На страницах нашего онлайн портала alivahotel.ru мы расскажем много самого интересного и познавательного, полезного и увлекательного для наших постоянных читателей.
Это незавершённый список года. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив его.
Полезное
Смотреть что такое «1054 год» в других словарях:
ГОД ЦЕРКОВНЫЙ — система праздников, постов и рядовых дней, составляющая основу литургической жизни Церкви. Посвящен воспоминанию событий Свящ. истории, почитанию памятей святых, что служит назиданию верных через ознакомление их с истинами веры. Несмотря на нек… … Православная энциклопедия
1292 год — Годы 1288 · 1289 · 1290 · 1291 1292 1293 · 1294 · 1295 · 1296 Десятилетия 1270 е · 1280 е 1290 е 1300 е · … Википедия
Раскол христианской церкви (1054) — У этого термина существуют и другие значения, см. Великий раскол. Христианство Портал:Христианство … Википедия
1049 год — Годы 1045 · 1046 · 1047 · 1048 1049 1050 · 1051 · 1052 · 1053 Десятилетия 1020 е · 1030 е 1040 е 1050 е · … Википедия
1002 год — Годы 998 · 999 · 1000 · 1001 1002 1003 · 1004 · 1005 · 1006 Десятилетия 980 е · 990 е 1000 е 1010 е · … Википедия
1056 год — Годы 1052 · 1053 · 1054 · 1055 1056 1057 · 1058 · 1059 · 1060 Десятилетия 1030 е · 1040 е 1050 е 1060 е · … Википедия
1052 год — Годы 1048 · 1049 · 1050 · 1051 1052 1053 · 1054 · 1055 · 1056 Десятилетия 1030 е · 1040 е 1050 е 1060 е · 1070 е … Википедия
1028 год — Годы 1024 · 1025 · 1026 · 1027 1028 1029 · 1030 · 1031 · 1032 Десятилетия 1000 е · 1010 е 1020 е 1030 е · … Википедия
1051 год — Годы 1047 · 1048 · 1049 · 1050 1051 1052 · 1053 · 1054 · 1055 Десятилетия 1030 е · 1040 е 1050 е 1060 е · 1070 е … Википедия
В 1054 году произошёл распад христианской церкви на Западную (Римско-Католическую) и Восточную (Греко-Кафолическую). Восточная христианская церковь стала называться ортодоксальной, т.е. правоверной, а исповедывающие христианство по греческому обряду – ортодоксами или правоверными.
«Великий раскол» между Восточной и Западной Церквами вызревал постепенно, в результате долгих и сложных процессов, начавшихся задолго до XI в.
Разногласия между Восточной и Западной Церквами до раскола (краткий обзор)
Разногласия между Востоком и Западом, послужившие причиной «великого раскола» и накапливавшиеся на протяжении веков, имели политический, культурный, экклезиологический, богословский и обрядовый характер.
в) Экклезиологические разногласия. Политические и культурные разногласия не могли не сказаться на жизни Церкви и только способствовали церковным раздорам между Римом и Константинополем. В течение всей эпохи Вселенских Соборов на Западе постепенно формировалосьучение о папском примате (т.е. о римском епископе как о главе Вселенской Церкви). Параллельно на Востоке усиливался примат Константинопольского епископа, с конца VI века усвоившего себе титул «Вселенского патриарха». Однако на Востоке Константинопольский Патриарх никогда не воспринимался как глава Вселенской Церкви: он был лишь вторым по рангу после Римского епископа и первым по чести среди восточных патриархов. На Западе же Папа стал восприниматься именно как глава Вселенской Церкви, которому должна подчиняться Церковь по всему миру.
Греки признавали за Папой первенство чести, но не вселенское превосходство, как полагал сам Папа.Первенство «по чести» на современном языке может означать «самый уважаемый», однако оно не отменяет Соборного устройства церкви (то есть принятие всех решений коллегиально посредством созвания Соборов всех церквей, прежде всего апостольских). Папа считал непогрешимость своей прерогативой, греки же были убеждены, что в вопросах веры окончательное решение остается не за Папой, а за собором, представляющим всех епископов церкви.
г) Богословские причины. Главным пунктом богословского спора между Церквами Востока и Запада было латинское учение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (Филиокве). Это учение, основанное на тринитарных воззрениях блаженного Августина и других латинских отцов, привело к внесению изменения в слова Никео-Цареградского Символа Веры, где речь шла о Святом Духе: вместо «от Отца исходящего» на Западе стали говорить «от Отца и Сына (лат. Filioque) исходящего». Выражение «от Отца исходит» основано на словах Самого Христа (см.: Ин. 15:26) и в этом смысле обладает непререкаемым авторитетом, тогда как добавка «и Сына» не имеет оснований ни в Писании, ни в Предании раннехристианской Церкви: её стали вставлять в Символ Веры лишь на Толедских Соборах VI-VII веков, предположительно в качестве защитной меры против арианства. Из Испании Филиокве пришло во Францию и Германию, где было утверждено на Франкфуртском Соборе 794 года. Придворные богословы Карла Великого даже стали упрекать византийцев в том, что они произносили Символ Веры без Филиокве. Рим в течение некоторого времени противостоял внесению изменений в Символ Веры. В 808 году папа Лев III писал Карлу Великому о том, что хотя Филиокве приемлемо с богословской точки зрения, внесение его в Символ Веры нежелательно. Лев поместил в соборе Святого Петра таблички с Символом Веры без Филиокве. Однако к началу XI века чтение Символа Веры с добавлением «и Сына» вошло и в римскую практику.
Православие возражало (и до сих пор возражает) против Filioque по двум причинам. Во-первых, Символ Веры является достоянием всей Церкви, и любые изменения могут вноситься в него только Вселенским собором. Изменив Символ Веры без совета с Востоком, Запад (по убеждению Хомякова) повинен в нравственном братоубийстве, в грехе против единства Церкви. Во-вторых, большинство православных убеждено в том, что Filioque неверно с богословской точки зрения. Православные полагают, что Дух исходит только от Отца, и считают ересью утверждение о том, что Он исходит также и от Сына.
д) Обрядовые различия между Востоком и Западом существовали на протяжении всей истории христианства. Богослужебный устав Римской Церкви отличался от уставов Восточных Церквей. Целый ряд обрядовых мелочей разделял Церкви Востока и Запада. В середине XI века главным вопросом обрядового характера, по которому разгорелась полемика между Востоком и Западом, было употребление латинянами пресного хлеба на Евхаристии, в то время как византийцы употребляли квасной хлеб. За этим, казалось бы, незначительным отличием, византийцы видели серьезную разницу в богословском воззрении на сущность Тела Христова, преподаваемого верным в Евхаристии: если квасной хлеб символизирует то, что плоть Христова единосущна нашей плоти, то опреснок является символом отличия плоти Христовой от нашей плоти. В служении на опресноках греки усматривали покушение на сердцевинный пункт восточнохристианского богословия — учение об обо́жении (которое на Западе было мало известно).
Всё это были разногласия, которые предшествовали конфликту 1054 года. В конечном счете Запад и Восток разошлись в вопросах вероучения, главным образом в двух вопросах: о папском примате и о Filioque.
Повод для раскола
Непосредственным поводом к церковному расколу стал конфликт первоиерархов двух столиц — Рима и Константинополя.
Римским первосвященником был Лев IX. Еще будучи немецким епископом, он долго отказывался от Римской кафедры и лишь по неотступным просьбам духовенства и самого императора Генриха III согласился принять папскую тиару. В один из дождливых осенних дней 1048 года, в грубой власянице — одежде кающихся, с босыми ногами и посыпанной пеплом головой, он вступил в Рим, чтобы занять Римский престол. Такое необычное поведение польстило гордости горожан. При торжествующих криках толпы его немедленно провозгласили папой. Лев IX был убежден в высокой значимости Римской кафедры для всего христианского мира. Он всеми силами старался восстановить ранее поколебавшееся папское влияние как на Западе, так и на Востоке. С этого времени начинается активный рост и церковного, и общественно-политического значения папства как института власти. Папа Лев добивался уважения к себе и своей кафедре не только путем радикальных реформ, но и активно выступая защитником всех притесненных и обидимых. Именно это и заставило папу искать политического союза с Византией.
В то время политическим врагом Рима были норманны, которые уже захватили Сицилию и теперь угрожали Италии. Император Генрих не мог предоставить папе необходимой военной поддержки, а отказываться от роли защитника Италии и Рима папа не хотел. Лев IX решил просить помощи у византийского императора и Константинопольского патриарха.
С 1043 года Константинопольским патриархом был Михаил Керулларий. Он происходил из знатного аристократического рода и занимал высокий пост при императоре. Но после неудавшегося дворцового переворота, когда группа заговорщиков попыталась возвести его на престол, Михаил был лишен имущества и насильно пострижен в монахи. Новый император Константин Мономах сделал гонимого своим ближайшим советником, а затем, с согласия клира и народа, Михаил занял и патриаршую кафедру. Отдавшись служению Церкви, новый патриарх сохранил черты властного и государственно-мыслящего человека, который не терпел умаления своего авторитета и авторитета Константинопольской кафедры.
В возникшей переписке между папой и патриархом, Лев IX настаивал на первенстве Римской кафедры. В своем письме он указывал Михаилу, что Константинопольская Церковь и даже весь Восток должны слушаться и почитать Римскую Церковь как мать. Этим положением папа оправдывал и обрядовые расхождения Римской Церкви с Церквами Востока. Михаил готов был примириться с любыми расхождениями, но в одном вопросе его позиция оставалась непримиримой: он не желал признавать Римскую кафедру выше Константинопольской. Согласиться на такое равенство римский епископ не хотел.
Начало раскола
Великая схизма 1054 г. и Разделение Церквей
Весной 1054 года в Константинополь прибывает посольство из Рима во главе с кардиналом Гумбертом, человеком горячим и высокомерным. Вместе с ним, в качестве легатов, прибыли диакон-кардинал Фридрих (будущий папа Стефан IX) и архиепископ Амальфийский Петр. Цель визита была встретиться с императором Константином IX Мономахом и обсудить возможности военного союза с Византией, а также примириться с Константинопольским патриархом Михаилом Керулларием, не умаляя при этом первенства Римской кафедры. Однако посольство с самого начала взяло тон не соответствующий примирению. Послы папы отнеслись к патриарху без должного почтения, надменно и холодно. Видя такое отношение к себе, патриарх отплатил им тем же. На созванном Соборе Михаил выделил папским легатам последнее место. Кардинал Гумберт счел это унижением и отказался вести какие-либо переговоры с патриархом. Пришедшая из Рима весть о смерти папы Льва не остановила папских легатов. Они продолжали действовать с прежним дерзновением, желая проучить непослушного патриарха.
15 июля 1054 года, когда Софийский собор был переполнен молящимся народом, легаты прошли к алтарю и, прервав богослужение, выступили с обличениями в адрес патриарха Михаила Керуллария. Затем они положили на престол папскую буллу на латинском языке, в которой говорилось об отлучении патриарха и его приверженцев от общения и выдвигалось десять обвинений в ереси: одно из обвинений касалось «опущения» Филиокве в Символе веры. Выйдя из храма, папские послы отрясли прах со своих ног и воскликнули: «Пусть видит и судит Бог». Все настолько были поражены увиденным, что стояла гробовая тишина. Онемевший от изумления патриарх поначалу отказывался принять буллу, но потом повелел перевести ее на греческий язык. Когда содержание буллы огласили народу, началось столь сильное волнение, что легатам пришлось спешно покидать Константинополь. Народ поддержал своего патриарха.
20 июля 1054 года патриарх Михаил Керулларий созвал Собор из 20 епископов, на котором предал папских легатов церковному отлучению. Деяния Собора были разосланы всем Восточным патриархам.
Так произошла «великая схизма». Формально это был разрыв между Поместными Церквами Рима и Константинополя, однако патриарха Константинопольского впоследствии поддержали другие Восточные Патриархаты, а также молодые Церкви, входившие в орбиту влияния Византии, в частности Русская. Церковь на Западе со временем усвоила себе наименование Католической; Церковь же на Востоке именуется Православной, поскольку сохраняет неповрежденным христианское вероучение. И Православие, и Рим равно считали себя правыми в спорных вопросах вероучения, а своего оппонента неправым, поэтому после схизмы и Рим, и Православная церковь притязали на звание истинной церкви.
Но даже после 1054 г. дружеские отношения между Востоком и Западом сохранялись. Обе части христианского мира еще не осознали всей пропасти разрыва, и люди с обеих сторон надеялись, что недоразумения можно уладить без особых затруднений. Попытки договориться о воссоединении предпринимались еще в течение полутора веков. Спор Рима и Константинополя в значительной мере проходил мимо внимания простых христиан. Русский игумен Даниил Черниговский, совершивший паломничество в Иерусалим в 1106-1107 гг., застал греков и латинян согласно молящимися в святых местах. Правда, он с удовлетворением отметил, что при сошествии Святого огня на Пасху греческие светильники чудесным образом возгорались, а вот латиняне вынуждены были зажигать свои светильники от греческих.
Окончательное же разделение между Востоком и Западом наступило только с началом крестовых походов, которые принесли с собой дух ненависти и злобы, а также после захвата и разорения Константинополя крестоносцами во время IV крестового похода в 1204 году.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Этот день в истории: 16 июля 1054 года состоялся окончательный раскол Христианской Церкви
16 июля 1054 года посланники римского папы Льва IX объявили о низложении константинопольского патриарха Михаила Кирулария и его отлучении от Церкви. Состоялась Великая Схизма — раскол, окончательно разделивший христианскую Церковь.
С тех пор она распалась надвое — Римско-католическую церковь на Западе с центром в Риме и Православную — на Востоке с центром в Константинополе. Разделение, вызванное расколом, не преодолено до настоящего времени, невзирая на то, что в 1965 году взаимные анафемы были обоюдно сняты и Папой и Вселенским Патриархом.
Исторические предпосылки схизмы восходят своими корнями к поздней античности и раннему Средневековью (начиная с разорения Рима войсками Алариха в 410 году) и обусловливаются появлением обрядовых, догматических, этических, эстетических и других различий между западной (часто называемой латинско-католической) и восточной (греко-православной) традициями.
Разногласия между Папой римским (западной частью единой Церкви) и Константинопольским патриархом (четырьмя восточными патриархатами Церкви) по вопросам догматического и канонического, а также литургического и дисциплинарного характера на протяжении веков усиливались. После 2-го низложения патриарха Фотия (в 886 г.) контакты между сторонами почти прекратились и раскол стал совершенно очевиден. Дело оставалось лишь за его формальным оформлением.
Которое и произошло в 1054 году, когда папа римский Лев IX послал в Константинополь легатов во главе с кардиналом Гумбертом. Непосредственным поводом явилось закрытие в 1053 году латинских церквей в Константинополе по распоряжению патриарха Михаила Кирулария, при котором его сакелларий Никифор выбрасывал из дарохранительниц Святые Дары, приготовленные по западному обычаю из пресного хлеба, и топтал их ногами.
В 1054 году Лев направил Кируларию послание, которое в обоснование папских притязаний на полноту власти в Церкви содержало пространные извлечения из поддельного документа, известного как Дарственная Константина, настаивая на его подлинности. Патриарх отверг притязания Папы на верховенство, после чего Лев послал в том же году легатов в Константинополь для улаживания спора. Главной политической задачей папского посольства было стремление получить от византийского императора военную помощь в борьбе с норманнами.
16 июля 1054 года, уже после смерти самого Папы Льва IX, в соборе Святой Софии в Константинополе папские легаты объявили о низложении Кирулария и его отлучении от Церкви. В ответ на это 20 июля патриарх предал анафеме легатов, а папская булла была прилюдно сожжена.
Покинув Константинополь, папские легаты отправились в Рим окружным путём, чтобы оповестить об отлучении Михаила Керулария других восточных иерархов. Среди прочих городов они посетили Киев, где с подобающими почестями были приняты великим князем и духовенством, которое не знало ещё о произошедшем в Константинополе разделении. Однако поскольку Киевская Русь приняла крещение чуть больше чем за полвека до раскола, то она не имела ни автокефалии, ни собственных митрополитов из славян; во главе Киевской митрополии были греческие иерархи, которые полностью подчинялись Константинопольскому патриарху.
В 1964 году в Иерусалиме состоялась встреча между патриархом Афинагором, предстоятелем Константинопольской православной церкви, и папой римским Павлом VI, в результате которой в декабре 1965 года были сняты взаимные анафемы и подписана совместная декларация. Однако этот «жест справедливости и взаимного прощения» (Совместная декларация, 5) был именно жестом и не имел никакого практического или канонического значения.
Это прямо следует из самого текста декларации: «Папа Павел VI и патриарх Афинагор I со своим Синодом сознают, что этот жест справедливости и взаимного прощения недостаточен для того, чтобы положить конец разногласиям, как древним, так и недавним, всё ещё остающимся между Римско-Католической Церковью и Церковью Православной».
После раскола единой Римской империи на Восточную и Западную часть, в разных концах империи в христианской церкви стали постепенно формироваться свои особенности, касавшиеся религиозных обрядов и т.д. Время от времени между Римом и Константинополем даже прерывалось церковное общение. В середине XI в. норманны вторглись на территорию Южной Италии, что побудило Рим и Византию, имевшую свои владения там, объединить силы для отражения угрозы. Папа римский Лев IX лично возглавил войско, последовало поражение от норманнов, и он находился в плену вплоть до марта 1054 г. С целью получения военной помощи от Византии и разрешения спора, возникшего вокруг церковной юрисдикции Южной Италии, в начале 1054 г. в Константинополь были посланы папские легаты во главе с кардиналом, епископом Сильва-Кандидским Гумбертом. Но вскоре после их прибытия пришло известие о смерти папы Льва IX, скончавшегося в апреле в Риме, что должно было поставить точку в вопросе о продолжении миссии. Однако император Константин IX Мономах, несмотря на церковные разногласия, очень рассчитывал на заключение союза и принял решение принять миссию. 24 июня в присутствии императора состоялся церковный диспут Гумберта с пресвитером Студийского монастыря Никитой Стифатом, между которыми до этого состоялся обмен посланиями со взаимными обвинениями друг к другу. Сторонам так и не удалось добиться примирения, константинопольский патриарх Михаил Кируллария отказался принимать легатов. 16 июля Гумберт вместе с двумя легатами вошел в храм Св. Софии и возложил на престол буллу с отлучением константинопольского патриарха, архиепископа Охридского Льва и их сторонников. При этом до сих остается под вопросом легитимность подобного шага, к тому же один из легатов Фридрих Лотарингский долго колебался и выступал против открытого раскола. В свою очередь патриарх Михаил созвал собор, на котором отлучил от церкви всех членов римского посольства. Несмотря на то, что взаимное отлучение скорее носило личный характер, это привело к фактическому разрыву официальных отношений между папой Римским и Константинопольским патриархом. Непосредственным последствием конфликта стала утрата Византии политического и церковного контроля над Южной Италией, а Римский папа Николай II в 1059 г. в Мельфи подписал соглашение с вождями норманнов, объявившими себя вассалами Рима, что способствовало переходу их земель под церковную юрисдикцию Святого престола.
Попытки воссоединения церкви
Впоследствии не раз предпринимались переговоры с целью воссоединения церквей, подписывались даже соглашения: Лионская уния 1274 г., Флорентийская уния 1439 г. В XX в. в Риме 7 декабря 1965 г. был обнародован текст совместной Декларации Римско-католической и Константинопольской Православной Церквей, в которой говорилось о взаимном снятии анафем 1054 г. В свою очередь патриарх РПЦ Алексий I в своей телеграмме подчеркнул следующее: «…Богословского значения для всей Полноты Святой Православной Церкви этот акт, по нашему мнению, не имеет».
Причины для разделения единой христианской Церкви на Западную и Восточную формировались на протяжении всего первого тысячелетия существования христианства. Поводом же к церковному расколу стал конфликт первоиерархов двух столиц – Рима и Константинополя.
Римским первосвященником был Лев IX. Еще будучи немецким епископом, он долго отказывался от Римской кафедры и лишь по неотступным просьбам духовенства и самого императора Генриха III согласился принять папскую тиару. В один из дождливых осенних дней 1048 года в грубой власянице – одежде кающихся, с босыми ногами и посыпанной пеплом головой он вступил в Рим, чтобы занять Римский престол. Такое необычное поведение польстило гордости горожан. При торжествующих криках толпы его немедленно провозгласили папой. Лев IX был убежден в высокой значимости Римской кафедры для всего христианского мира. Он всеми силами старался восстановить ранее поколебавшееся папское влияние как на Западе, так и на Востоке. С этого времени начинается активный рост и церковного, и общественно-политического значения папства как института власти. Папа Лев добивался уважения к себе и своей кафедре не только путем радикальных реформ, но и активно выступая защитником всех притесненных и обидимых. Именно это и заставило папу искать политического союза с Византией.
В то время политическим врагом Рима были норманны, которые уже захватили Сицилию и теперь угрожали Италии. Император Генрих не мог предоставить папе необходимой военной поддержки, а отказываться от роли защитника Италии и Рима папа не хотел. Лев IX решил просить помощи у византийского императора и Константинопольского патриарха.
С 1043 года Константинопольским патриархом был Михаил Керулларий. Он происходил из знатного аристократического рода и занимал высокий пост при императоре. Но после неудавшегося дворцового переворота, когда группа заговорщиков попыталась возвести его на престол, Михаил был лишен имущества и насильно пострижен в монахи. Новый император Константин Мономах сделал гонимого своим ближайшим советником, а затем, с согласия клира и народа, Михаил занял и патриаршую кафедру. Отдавшись служению Церкви, новый патриарх сохранил черты властного и государственно-мыслящего человека, который не терпел умаления своего авторитета и авторитета Константинопольской кафедры.
В возникшей переписке между папой и патриархом, Лев IX настаивал на первенстве Римской кафедры. В своем письме он указывал Михаилу, что Константинопольская Церковь и даже весь Восток должны слушаться и почитать Римскую Церковь как мать. Этим положением папа оправдывал и обрядовые расхождения Римской Церкви с Церквами Востока. Михаил готов был примириться с любыми расхождениями, но в одном вопросе его позиция оставалась непримиримой: он не желал признавать Римскую кафедру выше Константинопольской. Согласиться на такое равенство римский епископ не хотел.
Весной 1054 года в Константинополь прибывает посольство из Рима во главе с кардиналом Гумбертом, человеком горячим и высокомерным. Цель визита была обсудить возможности военного союза с Византией, а также примириться с патриархом, не умаляя при этом первенства Римской кафедры. Однако посольство с самого начала взяло тон, не соответствующий примирению. Послы папы отнеслись к патриарху без должного почтения, надменно и холодно. Видя такое отношение к себе, патриарх отплатил им тем же. На созванном Соборе Михаил выделил папским легатам последнее место. Кардинал Гумберт счел это унижением и отказался вести какие-либо переговоры с патриархом. Пришедшая из Рима весть о смерти папы Льва не остановила папских легатов. Они продолжали действовать с прежним дерзновением, желая проучить непослушного патриарха. 15 июля 1054 года во время богослужения в Софийском соборе они обратились с проповедью к народу, жалуясь на упорство патриарха. Окончив речь, кардинал Гумберт положил на главный престол собора акт отлучения патриарха и его приверженцев. Выйдя из храма, папские послы отрясли прах со своих ног и воскликнули: «Пусть видит и судит Бог».
Храм был переполнен людьми, но все настолько были поражены увиденным, что стояла гробовая тишина. Акт передали патриарху. Прочитав документ, Михаил распорядился огласить его. Послышались крики возмущения. Народ поддержал своего патриарха. В Константинополе поднялся мятеж, который чуть не стоил жизни как папским послам, так и самому императору. 20 июля 1054 года патриарх Михаил созвал Собор, на котором была произнесена встречная анафема. Деяния Собора были разосланы всем восточным патриархам. Так начался великий раскол. Попытки договориться о воссоединении предпринимались еще в течение полутора веков. Окончательное же разделение между Востоком и Западом произошло после захвата и разорения Константинополя крестоносцами в 1204 году.
Ансельм Кентерберийский
Было это почти тысячу лет назад. Маленькому мальчику Ансельму из итальянского города Аосты приснился сон. Будто должен он подняться на самую высокую гору в их окрестностях, ибо там, на горе, обитает Сам Господь Бог. «И взошел я в Царство Небесное, где Господь накормил меня хлебом». Так, пробудившись, ребенок рассказывал о своем видении.
Этим мальчиком был не кто иной, как будущий философ и богослов, учитель Католической Церкви святой Ансельм, архиепископ Кентерберийский.
Когда Ансельму минуло 15 лет, умерла его мать, а отец, уважаемый и богатый горожанин, стал вымещать свое горе на безответном подростке. Не выдержав упреков и побоев, Ансельм решился на побег. «Старый слуга согласился уйти вместе со мной, чтобы я не пропал на чужбине. Когда мы шли через горный перевал во Францию, я совсем ослабел от голода и ел снег. Слуга заплакал и в отчаянии стал рыться в пустой сумке. И – о чудо! – там невесть каким образом оказался кусок белого хлеба. Старик протянул его мне, и я вспомнил свой детский сон. Господь снова накормил меня хлебом!»
После трех лет скитаний Ансельм оказался в Нормандии, в Бекском монастыре Девы Марии. Настоятелем обители был в то время ученый муж по имени Ланфранк, который открыл при монастыре свою знаменитую школу. И вскоре святой Ансельм стал ее лучшим учеником. А в 28 лет он принял монашеский постриг. Ансельм во всем старался подражать жизни святых отцов: согласно преданию, он пребывал непрерывно в посте и молитвенном бдении, а также прославился как непревзойденный проповедник. Будучи рукоположен в священный сан, святой Ансельм вскоре занял место своего учителя, Ланфранка, когда того перевели на должность настоятеля в другой монастырь. Именно там, в обители Девы Марии, Ансельм начал писать свои выдающиеся богословские труды.
Толкование святого Ансельма получило всеобщее признание в христианском мире. К мнению авторитетного богослова стали прислушиваться во всей Европе. В своих трудах святой Ансельм пытался дать ответ на самые важные философские вопросы. Он рассуждал: «Что лежит в основе познания мира? Вера или разум? Очевидно, вера. Ибо, подобно тому как весь мир возник из ничего, из одной только Божественной идеи, так и постижение этого мира начинается с идеи. С веры в Бога. Вера – необходимое условие для познания». Это учение святого Ансельма, которое выражается девизом: «Верую, чтобы понимать», – привлекло многих сторонников. Впоследствии среди них были такие великие ученые, как Декарт, Лейбниц, Гегель.
В те времена, в XI веке, на Европу обрушились тяжкие испытания. Войны, эпидемии, неурожаи… «Да есть ли на свете Бог?» – вопрошали друг друга несчастные и обездоленные. Люди жаждали ответа на этот самый важный вопрос. И главной заслугой святого Ансельма до сих пор считается сформулированное им доказательство бытия Божия. В богословии это доказательство именуется онтологическим, оно основано на реалиях человеческой жизни. «Наш разум не способен вообразить то, чего не может быть. Следовательно, раз понятие о Боге заложено в нашем сознании с самого рождения, то это само собой доказывает существование Бога, Творца всего сущего».
Земной путь святого Ансельма трудно назвать счастливым, хотя, казалось бы, в своей карьере он достиг высот церковной иерархии.
В 1066 году, после знаменитой битвы при Гастингсе, герцог Нормандии Вильгельм Завоеватель покорил Англию. Предстоятелем Католической Церкви в Англии, архиепископом Кентерберийским, стал сподвижник Вильгельма, уже упоминавшийся Ланфранк. Святой Ансельм не раз бывал в Англии вместе со своим учителем, и местные христиане полюбили этого благочестивого пастыря. После того как умер Ланфранк, английские священнослужители желали провозгласить святого Ансельма архиепископом Кентерберийским. Однако новый король Англии Вильгельм Второй, прозванный Рыжим, не любил Ансельма. Ведь святой критиковал порочную жизнь, царившую при дворе, обличал пороки самого короля. Четыре года пост архиепископа был не занят. Но вот Вильгельм Рыжий тяжело заболел и, ожидая смерти, убоялся кары небесной за свои грехи. Он наконец-то дал согласие на избрание святого Ансельма архиепископом Кентерберийским. И – о чудо! – вскоре после этого король выздоровел. Но вместо благодарности Господу за свое исцеление Вильгельм Рыжий вновь погрузился в порочную жизнь. И еще сильнее возненавидел святого Ансельма.
Скромный по натуре, Ансельм не стремился к титулам и почестям. Он безо всякого притворства отказывался от поста архиепископа. И говорил при этом: «Отцы и братья! Раз уж вы настаиваете, чтобы я руководил вами, я вынужден согласиться. Но посох и кольцо архиепископа должны вручаться от имени Церкви, а не из рук земного короля». Согласно преданию, святой Ансельм так и не разжал свой кулак, чтобы принять посох от Вильгельма Рыжего, и тот лишь символически коснулся посохом его сжатых пальцев.
Святой Ансельм также выступал против симонии, то есть купли-продажи церковных должностей. И через четыре года из-за притеснений со стороны короля Ансельм Кентерберийский добровольно отправился в изгнание, из которого окончательно вернулся в Англию только спустя десять лет.
Борьба за инвеституру, то есть спор о том, кто должен назначать священнослужителей на епископские должности – Церковь или монарх, – развернулась по всей Европе. В начале XII века было достигнуто соглашение. «Епископы должны оказывать надлежащие почести правителям своей страны, однако символы их духовного сана им может вручать только Церковь».
Ансельм Кентерберийский умер в Англии в 1109 году, а в конце XV столетия Католическая Церковь причислила его к лику святых.
Христианство и язычество
Славянское язычество во времена князя Владимира было религией семейной. Русский народ жил отдельными общинами, со своими племенными и кровными связями. Каждая семья имела своих совершителей религиозных обрядов в лице ее старейших членов. Жрецов почти не существовало, поэтому не было особо ревностных защитников язычества. Принимая по княжеской воле крещение, многие не находили его противным старой вере. В своем большинстве народ не понимал смысла Таинства.
Борьба язычества с христианством выражалась не в активной борьбе, а, скорее, в сохранении наряду с новой христианской верой прежних языческих верований. Христианство с его общественным характером богослужений не мешало людям в домашнем быту соблюдать семейные обряды предков. Потому на Руси христианство и язычество смешались в народном сознании. Древние русские источники называют этот период двоеверием.
Двоевер одновременно мог быть и благочестивым христианином, и истовым язычником. Он соединял множество старых верований и обрядов с христианством, которые придавали ему своеобразную народную окраску, сохранявшуюся еще долго после князя Владимира. К примеру, жития и повествования о христианских подвижниках превращались у двоевера в героические эпосы и саги, а сами святые – в героев и полубогов. Их память на Руси порой чтилась плясками и жертвенными тризнами. В то же время на мифические существа языческого пантеона распространялись христианские обряды. Так, домовому и лешему приносили освященные в храме пасхальные куличи и яйца. Существовал даже особый обряд христосования с самым злым из мифических обитателей славянского дома – овинником.
Принято было на Светлое Христово Воскресение выходить всей семьей к трущобам и буреломам, чтобы громкими криками донести «благую весть» о Воскресении Христа хозяевам полей, лесов и вод. Да и в самом храме, на колокольне, как виделось двоеверу, должно было обитать загадочное и небезопасное существо «колокольный май».
Таким образом, появился целый мир фантастических образов и обрядов, в которых христианская вера участвовала лишь материалами, именами, а содержание было языческим.
Однако тихое противостояние двух вер порой прерывалось открытой борьбой за возврат идолов. Происходило это во времена народных бедствий по подстрекательству волхвов. Они настраивали народ против княжеской власти и представителей христианства как виновников гнева покинутых богов.
Так, в Великом Новгороде в 1071 году один волхв «обманул чуть ли не весь город», – сокрушается летописец. Кудесник много пророчествовал о будущих временах и гневе забытых идолов. В знак верности своих предсказаний он пообещал перейти реку перед всем народом, не замочив ног. На берегу собрался весь город. Был там и князь с дружиной. Пришел и епископ с крестом в руках. Он обратился к собравшимся: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует Богу, пусть по кресту идет». И разделились люди надвое. Князь с дружиной встали около епископа, а народ весь пошел к волхву. «И начался мятеж великий…» – замечает летописец. Видя это, князь выступил вперед. Шумная толпа затихла, ожидая, что скажет он в защиту себя и новой веры.
– Знаешь ли, что завтра случится и что потом будет? – спросил он у волхва.
– Знаю все! – ответил самоуверенно волхв.
– А знаешь ли, что будет с тобою сегодня, сейчас? – не отступал князь.
– Чудеса великие сотворю!
Князь, убедившись, что слова волхва услышаны всеми, выхватил из ножен меч и разрубил его пополам. Мятеж кончился. «Люди разошлись», – подводит итог летописец.
В целом особенностью русского христианства была терпимость в отношении к традициям Древней Руси. Введение христианства на Руси осуществлялось более мягким путем, чем, к примеру, на Западе, где попытки полностью искоренить религиозные обычаи приводили лишь к многолетним войнам и исчезновению отдельных культурных слоев.
Православная Церковь не разрушала некоторые языческие обряды. Церковь вкладывала в них христианское содержание. Так, праздник Коляды слился с Рождеством Христовым и Крещением. Сохранился и праздник Масленицы, который доныне отмечается перед Великим постом.
Но главное, что под воздействием Православия изменились русский характер, представления о человеке и его месте в обществе, о природе и Боге.
Благодаря новой вере сплотились разрозненные объединения восточных славян. И это, в конечном счете, привело к образованию древнерусской народности.
Первые русские святые Борис и Глеб
Сколько злодейских убийств совершалось и совершается в мире! Борьба за власть унесла жизни многих людей как до, так и после Бориса и Глеба. Однако именно их гибель произвела огромное впечатление на древнерусское общество. Их посмертное почитание в короткие сроки распространилось по всей Руси, опережая церковное прославление.
Борис размышляет о суетности мира и бессмысленности власти. Он напоминает себе об основных христианских добродетелях – смирении и любви. Но всего сильнее переживается Борисом мысль о мученичестве. Он вспоминает страдания святых мучеников Никиты, Вячеслава и Варвары, погибших от руки отца или брата. Утверждаясь в мысли, что вольное мучение есть подражание Христу, Борис дважды повторяет: «Если кровь мою прольет, мученик буду Господу моему». Однако древнерусский автор показывает не только желание Бориса принять мученический венец, но и ярко рисует всю трудность прощания Бориса с жизнью. Не только об умершем отце плачет Борис, но и о своей погибающей юности.
На рассвете сообщники Святополка ворвались в шатер Бориса и пронзили его копьями. Верный слуга, пытавшийся прикрыть князя своим телом, был убит на его груди. Завернув тело Бориса в шатер, на телеге его повезли в Киев. Под городом, увидев, что Борис еще дышит, два варяга добивают его мечами.
Описание убийства Глеба пронзает сердце читателя острой жалостью. Юноша, почти мальчик, трепещет под ножом убийцы. Ни одна деталь храброго и добровольного принятия своей доли не смягчает ужаса этого убийства. По приказу убийц собственный повар Глеба перерезает ножом ему горло. Предсмертная мольба Глеба оканчивается его уверенностью, что всякий ученик Христов оставляется в мире для страдания и всякое невинное и вольное страдание в мире есть страдание за имя Христово. Этот дух вольного страдания торжествует и в Глебе над его человеческой слабостью и желанием жить.
Тело князя было брошено на берегу, и лишь через несколько лет найдено Ярославом, который похоронил его рядом с Борисом.
Мученичество святых князей лишено всякого подобия героизма. Это не твердое ожидание смерти и не вызов силам зла, который столь часто слышится в страданиях древних мучеников. Напротив, идея жертвы, отличная от героического мученичества, выступает с особой силой. И подвиг двух юных князей заключался в том, что перед лицом смерти для каждого из них оказалось важным только одно – быть со Христом, быть как Христос. Русская Церковь не делала различия между смертью за веру во Христа и смертью в последовании Христу, особо почитая последнюю.
Подвиг непротивления злу стал национальным русским подвигом, подлинным религиозным открытием русского народа. Через святых страстотерпцев Бориса и Глеба, как через Евангелие, образ кроткого и страдающаго Спасителя вошел в сердце русского народа, как самая заветная его святыня.
Христианская кротость и смирение двух братьев помогали русскому народу в течение веков сохранять терпение и мудрость в самые трудные моменты истории.
Начало монашества на Руси
Начало монашеству на Руси было положено еще князем Владимиром. При нем чернецы и черницы (так называли тех, кто принимал монашество и облекался в черные одежды) селились около построенных храмов, образуя небольшие безымянные монастыри. При его сыне Ярославе Мудром начали строить отдельно стоящие «именные» монастыри. В основном их возводили князья или бояре в честь своих небесных покровителей. Такие монастыри строили на помин души и для того, чтобы принять предсмертный постриг. В то время каждый православный христианин, будь то князь или простолюдин, желал если не жить, то умереть монахом. Однако, как замечает летописец, эти монастыри были поставлены «от богатства», а не «слезами, молитвой и постом».
Первыми, кто основал монастырь своими трудами и подвигами, были преподобные Антоний и Феодосий Печерские. Именно они справедливо считаются основателями русского монашества, несмотря на то что и до них на Руси монашество существовало уже более полувека.
Преподобный Антоний родился в Черниговской области и, достигнув совершенных лет, ушел на Афон. Там, приняв постриг, он стал жить отшельником в пещере. Через некоторое время Антоний получает благословение вернуться на Русь и там насадить иночество. По возвращении с Афона Антоний обошел все существующие киевские монастыри и ни в одном не нашел себе «тихого пристанища». Он видел смысл монашеского подвига в стремлении удаляться от общества и его суеты. За чертой города он нашел небольшую пещеру, выкопанную в холмистом берегу Днепра. Здесь Антоний и поселился в 1051 году. Так возник Печерский (то есть пещерный) монастырь, впоследствии получивший название Киево-Печерской Лавры.
Слава об отшельнике вскоре разнеслась не только по Киеву, но и по другим городам. Многие стали приходить к нему за духовным советом. Некоторые же оставались, деля с ним трудности пещерного подвига. Когда число сподвижников Антония значительно увеличилось, он удалился в затвор на соседнюю гору, не оставляя в то же время духовного окормления братьев нового монастыря.
Одним из первых учеников преподобного Антония был Феодосий. Вскоре после удаления Антония он был избран игуменом. Постепенно Феодосий перенес монастырь из пещер на гору. Пещеры остались для Антония и тех, кто желал затвора. Феодосий же не только не изолировал монастырь от мира, но поставил его в самую тесную связь с ним, предназначая для общественного служения.
Феодосий и сам идет в мир. Мы видим его в Киеве, на пирах у князя, в гостях у бояр. Духовничество в то время было сильным средством нравственного влияния на общество. Зная это, Феодосий умел соединять со своими посещениями кроткое учительство и христианскую проповедь. Он строит рядом с монастырем богадельню для нуждающихся. Каждую субботу он посылает в город воз с хлебом для заключенных в тюрьмах. Осуждаемые находили в лице Феодосия справедливого заступника перед князем и судьями. Однажды явилась в Печерский монастырь неправедно осужденная вдова. Встретив Феодосия и не узнав его, она попросила проводить ее к игумену. На вопрос Феодосия: «Зачем тебе он нужен, ведь он человек грешный?» – вдова отвечала: «Я не знаю этого, но точно знаю, что он многих избавил от печали и напасти, и пришла просить его защиты перед судом». Чрезмерная благотворительность Феодосия вызывала ропот у некоторых иноков, тем более что сам монастырь оставался порой без куска хлеба. Однако в своих поучениях Феодосий напоминал братии, что сами они пользуются жертвой мирян и что платить миру должны не одной только молитвой, но и милостыней.
Личный подвиг Феодосия был глубоко сокрыт. Он всегда весел лицом, но под верхней одеждой у него колючая, грубая рубаха – власяница. Монах, подошедший ранним утром к его келье, слышит его «молящегося слезно и совершающего земные поклоны». Услышав шум шагов, Феодосий притворяется спящим и отвечает лишь на третий оклик, словно проснувшись от сна. Но больше всего бросается в глаза непрерывность его трудов. Феодосий работает и за себя, и за других. Он всегда готов взяться за топор, чтобы нарубить дров или натаскать воды из колодца. По ночам он мелет жито для всей братии. Повару, просившему у него послать кого-нибудь из свободных монахов наколоть дров, он отвечает: «Я свободен».
Вместе с этим Феодосий кроток и любвеобилен. Он не любит прибегать к наказаниям. Его мягкость к покинувшим монастырь изумительна. Он плачет о них, а возвращающихся принимает с радостью. Был один брат, который «часто убегал» из монастыря, и всякий раз, возвращаясь, находил радостную встречу. Кротким остается Феодосий всегда и ко всем. Таков он и к разбойникам, пытающимся ограбить монастырь, таков он и к слабым инокам.
Феодосий вместе со своим учителем Антонием в своей жизни явил русским людям путь новой, святой, христианской жизни. Первого из них отличала жертвенная любовь и служение людям, второго – суровость иноческого подвига. Они создали целую дружину духовных богатырей. Благодаря им русское монашество сразу же начало свой золотой век.
Золотой век русского иночества
В средние века те иностранцы, кто ближе знакомился с русскими людьми, писали, что этот народ – самый религиозный в Европе. Одним из доказательств этого утверждения служит расцвет монашества в Древней Руси. Монастыри оказали благотворное влияние на нравственное состояние еще языческого по сути общества. Они наглядно демонстрировали ему идеал христианского самоотречения.
В сознании современников Печерский монастырь с его подвигами, мученичеством и чудесами стал «подобен небу». Поэтому неслучайно иноков стали называть «земными ангелами» или «небесными людьми». То, что сохранила нам история о киево-печерских подвижниках, их количестве и видах их подвигов, лишний раз подтверждает сказанное.
Повсеместно распространенный образ пещерной подвижнической жизни, принятый на Востоке, становится у нас вследствие суровых климатических условий особым подвигом. Монах обрекался на крайне изнурительное существование среди вечной сырости, при отсутствии света и свежего воздуха. Пещерничество как специальный подвиг продолжалось и после того, как монастырь был уже выстроен над землей. Но теперь оно, как правило, соединялось с другим подвигом – с затворничеством.
Наиболее известные печерские затворники – Исаакий, Никита, Лаврентий – проводили в молчании десятилетия, посвящая свою жизнь молитве и телесным подвигам. Например, Иоанн Многотерпеливый провел в затворе более 30 лет. И за все это время никто не слышал от него ни одного праздного слова, лишь слова молитвы. До сих пор в Киево-Печерской Лавре можно увидеть железные вериги этого подвижника, которые он никогда не снимал.
Помимо пещерного, сурового направления духовной жизни, восходящего к преподобному Антонию, существовал и путь кротости и смирения, восходящий к преподобному Феодосию. Так, своеобразное служение миру несет монах Прохор Лебедник. Он получил свое прозвище от изобретенной им формы постничества: не есть другого хлеба, кроме приготовленного из собранной им самим лебеды. Во время голода Прохор кормил многих нуждающихся незатейливыми продуктами своей аскетической кухни.
Инок Алимпий иконописец – труженик, не дающий отдыха своей руке, кроткий, никого не карающий и возлагающий надежды лишь на одного Бога. Он раздавал бедным все свои средства. По зависти Алимпий был оклеветан и гоним своими братьями. Его чудесные краски совершали исцеления.
Подражает Феодосию в своем смиренном трудничестве Никола Святоша, бывший князь Святослав Черниговский, первый князь-инок на Руси. Как простой монах, он проходил послушание на братской кухне, шил одежды и работал на огороде. Не довольствуясь такими послушаниями, Николай просил у игумена назначить его привратником. Став им, он кланялся каждому входившему в монастырь и просил молитв за себя – грешного и убогого привратника. Такое смирение князя-инока вызвало бурю негодования его братьев-князей, которые просили у игумена прекратить унижения родственника и не назначать их брату никакого послушания. Однако Николу никто и никогда не видел праздным, а работая, он непрестанно произносил молитву Иисусову. После его смерти брат Изяслав, получивший исцеление от власяницы Николы, всегда надевал ее на себя перед битвой. Свои немалые княжеские средства Никола Святоша употребил на церковное строительство и на помощь бедным. Он пожертвовал в монастырь также немало книг.
Еще преподобный Феодосий положил много трудов для создания монастырской библиотеки. Инок Иларион все дни и ночи проводил за писанием книг. Монах Никон переплетал книги, а сам Феодосий прял для этого нити. Несмотря на низкий уровень образованности народа, в монастыре почти все были грамотны. О неграмотном иноке летописец сообщает как о явлении редком. Книголюбие и любовь к духовному просвещению с самого начала пресекают на Руси соблазн аскетического отвержения культуры.
Основанная преподобным Антонием и устроенная преподобным Феодосием, Киево-Печерская обитель сделалась образцом для остальных русских монастырей. По ее образцу возводились обители в других землях Древней Руси.
Книжное просвещение в Древней Руси
До принятия христианства на Руси существовала письменность, но она была неорганизованной. Древний летописец отмечает, что «славяне писали чертами и резами, но без устроения». С христианством на Русь пришла письменность иного рода. Это была письменность с устроением: со знаками препинания, с определенной грамматикой и разделением на слова. Она практически сразу стала письменностью богатейшего литературного языка.
Одним из первых славянских переводов, после перевода богослужебных книг, стал «Источник знания» святого Иоанна Дамаскина. Из него древнерусский книжник мог узнать об основных понятиях философских систем Аристотеля, Платона и других античных мыслителей. Здесь же содержались сведения об основных науках. Таким образом, с принятием христианства Русь получила доступ к сокровищнице знаний христианской Европы и Византии, за которыми стоял тысячелетний опыт античной цивилизации.
В то же время Древняя Русь очень быстро перешла от усвоения опыта других народов к самобытному развитию. Уже в середине XI века, при Ярославе Мудром, в творчестве русских зодчих, художников наметился свой, оригинальный почерк, проявилось ни с чем не сравнимое собственное «лицо» – взять хотя бы новгородский собор святой Софии, построенный в 1050 году.
То же можно сказать и о древнерусской литературе. Уже в 1045 году, всего через полстолетия после обретения письменности, появилось «Слово о законе и благодати». Оно было написано священником Иларионом, будущим первым киевским митрополитом русской национальности.
В форме торжественной проповеди, разделенной на три части, Иларион развивает три идеи: о духовном превосходстве Нового Завета (то есть «благодати») над Ветхим Заветом («законом»), о великом значении крещения Руси и роли князя Владимира в достижении величия земли Русской. Постепенно переходя от общего к частному, Иларион соединяет богословскую мысль и политическую идею. Его рассуждения представляют стройное и органическое развитие одной идеи – прославления Руси. В то же время Илариону чужда мысль о национальной ограниченности. Он все время подчеркивает, что русский народ есть только часть человечества. «Слово о законе и благодати» – произведение единственное в своем роде. Таких трудов не знала Византия. Это историософское сочинение, утверждающее существование Руси, ее связь с мировой историей, ее место в мировой истории. Из него, как из семени, выросло гигантское древо русской литературы и философской мысли.
Другим знаменитым древнерусским мыслителем был митрополит Климент Смолятич, о котором летописец говорит, что такого мудрого философа Русь еще не видывала. К сожалению, до наших дней сохранилось лишь одно его сочинение, которое свидетельствует о блестящем знании автором греческих и александрийских источников. Работ другого древнерусского мыслителя – епископа Кирилла Туровского – сохранилось значительно больше. По его проповедям видно, что это был выдающийся оратор, подражавший знаменитым греческим риторам. На севере Руси выделялся новгородский епископ Лука. Его стиль не так изящен, как у южан, зато этика поучительна, предметна, конкретна. Следует отметить, что на севере Руси богословская и философская мысль выражалась не столько в литературных памятниках, сколько в храмостроительстве и иконописи, достигших большого художественного совершенства.
Огромное значение для русской культуры имели летописи. Подобно «Слову» Илариона, летописание было проникнуто стремлением осознать текущие события через обращение к прошлому. Поэтому интерес монахов-летописцев к истории своего народа выразился не только в прославлении деяний христианских подвижников, но и подвигов древних языческих князей.
Летописцы в своем повествовании опирались как на исторические документы, так и на устные предания. Для них характерен народный фольклор, прямая речь героев, использование пословиц и поговорок. В начале XII века киево-печерский монах Нестор собрал летописные своды воедино. Этот свод получил название «Повесть временных лет» и является основным источником сведений для современных ученых-историков.
На Руси понимали необходимость книжного учения. Вот как оценивает летописец важность книги: «Великая польза от книжного учения. Книги есть пища обильная, реки, питающие всю вселенную, в них неизмеримая глубина. Из книг мы учимся, в словах книжных обретаем мудрость, ими утешаемся в печали, они – узда воздержания». Неслучайно умение читать и переписывать книги расценивалось в Древней Руси как великая добродетель, дело, угодное Богу.
Один из солунеких братьев, святой Кирилл, создав славянскую азбуку, сказал: «Славянское племя летит теперь вперед, словно на крыльях». Доказательством этому служит краткий, но потрясающий по своему культурному взлету период древнерусской книжности, названный «золотым веком древнерусской литературы».
Источник: Лисовой Н.Н., Аннин А.А., Первушин М.В.; Под общ. ред. Архиепископа Егорьевского Марка (Головкова), Издательство:, М.: Даръ, 2011 г. ISBN: 978–5-485–00323–4
