какое событие изображается в сюжете благовещение

Благовещение на иконах и картинах — от века к веку

Художественная традиция изображения Благовещения имеет очень долгую историю. Возможно, первым произведением могла быть фреска из римской катакомбы Присциллы III века, хотя её плохая сохранность и не позволяет утверждать это наверняка. К V веку основные правила изображения уже сложились, о чем свидетельствует мозаика из храма Санта Мария Маджоре в Риме. Как на Востоке, так и на Западе, к этим правилам добавлялось множество нюансов, зависящих и от богословской программы изображения, и от личных требований заказчиков. Неизменной оставалась лишь основа композиции сюжета: Дева Мария всегда изображается справа от зрителя, а архангел Гавриил – слева.

В православном искусстве тема Благовещения очень значима не только для иконописи, но и для монументальной живописи. В канонической системе росписи крестово-купольного храма, созданной в Византии в IX веке и распространившейся по всему православному миру, фигуры Гавриила и Марии располагаются на столбах перед алтарным пространством – апсидой и имеют историко-символический смысл.

Благовещение рассматривается как начало истории земной Церкви, а живым символом земной Церкви во всем христианском мире считается Мария.

Фигуры Марии и Ангела на предалтарных столбах и духовно, и композиционно предваряют роспись алтаря, полностью посвященную земному бытию Церкви. И нередко они образуют композиционную пирамиду с огромной фигурой Марии на троне в верхней части алтарной апсиды – олицетворением Церкви торжествующей. Или – с изображением Марии с воздетыми руками (Оранты), которое символизирует Церковь молящуюся (как в византийских мозаиках XI века в Софийском соборе в Киеве). С появлением на Руси высокого иконостаса, полностью закрывавшего предалтарные столбы, сцена Благовещения стала размещаться в Царских вратах, сохраняя тот же смысл.

Иконописный канон изображения Благовещения формировался на основе двух источников: Евангелия от Луки (Лк. 1, 26-38) и апокрифического Протоевангелия от Иакова – текста середины II века, в котором описаны история Иоакима и Анны, детство Марии, бракосочетание с Иосифом, а также Благовещение, Встреча Марии с Елизаветой и Рождество Христово.

«Благовещение», мозаики на двух столбах Софии Киевской, ок. 1040 года. Старейшее изображение сцены в русском искусстве. В руках у Богоматери — красная пряжа, пришедшая из апокрифических рассказов

В древнерусской иконописи особое место занимает икона XII века «Устюжское Благовещение» из Новгорода (ГТГ, Москва). Она выделяется не только своими огромными размерами, но и своеобразным подходом к трактовке темы. Привычной архитектурной декорации в ней нет. Мария в левой руке держит моток с красной пряжей, а правой указывает на маленькую фигурку Младенца, расположенного в медальоне на Ее груди.

Таким образом, речь идет не только о том, как Мария слышит Благую Весть, но и совершающемся в тот же момент Боговоплощении – на это в иконографической истории сюжета решались очень немногие мастера. Еще одна нестандартная для православного искусства деталь – изображение Бога-Отца в верхней части иконного поля. Оно невелико по размеру и не сразу бросается в глаза, но при этом весьма отчетливо и в сочетании с остальными двумя фигурами оказывается вершиной общей композиционной пирамиды. Творец изображен восседающим на троне в окружении серафимов, что вызывает в памяти видение пророка Исайи: «В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном…Вокруг Него стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл» (Ис. 6. 1-2).

Живописная отсылка к видению Исайи ведет к воспоминанию и о другом, пожалуй, самом знаменитом его пророчестве: «Се, Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7, 14). В контексте этих ассоциаций становится понятным отсутствие архитектурного фона: икона могла задумываться не как повествовательно-иллюстративный, а как мистический образ пророческого видения, проливающего свет на фундаментальный Божественный замысел о Марии и Ее роли в истории Спасения.

Мозаика в церкви Санта-Мария-ин-Трастевере в Риме, XIII век

В католическом искусстве, начиная с XIII века, для сцены Благовещения вырабатывается устойчивый набор символов. Лилия – знак чистоты и непорочности Марии, книга у Нее в руках или на коленях (реже – на стоящем рядом пюпитре) – символ уже упомянутого пророчества Исайи, направленный на Нее луч света, часто исходящий от парящего голубя – символа Святого Духа. В руке у ангела может быть оливковая ветвь – знак мира. Нередко изображение может сопровождаться латинскими надписями: возле фигуры Гавриила – Ave Maria или Ave gratia plena, Dominus tecum (Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою»); возле фигуры Марии – Ecce ancilla Domini (Се, раба Господня).

Сохраняя ту же расстановку фигур, что и в православной иконе (Гавриил слева, Мария справа), западные художники часто изображают Гавриила коленопреклоненным перед Марией (Симоне Мартини. Благовещение со святыми и четырьмя пророками. 1333, галерея Уффицы, Флоренция. Донателло. Рельеф «Благовещение» для храма Санта Кроче во Флоренции, 1435).

Благодаря этому, в ангельском приветствии «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою» высвечивается то, что скрыто под словами – глубочайшая любовь Бога к Марии, восхищение Ее духовной красотой и подвигом посвящения себя Ему. Еще один популярный в западной традиции прием – перенесение действия в современную для зрителя обстановку. Так Фра Анджелико в своей фреске, находящейся в коридоре монастыря Сан Марко во Флоренции, расположил Гавриила и Марию в пустынном сводчатом коридоре, очень похожем на монастырскую галерею, куда выходят двери монашеских келий. А позади фигуры ангела изобразил молящегося св. Доминика, превратив всю композицию в видение, открывшееся святому монаху во время обязательного размышления над Писанием.

«Благовещение», Фра Беато Анжелико

А в станковых картинах на ту же тему художник сочетает в одном изобразительном поле земное и духовное пространства. В левой части композиции всегда изображается райский сад со сценой изгнания Адама и Евы, а справа – собственно Благовещение, происходящее в современной для автора архитектуре, также напоминающей здание родного монастыря, перестроенного его хорошим знакомым Микелоццо ди Бартоломео. В картинах нидерландских мастеров действие нередко происходит в обычном жилом интерьере, а Марию окружают бытовые предметы – кувшин или таз с водой, полотенце. И только знатоку известно, что все они символизируют Ее чистоту; зритель, далекий от науки, увидит близкую ему повседневную жизнь, а Марию – таким же человеком, как он. И будет прав. Потому что у «модернизации» этого сюжета цель одна – показать, что для познания Божьей воли совсем необязательно быть «вознесенным до третьего неба», что Бог может открыть Свой замысел в самый, казалось, бы заурядный момент жизни в простых повседневных обстоятельствах, как, возможно, и произошло в жизни Марии.

Новое понимание темы Благовещения принесла эпоха барокко с ее повышенным вниманием к исключительным духовным ситуациям – экстазу, мистическому озарению. Пространство вокруг героев становится условным, а фигура ангела нередко появляется на облаке или подлетает к Марии из верхнего угла. Яркие краски, длинные пробела, создающие ощущение световых вспышек – все это придает изображению особый духовный тонус, наполняет действие сильным внутренним движением. А на картине Эль Греко (1600) из Музея изящных искусств в Бильбао, кроме главных героев, видны еще и ангелы в разверзшихся небесах, а Гавриил на облаке так приблизился к Марии, что граница между небом и землей практически исчезла.

Каждое столетие вносит свои особые нюансы в иконографию Благовещения. В 1850 году в Лондоне художественную среду в буквальном смысле «взорвала» картина художника-прерафаэлита Данте Габриэле Россетти «Ecce ancilla Domini» (галерея Тейт, Лондон). Острая субъективность трактовки сюжета одних зрителей привлекала, других отталкивала.

Названием произведения стали слова Марии: «Се, раба Господня». И все прекрасно знают, что далее Она скажет то, что разделит всю историю человечества на «до» и «после» Ее ответа – «Да будет мне по слову твоему».

Но автор картины далеко не случайно не вывел в название всю фразу полностью; его Мария показана в сложном психологическом состоянии, в котором страха и сомнений явно больше, чем готовности ответить на возвещенное ангелом Призвание. Картина очень красива по цвету, бело-синяя гамма не только напоминает о непорочности Марии, но и тонко имитирует стилистику фрескового письма эпохи раннего Возрождения, которую так ценили прерафаэлиты. Однако главным персонажем стал человек XIX века, далекий от абсолютной открытости Богу, которую мы привыкли видеть в Марии на картинах великих мастеров прошлого. Героиня Россетти, разумеется, даст всем известный ответ, но придти к этому ответу ей не так-то легко.

Тема Благовещения представляется очень привлекательной для современных художников, которые нередко идут на эксперименты с художественными канонами, привнося в них свое видение формы и пространства. В диптихе живописца из Татарстана Елены Сунгатовой (2002) традиции западного и восточного письма прошли через тонкую стилизацию.

В западном искусстве ХХ века нередко предпринимаются попытки «модернизировать» сюжет, придав героям более современный вид. У одних мастеров это получается грубовато и даже вульгарно, у других – поэтично и даже трепетно. Так на картине американского живописца Джона Коллиера Мария, похожая на современную девочку-подростка, встречает ангела на пороге дома в одежде, напоминающей школьную форму, в кроссовках и с тетрадкой в руках.

Школьная тетрадь становится аллюзией книги – символа Ветхозаветного пророчества – часто изображаемой в композициях эпохи Возрождения. От Возрождения остался еще один символ – лилия, на сей раз «по-домашнему» посаженная в цветочный горшок. Гавриил почтительно склонился перед «старшеклассницей» Марией, за спиной у него крылья, но по облику он больше похож на современного молодого священника, чем на ангела, а за его спиной видна типичная улица маленького городка «одноэтажной» Америки.

Не менее интересен и эксперимент с иконографией сюжета в композиции современного испанского скульптора сестры Асунсьон Гомес в одном из храмов католического монастыря общины Verbum Dei («Слово Божие») в местечке Сьете Агуас под Валенсией. Сестра Асунсьон – монахиня этой общины, обладающая глубоко самобытным видением христианских образов и сюжетов. Она работает исключительно в технике лепки из глины, поскольку считает скульптуру отголоском величайшей тайны сотворения человека из праха земного. И в такой, казалось бы, камерной технике создает монументальные алтарные композиции, в которых все фигуры выполнены в натуральную величину. Ее «Благовещение» имеет авторский подзаголовок La Virgen del Si, что в переводе с испанского означает «Дева слова «Да»».

Имеется в виду, как смирение Марии, так и то, что Она – будущая мать Того, Кто, по словам апостола Павла «не был «да» и «нет», но…все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь»» (2Кор. 1, 19-20).

Композиция представляет собой скульптурный рельеф на алтарной стене с изображением Марии. Фигуры Гавриила нет. Лицо Марии обращено к маленькому окну, расположенному под потолком, и от этого окна по стене особым образом положена штукатурка, имитирующая под воздействием солнечного освещения широкую полосу горнего света, направленного в Ее сторону. Мария показана в преддверии Благовещения, в последние мгновения перед тем, как Она увидит ангела. Она предстает перед Божьим посланником в одежде с засученными рукавами, словно только что оторвалась от хозяйственной работы. Но в то же время Ее облик пронизан трепетом и глубокой духовной сосредоточенностью; мир Ее повседневных забот отошел на второй план перед созерцанием чудесного света, а на юном и очень живом лице соединились удивление и в то же время мир, тихая радость от встречи с Тем, Кого Она давно знает и любит. Любопытно, что правая сторона Ее фигуры сделана как барельеф, а левая – как горельеф. Благодаря этому Мария представляется находящейся одновременно и в земном и в горнем пространстве, близкой в Своей простоте любому человеку на земле и находящейся рядом с Богом.

* Интересно, что Дионисий в своих росписях Собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря изобразил Благовещение дважды, использовав обе иконографии.

Источник

Благовещение 2021: история, смысл и след в искусстве

Приблизительное время чтения: 6 мин.

В чем смысл праздника Благовещение и что изображают иконы Благовещения? Какие самые известные произведения искусства на эту библейскую тему мы знаем? Какие молитвы посвящены этому празднику и можно ли на Благовещение есть рыбу? Что почитать и посмотреть с детьми о празднике? Об этом и многом другом в материалах «Фомы» о Благовещении.

Праздник Благовещения

Начиная с III века христиане празднуют день, когда архангел Гавриил явился Богородице и рассказал ей о том, что она родит Иисуса Христа Сына Божия. Смысл праздника Благовещения и состоит в этой благой вести для всего человечества.

Заметим, что русское слово Благовещение – это перевод греческого слова «Евангелие» (благая весть). Все события евангельской истории не смогли бы произойти, если бы Богородица ответила отказом, напоминает в своей проповеди патриарх Кирилл. (Проповедь Патриарха Кирилла на праздник Благовещения)

Отметим, что Благовещение не всегда праздновалось 7 апреля, поскольку это условная дата, которая получается вычитанием девяти месяцев от даты Рождества Христова (7 января). Подробнее об истории праздника Благовещения можно прочитать в материале Когда празднуется Благовещение? Что значит слово Благовещение?

Картины Благовещения

Встреча Богоматери и архангела Гавриила стала излюбленным сюжетом для европейских художников, каждый из которого по-своему расставлял акценты, трактуя смысл праздника Благовещения.

Благовещение и фрески Джотто

Одна из самых известных картин на тему Благовещения принадлежит Джотто. В начале XIV века он расписывал капеллу, посвященную Благовещению и смог совершить настоящий прорыв в искусстве. Вот как об этом рассказывает историк Тимофей Китнис : «Джотто не зря называют отцом проторенессанса. Он почувствовал те тенденции, которые будут характерны именно для раннего ренессанса, когда человеческая воля, человеческое участие, человеческая личность так же важны для искусства и для Бога. Именно поэтому в творчестве Джотто, в творчестве раннего ренессанса была найдена очень удачная точка, когда божественная мысль, одухотворенность сочетается с очень ярким человеческим присутствием».

«Благовещение» Леонардо да Винчи

Несколько иначе поступил Леонардо да Винчи. Знаменитый живописец смог передать смысл праздника Благовещения, используя для этого средневековые европейские реалии. Читать далее

«Благовещение» Фра Анжелико

Еще одна известная картина, наиболее точно передающая суть праздника Благовещения, написана монахом и художником Фра Анжелико. В почти иконописном стиле он изобразил главных участников события – архангела Гавриила и Богоматерь. Читать далее

«Благовещение» Франческо дель Косса

Франческо дель Косса в своей картине, посвященной Благовещению, тщательно выписывал детали средневековых интерьеров. Читать далее

«Благовещение» Лоренцо Лотто

Лоренцо Лотто изобразил на своей картине не только предметы средневекового европейского быта, но и кота, что не помешало художнику раскрыть смысл праздника Благовещения. Читать далее

«Благовещение» Карло Кривелли

Полотно Карло Кривелли «Благовещение со Святым Эмидием» рассказывает о праздновании Благовещения в средневековом городе. Читать далее

«Благовещение» Яна ван Эйка

Яна ван Эйк поместил свою сцену «Благовещение» на створки Гентского алтаря (1432) в соборе святого Бавона. Читать далее

«Благовещение» Филиппо Липпи

Филиппо Липпи написал серию картин, посвященных празднику, их объединяет «поэтичность, мягкость красок». Читать далее

Русские художники также не могли пройти мимо этой евангельской истории.

«Благовещение» Василия Сурикова

Василий Суриков в одной из своих поздних работ попытался передать суть праздника Благовещения: «В работе Сурикова проявилось живое религиозное видение изображаемого. Радость и величественность Встречи художник подчеркивает и звучным колоритом, и позой изображаемых персонажей в своей работе, которая звучит одновременно и камерно, личностно, и масштабно». Читать далее

«Благовещение» Владимира Боровиковского

Владимир Боровиковский был верующим человеком, сыном иконописца, и вера просто была неотделимой частью его жизни и творчества, к теме Благовещения художник обращался минимум трижды. Читать далее

Иконы Благовещения

Любой двунадесятый праздник имеет свою иконографию. Не является исключением и это событие евангельской истории.

Очень интересна строгая византийская иконография этого праздника. Например, «в мозаике «Благовещение» из христологического цикла в основании купола церкви Успения в Дафни (Греция) (конец XI века) представлены только фигуры Богородицы и Архангела Гавриила. В ликах — строгость, отрешенность. Чувства, которые все-таки переживают персонажи, не имеют ничего общего с нашим земным строем переживаний. В этой мозаике ощутима связь с античной традицией. Но, используя художественные приемы античных мастеров, византийские иконописцы говорят о совершенстве совершенно иного уровня, нежели их древние коллеги».

На русских иконах праздника Благовещения могли появиться служанка или изображения бытовых предметов: «Во фреске Дионисия «Благовещение у кладезя» собора Рождества Пресвятой Богородицы Ферапонтова монастыря (1502 — 1503), Дева Мария стоит у колодца, откинувшись в благоговейном испуге от Ангела, летящего над Ней.»

Подробнее об иконографии праздника читайте в статье Благовещение: иконы и картины.

Благовещение в искусстве

Как и другие великие праздники, событие Благовещения Пресвятой Богородицы очень рано нашло свое отражение в христианском искусстве. Читать подробнее.

Что можно и что нельзя на Благовещение

Многие люди считают, что существуют запреты, которые не действуют в обычные дни, и не работают в двунадесятые праздники. Или, напротив, есть вещи, которые непременно надо сделать на Благовещение или в Великий четверг. Разобраться во всем этом море типичных вопросов поможет статья Что можно и что нельзя на Благовещение?. Из нее вы узнаете, можно ли есть рыбу или работать в праздник.

Источник

История искусства в одном сюжете: Благовещение

Как художники разных эпох понимали Благовещение? Разбираемся с помощью лилии, книги, веревки, единорога и других символов

Мозаика на триумфальной арке в Санта-Марии-Маджоре (V век)

На рубеже 420–430-х годов архиепископ Константинополя Несторий учил, что «от плоти может родиться только плоть» и Сын Марии все­го лишь человек, в котором воплощается Слово Божие, но не сам Бог. В 431 го­ду в Эфесе прошел Третий Вселенский собор, постановивший, что Мария была именно Богороди­цей, и объявивший учение Нестория ересью. Марию почи­тали и раньше, но осо­бенно сильным ее культ стал именно после постановле­ния собора. В следующем году в Риме начинается работа над мозаиками Санта-Марии-Маджоре — одной из первых городских базилик, посвященных Богороди­це. Сце­на Благовещения украшает триумфальную арку, и ее авторам было важ­но показать величие Марии. Дева одета как знатная девушка, носит диадему, серь­ги и ожерелье, вокруг нее — свита ангелов. На избранность Марии наме­кает вере­тено, которое она держит в руках. В апокрифическом Протоевангелии от Иакова, написанном во II веке, сказано, что семь девушек из рода царя Дави­да (именно среди его потомков должен был появиться Мессия) были выбраны для работы над завесой Храма. Среди них была и Мария. Чтобы решить, кому что прясть, бросили жребий. Марии достались пурпур и багря­нец — самые ценные ткани. Она взяла работу домой, где ей и явился архангел Гавриил.

Благовещение у колодца (вторая половина XII века)

Писавшие о Благовещении богословы часто рассуждали о том, чтó в этот мо­мент чувствовала Мария, и лишь немногих занимали переживания архангела Гавриила. Среди последних — живший в XII веке монах Иаков Коккиноваф­ский, автор шести гомилий Гомилия — проповедь с объяснением прочитанных мест Священного Писания. о жизни Богородицы. Гавриил был изрядно напу­ган порученным ему заданием. Сначала он зашел в дом Марии невидимым и был поражен ее добродетелью — настолько, что не мог подобрать подходя­щие слова. Решив, что на улице он испугает ее меньше, чем дома, Гавриил решил дождаться, когда Мария пойдет за водой, и сообщить ей но­вость у колодца (увы, это не помогло и Мария все равно испугалась).

Встречу у колодца иллюстрирует одна из миниатюр рукописи. Мария стоит к Гавриилу спиной. Услышав его голос, она поворачивает голову, испуганно вскидывая одну руку, а другой придерживая кувшин. Эта сцена часто встре­чается в византийском и древнерусском искусстве, в росписях, посвященных Благовещению.

«Устюжское Благовещение» (1130–40-е)

Симоне Мартини. «Благовещение» (1333)

Средневековые Благовещения редко обходятся без двух атрибутов: цветов, ча­ще всего лилий, стоящих в вазе, и книги, которую читает Мария. Эти образы мы видим и в позднеготическом «Благовещении» итальянского художника Симоне Мартини — к лилии художник добавляет символизирующую мир оливковую ветвь, которую Марии вручает ангел. О том, что Мария умела чи­тать и знала текст Ветхого Завета, еще в IV веке упоминал святой Амвросий Медиоланский. Однако до второй половины IX века эти сведения не слишком впечатляли авторов иконографии, посвященной Марии. Самое раннее изобра­жение читающей Богородицы из тех, что сохранились, относится ко второй половине IX века: это резьба на шкатулке из слоновой кости, вероятно сделан­ной в Меце. Одновременно всего в 120 километрах от нее монах Отфрид Вай­сен­бург­ский пишет стихотворное изложение Евангелия и впервые упоми­нает, что в момент появления Гавриила Мария читала псалмы. С тех пор Мария встречает архангела за чтением все чаще и чаще, и к XIII веку книга становится постоянной деталью западноевропейского Благовещения, а веретено отходит византийской традиции. В том же XIII веке появляется цветок, стоящий между архангелом и Марией. Этот символ напоминал о том, что Благовещение про­изошло весной: «Назарет» в переводе с древнееврейского означает «цветок». Позже он превращается в лилию, символизирующую не только время года, но и чистоту Марии.

Робер Кампен. «Благовещение» (1420–30-е)

Ангел входит в обычный бюргерский дом того времени. Мария поглощена чте­нием и не замечает его. В луче света — летящая через окно фигурка Христа. Архан­гел еще не успел заговорить с Девой, и Кампен как будто использует эту паузу, чтобы показать зрителю интерьер комнаты. На столе — лилии, в углу — до блеска начищенный бронзовый умывальник, книга обернута тканью. Все это намекает на чистоту Марии. Только что потушенная свеча, вероятно, напоми­нает о сиянии, исходившем от новорожденного Иисуса и затмившем огонь све­чи. Возможно, так Кампен подчеркивает человеческое начало Христа. Вообще, картина Кампена — пример того, как сложно иногда бывает расшифровать ни­дерландскую живопись XV века, выбрав определенное значение того или иного предмета. Например, украшенная маленькими резными львами скамейка Бого­родицы может символизировать трон Соломона, с которым сравнивали Марию и который тоже был украшен львами, а сами львы — Иисуса. А может быть, Кам­­пен написал скамейку только потому, что такая мебель была в те годы в моде.

Пьеро делла Франческа. «Благовещение»

Благовещение могло быть и самостоятельным сюжетом, и частью цикла, по­свя­щенного Богородице, и первой сценкой в изображении жизни Христа. У Пьеро делла Франчески Благовещение неожиданно становится частью исто­рии обретения креста, на котором был распят Иисус. Мария и ангел помещены в классическое архитектурное пространство (в живописи эпохи Возрождения оно сменяет условные изображения зданий готического и ви­зантийского искус­­­ства). Ярусы здания делят композицию на два регистра: земной, в кото­ром ангел обращается к Марии, и небесный, с изображением Бога Отца.

Благовещение с единорогом (1480–1500)

Средневековые бестиарии рассказывали о множестве фантастических зверей и приписывали удивительные черты реальным животным. Богословы находи­ли параллели между описаниями некоторых животных и событиями из жизни Иисуса: например, жертву, евхаристию и воскресение символизировали пели­кан, кормящий птенцов собственной кровью, и лев, рождавшийся мертвым и оживавший на третий день от дыхания львицы. Еще одним символом Христа был единорог, поймать которого могла только непорочная дева. В XV–XVI ве­ках становится популярен сюжет охоты на единорога — особенно в Германии. Соответствующие иллюстрации появляются в рукописях и гравюрах, на алта­рях, гобеленах и посуде.

Якопо Тинторетто. «Благовещение» (1576–1581)

На большинстве изображений Благовещения Мария спокойна. Она не пугается при виде архангела и со смирением принимает отведенную ей роль. Благове­щение Тинторетто тревожное и сумбурное. Картина написана в темных тонах, Гавриил врывается в дом, его сопровождает вихрь из путти Путто (лат. putus — «маленький мальчик») — крылатый мальчик. ; голубь, симво­лизи­рующий Святой Дух, резко устремляется вниз, а Мария в испуге отшаты­вается. Здесь нет ни цветов, ни сада, а дом напоминает руины: из стула лезут прутья соломы, за дверью небрежно навалены доски и плотницкие инструмен­ты Иосифа. За стулом мы видим старые ясли. Чтобы усилить напряжение, Тин­торетто использует резкую перспективу и странный ракурс: зритель как буд­то бы смотрит на все происходящее сверху. Динамичная композиция, поры­вистые движения и контрастное освещение предвосхищают живопись эпохи барокко, предпочитающую сдержанным Благовещениям предыдущих веков напряженные, динамичные, эмоциональные сцены.

Александр Иванов. «Благовещение» (1850)

Архангел Гавриил был послан с небес на землю, чтобы сообщить Марии о ее пред­­назначении. Принадлежность Марии и Гавриила к разным мирам художник подчеркивает, изображая их в разных масштабах. Архангел не просто выше Ма­рии — их фигуры несоизмеримы друг с другом. При этом компози­ционно они объединены: рука ангела попадает в круг сияния, исходящего от Марии.

Благовещение Иванова неожиданно монументально — особенно если учесть, что это акварель на бумаге. В конце 1840-х годов художник задумал цикл рос­писей на библейские сюжеты, и этот акварельный эскиз должен был впослед­ствии стать фреской (но так и не стал). В это время Иванов читал книгу немец­кого богослова Давида Штрауса «Жизнь Иисуса». Штраус считал, что евангель­ские чудеса — мифологизированные предания, часто основанные на ветхоза­ветных сюжетах, и проводил параллели между ветхо- и новозаветными сюже­тами. Именно поэтому Иванов собирался написать рядом со сценой Благове­щения явление Троицы Аврааму.

Билл Виола. «Приветствие» (1995)

Обращаясь к вечным сюжетам, современные художники часто задумываются об их месте в истории искусства. Современный американский художника Билл Виола в своей видеоработе цитирует вовсе не евангельский рассказ, а картину «Встре­ча Марии и Елизаветы», написанную в 1529 году итальянским художни­ком Якопо Понтормо. Речь тут, правда, идет не о самом Благовещении, а о сле­дую­­щем за ним сюжете — встрече Марии с Елизаветой, матерью Иоанна Кре­стите­ля. Узнав от Гавриила о том, что ее престарелая родственница Елизавета тоже бе­ременна, Мария отправляется к ней. Елизавета тут же понимает, что Мария родит Сына Божьего, и таким образом становится первым человеком, узна­вшим о грядущем рождении Иисуса.

Источник