какое событие произошло в годы первой мировой войны цусимское сражение брусиловский прорыв
Брусиловский прорыв – главное сражение Первой мировой
По итогам Первой мировой войны распалось сразу 4 империи: Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская. Да, наша страна оказалась в лагере победителей, но вышла она из конфликта с двумя революциями и идущей Гражданской войной.
Крупнейшим сражением и самой впечатляющей победой русского армии в Первой мировой войне стал Брусиловский прорыв, в ходе которого потери сторон составили почти 2 миллиона человек. Наши войска разгромили австрийцев, немцев и турок, а также продвинулись вглубь территории противника примерно на 120 километров. Именно после Брусиловского прорыва стратегическая инициатива окончательно перешла от Центральных держав к Антанте.
Содержание
Планирование операции
К весне 1916 года Антанта в составе Российской империи, Британской империи и Французской республики наконец дозрела до понимания того, что действовать необходимо согласованно, и на лето было запланировано большое наступление. Русские действовали на Восточном фронте, а англичане и французы собирали силы на Сомме. Целью большой операции союзников было лишение противника в лице Центральных держав (Австро-Венгерская, Германская, Османская империи и Болгарское царство) возможности маневра резервами.
Первый этап
22 мая (по старому стилю) началась артиллерийская подготовка, продлившаяся больше двух суток. В результате нее первая полоса обороны противника была сильно разрушена, а его артиллерия частично нейтрализована. Русские начали наступать и 7 июня заняли Луцк, а еще через 11 дней Черновцы, которые были хорошо укреплены и за свою неприступность назывались австрийцами “вторым Верденом”.
Настрой фронта и его командования оказался решающим в развитии успеха, поэтому именно Юго-Западное направление быстро стало ведущим. Солдаты Брусилова первыми прорвали массированную оборону и начали стремительно продвигаться дальше. Генералу удалось обеспечить важную для любого боя неожиданность наступления. Противник считал свои укрепления слишком мощными и не ожидал прорыва. У него была выстроена глубокоэшелонированная оборона из трех полос с опорными узлами и сплошными траншеями между ними, подступы к которым простреливались с флангов. На всех высотах – ДОТы. От некоторых узлов вглубь уходили отсечные позиции, поэтому даже прорвавшиеся атакующие попадали в мешок. Бетонные своды блиндажей, бетонные колпаки для пулеметчиков, проволочные заграждения с минами и пропущенным через них электрическим током – русские впервые смогли преодолеть столь мощные заграждения.
Брусилов решил прорываться сразу в 4 местах – это тоже стало неожиданностью для врага. С одной стороны, он распылял свои силы, но и противник не мог эффективно использовать резервы. Генерал постоянно менял направления ударов и многократно переходил от атаки к обороне, чем окончательно запутал врага.
24 июня англичане и французы начали артподготовку на Сомме и через 7 дней пошли в наступление. Русские попытались захватить Барановичи, но ударную группировку Западного фронта отбили с большими потерями для нашей армии.
Второй этап, отступление
Во второй половине июня русская армия потерпела ряд неудач, которые к июлю начали перерастать в катастрофу. Стоит отметить и своеобразные действия союзников. В середине июня французский военный министр Пенлеве заявил, что его армия летом и осенью всерьез наступать не будет. Немцы поняли, что у них развязаны руки и перебросили на Восток 7 отборный дивизий. 6 июля русская армия потерпела поражение под Тарнополем, и к тому же в революционно настроенных войсках обрушилась дисциплина – появились солдатские комитеты, начались митинги.
Солдаты превратились в митингующие толпы, и тут на них обрушился противник. Военный историк Керсновский назвал произошедшее “русской катастрофой” – наш фронт рухнул, его охватила паника и началось бегство из Галиции. Пал духом и сам Брусилов, но ситуацию помог спасти недавно назначенный им генерал Корнилов. Он организовал “батальоны смерти”, то есть заградотряды, которые расстреливали митингующих и бунтовщиков. Корнилов выиграл время на перегруппировку сил.
Конец сражения
28 июля Юго-Западный фронт снова начал наступать. Русские опять провели массированную артподготовку и отправились прорывать укрепленную линию. Противник не сдавался и контратаковал. За три дня жесточайших боев наша армия продвинулась на 10 километров и едва не взяла Ковель.
В центральной части австро-германский фронт был прорван, и враг начал перебрасывать в Галицию все возможные силы. Привлекли даже две турецкие дивизии, снятые с фронта в Салониках. Но дыры затыкались разрозненно, и русские по очереди методично разбивали подходившие резервы. Австро-германцы не выдержали и начали отступать. Русские взяли Броды и вплотную подошли ко Львову, заняли Буковину и взяли Станислав (нынешний Ивано-Франковск).
Попытки Брусилова захватить Ковель, один из самых развитых городов Волыни, продолжались до начала сентября. Именно он был изначальной целью наступления. Однако наши войска стали уставать, а австро-германцы напротив усиливали сопротивление. Генерал бросал солдат в новые и новые безуспешные атаки, несмотря на предложения Ставки ударить южнее. Ковель в той битве русская армия так и не взяла.
Итоги битвы
Войска Брусилова в результате названного его именем прорыва почти полностью заняли Буковину и Волынь, а также частично Галицию. Германия и Австро-Венгрия потеряли в боях больше 1,5 миллионов человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Именно Брусилов со своим фронтом сломал военную машину Австро-Венгерской империи. В дальнейшем она даже в Италии не могла организовать наступления без поддержки немцев. Потери российской стороны в битве составили около полумиллиона человек.
Чтобы отбить наступление русских, враг перебросил войска со своего Западного, Салоникского и Итальянского фронтов. Это спасло от полного разгрома уже разбитую к тому моменту армию Италии и значительно облегчило задачу собиравшимся наступать на Сомме союзникам. После Брусиловского прорыва к Антанте присоединилась Румыния – там тоже поняли кто победит в войне и поспешили вступить в блок для участия в послевоенном разделе.
«Одна из самых ярких побед российской армии»: как Брусиловский прорыв повлиял на ход Первой мировой войны
4 июня 1916 года началась операция Юго-Западного фронта Российской армии, известная как Брусиловский, или Луцкий, прорыв. Австро-венгерские войска были отброшены на 80—120 км в западном направлении, вглубь территории противника.
Помощь союзникам
«В 1915 году Российская армия потерпела ряд серьёзных поражений и оставила значительные территории на западе. Однако к 1916 году России удалось, благодаря развитию промышленности, преодолеть ранее возникший «снарядный голод», и это усилило армию», — рассказал в беседе с RT научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков.
Как отмечают историки, к 1916 году и государства Антанты (Россия, Франция, Англия и их союзники), и Центральные державы (Германия, Австро-Венгрия и другие) оказались в тупике. Обе стороны мобилизовали колоссальные человеческие и материальные ресурсы, однако решающего успеха ни один из блоков добиться не смог.
По словам профессора МПГУ Василия Цветкова, российское командование запланировало к лету 1916 года синхронное наступление на различных участках Восточного фронта.
Общее наступление российских войск должно было начаться 15 июня 1916 года. Однако у союзников по Антанте возникли проблемы на западе. Немцы усилили давление на французском участке фронта, а австро-венгерские войска серьёзно потеснили итальянцев. По словам историков, западные страны стали просить российское верховное командование ускорить начало наступления на востоке, чтобы заставить Центральные державы ослабить натиск.
В конце мая 1916 года Николай II отправил итальянскому королю Виктору-Эммануилу III телеграмму, в которой пообещал в ближайшее время начать атаку на австрийцев, чтобы «оказать помощь храбрым итальянским войскам».
Как отметил действительный член Академии военных наук России Андрей Кошкин, первыми к наступлению оказались готовы как раз войска Юго-Западного фронта, способные оказать давление на Австро-Венгерскую империю. Их действия были наиболее актуальны в контексте помощи итальянцам. Находящиеся под командованием Алексея Брусилова силы насчитывали свыше 600 тыс. человек (около 573 тыс. пехоты и порядка 60 тыс. кавалеристов), а также почти 2 тыс. орудий, включая 168 тяжёлых. В свою очередь, им противостояла австро-германская группировка численностью свыше 470 тыс. человек, обладавшая примерно 1,9 тыс. орудий.
«С учётом необходимости действия в наступлении численное преимущество российских войск было недостаточным, особенно ввиду того, что войска Центральных держав успели оборудовать на Восточном фронте мощные оборонительные сооружения. Брусилов мог рассчитывать только на хорошо продуманные манёвры и стойкость своих солдат. Он решил применить новаторскую для таких крупных сил тактику — прорывать фронт сразу в нескольких местах, лишая противника возможности сконцентрировать в одном месте свои резервы», — рассказал Кошкин.
Брусиловский прорыв
Российские пехотинцы двинулись в наступление ещё до завершения артобстрела. Под прикрытием орудийного огня пехота двигалась волнами, линиями через каждые 150—200 шагов. Противник сдержать российскую пехоту не смог. Сразу четыре армии, входившие в состав Юго-Западного фронта, прорвали вражескую оборону. Вскоре от войск Центральных держав были освобождены Луцк и Черновцы.
«Русская атака в излучине Стрыя (река во Львовской области. — RT), восточнее Луцка, имела полный успех. Австро-венгерские войска были прорваны в нескольких местах, германские части, которые шли на помощь, также оказались здесь в тяжёлом положении. Это был один из наисильнейших кризисов на Восточном фронте», — писал немецкий генерал Эрих Людендорф.
Однако стратегический замысел российской ставки в целом реализован не был. Командование Северного и Западного фронтов сначала оттягивало начало наступления, а затем действовало не слишком успешно.
По словам Андрея Кошкина, войска Юго-Западного фронта смогли продвинуться на 80—120 км вглубь фронта и выбить австрийцев из ряда крупных городов. Однако резервы были получены с запозданием, а эффективной поддержки со стороны соседей Юго-Западный фронт так и не дождался, поэтому бои стали принимать позиционный характер.
«Брусиловский прорыв позволил изгнать неприятеля со значительных территорий на Волыни, Буковине и в Галиции, но за несколько недель боёв войска сильно выдохлись. Новая попытка наступления, предпринятая в конце июля, была уже не столь успешна и дала возможность продвинуться лишь на несколько километров. Потери на этом этапе возросли и стали неприемлемыми», — отметил эксперт.
В июльских боях погибла почти половина состава гвардейских полков — элитных частей российской армии.
В августе 1916 года войска Юго-Западного фронта перешли к обороне, наступление завершилось. За время операции общие потери австро-венгерских и германских войск достигли около 1,5 млн человек (в том числе 420 тыс. пленными). Потери российского Юго-Западного фронта были в три раза меньше, что, по словам Андрея Кошкина, является удивительным результатом с учётом ведения боёв в наступлении на хорошо подготовленные позиции противника.
«Юго-Западный фронт стал в ходе операции главным благодаря решимости генерала Брусилова», — заявил Василий Цветков.
По словам Михаила Мягкова, Брусиловским прорывом Россия фактически спасла Италию, подтолкнула Румынию к вступлению в войну на стороне Антанты и помогла англо-французским войскам удержать позиции в Западной Европе.
«После неудач 1915 года российская армия показала, что она боеспособна и может представлять серьёзную угрозу для противника. Однако превратить оперативный успех в стратегический самой России, к сожалению, не удалось», — подчеркнул эксперт.
Как отметил Андрей Кошкин, Брусиловский прорыв стал одной из важнейших операций российской армии и Антанты в целом, однако его плодами воспользовались только западные союзники.
«Австро-Венгрия до конца так и не смогла оправиться от понесённых в ходе Брусиловского прорыва потерь, и это оказало серьёзное влияние на весь дальнейший ход боевых действий. Но, как это часто бывало в нашей истории, мы благородно помогли кому-то другому», — пояснил эксперт.
Россия же, по мнению Кошкина, получила в ходе Брусиловского прорыва опыт, который Красная армия в дальнейшем использовала уже в годы Великой Отечественной войны.
«Брусиловский прорыв — это одна из самых ярких побед российской армии времён Первой мировой войны. Однако, несмотря на то что население освобождённых территорий симпатизировало России, закрепиться на этих территориях, как мы знаем, тогда не удалось — в феврале 1917 года грянула революция, полностью изменившая ход истории», — резюмировал Михаил Мягков.
Прорыв, который мог спасти Империю
В июне 1916 года русская армия имела огромные возможности не только нанести крупное поражение германо-австрийским войскам, но и решительно повернуть весь ход Великой войны в свою пользу. Но первое удалось, а второе – нет. Возможно, из-за предательства…
Это могла быть одна из самых блестящих побед за всю историю войн. Этакие «Канны» на пространстве от Балтики до Карпат! С окружением всего германо-австрийского восточного фронта. Но…
Брусиловский прорыв
Начавшаяся 4 июня 1916 года операция, названная позднее Брусиловским прорывом, на самом деле никаким прорывом не была. Или, вернее, это была целая серия прорывов, практически самостоятельно осуществляемых на уровне полевых армий.
Это было полнейшей авантюрой по меркам тогдашней военной теории. Да и практики, сложившейся уже в ходе новой войны, позднее названной Первой мировой, а тогда звавшейся Великой.
Да и логики: это ж сколько сил надо сосредоточить для прорыва только первой полосы обороны противника глубиной два и более километра, состоящей из двух-трёх линий окопов, насквозь простреливаемой пулемётами и артиллерией из опорных узлов обороны – забетонированных дотов; оборудованной проволочными заграждениями и искусственными препятствиями!
Это то, что называлось тогда позиционным тупиком и характеризовалось понятием «ужас».
А. Брусилов. Фото: www.globallookpress.com
И вот генерал Алексей Алексеевич Брусилов предлагал бить в этот ужас не кулаком, а растопыренными пальцами. Да к тому же не имея не то что трёхкратного, а практически никакого преимущества: 600 тысяч войск против 500 тысяч, при всего 168 тяжёлых орудиях против 545 у противника!
Однако уже в первый день наступления, после мощной артиллерийской подготовки, русские 8-я, 11-я, 7-я и 9-я армии сразу на 13 участках прорвали австро-венгерскую оборону. Уже к полудню 6 июня только в плен было взято свыше 40 тысяч солдат и офицеров, 77 орудий и 134 пулемёта. Ещё через три дня число пленных превысило 72 тысячи, а русские войска вышли на оперативный простор.
И вот тут-то всё и началось. Или кончилось. Тут кто как сформулирует, но смысл будет один: столь блестяще начатая операция развития не получила. Противнику дали прийти в себя, подтянуть на место раздраконенных австро-венгерских войск не в пример более боеспособные германские, помешать оперативный успех развить в стратегический.
А просто за стратегический успех отвечали другие…
Юго-Западному фронту Брусилова в планах Ставки отводилась вспомогательная роль. Стратегический успех должно было принести наступление Западного фронта.
Вспомним, чем был 1916 год для русской армии и для всей Империи. Это был год, так сказать, выздоровления после оглушающих, обидных, а главное, неизбежных поражений 1915 года. Тогда всего за несколько месяцев русские войска оставили территорию от Варшавы до Риги и Барановичей и Пинска. По меркам 1941 года это кажется не более чем локальным поражением, но в 1915 году это воспринималось как трагедия. Вот как о том вспоминал, например, знаменитый уже тогда генерал Антон Деникин:
Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…
А. Деникин. Фото: www.globallookpress.com
Именно: ни снарядов, ни патронов. К тому времени русские войска расстреляли заготовленные перед войной боеприпасы – напомним, что все без исключения государства, в войну свалившиеся, считали в 1914 году, что она продлится не более нескольких месяцев. Расходились только в том, кто победит… А обещанных – и оплаченных! – поставок от союзников не было. Более того, Англия и Франция тогда хладнокровно наблюдали, как немцы громят безоружных русских, и спокойно переводили дух и наращивали силы после поражений 1914 года. Того несчастного 14-го года, когда Россия ради спасения союзников бросила в неподготовленное наступление армии Самсонова и Ренненкампфа, в итоге пожертвовав ими полностью.
И вот летом 1916 года должно было состояться генеральное наступление. Причём вместе с союзниками, хотя опять как-то так получилось, что русские должны были две недели сражаться в одиночку, до того как союзнички начнут наступление на французском фронте.
Фото: www.globallookpress.com
Если бы союзники не подвели на западе, Германия была бы побеждена ещё до осени. Союзники, в общем, и не подвели: битва на Сомме завершилась впечатляющей, по меркам Западного фронта, победой – немецкую оборону продавили на 10 км в глубину на фронте шириной 35 км, положив за это миллион человек с обеих сторон.
К наступлению русские войска готовились активно.
На фронте генерала Брусилова сколачивались войска прорыва, обеспечивая локальное превосходство над противником в живой силе и артиллерии, велась разведка, шло обучение войск в тылу атакующим действиям, чтобы до автоматизма отрабатывались действия в бою.
На фронте генерала Алексея Ермолаевича Эверта царила энергичная бумажная суета: войска были погребены под титанической горой приказов и указаний, части и подразделения перетасовывались, как колода карт, планы корректировались и менялись.
А. Эверт. Фото: www.globallookpress.com
Вплоть до того, что наступление на Вильну было заменено наступлением на Барановичи, что меняло вообще всю стратегическую задумку: вместо концентрации на одной цели – силы рассеивались, удары фронтов изолировались на своих локальных направлениях, и даже в случае успеха развития наступление в сторону прорыва и окружения фронта противника не получало.
На Северном фронте у «прославленного» позорными провалами во время Русско-японской войны генерала Алексея Николаевича Куропаткина царил просто страх. Страх делать что-нибудь. Ибо вдруг – неуспех? Со такой «славой» Куропаткину было после этого только стреляться. Потому он никаких войск на направлении Вильны вообще не сосредотачивал, а все резервы направлял на охрану побережья Балтийского моря от возможного германского десанта. К которому немцы, кстати говоря, готовы стали только в 1917 году…
Что это было – глупость?
Северный фронт вообще от наступательных действий отказался и лишь 22 июля ограничился небольшой демонстрацией.
В результате армии Брусилова, занявшие Луцк, Дубно, Черновцы, вышедшие на оперативный простор в Буковине и подошедшие к Ковелю и Львову, оказались перед странным, если не сказать диким выбором. А именно: продолжать ли намеченное ранее наступление на Брест-Литовск, то есть в пустоту, где не будет войск Западного фронта, или же развивать атаки на направлениях, где наметился успех, но – в одиночку, подставляя фланг не ликвидированным и даже усилившимся за счёт переброски с запада (привет, союзнички, спасибо!) германским войскам.
Фото: www.globallookpress.com
Отсюда – отмечаемый всеми военными историками второй, хаотический этап Брусиловского прорыва. На котором войска Юго-Западного фронта зашли аж в Румынию (что было сделано зря, так как вдохновило румын на вступление в Антанту, в составе которой они немедленно провалили свой фронт, заставив закрывать его русскими, отнюдь не бесконечными силами). Только смысла это уже не имело, ибо развивать это направление было нечем, потому что нужна была длительная пауза для переброски и переформирования войск, а никто этой паузы не давал. Разбившие Эверта немцы навалились на правый фланг Брусилова, где затем всё и вернулось к позиционной, несущей громадные потери, стадии.
В общем, стратегическая инициатива была утеряна. И дух войск – тоже: нельзя безнаказанно для мотивации армии превращать очевидную для всех победу в очевидное для всех поражение.
А это уже не глупостью пахнет. Изменой это пахнет, вот чем!
Заслуженные генералы – изменники?
А собственно, почему бы и нет? Если, как это теперь абсолютно известно, германский генеральный штаб выделял миллионы рейхсмарок для подкупа и разложения политических партий – к тому же без гарантированного успеха, если Берлин в том же духе работал с российскими политиками, то отчего мы не должны предполагать, что как минимум те же усилия немцы направляли на тех, в чьём ведении находилась непосредственная вооружённая сила России? Почему это должно быть невозможным?
Что, генерал Куропаткин – просто печальный идиот, бежавший от японцев, которые сами его боялись? Но ведь некогда он воевал вместе с великим Скобелевым, и тот его считал соратником и ценил…
А. Куропаткин. Фото: www.globallookpress.com
Или генерал Эверт, педантичный и умелый начальник штаба, прошедший все ступеньки службы от пехотного подпоручика до генерала от инфантерии и начальника военного округа, – он не понимал, в какое положение ставит свой фронт и всю русскую армию кардинальной переменой заранее согласованного плана Ставки?
В конце концов, кто, как не генералы, предъявил императору ультиматум в марте 1917 года, вызвавший не только крах Российской империи, но – главное для немцев – выход её из войны?
Но всё же в этих условиях успех Брусиловского прорыва был чрезвычайный. После него войска Германии и Австро-Венгрии, потерявшие более 1,5 млн человек, инициативу в войне утеряли. Австрийцы просто пытались держать фронт, не теша себя мыслями о наступлении даже против итальянцев, чья армия, по известной военной остроте, для того и нужна, чтобы австриякам было хоть кого-то бить. Да и армия Германии после этого поражения – а это было всё же и для неё поражение – не осмеливалась на Восточном фронте на крупные наступательные операции вплоть до развала Российской империи революционерами.
По сути, Брусиловский прорыв стал тем генеральным сражением, в котором обеспечен был выигрыш союзниками Первой мировой войны. Вот только – без России. Такова оказалась цена измены…
Брусиловский прорыв в ходе Первой мировой войны (1916)
Брусиловский прорыв — наступательная операция войск Юго-Западного фронта (ЮЗФ) русской армии на территории современной Западной Украины в ходе Первой мировой войны. Подготовлена и осуществлена, начиная с 4 июня (22 мая по старому стилю) 1916 года, под руководством главнокомандующего армиями ЮЗФ генерала от кавалерии Алексея Брусилова. Единственное сражение войны, в названии которого в мировой военно-исторической литературе фигурирует имя конкретного полководца.
К концу 1915 года страны германского блока — Центральные державы (Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция) и противостоящий им союз Антанта (Англия, Франция, Россия и др.) оказались в позиционном тупике.
Обе стороны мобилизовали почти все доступные людские и материальные ресурсы. Их армии несли колоссальные потери, но не добились сколько-нибудь серьезных успехов. И на западном, и на восточном театре войны сложился сплошной фронт. Любое наступление с решительными целями неизбежно предполагало прорыв глубокоэшелонированной обороны противника.
В марте 1916 года страны Антанты на конференции в Шантильи (Франция) поставили цель согласованными ударами сокрушить Центральные державы в срок до конца года.
По плану, русская армия выступала 15 июня (2 июня по старому стилю), но в связи с усилившимся давлением на французов под Верденом и майским разгромом итальянцев в районе Трентино союзники просили Ставку начать раньше.
ЮЗФ объединял четыре армии: 8-ю (генерал от кавалерии Алексей Каледин), 11-ю (генерал от кавалерии Владимир Сахаров), 7-ю (генерал от инфантерии Дмитрий Щербачев) и 9-ю (генерал от инфантерии Платон Лечицкий). Всего — 40 пехотных (573 тысяч штыков) и 15 кавалерийских (60 тысяч сабель) дивизий, 1770 легких и 168 тяжелых орудий. Имелись два бронепоезда, бронеавтомобили и два бомбардировщика «Илья Муромец». Фронт занимал полосу шириной около 500 километров к югу от Полесья до румынской границы, тыловым рубежом служил Днепр.
Противостоящая группировка противника включала армейские группы германского генерал-полковника Александра фон Линзингена, австрийских генерал-полковников Эдуарда фон Бём-Эрмоли и Карла фон Плянцер-Балтина, а также австро-венгерскую Южную армию под командованием германского генерал-лейтенанта Феликса фон Ботмера. Всего — 39 пехотных (448 тысяч штыков) и 10 кавалерийских (30 тысяч сабель) дивизий, 1300 легких и 545 тяжелых орудий. В пехотных порядках имелось более 700 минометов и около сотни «новинок» — огнеметов. За предшествующие девять месяцев противник оборудовал две (местами — три) оборонительных полосы в трех-пяти километрах одна от другой. Каждая полоса состояла из двух-трех линий окопов и узлов сопротивления с бетонированными блиндажами и имела глубину до двух километров.