надышаться можно только ветром дмб
Цитаты Штык
Этот прапор глубоко невоспитанный тип. Да что там невоспитанный! Дикий прапор!
Тут в лазарет заходила медсестра. Я её потрогал и лишился покоя. Такая сладенькая: ушки красненькие, носик в угрях, жопа толстая и шершавая, как ананас… Валькирия!
— Тунгусы. По-русски ни хрена не понимают. — А я и не знал, что у нас тунгусы служат. Они повымерли же. — Они, наверно, по обмену. К нам в институт по обмену тоже не пойми кого присылали. С лишаями, как правило.
— Здесь такие замечательные склепы. Прошлый век, чугунное литье. — Обожаю склепы. Обожаю чугунное литье. — А не прогуляться ли нам, Лариса, осмотреть местные достопримечательности? Излить, так сказать, посильно друг другу горе. — Конечно. Излить посильно.
Есть ещё волшебная русская традиция: оставлять на могилах усопших разного рода свежие продукты и напитки.
— Жениться кого-то везут. С цыганами и кордебалетом. — Обожаю кордебалет… — А про этого «кого-то» в газете «Гудок» писали. Что он наркотиками торгует через ларьки «Союзпечати». — Красиво жить не запретишь…
Надышаться можно только ветром.
— Мадемуазель, Вы прекрасны! — Как Эдита Пьеха? — Определённо! Можно я вас мягко потрогаю за талию? — Но талия гораздо выше. — Разве это сможет стать препятствием для наших чувств? — Это не может, но вот тот мужчина в галстуке за третьим столиком — может. — Почему? — Потому что это мой муж, Григорий Саввич Топоров — серебряный призёр чемпионата Европы по метанию молота. А вас как зовут? — Зовите меня просто: Элвис Пресли, поэт-песенник.
— Ещё немного — и я сойду с ума. — А я уже сошёл. У меня глаз дёргается. — А я себе палец пришил.
ДМБ — КРЫЛАТЫЕ ФРАЗЫ ИЗ ФИЛЬМА
―Я его натурально съем, и меня повезут в дурдом.
―Не плющит меня в солдаты идти.
―Эх, дружок, молод ты. Не ты выбираешь присягу, а присяга выбирает тебя. Прапорщик, запишите эти простые, но в то же время великие слова.
―Жизнь без армии — это все равно, что любовь в резинке. Движение есть, прогресса — нет.
―В человеке все должно быть прекрасно: погоны, кокарда, исподнее… Иначе это не человек, а млекопитающее.
― Природа не храм, и уж тем более не мастерская. Природа — тир, и огонь в нем надо вести на поражение.
―Все. Вы нам подходите. И Говинда ваша ничего, жидковата, но ничего. И стричь вас, опять же, не надо. И люди вы, видно, выносливые. Четыре часа Харе Кришну орать — это не каждый сдюжит. Пойдете в хим. войска.
―Мы хотим с Чебурашкой, который ищет друзей, служить в артиллерии.
―Нет препятствий патриотам!
―Нет. Военный — это не профессия. Это половая ориентация.
―Будь мужчиной, сынок. Как твой пропавший без вести отец.
―Ну это, солдат, не беда. Такая сегодня экологическая обстановка. Все ссутся. Я ссусь. И даже главком пысается, бывает. Но по ситуации. Что ж нам из-за этого, последний долг Родине не отдавать? Твой позорный недуг мы в подвиг определим, пошлем в десантники. Там ты еще и сраться начнешь.
―Чао, буратины. Можете даже писать мне письма до востребования. Меня зовут Себастьян Перейра — торговец черным деревом. Шутка.
―Мужики, а где тут берут в морские котики? В стройбат у меня нет никакого настроения, с детства не выношу бесплатного физического труда.
―Шмалите, друзья. Скока хотите. У Чебурашки, который ищет друзей, парники.
―Нет, Марина, к Баринову на день рождения не ходи. И к Толяну не ходи. А к тете Вере ходи.
―За Родину! За Победу! Хлебай, внучки, ханку.
―Взятку предлагал. Но не дал.
―Какой хитрый человек.
―Ага. Понятно. Продолжайте вести наблюдение, мы с вами свяжемся. Свободны!
― Знаю я там по дороге одно место с офигенными циркулями.
―Товарищи призывники, надо понимать всю глубину наших глубин.
―Что будем кушать, мальчики?
―Мадемуазель, Вы прекрасны.
―А можно я вас мягко потрогаю за талию?
―Но талия гораздо выше.
―А разве это может стать препятствием для наших чувств?
―Это не может, но вот тот мужчина в галстуке за третьим столиком может.
―Потому что это мой муж, Григорий Савельич Топоров, сереряный призер Чемпионата Европы по метанию молота. А вас как зовут?
―Зовите меня просто: Элвис Пресли. Поэт-песенник.
―Армии солдаты нужны. В армии без солдата абсурд и коррупция.
―С присущей всем армейцам смекалкой майор налил два стакана водки. Один он заставил выпить прапора, а другой стакан офицер употребил сам. Прапор выпил и опал, как озимый.
―Елки-палки, военный, тебя в спешке делали, вся твоя жизнь — реклама безопасного секса.
―Глубоко невоспитанный тип.
―Что там невоспитанный? Дикий прапор!
―Будешь ты, Федя, «Бомбой».
―Потому что вспыльчивый. Ты, Владик, будешь «Штык». Потому что стройный. А я буду «Пуля». Потому что в цель.
―Поэтому для более эффективного следования в часть, мы должны сесть в автобус, и проследовать в часть.
―Пьяница-мать — горе в семье.
―А вы помните, что вчера товарища генерала за погон укусили?
―Не согласен. Что погулять мог — да. Цыгане, тем более. Мы должны иметь некоторый гражданский отдых. Но чтобы генерала, да еще за такое место — нет! Отставить! У нас субординация и выслуга лет! За мной!
―Это не овощная база, товарищ призывник, это то место, где вы интересно и чрезвычайно увлекательно проведете ближайшие два года.
―Армия — не просто доброе слово, а очень быстрое дело. Так мы выигрывали все войны. Пока противник рисует карту наступления, мы меняем ландшафты, причем вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности, и приходит в полную небоеготовность. В этом смысл, в этом наша стратегия.
―Отсюда, ребятки, наша Родина диктует свою непреклонную волю остальному мировому сообществу.
―Обязательно бахнем. И не раз. Весь мир в труху. Но потом.
— Может, бахнем? — Обязательно бахнем. И не раз. Весь мир в труху. Но потом.
―Как там на гражданке? Бабы есть?
―Практически нет. Сами удивляемся.
―Кофе только офицерам.От кофе нервы. Приказ генерала.
―Тунгусы. По-русски ни хрена не понимают.
―А я и не знал, что у нас тунгусы служат. Они повымерли же.
―Они, наверно, по обмену. К нам в институт по обмену тоже не пойми кого присылали. С лишаями, как правило.
―Не понимает. Год служит, и не понимает.
―Слышь, ты, тварь дикая, ты плюнь мне в рожу-то, я тебя прошу, как родного.
―Тетя, а «Наука и жизнь» есть?
―Наука есть, а жизни нет. У меня мужик прошлой зимой застудился на рыбалке. Теперь так, не супруг, а сувенир. Только усы стоят. Если бы не вы, солдатики, хоть плачь. Пойдем, щекастик, ко мне, в пособное помещение, я тебе барбарысок насыплю.
―Нет. Вы уж лучше дайте «Технику молодежи».
―Я здесь, я там, я всегда.
―Кто же так с каптером разговаривает? Смотри, как надо. Чужое! Халява. Взять-взять!
―Что будем пить, девочки?
―Тут Улугбек сделал трагический промах…
―…вытащил деньги наружу, отчего потерял сознание и передние зубы.
―И помните: для хороших людей армия — родная мать, а для плохих — теща.
―Ты, дух, правильный военный. Мы с тобой в портянках от Версаче домой уедем.
— Товарищ дембель, когда нам кушать дадут? — Никогда, товарищ дух. Это армия.
―Товарищ дембель, когда нам кушать дадут?
― Никогда, товарищ дух. Это армия.
―Не грусти. Есть еще волшебная русская традиция — оставлять на могилах усопших разного рода свежие продукты и напитки.
―Мне всегда задают три вопроса: почему я в армии, сколько мне лет, и отчего у меня волосы на груди окрасились. Начну с последнего. Волосы у меня на груди окрасились, потому что я пролил на них ракетный окислитель. Лет мне двадцать девять, скоро юбилей. А в армии я, потому что меня жена с тещей хотели в сумасшедший дом отдать. За убеждения.
―И я не вижу. А он есть.
―Какой вы ненасытный гардемарин.
―Надышаться можно только ветром.
―В армии главное — не упустить.
―Бывайте! Ихтиандры хуевы.
―Чудом ушли, да? Чудом.
―Такая вот армейская драма. Шекспир и племянники.
―И наступила суббота. В воздухе носился страшный дух праздника.
―НЛО по определению красное.
―Красное — это с Марса. А зеленое — с Венеры.
―Нет, красное — это не из нашей галактики.
―А я ведь догадывался. Как-то оно не так на посадку заходит. Не по-нашему.
―Дай-ка. Авиационный. Без осадка.
―Ракетный. Лучшее — детям.
―Солдаты. Вы знаете, что я вам могу сказать. И я знаю, что вы мне можете ответить. Короче — Служите!
―Талалаев раздал всем автоматы, а кому они не достались — саперные лопатки.
―Вот взять меня. Кем я был? А кем я стал? Мягко говоря, всем.