какое сердце подарили железному дровосеку
Железный Дровосек из Страны Оз
Сердце Железного Дровосека
Император Мигунов замолчал и, достав масленку, смазал шарниры на своем железном горле, ибо его голос вдруг сделался немного скрипучим. Бродяга Бут, наевшись до отвала, с интересом проследил за этой процедурой, но попросил хозяина продолжить историю.
— Волшебница в серебряных башмачках возненавидела меня лютой ненавистью, — снова заговорил он, и голос его зазвенел ясно, как колокольчик. — Она велела топору отрубить мне вторую руку, но кузнец сделал мне ее из железа. Но в один прекрасный день топор разрубил мое туловище пополам, и я упал на землю. Тотчас из-за дерева выскочила прятавшаяся там Волшебница, изрубила меня на мелкие кусочки и убежала с диким хохотом, считая, что мне настал конец. Но меня нашла Нимми Эми. Она собрала мои руки, ноги, голову, завязала в узелок и отнесла кузнецу. Тот взялся за работу и изготовил мне новенькое железное туловище, к которому приделал мою прежнюю голову. Я очень гордился своим новым обличьем: ведь я теперь не чувствовал ни боли, ни усталости и выглядел так красиво, что не нуждался в одежде. От одежды одно беспокойство: она то пачкается, то рвется, а железное тело надо лишь время от времени смазывать и протирать.
Нимми Эми говорила, что очень любит меня, несмотря на происки колдуньи. По ее словам, из меня получился бы самый блестящий муж в мире, и она была права. Но проклятая Волшебница не сдавалась. Заколдованный топор отрубил мне голову, а старуха тетка оказалась тут как тут и, утащив ее с собой, где-то спрятала. Я беспомощно бродил по лесу, не зная, куда податься, но меня отыскала Нимми Эми и отвела к кузнецу. Он изготовил мне железную голову, но тут Нимми Эми прибежала с моей старой головой, которую она стащила у старухи. Но, поразмыслив, я все же отдал предпочтение железной голове — я ношу ее и поныне, — и Нимми Эми согласилась, что человек, сделанный целиком из железа, лучше, чем тот, кого собрали из разных материалов. Кузнец очень гордился своей работой и целых три дня любовался мной и расхваливал на все лады.
Теперь я не боялся происков Злой Волшебницы: она не могла мне повредить. Нимми Эми сказала, что нам надо поскорее пожениться, чтобы она перешла жить в мой дом и могла заботиться обо мне.
— Такой муж, как ты, дорогой Ник, — говорила моя возлюбленная — меня звали тогда Ником, — мечта каждой девушки. Тебе не надо готовить еду, тебе не надо стелить постель, на вечеринках ты будешь танцевать, не зная усталости. Пока ты будешь рубить деревья, я буду не гнуть спину по дому, а отдыхать в отличие от всех замужних женщин. Железная логика в твоей голове не позволит тебе сердиться на меня. А кроме того, я буду женой единственного в мире Железного Дровосека. — Это лишь говорит о том, что Нимми Эми была так же умна, как отважна и красива.
— Похоже, так оно и есть, — согласился Бут. — Но скажите: почему вы не погибли, когда вас разрубили на части?
— В Стране Оз никто не умирает. И хотя я терял части тела, но продолжал жить. Я всегда оставался человеком, даже когда целиком сделался из железа.
— Ясно, — задумчиво проговорил Бут. — А потом вы, конечно, женились на Нимми Эми?
— Нет, не женился. Она говорила, что попрежнему любит меня, но зато я перестал ее любить. В моем железном теле не оказалось сердца, а без сердца нельзя любить. Так что отчасти Злая Волшебница добилась своего. Нимми Эми так и прислуживала старухе тетке и гнула на нее спину…
— А что случилось с вами? — спросил Бут.
— Однажды я вышел из дому без масленки и стал, по обыкновению, рубить дрова. Вдруг ни с того ни с сего налетела гроза, хлынул страшный ливень. Мои суставы заржавели так, что я не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Я стоял в темной глуши, пока на помощь мне не пришли Дороти и Страшила. Они как следует меня смазали, и я снова ожил. Теперь я никогда не расстаюсь с масленкой.
— А кто такая Дороти? — спросил Бут.
— Маленькая девочка. Ее занесло в Страну Оз ураганом из Канзаса, прямо в домике. Когда домик приземлился, он раздавил Злую Волшебницу, и ей настал конец. Возможно, она и по сей день лежит под домиком.
— Нет, — поправил друга Страшила. — Дороти мне рассказывала, что старуха превратилась в пыль и ветер развеял ее по сторонам.
— С Дороти и Страшилой, — продолжал император, — я отправился в Изумрудный Город, и тамошний Волшебник дал мне сердце. Но я получил доброе сердце, а не любящее. Поэтому я никак не мог снова полюбить Нимми Эми.
— Неужели Волшебник вас одурачил? — спросил Бут.
— Почему ты так думаешь? — удивился Дровосек.
— А потому что, если бы сердце было и правда доброе, вы бы ни за что не бросили девушку, которая вас любила и помогала в трудную минуту. Вы бы разыскали ее, женились на ней, а потом привели бы ее в ваш роскошный замок и сделали бы императрицей.
Дровосек так удивился словам Бута, что какоето время сидел и пристально глядел на него. Но тут Страшила покачал соломенной головой и решительно сказал:
— А мальчик-то прав! Я и сам порой удивлялся: почему ты не вернулся к этой милой и несчастной девушке?
Тут же Дровосек уставился на своего друга
Страшилу. Помолчав, он сказал серьезным тоном:
— Признаться, мне как-то не пришло в голову разыскать Нимми Эми и сделать ее императрицей. Но и сейчас не поздно исправить оплошность. Бродяга Бут вовремя мне напомнил об этом: почему бы мне не отправиться на ее поиски? Она же не виновата, что я потерял сердце и разлюбил ее! Если я могу сделать ее счастливой, то я просто обязан вернуться к ней, на ней жениться и вознаградить ее за верность.
— Именно! — отозвался Страшила.
— Ты не составишь мне компанию? — спросил его император Мигунов. — Не отправишься со мной в Страну Жевунов?
— Разумеется, отправлюсь, — отозвался Страшила.
— Возьмите и меня с собой, — попросил Бут.
— Обязательно, — сказал Дровосек. — Ведь это ты сказал, что мой долг — разыскать Нимми Эми и жениться на ней. А я, Ник, Железный Дровосек, всегда готов выполнить свой долг.
— Если девушка хороша собой, то это приятный долг, — отозвался Бут, довольный, что ему предстоит новое приключение.
— Красота вызывает восхищение, но не всегда любовь, — возразил Железный Дровосек. — Например, цветы прекрасны, но никому не придет в голову хотеть на них жениться. Долг же, напротив, — это призыв к действию, хочется тебе действовать или нет. Я откликаюсь на этот зов.
— Я не слышу никакого зова, но тоже готов отправиться в путь, — сказал Страшила, большой любитель путешествий. — Когда выступаем?
— Как только закончим необходимые приготовления, — ответил Дровосек. — Я велю слугам сделать все, что требуется в таких случаях.
Читать дальше
Железный Дровосек
Железный Дровосек
Информация о персонаже
Страна
Место жительства
Семья
Первое появление
Внешность персонажа
Цвет глаз
Цвет волос
Железный Дровосек — жевун-лесоруб, всё тело которого в результате козней колдуньи было замещено железными деталями. Присоединившись к Элли Смит, Железный Дровосек добился того, чтобы Гудвин вставил ему любящее сердце (набитое опилками). По желанию Мигунов стал правителем Фиолетовой страны.
Содержание
В книгах Александра Волкова
Однажды, попав под дождь в лесу, Железный Дровосек сильно заржавел и потерял способность передвигаться. Целый год он простоял не сходя с места и в конце концов неминуемо рассыпался бы в прах, если бы его не спасли случайно проходившие мимо путники — девочка Элли и соломенное пугало Страшила, направлявшиеся в Изумрудный город к великому волшебнику Гудвину просить, чтобы он исполнил их заветные желания. Дровосек рассказал друзьям о своей мечте и они приняли его в свою компанию.
После долгого, полного опасностей и приключений путешествия, Элли, Железный Дровосек, Страшила и встретившийся им позднее Трусливый Лев добились исполнения своих желаний. Великий Гудвин дал Дровосеку сердце, а населявший Фиолетовую страну народ Мигунов пригласил Дровосека на должность Правителя. Впоследствии Дровосек не раз показал себя добрым и чутким человеком, верным другом, храбрым воином, бескорыстным и опытным правителем.
Хотя говорится, что Дровосек раньше был простым Жевуном, на рисунках видно, что он заметно выше стандартного жителя Волшебной страны.
За кулисами
Образ Железного Дровосека, как и образы Страшилы, Льва и др. заимствованы Александром Волковым из сказочного цикла Л. Ф. Баума о Стране Оз (англ. Tin Woodman, буквально — Жестяной дровосек). Первое появление Железного Дровосека в литературе состоялось с выходом в 1900 году классического произведения Баума « Удивительный волшебник из страны Оз ». Затем персонаж встречается во множестве других книг о Волшебной стране.
Изготовленные из жести человеческие фигурки использовались в США конца XIX века в рекламе. Во время написания книги Фрэнку Бауму довелось редактировать журнал об оформлении витрин магазинов. Считается, что такая фигурка и вдохновила Баума на создание персонажа.
Отличия от персонажа Л. Ф. Баума
Хотя роль Железного Дровосека в книге «Волшебник Изумрудного города» Волкова мало отличается от приключений его прообраза из сказки «Удивительный Волшебник из Страны Оз» Баума, в последовавших продолжениях развитие этих двух персонажей идёт у обоих авторов независимо друг от друга.
Дровосек Баума, несмотря на свою гипертрофированную доброту, оказывается менее слезлив и раним, нежели персонаж Волкова. Если волковский Железный Дровосек скорее романтично-грустен, склонен к постоянной ностальгии по ушедшим временам и тоске по далёким друзьям, то у Баума Жестяной Дровосек оказывается жизнерадостен и оптимистичен. Он вполне доволен судьбой и придерживается на сей счёт определённой философии — например, в одном из разговоров, он призывает собеседника наслаждаться сегодняшним днём, не заботясь раньше срока о грядущих невзгодах («Зачем портить солнечный денёк мыслями о завтрашних бурях?» [2] ).
Также «баумовский» Дровосек имеет настоящее имя — Ник Рубака.
Какое сердце подарили железному дровосеку
Волшебник Изумрудного города (сборник)
© А. Волков, наследники, 2003
© Л. В. Владимирский, иллюстрации, 1959, 1997
© ООО «Издательство АСТ»
Волшебник Изумрудного города
Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Ее отец, фермер Джон, целый день работал в поле, а мать Анна хлопотала по хозяйству.
Жили они в небольшом фургоне, снятом с колес и поставленном на землю.
Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.
Степные ураганы не раз опрокидывали легонькое жилище фермера Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и кровати становились на места. Элли собирала с пола оловянные тарелки и кружки – и все было в порядке до нового урагана.
До самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона. Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.
Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый Рольф. Он делал детям чудесные ветряные мельницы.
Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была ее родина, Элли не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на картинках, и они не манили ее, быть может, потому, что в дешевых Эллиных книжках были нарисованы плохо.
Когда Элли становилось скучно, она звала веселого песика Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба или шла к дедушке Рольфу, от которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки.
Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был бесконечно доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была черная шерсть, остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда не скучал и мог играть с девочкой целый день.
У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а отец учил ее читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а девочка была еще слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.
Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку. Анна стирала белье.
– «И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника ростом с башню, – нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. – Изо рта и ноздрей волшебника вылетал огонь…»
– Мамочка, – спросила Элли, отрываясь от книги, – а теперь волшебники есть?
– Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а потом перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот довольно…
Элли смешно наморщила нос:
– А все-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей всякие чудеса.
– Какие же, например? – улыбаясь, спросила мать.
– Ну, какие… Вот, чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник… Или… – Элли грустно посмотрела на свои грубые поношенные башмаки. – Или чтобы у всех детей были хорошенькие легкие туфельки.
– Туфельки ты и без волшебника получишь, – возразила Анна. – Поедешь с папой на ярмарку, он и купит…
Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала портиться.
Как раз в это самое время в далекой стране, за высокими горами колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.
Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка свешивались связки сушеных мышей, привязанных к веревочкам за хвостики, как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала плоской головой. И много еще всяких странных и жутких вещей было в обширной пещере Гингемы.
В большом закопченном котле Гингема варила волшебное зелье. Она бросала в котел мышей, отрывая одну за другой от связки.
– Куда это подевались змеиные головы? – злобно ворчала Гингема. – Не все же я съела за завтраком. А, вот они, в зеленом горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я их! Расселились по свету! Осушили болота! Вырубили чащи. Всех лягушек вывели. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось! Разве только червячком полакомишься.
Гингема погрозила в пространство костлявым иссохшим кулаком и стала бросать в котел змеиные головы.
– Ух, ненавистные люди! Вот и готово мое зелье на погибель вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой еще на свете не бывало!
Гингема подхватила котел за «ушки» и с усилием вытащила его из пещеры. Она опустила в котел большое помело и стала расплескивать вокруг свое варево.
– Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма, гэма. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма.
Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрепанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть ветер. Вдали блестели молнии…
– Круши, рви, ломай! – дико вопила колдунья. – Сусака, масака, буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только лягушечек, мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему свету размножаются на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо, фуридо, сусака, масака!
И вихрь завывал все сильней и сильней, сверкали молнии, оглушительно грохотал гром.
Гингема в диком восторге кружилась на месте, и ветер развевал полы ее длинной мантии…
Вызванный волшебством Гингемы ураган донесся до Канзаса и с каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи, поблескивали молнии.
Тотошка беспокойно бегал, задрав голову, и задорно лаял на тучи, которые быстро мчались по небу.
– Ой, Тотошка, какой ты смешной, – сказала Элли. – Пугаешь тучи, а ведь сам трусишь!
Песик и в самом деле очень боялся гроз. Он их уже немало видел за свою недолгую жизнь. Анна забеспокоилась.
– Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка, надвигается самый настоящий ураган…
Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле прилегла к земле, и по ней, как по реке, покатились волны. Прибежал с поля взволнованный фермер Джон.
– Буря, идет страшная буря! – закричал он. – Прячьтесь скорее в погреб, а я побегу загоню скот в сарай!
Волшебник Изумрудного города (первое издание), стр. 18
— По-моему, вы плохой человек, — сказала Элли.
— О нет, дитя мое! Я не плохой человек, но очень плохой волшебник!
— Значит, я не получу от вас мозгов? — со стоном спросил Страшила.
— Зачем вам мозги? Судя по всему, что я о вас знаю, у вас соображение не хуже, чем у любого человека с мозгами, — польстил Гудвин Страшиле.
— Может быть, и так, — сказал Страшила, — а все-таки без мозгов я буду несчастен.
Гудвин внимательно посмотрел на него.
— А вы знаете, что такое мозги?
— Нет! — признался Страшила. — Понятия не имею, как они выглядят.
— Хорошо! Приходите ко мне завтра, и я наполню вашу голову первосортными мозгами. Но вы сами должны научиться употреблять их.
— О, я научусь! — радостно вскричал Страшила. — Даю вам слово, что научусь! Эй, гей-гей-го! У меня скоро будут мозги! — приплясывая, запел счастливый Страшила.
Гудвин с улыбкой смотрел на него.
— А как насчет смелости? — робко заикнулся Лев.
— Вы смелый зверь! — ответил Гудвин. — Вам недостает только веры в себя. И потом, всякое живое существо боится опасности, и смелость в том, чтобы победить боязнь. Вы свою боязнь побеждать умеете.
— А вы дайте мне такую смелость, — упрямо перебил Лев, — чтобы я ничего не боялся.
— Хорошо, — с лукавой улыбкой сказал Гудвин. — Приходите завтра, и вы ее получите.
— А она у вас кипит в горшке под золотой крышкой? — осведомился Страшила.
— Почти что так! — удивился Гудвин. — Кто вам сказал?
— Фермер по дороге в Изумрудный город.
Он хорошо осведомлен о моих делах, — коротко заметил Гудвин.
— А мне вы дадите сердце? — спросил Железный Дровосек.
Сердце делает многих людей несчастными, — сказал Гудвин. — Не очень большое преимущество — иметь сердце.
— Об этом можно спорить, — решительно возразил Железный Дровосек. — Я все несчастья перенесу безропотно, если у пеня будет сердце.
Хорошо. Завтра у вас будет сердце. Все-таки я столько лет был волшебником, что трудно было ничему не научиться.
— А как с возвращением в Канзас? — спросила Элли, и сердце ее сильно забилось.
— Ах, дитя мое! Это трудная задача. Но дай мне два или три дня сроку, и, может быть, я сумею переправить тебя через пустыню… Идите, друзья мои, и чувствуйте себя в моем дворце, как дома. Надеюсь, мы будем видеться с вами каждый день. Но никому-никому-никому не открывайте, что я Обманщик!
Друзья, довольные, покинули тронный зал Гудвина, и даже у Элли появилась надежда, что Великий и Ужасный Обманщик вернет ее в Канзас.
Чудесное искусство Великого Обманщика
Утром Страшила весело пошел к Гудвину получать мозги.
— Друзья мои! — вскричал он. — Когда я вернусь, я буду точь-в-точь, как все люди!
— Я люблю тебя и таким, — просто сказала девочка.
— Это очень хорошо. Но посмотри, каков я буду, когда великие мысли закопошатся в моем новом мозгу!
Волшебник встретил Страшилу приветливо.
— Вы не рассердитесь, мой друг, если я сниму с вас голову? — спросил он. — Мне надо набить ее мозгами.
— О, пожалуйста, не стесняйтесь! — весело ответил Страшила. — Снимите ее и держите у себя, сколько хотите. Я не почувствую себя хуже.
Гудвин снял голову Страшилы, вытряс из нее солому и плотно набил верхнюю часть отрубями, смешанными с иголками и булавками. Остальное пространство он наполнил соломой. Затем поставил голову на место и поздравил Страшилу:
— Теперь вы умный человек, у нас новые мозги самого лучшего сорта.
Страшила горячо поблагодарил Гудвина и поспешил к друзьям. Элли смотрела на него с любопытством. Голова Страшилы раздулась; из нее торчали иголки и булавки.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Элли.
— Я начинаю чувствовать себя мудрым, — гордо ответил Страшила. — Только бы мне научиться пользоваться моими новыми мозгами, и я буду знаменитым человеком!
— А почему из твоих мозгов торчат иголки? — спросил Железный Дровосек.
— Это — доказательство остроты его ума, — догадался Трусливый Лев.
Видя Страшилу таким довольным, Железный Дровосек с большими надеждами отправился к Гудвину.
— Мне придется прорезать у вас дыру в груди, чтобы вставить сердце, — предупредил Гудвин.
— Я в вашем распоряжении, — ответил Железный Дровосек. — Режьте, где угодно.
Гудвин пробил в груди Дровосека квадратное отверстие и показал ему красивое шелковое сердце, набитое опилками.
— Оно прелестно! Но доброе ли оно и сможет ли любить?
— О, не беспокойтесь! — ответил Гудвин. — С этим сердцем вы будете добрейшим человеком на земле!
Сердце было подвешено, дыра запаяна, и Железный Дровосек, ликуя, поспешил к друзьям.
В тронный зал вошел Лев.
— Я пришел за смелостью, — робко сказал он, переминаясь с лапы на лапу.
— Одну минуточку! — сказал Гудвин. Он достал из шкафа бутылку и вылил содержимое в золотое блюдо. — Вы должны это выпить!
Запах не особенно понравился Льву.
— Что это? — недоверчиво спросил он.
— Это — смелость. Она всегда бывает внутри, и вам необходимо проглотить ее.
Лев сделал гримасу, но выпил жидкость и даже вылизал тарелку.
— О, я уже становлюсь смелым! Храбрость заструилась по моим жилам и переполняет сердце! — заревел он в восторге. — Спасибо, о, спасибо, Великий Волшебник! — И Лев помчался к друзьям.
Для Элли потянулись дни тоскливого ожидания. Видя, что желания друзей исполнились, она горячее, чем прежде, стремилась в Канзас. Маленькая компания целыми днями вела разговоры.
Страшила уверял, что у него в голове бродят замечательные мысли; к сожалению, он не может открыть их, так как они понятны только ему одному.
Железный Дровосек рассказывал, как сердце бьется у него в груди при ходьбе. Он был совершенно счастлив и находил, что новое сердце гораздо нежнее того, что было у него прежде.
А. Лев гордо заявлял, что он готов сразиться с десятью тигромедведями, — так много у него смелости! Железный Дровосек даже опасался, не слишком ли большую порцию смелости поднес Льву волшебник и не сделал ли он Льва безрассудным, а безрассудство ведет к гибели.
Одна Элли молчала и печально вспоминала о Канзасе.
Наконец Гудвин призвал ее.
— Ну, дитя мое, кажется, я додумался, как нам вернуться в Канзас.
— И вы отправляетесь со мной? — изумилась Элли.
— Конечно, — ответил бывший волшебник. — Мне, признаться, надоело уединение и вечный страх быть разоблаченным. Лучше я вернусь в Америку и поступлю в цирк.
— О, как я рада! — вскричала Элли и захлопала в ладоши. — Когда же в путь?
— Не так скоро, дитя мое! Я убедился, что великую пустыню можно пересечь лишь по воздуху. Ведь и я на баллоне и ты в домике — мы принесены сюда ураганом. Мои баллон цел — я хранил его все эти годы. На него лишь кое-где придется наложить заплатки. Водород добыть я сумею.
Работа по подготовке к пуску баллона продолжалась несколько дней. Элли предупредила друзей о скорой разлуке, и все трое — Страшила, Дровосек я Лев — страшно опечалились.
Пришел назначенный день. Гудвин объявил по городу, что отправляется навестить старого друга — Великого Волшебника Солнце, с которым не видался много лет. Дворцовая площадь наполнилась народом. Гудвин пустил в ход водородный аппарат, и шар стал быстро надуваться. Когда баллон наполнился, к ужасу и восторгу толпы. Гудвин влез в корзину и обратился к народу:
— До свиданья, друзья мои!
Раздались крики «ура», и вверх полетели зеленые шапки.
Мы много лет жили в мире и согласии, и мне больно расставаться с вами… — Гудвин вытер слезу, и в толпе послышались вздохи. — Но мой друг Солнце настоятельно требует меня, и я повинуюсь: ведь Солнце более могущественный волшебник, чем я! Вспоминайте обо мне, но не слишком грустите грусть вредит пищеварению! Соблюдайте мои законы! Не снимайте очков — это принесет вам великие бедствия. Вместо себя я назначаю правителем Изумрудного города достопочтенного господина Страшилу Мудрого!