какое самое большое количество антител может быть в организме после коронавируса
Антитела. Что нужно знать
Сейчас это слово у всех на слуху. Но какова роль антител в защите организма? Действительно ли анализ на антитела снимает все вопросы о том, сталкивались ли вы с вирусом? Насколько он точен? Почему антитела могут усугубить болезнь? Читайте в нашем разборе
Коротко
Антитела создаются клетками иммунитета для борьбы с конкретным вредителем: вирусом, бактерией или паразитом.
Они появляются не сразу, потому что организму нужно время на изучение вредителя (патогена).
Чем больше антител, тем сильнее защита. Со временем они могут исчезнуть, но клетки способны создавать их вновь при столкновении со знакомой опасностью.
Вариантов антител для одного патогена может быть много. Тесты могут «увидеть» не все, поэтому их точность не абсолютна.
Вирус может мутировать, и тогда старые антитела не смогут его распознать. Или, распознав, не смогут обезвредить и сами станут его проводниками в клетки.
Как антитела связаны с иммунитетом?
Это один из главных его инструментов в борьбе с угрозами. Антитела — не самостоятельные клетки, а белковые структуры, которые создаются защитными клетками (лимфоцитами) под определенную мишень. Бывает, что ею оказываются и вполне безобидные вещества — например, пыльца или белок куриных яиц. Так возникает аллергическая реакция. Но чаще всего антитела борются с вирусами, бактериями, паразитами и прочими «диверсантами».
Антитела могут вырабатываться и против собственных клеток организма — их называют аутоиммунными. На каждой клетке тела есть специальные белковые молекулы — опознавательные знаки, которые говорят, что она «своя». Но если клетка состарилась, погибла или переродилась в злокачественную, против нее тоже высылают «наряд» на уничтожение.
То есть антитела уничтожают вирусы и бактерии?
Не совсем. Задача антител в том, чтобы обезвредить «нарушителя», чтобы он не мог размножаться, или пометить его для уничтожения. Например, они налипают на вирусные частицы, мешая им проникать в клетку. Так как вирус не способен размножаться вне клеток, он погибает. Также антитела могут склеивать бактерии в комочки, которые затем пожираются фагоцитами, или активировать систему иммунных белков, которые прорвут мембрану бактерии и убьют ее.
Антитело работает как молекулярная отмычка: оно рождается на свет уже заточенным под определенную особенность строения чужеродного тела. Например, это может быть участок (шип) на поверхности вирусной частицы, с помощью которого она связывается с клеткой. Антитело блокирует шип, и вирус не может заразить клетку. У родственных вирусов могут быть схожие элементы строения, и тогда антитела к одному представителю семейства будут эффективны против другого. Например, некоторые люди, переболевшие в прошлом атипичной пневмонией (ее вызывает вирус SARS-CoV-1), уже имеют эффективные антитела против его родственника — SARS-CoV-2, который вызывает инфекцию COVID-19.
Почему антитела во время болезни образуются не сразу?
Чтобы создать нужное антитело, иммунной системе сначала нужно изучить нарушителя. Для этого в организме сотрудничают разные «ведомства». Сначала клетки-перехватчики (макрофаги) поглощают и переваривают чужеродные частицы. Затем знакомят с их строением клетки-«лаборатории» (B-лимфоциты). Те, в свою очередь, образуют множество своих копий с разными вариантами «отмычек». Подходящие варианты отправляются на конвейер.
Весь процесс занимает несколько дней, а устойчивый иммунитет достигается за неделю-две. Например, на 14-й день заболевания COVID-19 антитела появляются у половины зараженных, а спустя 20–24 дня — почти у всех пациентов. А тесты на наличие антител к коронавирусу специалисты советуют сдавать только через одну-две недели через одну-три недели с момента возникновения первых симптомов.
Если нет антител, значит, не было заражения?
Возможно, было, но иммунитет не успел отреагировать выработкой антител. Такое случается, например, когда в организм попало мало возбудителей или ему активно помогали с помощью лекарств. С одной стороны, это хорошо, ведь такие люди обычно переносят инфекцию в легкой форме. С другой стороны, в иммунной системе не остается следов — так называемой антительной памяти. А значит, во второй раз заражение может протекать так же, как и в первый. Или даже серьезнее.
У меня нашли антитела. Я больше не заболею?
Есть связь между концентрацией в крови антител и устойчивостью к заражению. Чем выше концентрация, тем сильнее иммунитет. Особенно важно содержание антител класса G — они вырабатываются на последней стадии, когда организм уже победил инфекцию. Людей с высокой концентрацией таких антител даже призывают стать донорами плазмы. С помощью их крови врачи пытаются помочь тем, кто переносит инфекцию особенно тяжело. Хотя эффективность лечения COVID-19 с помощью донорской плазмы пока не доказана.
Другой вопрос, что концентрация антител со временем падает. Для разных инфекций это происходит с разной скоростью. Например, после кори они остаются в организме на всю жизнь, а после сальмонеллеза — только полгода-год. Если говорить о коронавирусе, данные обследования 20 тыс. человек говорят о том, что у большинства переболевших стойкий антительный иммунитет сохраняется как минимум три месяца.
Иммунитет зависит только от антител?
Не только. Хорошая новость в том, что «память» иммунитета держится не на одних антителах. Ею обладают и клетки. Лимфоциты, которые производят антитела, пребывают в спящем состоянии до повторной встречи с вредителем. В нужный момент они могут быстро наделать новых «снарядов». Правда, у такой подготовки есть и обратная сторона, которая мешает создавать эффективные вакцины от некоторых вирусов.
Сталкиваясь со знакомым вирусом, организм бросает в бой в первую очередь клетки, которые были натасканы на него. Разработку новых антител он приостанавливает, чтобы сэкономить силы. Но вирус может мутировать таким образом, что его уязвимые места окажутся защищенными, а иммунитет этого не распознает. Даже хуже: вирус может использовать прикрепленное к нему антитело, чтобы проникнуть в иммунную клетку и заразить ее.
Как делается тест на антитела?
Для выявления антител в тестах используются антигены — участки с поверхности вируса, с которыми связываются эти самые антитела. Их закрепляют в лунках специальных планшетов, или плашек, а в лунки добавляют кровь пациента. Затем с помощью окрашивания выявляют антитела, которые должны были прикрепиться к антигенам. Если проба меняет цвет, это должно означать, что антитела есть.
Быстрые тесты на антитела, как правило, используются для получения простого результата «да/нет». В них две полоски, как в тесте на беременность. Есть и такие, которые ищут отдельно белки классов M (которые образуются во время болезни) и G (которые остаются в крови после выздоровления). В этом случае в тесте полосок уже три.
Есть и количественные тесты. Они уже позволяют определить не только наличие антител, но и их концентрацию. По ней можно судить и о состоянии иммунитета, и о стадии инфекционного процесса: находится он в острой форме или дело идет к выздоровлению. Для проведения количественных тестов разработчики отталкиваются от устоявшейся нормы антител, которая соответствует разными стадиям.
Стоит ли всегда доверять результатам тестов?
Результат во многом зависит от набора антигенов, которые использовали разработчики. Если выбранные антигены недостаточно специфичны, к ним прицепятся белки, вырабатываемые в ответ на другие патогены, например, родственные коронавирусы, вызывающие обычную простуду. В этом случае тест дает ложноположительный результат.
Бывают и ложноотрицательные результаты — когда у человека есть антитела к тому антигену, который в тесте не представлен. Например, так бывает с вирусами, которые открыли недавно, как в случае с SARS-CoV-2. Ложноотрицательный результат может быть и тогда, когда кровь взяли слишком рано и в ней еще недостаточно антител.
Как выбрать качественный тест на антитела?
Смотрите на показатели чувствительности и специфичности. Чувствительность — это совпадение положительных результатов теста и реальных диагнозов. Специфичность — это способность теста выявлять именно те антитела, которые относятся к конкретному патогену. Недостаточно чувствительный тест может «прозевать» часть случаев, а недостаточно специфичный — заподозрить вирус у тех, у кого его нет.
По результатам недавнего метаанализа самым надежным в определении антител к SARS-CoV-2 оказался тест ИФА — иммуноферментный тест. Его специфичность равна 99%, а чувствительность — 90–94%. Он делается в лабораторных условиях и занимает один-два дня. Менее точен экспресс-тест ИХА (иммунохроматографический), зато он занимает минут десять. На разные типы антител показатели чувствительности/специфичности могут быть разные.
Важно помнить, что тест на антитела показывает не наличие вируса, а лишь возможную реакцию организма на него. Самым точным и надежным методом диагностики вирусной инфекции ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) считает ПЦР-тест. Он позволяет выявить присутствие генетического материала вируса в крови. Помните, что в постановке окончательного диагноза определяющим служит не тест, а клиническая картина.
Интервью с иммунологом: ответы на вопросы о вакцинации
Интервью с иммунологом: ответы на вопросы о вакцинации
Дорогие друзья, сегодня в нашей рубрике «Интервью с врачом» необычный гость. Наш директор, врач-генетик и к.м.н. Макеева Оксана Алексеевна побеседовала с Еленой Георгиевной Чуриной — д.м.н., профессором, врачом иммунологом-аллергологом. Тема — очень актуальная, будет посвящена вакцинации от новой коронавирусной инфекции.
О. А.: Елена Георгиевна, давайте сразу начнем с главного вопроса. Расскажите, пожалуйста, всех ли можно прививать, какие противопоказания, какие осложнения?
Е. Г.: Всех прививать, конечно, нельзя. Абсолютные противопоказания для вакцинации — беременность, аутоиммунные заболевания, онкологические заболевания, аллергические заболевания в стадии обострения, любые анафилактические реакции в анамнезе. Есть еще много относительных противопоказаний, в этом случае вопрос решается лечащим врачом пациента.
Вакцинация, которая сейчас активно предлагается и реализуется — в действительности продолжение третьей фазы испытаний — клинических исследований. Клинические исследования — это очень длительная и важная стадия и основными ее целями являются: получение объективных и полных данных о безопасности и эффективности вакцины, выявление побочных эффектов, в том числе отдаленных последствий, оценка соотношения риска и пользы при использовании изучаемой вакцины. И этот цикл обычно длится в течение 3-5 лет! Недавно появилась информация о тромбоэмболических осложнениях, в том числе развитии инсультов у людей после вакцинирования вакциной Astra Zeneca в ряде стран Европы. Напомню, что эта вакцина, по аналогии с вакциной Спутник V, также разработана на аденовирусной платформе.
Таким образом, вакцина Спутник V не прошла развернутую и полномасштабную третью фазу и поступила в гражданский оборот преждевременно, с ускоренной досрочной регистрацией и с мотивацией активной вакцинации населения, для создания коллективного иммунитета и защиты от вируса. На самом деле, все намного сложнее. Вакцинация никогда не защитит от проникновения вируса в организм. Она нужна для того, чтобы избежать тяжелого течения инфекции и фатальных осложнений. Антитела какое-то время находятся в кровотоке и, если они нейтрализующие, то могут связать определенные белки вируса, например, S-белок коронавируса. Но эта защита сработает только тогда, когда вирус минует первую линию защиты на слизистой ротоглотки и попадет в кровоток. У абсолютного большинства пациентов вся динамика ОРВИ, от проникновения вируса в организм до выздоровления разворачивается в верхних дыхательных путях.
О. А.: Давайте разграничим базовую вакцинацию ребенка по национальному календарю и вакцинацию взрослого населения от респираторных вирусных инфекций, то есть от гриппа и вот сейчас, от COVID-19.
Е. Г.: Особенности иммунного реагирования у каждого человека отличаются, в этом отношении мы все уникальны. С чего начинается иммунный ответ? Вирус внедряется в организм и сразу садится на слизистую оболочку носоглотки и ротоглотки — входные ворота для инфекции. Активируется врожденный иммунитет, его ключевые клетки — макрофаги — и сразу запускается воспаление. Для чего мы делаем прививку? Для того, чтобы в крови образовался пул протективных антител, которые будут блокировать вирусные белки и не давать вирусу размножаться и поражать другие клетки, уже в нижних отделах респираторного тракта. Они сработают только тогда, когда наступит генерализация инфекции, а не в первые 5-7 дней, когда весь процесс происходит на слизистых верхних дыхательных путей, для этого нужны эффективные механизмы местной защиты — секреторный IgА, макрофаги, местные Т-киллерные клетки и антимикробные белки. Таким образом, вакцина не защитит от заражения, она защитит от возможных осложнений, и только при условии выработки именно нейтрализующих антител к S-протеину.
Что касается вакцинации детей от особо опасных инфекций в соответствии с национальным календарем профилактических прививок, то здесь совсем другие механизмы реализации иммунного ответа на инфекцию изначально. Эти инфекции имеют раннюю и стойкую стадию вирусемии — присутствия вируса в крови и длительный инкубационный период, в отличие от респираторных вирусов. И после такой вакцинации формируется стойкий пожизненный иммунитет, образуются Т- и В-клетки памяти, которые всю жизнь живут вместе с нами.
О. А.: Чем отличается иммунитет после болезни, естественный, от искусственного иммунитета, достигаемого в ходе вакцинации? В первом случае слизистые защищены, а во втором нет?
Е. Г.: Не совсем так. Слизистые оболочки в полной мере никогда не могут быть защищены. Естественный или врожденный иммунитет — очень мощный и всеобъемлющий, основная масса живых существ на земле прекрасно обходится только врожденными механизмами. Высоко специфический адаптивный иммунитет — более позднее эволюционное приобретение млекопитающих, он связан с уникальной, избирательной специфичностью антигенраспознающих рецепторов на Т- и В-лимфоцитах. Если произошло хотя бы незначительное изменение генома у микроба, то иммунный ответ снова будет развиваться как в первый раз. А все респираторные вирусы, как правило, РНК-содержащие и очень быстро мутирующие. Вы уже читали про разные мутации COVID-19? Итальянская, бразильская, британская и т.д. мутации, и их будет очень много. У коронавируса есть пока несколько мутаций, но он высокомутирующий, и на каждую геномную последовательность будет разная специфичность рецепторов лимфоцитов. И что, против каждого штамма прививаться? Поэтому, довольно проблематично создать эффективную вакцину от любых респираторных вирусов.
Когда у человека уже реализовался естественный иммунный ответ на определенный вирус, даже если не было клинических признаков болезни, то выработались самые разнообразные защитные факторы, и это не только антитела! Неправильно оценивать противовирусный иммунный ответ, как антительный или гуморальный. Противовирусный ответ — это, прежде всего, Т-клеточный иммунный ответ, первая линия защиты на слизистых, макрофаги, многочисленные антимикробные белки, контактные взаимодействия между клетками, реакции, которые определяют дальнейший сценарий иммунного ответа в целом. Хорошо, если есть антитела, но они не смогут полностью защитить организм, и наоборот, если их нет — это вовсе не значит, что мы без защиты от коронавируса.
О. А.: Если мы вводим вакцину подкожно, то это только стимуляция антительного ответа и другого иммунитета не будет?
Е. Г.: Нет, разовьются разные иммунные ответы. Антиген в структуре вакцины попал в циркуляцию, необходимые процессы формирования Т-клеточного ответа обязательно будут запущены. Но абсолютно экстраполировать эту ситуацию на естественное проникновение вируса через слизистые верхних дыхательных путей нельзя. Почему мы постоянно говорим о том, что очень много «бессимптомных больных» и пациентов с легким течением инфекции? Да, как раз потому, что наши уникальные механизмы внутренней иммунной защиты срабатывают вовремя и блокируют размножение вируса. С вакциной немного другая ситуация — мы вводим в организм антиген в структуре аденовируса (Спутник V) и не можем точно утверждать, по какому механизму пойдет иммунный ответ. Если антитела уже есть, то могут возникнуть очень тяжелые побочные реакции, например, антителозависимое усиление инфекции (АЗУИ).
О. А.: Это реакция организма на вакцинацию или реакция на повторное инфицирование, когда в организме уже есть антитела, и произошло столкновение с вирусом?
Е. Г.: Может быть и та, и другая ситуация. Если человек переболел бессимптомно, хотя мне очень не нравится эта странная формулировка «бессимптомный больной», то есть просто он встретился где-то с вирусом, и у него уже есть активный защитный иммунитет, клетки памяти и антитела. При введении вакцины в этом случае возможно очень острое течение болезни, с осложнениями. Я бы рекомендовала обязательно провести исследование на наличие всех видов антител к COVID-19, прежде чем принять решение о вакцинации. АЗУИ возникает потому, что сразу образуется иммунный комплекс: антитела, которые уже есть в организме, плюс вирус и белки системы комплемента, запускается острое воспаление. Если много антител, то эти комплексы будет поглощаться клетками макрофагами, взаимодействовать с определенными рецепторами, но, вместо того, чтобы разрушиться и погибнуть, вирус продолжит размножаться в макрофагах. И в этой ситуации возможно развитие цитокинового шторма. Поэтому тем, кто уже переболел, я бы не рекомендовала вакцинироваться.
О. А.: Расскажите, пожалуйста, у всех ли после перенесенной коронавирусной инфекции появляются антитела? Можно ли переболеть и не иметь антител?
Е. Г.: Антитела всегда будут изначально, но их может быть мало, и, спустя какое-то время, они просто не будут фиксироваться методом иммуноферментного анализа, иначе говоря, останутся следовые количества антител. И в этом есть важный биологический смысл, что антитела подвергаются быстрой деградации. Это механизм иммунорегуляции, направленный на то, чтобы предотвратить потенциальные аутоиммунные процессы. Ничего хорошего нет в постоянной циркуляции по организму каких-либо антител, это канонические положения иммунологии, в любом учебнике их можно прочесть.
Кроме того, как правило, нет корреляции между клиническим течением заболевания и титром антител в крови при любых вирусных инфекциях. В моей практике есть пациенты с рецидивирующей герпетической инфекцией, но при этом с очень низким количеством антител к вирусам герпеса.
Установление клинического диагноза — это, в первую очередь — клиническое мышление врача. А сегодня мы наблюдаем такую картину, когда вся диагностика сводится лабораторным и инструментальным методам. Например, КТ. Удивляет, с какой легкостью назначается это серьезное, очень высокое по лучевой нагрузке обследование. И что мы видим? Например, 90% поражения легких по КТ? Это просто картина матового стекла, пневмонит, системное воспаление мелких сосудов и отек, это не поражение именно альвеол, если бы так было, то человек бы уже не жил. Мы должны ориентироваться на объективный статус и общее состояние пациента, на его настроение, самочувствие, активность. Если у человека все хорошо, и он прекрасно себя чувствует, а КТ показывает, например, 30% поражения легких, при этом ему все равно в ряде случаев рекомендовали срочную госпитализацию, в результате практически здоровый человек заболевал внутрибольничной бактериальной пневмонией, и все заканчивалось фатально.
О. А.: Чтобы возник цитокиновый шторм, человек должен одномоментно получить большое количество частиц коронавируса?
Е. Г.: Большое количество вирусных частиц, примерно 1000, надо получить для того, чтобы заболеть ковидом. Цитокиновый шторм развивается при синдроме активации макрофагов — самых главных клеток врожденного иммунитета, и это не такое частое осложнение, но его можно спровоцировать применением интерферонов и таких препаратов, как кагоцел и ингавирин. Что происходило год назад, с самого начала эпидемии? На первом этапе даже бессимптомных пациентов только с положительным ПЦР-тестом на коронавирус везли в госпитали, все лежали вместе. Таким образом формировались очаги инфекции внутри больниц, возрастала в геометрической прогрессии антигенная нагрузка на иммунную систему пациентов, а самое страшное — присоединялась внутрибольничная бактериальная суперинфекция, резистентная ко всем антибиотикам, которые на сегодня существуют.
Когда я увидела первые протоколы лечения COVID-19, то поняла, что, насколько это возможно, буду ограждать людей от госпитализации. Несколько видов антибиотиков, противомалярийные препараты и лекарства от ВИЧ-инфекции — от побочных эффектов такого лечения может умереть даже здоровый и молодой человек.
О. А.: Если человек получил небольшую долю коронавируса, то он легче справится с ней, чем если одномоментно получать много?
Е. Г.: Да, конечно. Когда вирусных частиц немного, скорее всего, вообще не будет никаких проявлений инфекции, гораздо опаснее высокая вирусная нагрузка.
О. А.: Полезно ли получить и пережить эту маленькую дозу?
Е. Г.: Очень полезно! Микробиота каждого человека уникальна, и чем она более разнообразна, тем лучше. Компоненты микробиома производят физиологическую микровакцинацию, постоянно стимулируют клетки врожденного иммунитета, держат их на низком старте для того, чтобы иммунитет оперативно сработал при необходимости. Нужно обязательно контактировать с антигенами. Дети, которые не посещают детский сад, все равно переболеют основными вирусными инфекциями, но уже в школе, пока не наработают адаптивный иммунный ответ.
О. А.: В гигиенической теории про вакцинацию так и говорят — она дает возможность иммунитету поработать. Это не так?
Е. Г.: Нет, это искусственная тренировка. Гигиеническая теория привела к резкому росту аллергических и аутоиммунных заболеваний! Невозможно вакцинацией воспроизвести все механизмы естественного иммунного ответа. Препараты микробных продуктов или аутовакцины в этом аспекте работают намного лучше — это вакцинация на уровне местного иммунитета. Таким способом мы помогаем клеткам иммунной системы активироваться, принимая лизаты бактерий. Может быть даже высокая температура, но это всегда хорошо, потому что, например, у часто болеющих людей хроническое воспаление протекает без температуры и затягивается, так как активного иммунного ответа нет.
О. А.: Итак, мы за базовую вакцинацию ребенка по национальному календарю, но против не до конца неизученной вакцины от респираторного вируса?
Е. Г.: Конечно. Мой ребенок — вакцинирован полностью от опасных инфекций по календарю, и даже дополнительно я его провакцинировала от менингококковой инфекции. Вакцинируем обязательно, потому что, как минимум, по туберкулезу у нас по-прежнему, не очень хорошая ситуация. Но когда мы говорим о массовой ежегодной вакцинации взрослого населения от ОРВИ, особенно о людях в возрасте 40+, с повышенными рисками аутоиммунных, сердечно-сосудистых, онкологических заболеваний, с уже накопленными соматическими мутациями в клетках, нужно быть крайне осторожными. Людей, работающих в группах профессионального риска, возможно, и надо провакцинировать, но только после тщательного сбора анамнеза и обследования.
Пересмотрен срок сохранения антител после коронавируса: взгляд американского ученого
Профессор Геловани: «Одна из наиболее вероятных теорий происхождения SARS-CoV-2 связана с халатностью»
Антитела после вакцинации от COVID-19, скорее всего, циркулируют в человеческом организме много лет, их уровень уменьшается вдвое каждые 1,5-2 года. Эти и другие особенности прохождения человечества через пандемию коронавируса мы обсудили с известным американским ученым, нашим бывшим соотечественником, профессором Юрием Геловани.
Юрий Георгиевич — нейрохирург, онколог, и радиолог, чья работа более 25 лет связана с разработкой и внедрением в клинику новейших методов молекулярной и радиологической диагностики и лечения рака. Профессор Геловани получил всемирную известность работая в самых ведущих онкологических центрах США: Мемориал Слоун-Кеттеринг центр в Нью-Йорке, М.Д. Андерсон центр в Хьюстоне, и Карманос центр в Детройте.
Сейчас профессор работает проректором в Университете Объединённых Арабских Эмиратов в Аль-Айне, где продолжает свою научную и клиническую работу, а так же состоит в комитете по клиническим исследованиям Министерства здравоохранения эмирата Абу-Даби.
Одно из направлений научно-исследовательской программы Юрия Геловани связано с разработкой так называемых онколитических вирусов, которые избирательно заражают только раковые клетки, размножаются в них и разрушают. Для того, чтобы эти вирусы селективно заражали и убивали только раковые клетки, у них модифицируют участок генетического кода, ответственный за белки на их поверхности, с помощью которых вирусы прикрепляются к рецепторам клеток нормальных тканей (например, слизистой оболочки дыхательных путей).
Вместо природных вирусных белков, которые позволяют вирусу связываться с рецепторами на нормальных клетках, онколитические вирусы генетически модифицируются и «вооружаются» белками для связывания с рецепторами, специфичными для раковых клеток. В пораженной онколитическими вирусами опухолевой ткани высвобождается большое количество различных клеточных опухолевых антигенов. На эти антигены вырабатывается противоопухолевый иммунитет, который продолжает уничтожать так же и далее размножающиеся раковые клетки.
Из истории коронавируса: до пандемии его предшественник использовался для борьбы с раком
Обсуждение таких деталей в механизме лечения рака онколитическими вирусами важно для понимания более интересующей нас темы разговора с профессором Геловани – борьбе с коронавирусом SARS-CoV-2, вызвавшим пандемию COVID-19. И первый вопрос, который я задала нашему собеседнику, касался происхождения зловредного вируса.
В находящийся на поверхности коронавируса природный S-протеин был генетически «встроен» белок (полипептид), который позволяет вирусу связываться с рецепторами, специфичными для лейкемических клеток, и инфицировать только их. Такого рода разработки велись не только в Ухане, но и в нескольких европейских и американских лабораториях уже на протяжении двадцати лет, но «утечка» вируса произошла именно в Ухане в 2019 году.
– Вместо онколитического вируса мог появиться вирус, направленный против здоровых клеток?
– Никто доподлинно не знает, как это могло произойти. Возможно, исследователи использовали для размножения онколитических вирусов живых летучих мышей, которые могли быть инфицированными природным CoVRaTG13. В результате такого смешения и рекомбинации вирусов произошел так называемый мозаицизм, когда различные рецепторы стали производится в одних и тех же вирусных частицах совершенно случайным образом. В результате этого мог появиться вирус, известный теперь как SARS-CoV-2, с рецепторами, давшими вирусу способность инфицировать не только клетки летучих мышей, но и клетки человека.
В самом начале пандемии в ряде статей появились сообщения об обнаружении в SARS-CoV-2 синтетических кодов ДНК, использующихся в генной инженерии для внедрения добавочных генов в определённые участки генома вируса (так называемые места множественного клонирования), а также гены, отсутствующие в природных вариантах коронавируса заражающего летучих мышей. Например, в SARS-CoV-2 была выявлена последовательность ДНК, кодирующая на конце S-протеина фермент – фурин пептидазу, а также пептид, связывающийся с человеческим ангиотензин-конвертирующим энзимом-2. Эти дополнительные белки и позволяют коронавирусу SARS-CoV-2 связываться с рецепторами на поверхности клеток человека и инфицировать их. Другими словами, за счёт этих генетических изменений вирус SARS-CoV-2 смог «перескочить» с летучих мышей на человека.
– Возможно ли, что SARS-CoV-2 появился в результате спонтанных мутаций?
– Теоретически да, но, хоть я и не сторонник конспирологических теорий, по-моему мнению, это маловероятно.
– Как же можно было допустить халатность в лаборатории 4-го уровня безопасности?
– Я не располагаю точными данными на этот счёт, но все может упираться в службу обеспечения биологической безопасности и службу очистки вивария, где содержались подопытные летучие мыши. Теоретически, в автоматике или механике контрольно-пропускных систем между подсобными и лабораторными отсеками, обеспечивающими биологическую безопасность при работе с высокопатогенными и генетически модифицированными микроорганизмами, мог произойти сбой и туда мог проникнуть один из неосведомлённых служащих, который мог похитить зараженных мышей и продать их на соседнем рынке (откуда и пошло потом заражение).
«В демократической Калифорнии масками пренебрегают»
— Перейдем к текущей пандемии. Опишите нынешнюю обстановку, связанную с ней, в США.
– Смотря по какому критерию судить. Число новых заражений подскочило месяц назад, но стало прогрессивно уменьшаться в результате введения мер по всеобщей вакцинации. Тем не менее, суточные показатели по многим штатам остаются пока ещё высокими.
Следует отметить, что в эту статистику входят все случаи с положительным ПЦР-тестом, включая госпитализированных, амбулаторных, а также больных с бессимптомным течением болезни. Поэтому судить по количеству выявленных случаев не слишком корректно, ведь они говорят в основном о плотности и частоте скрининга (проверок). То есть, если бы не было массовых тестов, то и об истинных объемах распространения сложно было бы судить.
Но есть такой показатель, по которому можно судить, насколько здравоохранение страны справляется с пандемией. Это – смертность от коронавируса. Так вот, в США она значительно меньше по сравнению с другими странами.
— Насколько активно прививаются сейчас американцы?
— Несмотря на то, что в Штатах по данным ВОЗ на конец октября было привито почти 60% населения, я бы назвал обстановку неоднозначной. К сожалению, невзирая на три четверти миллиона смертей от коронавируса в США и уже около пяти миллионов по всему миру, есть еще люди, которые выступают против вакцинации, защищая своё «право выбора» вакцинироваться или нет, при этом игнорируя свои гражданские обязанности перед обществом, подвергая себя и окружающих риску заражения!
– А маски носят повсеместно?
— У нас сейчас локдауна нет. Эпидемиологическая ситуация в стране улучшилась. На этом фоне обидно сейчас за Россию, создавшую одну из самых эффективных вакцин в мире (в России по данным ВОЗ на 26 октября было привито 32,62% граждан — Авт.), в которой резкое увеличение числа заражений и смертей от COVID-19 требует значительного усиления мер эпидемиологического контроля.
«Антитела начинают снижаться спустя полтора — два года»
– Есть ли у вас информация по поводу того, много ли вакцинированных граждан всё-таки заболевает коронавирусом?
Как только человек инфицировался и стал носителем коронавируса, он считается заболевшим. Даже у вакцинированных и ранее переболевших вирус может размножаться и передаваться окружающим ещё несколько дней, пока воспалительная реакция не привлечёт противовирусные антитела, производимые в организме в результате прививки. Но, чем прививка эффективнее, тем больше шансов, что болезнь будет протекать бессимптомно или в лёгкой форме.
Замечено, что иногда после прививки возникает гиперреакция. То есть сразу подскакивает температура, может появиться ощущение слабости. Такая реакция сродни аллергической, и возникает она чаще всего у тех, кто когда-то эту болезнь уже перенёс.
– Какую именно болезнь?
– Есть много вирусов, которыми мы заболеваем сезонно. Это и грипп, и аденовирусы, а также некоторые разновидности старых коронавирусов. Такую гиперреакцию не стоит путать с самим заболеванием коронавирусом. Она, как правило, проходит через 2-3 дня. Самое главное, что после эффективной прививки тяжесть заболевания и смертность от коронавирусной инфекции значительно снижается.
– Есть ли последние данные о том, как долго держатся в организме вакцинированного человека антитела к коронавирусу?
– В среднем при коронавирусных инфекциях от SARS и MERS высокие титры антител держались от 1,5 до 2 лет. Достоверные данные о скорости падения титров антител к COVID-19 еще не опубликованы, хотя предварительные данные аналогичны.
– Так долго?!
– Да. Спустя 1,5-2 года уровень антител падает в два раза, но окончательно они не исчезают.
— У переболевших такая же картина?
– Если так, тогда зачем ревакцинироваться через шесть месяцев? Можно было бы делать это позже.
– Это важный вопрос. Напомню, что указанный мной срок «службы» антител к коронавирусу — это средний показатель. Как угадать, у кого из нас они ослабнут через два года, а у кого – через 6 месяцев?
Рутинно разбираться в этом нет времени, учитывая необходимость быстрого достижения коллективного иммунитета для борьбы с пандемией COVID-19. Поэтому, чтобы никого не пропустить, выбрали минимальный промежуток до ревакцинации — 6 месяцев. На индивидуальном уровне тот, кто уже получил обе дозы вакцины, может через 6 и 12 месяцев сделать тест для определения уровня антител против вируса, и таким образом уточнить необходимость ревакцинации. Мы с женой уже привились тремя дозами «Синофарм» (китайская инактивированная вакцина, аналогичная российской вакцине КовиВак — Авт.).
– У меня есть знакомый врач, который переболел ковидом еще в прошлом году и продолжает сейчас работать в «красной» зоне. Регулярно проверяя свои антитела, он выясняет, что они до сих пор находятся в «боевом» состоянии, то есть, титр их очень высок. По нашим обобщенным правилам, ему давно полагается прививаться, поскольку после болезни прошло больше шести месяцев. Но он пока не собирается.
– Я считаю такое решение обоснованным. Постоянный контакт с вирусом в больнице с высокой вероятностью реинфекции — это и есть его «ревакцинация». Врачи из «красных» зон, действительно, могут сохранять высокий титр антител очень долго. Но надо понимать, что это не типичные случаи, и людям, которые не контактируют с вирусом постоянно, надеяться на долгую защиту не следует.
Физраствор вместо вакцины
– Какие вакцины больше предпочитают американцы?
– «Пфайзер» и «Модерна». Эти РНК-вакцины больше распространены в силу того, что они более доступны и их раньше стали предлагать в местных центрах вакцинации (векторные вакцины требовали большего срока испытаний).
– А какую вы сами считаете наиболее эффективной — РНК-вакцины или векторные?
– Лично я отдаю предпочтение цельновирусным химически инактивированным вакцинам. В векторных и РНК вакцинах основным антигеном является S-протеин. Если он вдруг мутирует, то человек, привитый этими вакцинами, может оказаться уязвимым, так как его антитела будут менее эффективны для нейтрализации мутированного S-протеина.
У цельновирусных химически инактивированных вакцин в качестве антигенов выступают все протеины и РНК коронавируса. Если мутирует один из протеинов, то у вакцинированного человека останется много антител против других белков коронавируса.
– Коллега, сделавшая себе недавно двухфазную прививку такой вакциной, так и не дождалась появления антител к коронавирусу. С чем это может быть связано?
— Это вопрос эффективности отдельных серий вакцин. «Нулевых» антител после прививки быть не должно, если только людям не колют вместо вакцинного препарата водно-солевой физраствор. Такие случаи были в Индонезии и некоторых странах Африки, когда людям вводили физраствор вместо вакцины.
«Серый» статус невакцинированного
– Вы сейчас работаете в ОАЭ. Какая там обстановка с коронавирусом?
Так сейчас принято ходить по городу в ОАЭ Фото: AP
Если вы едете отдыхать в Дубай, приготовьтесь (даже при наличии у вас прививки) к двукратному ПЦР-тестированию: перед вылетом из своей страны и по прилету в ОАЭ. При этом, если вы вакцинированы и ваш ПЦР тест по прибытию выдаст отрицательный результат – гуляйте, где хотите и сколько хотите.
Многие сейчас стремятся приехать в ОАЭ в рамках «вакцинного тура». Это связано, наверное, с тем, что здесь представлен самый широкий спектр вакцин — от американской «Модерны» до российского «Спутника V”, и все они бесплатные даже для туристов.
– QR-коды для населения в Эмиратах используются?
– Есть специальное приложение ALHOSN, которое устанавливается на телефон всем проживающим в стране, а также туристам, и выдаёт QR-код. В это приложение вносятся все данные о вакцинации и ПЦР-тестах.
– При наличии вакцинации у местных тоже требуют ПЦР?
– По действующим на сегодняшний день правилам в ОАЭ, вакцинированные граждане и резиденты (с видом на ПМЖ) должны проходить ПЦР тесты каждые 30 дней для поддержания «зелёного» статуса в приложении ALHOSN, а работники госучреждений – каждые 14 дней. Невакцинированные имеют «серый» статус на ALHOSN и должны предъявлять негативные результаты ПЦР-теста давностью не более 48 часов. Если вдруг кому-то из них не повезло, и его ПЦР-тест оказался положительным, это сразу отразится на его статусе в приложении, и он станет «красным». Сразу после этого по блютус информация о том, что у человека положительный ПЦР тест разлетится на телефоны всех находящихся от него в пределах 10 метров.
– Раскрывает ли система личность и точное место нахождения больного человека?
– Нет, информация об идентификации личности не распространяется.