощать нельзя. Кто-то готов простить только в ответ на просьбу обидчика о прощении или хотя бы демонстрацию какого-то осознания проблемы – и тем самым ставит себя в зависимость от обидчика. А Господь учит прощать – Господь говорит о свободе.
Однако бывает так трудно простить! Иногда это кажется и вовсе невозможным. Причём степень этой трудности не всегда сколько-нибудь пропорциональна обиде. И как же быть? Да вот, хотя бы пожалеть. Жалость не всегда унизительна, у этого слова уже давно несколько смыслов. Жалость как сострадание, как внимание к травме другого человека – чувство созидательное. Пожалей своих родных – будет легче простить. Даже если человек сделал что-то страшное, подумай, что должно происходить в душе человека, если он оказывается способным на этот страшный поступок. И пожалей. Способ не универсальный. Но вдруг это поможет.