какое произведение сжег гоголь
Самосожжение Гоголя
Рукопись «Мертвых душ» была сожжена Гоголем в ночь с 11 на 12 февраля 1852 года в доме на Никитском бульваре.
У этого события был один свидетель — слуга Семен. Когда он увидел, как Гоголь бросает в огонь свои рукописи, он пришел в ужас. На вопрос «Что вы делаете?!» писатель ответил: «Не твое дело» — и продолжил расправу. А завершив дело, горько вздохнул и заплакал.
Почему Гоголь так поступил?
Высказывались различные предположения. Есть версия, что Гоголь сжег рукопись второго тома «Мертвых душ» по ошибке вместо черновиков и, осознав содеянное, впал в тяжелое состояние духа, от которого не оправился до конца жизни. Другая распространенная причина: Гоголь находился в тяжелейшей депрессии, граничащей с сумасшествием.
Много лет спустя к этой теме обратился художник Илья Репин («Самосожжение Гоголя») и философ Даниил Андреев («Роза мира»).
Репин дал своей картине такое, на первый взгляд, парадоксальное название: Гоголь не просто сжёг рукопись, он сжёг самого себя и после этого уже не смог жить ни как писатель, ни как человек. Это понял и объяснил Даниил Андреев в книге «Роза мира»:
«Сделать так, чтобы Россия осознала всё несовершенство своей стадии становления, всю неприглядность своей неозарённой жизни, – это должен был сделать и сделал Гоголь. Ему был дан страшный дар – дар созерцания изнанки жизни, и другой дар: художественной гениальности, чтобы воплотить увиденное в объективно пребывающих творениях, показуя его всем. Но трагедия Гоголя коренилась в том, что чувствовал в себе ещё и третий дар, нераскрытый, мучительно требовавший раскрытия, – а он не знал – и не узнал, – как раскрыть этот третий дар: дар вестничества миров восходящего ряда, дар проповедничества и учительства…
«Гоголь запостился. », «Гоголь замолился. », «Гоголь заблудился в мистицизме. » Как жалки эти, сто лет не сходящие со страниц нашей печати, пошлости. Известна картина Репина: «Самосожжение Гоголя». В конце концов каждый зритель привносит в произведение живописи нечто своё, и доказать, что именно он видит в данной картине нечто такое, чего не видят другие, невозможно. Среди профессионалов-живописцев эта картина Репина вызывает иной раз отзывы скорее скептические, а иногда даже возмущённые. Некоторые полагают, что тут налицо незаконное вторжение «литературы» в живопись. Случается слышать и ещё более суровые оценки, усматривающие в этом произведении подмену духовной трагедии Гоголя какою-то чисто физиологической коллизией. Я ничего этого не вижу. Я вижу совсем другое. Я вижу, что ни один человек, о трагедии Гоголя высказывавший своё суждение, даже такой глубокий аналитик, как Мережковский, не был так проницателен и глубок, как недалёкий и обычно совсем не глубокий Репин.
Когда, будучи свободным от профессиональных предубеждений, вглядываешься в эту картину, ощущаешь себя невольно втягиваемым в душевную пропасть сквозь последовательные психофизические слои.
Сначала видишь больного, полупомешанного, может быть, даже и совсем помешанного, изнемогающего в борьбе с каким-то, пожалуй, галлюцинаторным видением. При этом испытываешь смесь соболезнования и того бессознательного, невольного отталкивания, какое свойственно «психически нормальным» людям при соприкосновении с душевнобольным. Но вот этот слой спадает, как шелуха; внезапно различаешь искажённое предсмертным томлением лицо человеческого существа, принёсшего и приносящего в жертву кому-то всё своё драгоценнейшее, всё, чем жил: заветнейшие помыслы, любимейшие творения, сокровеннейшие мечты, – весь смысл жизни. В потухающих глазах, в искривлённых устах – ужас и отчаяние подлинного самосожжения. Ужас передаётся зрителю, смешивается с жалостью, и кажется, что такого накала чувств не сможет выдержать сердце. И тогда делается видным третий слой – не знаю, впрочем, последний ли. Те же самые потухающие глаза, те же губы, сведённые то ли судорогой, то ли дикою, отчаянною улыбкой, начинают лучиться детскою, чистой, непоколебимой верой и той любовью, с какой припадает рыдающий ребёнок к коленям матери. «Я всё Тебе отдал, – прими меня, любимый Господи! Утешь, обойми!» – говорят очи умирающего.
И чудо художника в том, что уже в самой мольбе этих глаз заключён ответ, точно видят они уже Великую Заступницу, обнимающую и принимающую эту исстрадавшуюся душу в лоно любви.
Тот, кто пройдёт сквозь все эти слои поразительного репинского создания, не усомнится ещё и в другом, самом высоком, всё утешающем и оправдывающем: в том, что врата Синклита распахнулись перед Гоголем во всю ширь, как перед любимейшим из сынов его».
Сожжение второго тома «Мертвых душ» повторится еще не раз. Многие авторы представят себя в гоголевском кресле, повторят движение руки, поджигающей рукопись.
И еще одна рукопись – «Мастер и Маргарита».
«Я вынул из ящика стола тяжелые списки романа и черновые тетради и начал их жечь. Это страшно трудно делать, потому что исписанная бумага горит неохотно. Ломая ногти, я раздирал тетради, стоймя вкладывал их между поленьями и кочергой трепал листы. Пепел по временам одолевал меня, душил пламя, но я боролся с ним, и роман, упорно сопротивляясь, все же погибал. Знакомые слова мелькали передо мной, желтизна неудержимо поднималась снизу вверх по страницам, но слова все-таки проступали и на ней. Они пропадали лишь тогда, когда бумага чернела и я кочергой яростно добивал их…
… Наплакавшись, Маргарита взялась за нетронутые тетради… Она гладила рукопись ласково, как гладят любимую кошку, и поворачивала ее в руках, оглядывая со всех сторон, то останавливаясь на титульном листе, то открывая конец… и сколько угодно, хотя бы до самого рассвета, могла Маргарита шелестеть листами тетрадей, разглядывать их и целовать…
Булгаков описывал гибель другой рукописи.
Но у Гоголя не было своей Маргариты…
Использованная литература:
Н.В. Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями»
Д.Л. Андреев «Роза мира»
Ю. Манн «Почему Гоголь сжег второй том «Мертвых душ?»
К.В. Мочульский «Духовный путь Гоголя»
Что произошло со вторым томом «Мертвых душ»: Сжёг ли Гоголь книгу или устроил мистификацию
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Похищал ли Александр Толстой рукопись Гоголя?
Если обратиться к работе Игоря Гарина «Загадочный Гоголь», то там можно найти предположения, основанные на выводах писателя Дурылина. Заключаются они в том, что судьба второго тома «Мертвых душ»не связана с огнем, а с большой вероятностью он был кем-то украден.
Роль коварного похитителя досталась графу Александру Толстому. Именно в его доме в Москве прошли последние годы писателя. Мол, граф решил украсть произведение стразу после смерти Гоголя, чтобы проверить — нет ли в нем литературного персонажа, похожего на него, Толстого. Скорее всего причиной могли быть пересуды, возникшие после выхода в свет сборника «Выбранные места из переписки с друзьями», где Гоголь привел несколько писем к графу. Но дело все в том, что цензура их запретила. Видимо, граф решил подстраховаться, украл рукопись, компрометирующие части забрал, а остальное возвратил людям, которые являлись душеприказчиками Гоголя (губернатор Капнист и профессор Шевырев).
Одновременно Толстой придумал историю, что Николай Васильевич сам превратил в пепел некоторые, неудачные, как он считал, части поэмы. В сильном эмоциональном порыве. То, что произведения Гоголя действительно были у Толстова, видно из его писем. Например, он писал сестре, что не может довериться Шевыреву и отдать бумаги ему на изучение. Те исследователи, что придерживаются этой версии, считают, что граф Толстой не хотел уничтожать второй том полностью. Он лишь спрятал те главы, которые могли его скомпрометировать. И что бумаги до сих пор находятся в тайнике и ждут, когда же их найдут.
Трагическая ошибка: Гоголь сжег рукопись случайно
По мнению норвежского исследователя Гейрома Хьетсо, что Гоголь не швырял рукопись в огонь, поддавшись приступу самокритики, а сделал это совершенно случайно. Писатель вернулся со всенощного бдения и решил, что следует навести порядок в бумагах — сжечь ненужные бумаги. И по ошибке отправил в печку некоторые главы своего произведения.
Такая же версия излагается одним из литераторов, Юрием Иваском. Он полагает, что Гоголь был очень невнимательным человеком. Поэтому в огне оказались главы второго тома знаменитой поэмы. Мол, писатель уничтожал черновики поэмы, но настолько увлекся процессом, что не заметил, как в печку полетела стопка листков законченного произведения, переписанного набело.
Теории о том, что автор не успел дописать поэму и шпионская версия
По версии литературоведа Владимира Воропаева, Гоголь вообще отправлял рукопись в печку. Он ее элементарно не дописал. Ведь есть 4 главы, а также частичная концовка. Их люди смогли прочитать исключительно благодаря черновикам. Продолжения истории в виде «беловика» найти не удалось. Тот же Гарин при рассмотрении этой версии писал, что Гоголь в конце жизни чувствовал себя очень плохо, страдая от прогрессирующего склероза. Работа давалась ему с большим трудом. Гарин принимает во внимание и еще один вариант: Гоголь, переживая за судьбу произведения, просто инсценировал гибель второго тома. Это было сделано, чтобы обезопасить поэму от редактирования царской цензурой. Мол, писатель сжег при свидетеле-слуге какие-то ненужные бумажки, а подлинники отдал верным друзьям. Одним из них, по предположениям мог быть митрополит Филарет.
Есть также более загадочная версия: в похищении рукописи участвовали агенты Третьего отделения. Якобы они совершили этот поступок, поскольку писатель в своей поэме писал о судьбе Российской империи и, соответственно, о династии Романовых. Приверженцы этой теории считают, что Гоголь мог описать крушение самодержавия и всей императорской семьи.
А существовала ли рукопись?
И еще одно интересное мнение, высказанное Николаем Фохтом, которое было опубликовано в журнале «Русский пионер». Как ни удивительно, существует конспирологическая теория. Ее сторонники считают, что Гоголь и не собирался писать продолжение «Мертвых душ», а скандал с сожженными главами устроил с целью саморекламы. Сегодня бы это назвали черным пиаром. То есть, писатель просто поиздевался над своими поклонниками и недругами. Приверженцы конспирологической теории предполагают, что Гоголь провернул эту аферу не один, а совместно с друзьями. Он якобы читал им некоторые главы «Мертвых душ», а на деле в стопке бумаг лежали ненужные листочки, которые можно было просто выкинуть.
Фохтом же выдвинул и еще одну версию — писатель не кидал в печку рукопись, а отвез ее в Сорочинцы (родовое гнездо), где надежно спрятал, закопав в землю. При этом никому ничего не рассказал, но крестьянам отдал такой приказ: когда будет неурожайный год, следует вскопать все пашни, отыскать бумаги и дорого продать их. Это поможет как «вытащить» имение из экономической ямы, так и показать всему миру гениальную поэму.
И еще один интересный факт: в 2009 году отмечалось 200 лет со дня рождения Николая Васильевича Гоголя. И в это году бизнесмен из США Тимур Абдуллаев сделал заявление, что у него есть уникальное, самое полное рукописное издание второго тома «Мертвых душ». При том была проведена проверка подлинности. Все 163 страницы были признаны подлинными, это признали специалисты библиотеки имени Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге и опытные эксперты аукциона «Кристи». Может быть, скоро все прочтут новые «Мертвые души».
К слову, русские классики не сразу становились знаменитыми. И часто к этому имели отношения власти.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Тайна второго тома «Мертвых душ»
21 мая 1842 года в свет вышел первый том «Мертвых душ» Николая Васильевича Гоголя. Изначально поэма была задумана автором как трилогия. В первом томе авантюрист Павел Иванович Чичиков, бывший коллежский советник, выдающий себя за помещика, путешествуя по России, сталкивается с человеческими пороками. Его основная цель – скупка или безвозмездное приобретение умерших крестьян, которые еще числились живыми у местных помещиков. Главный герой пытается разбогатеть любыми способами, поэтому надеется, что впоследствии предложит «мертвые души» в качестве залога в Опекунский Совет, а затем возьмет большой денежный кредит.
Чичиков в доме у Коробочки. Рисунок П.П. Соколова
Письма Гоголя и оставшиеся черновики позволяют восстановить примерное содержание некоторых частей второго тома «Мертвых душ». Предполагалось, что в продолжении поэмы Чичиков должен был встретиться с положительными персонажами. А уже в третьем, не написанном Гоголем томе, Чичикову предстояло пройти через ссылку в Сибирь и встать на путь нравственного очищения. Предыдущие персонажи и их аналоги, пройдя «чистилище» второго тома, должны были предстать перед читателем некими идеалами для подражания. Например, Плюшкин из скаредного, запасливого и мнительного помещика превратится в благодетельного странника, который помогает бедным и несчастным.
К сожалению, второй и третий том «Мертвых душ» так и не дошел до наших дней. А наследники творчества известного писателя так и не смогли пройти по своеобразным ступенькам духовной лестницы, которые автор пытался выстроить в своей поэме.
Гоголь сжигает второй том «Мёртвых душ», Илья Репин, 1909. Фото: mmsk.ru
Согласно легенде, в феврале 1852 года Николай Васильевич Гоголь предал огню почти законченный второй том «Мёртвых душ», над которым трудился более десяти лет, так как посчитал это недостойным произведением. Загадка второй части грандиозного произведения до сих пор волнует умы литературоведов и читателей во всем мире. Действительно ли Гоголь сжег рукопись? И существовала ли она вообще? У исследователей существует несколько точек зрения на это событие.
Впрочем, утром Гоголь, видимо, был потрясен своим поступком, сокрушался своему другу графу Александру Толстому: «Вот, что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжёг всё. Как лукавый силён – вот он к чему меня подвинул! А я было там много дельного уяснил и изложил… Думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь всё пропало».
Третья версия (гипотетическая): Гоголь к концу 1851 года закончил второй том «Мёртвых душ». Автор и его окружение признали продолжение поэмы – шедевром.
В феврале 1852 года чувствуя приближение своей смерти, Гоголь сжёг ненужные черновики и бумаги. После его смерти рукопись второго тома «Мёртвых душ» попала к графу Александру Толстому и по сей день пребывает где-то в целости и сохранности.
Дом на Никитском бульваре в Москве, где последние годы жил и работал Гоголь. Здесь был сожжён второй том «Мёртвых душ» и в этом же доме писатель скончался
21 февраля (4 марта), через девять дней после возможной роковой ошибки, писатель скончался. Черновые рукописи четырёх глав второго тома (в неполном виде) были обнаружены при вскрытии бумаг писателя, опечатанных после его смерти. Перебеливанием рукописей занимался русский литературный критик, поэт, декан Московского университета Степан Шевырёв, который также хлопотал об их издании. Списки второго тома распространились ещё до его издания. Впервые сохранившиеся главы второго тома «Мёртвых душ» были изданы в составе Полного собрания сочинений Гоголя летом 1855 года.
Сегодня литературоведы сходятся во мнении, что утрата второго тома поэмы – настоящая трагедия не только для русской, но и мировой литературы.
Рукописи горят: зачем Гоголь сжег второй том «Мертвых душ»
«Нераскрытые тайны»: Зачем Гоголь сжег второй том «Мертвых душ»
21 мая 1842 года в свет вышел первый том «Мертвых душ» Николая Гоголя. Загадка второй части великого произведения, уничтоженной писателем, до сих пор волнует умы литературоведов и обычных читателей. Зачем Гоголь сжег рукопись? И существовала ли она вообще? Телеканал «Москва Доверие» подготовил специальный репортаж.
Той ночью ему опять не спалось, он снова и снова мерил шагами свой кабинет в уютном флигеле старинной городской усадьбы на Никитском бульваре. Пробовал молиться, снова ложился, но не мог ни на секунду сомкнуть глаза. За окнами уже забрезжил промозглый февральский рассвет, когда он достал из шкафа видавший виды портфель, извлек из него пухлую рукопись, перевязанную бечевкой, подержал несколько секунд в руках, а потом решительно бросил бумаги в камин.
Что же случилось в ночь с 11 на 12 февраля 1852 года в особняке графа Александра Толстого? Почему Гоголь, еще при жизни получивший славу великого писателя, решил уничтожить, возможно, главный труд своей жизни? И как связано это трагическое событие в русской литературе со смертью, которую врачи зафиксируют 10 дней спустя здесь же, рядом с камином, пламя которого поглотило второй том поэмы «Мертвые души»?
Второй том «Мертвых душ» к этому моменту, возможно, был уже почти завершен, осталось лишь отредактировать несколько последних глав.
Дом № 7 на Суворовском (Никитском) бульваре, где жил и скончался великий русский писатель Н.В.Гоголь. Фото: ИТАР-ТАСС
Из окон усадьбы Николай Васильевич наблюдал любимую им Москву. С тех пор, конечно, Москва сильно изменилась. Город был полностью деревенским. Во дворе дома стоял колодец-журавль, под окнами квакали лягушки.
В имении писатель был гостем желанным и почетным, ему отвели целое крыло, главным помещением которого стал кабинет.
Как замечает главный хранитель Дома Н.В. Гоголя, здесь он жил на всем готовом: чай ему подавался в любой момент, белье свежее, обед, ужин — не было никаких забот, были созданы все условия для того, чтобы он работал здесь над вторым томом «Мертвых душ».
Так что же произошло на рассвете 12 февраля 1852 года? Какую тайну хранит этот кабинет в доме № 7А по Никитскому бульвару? Исследователи и по сей день выдвигают самые разные версии: от сумасшествия Гоголя до переживаемого им кризиса.
К быту и комфорту Гоголь относился без особого интереса, как и вообще ко всему материальному. Небольшая кушетка, зеркало, кровать за ширмой, конторка, за которой он работал. Гоголь всегда писал стоя, над каждой фразой работал тщательно и порой мучительно долго. Разумеется, это таинство требовало изрядного количества бумаги. По рукописям видно, что Гоголь к себе был очень требовательным и говорил, что «дело мое — это не литература, дело мое — душа».
Критиком Гоголь был беспощадным, причем самые высокие, бескомпромиссные требования, он предъявлял в первую очередь к себе самому. «До семи раз он переписывал каждую главу, он филигранно вычищал текст, чтобы хорошо ложился на слух и чтобы при этом его замысел был интересен читателю», — рассказывает арт-менеджер Дома Н.В. Гоголя Лариса Косарева.
Окончательная редакция второго тома «Мертвых душ» – отнюдь не первое произведение Гоголя, погибшее в огне. Первое он сжег еще в гимназии. Приехав в Санкт-Петербург из-за критики в адрес поэмы «Ганц Кюхельгартен», он скупает и сжигает все экземпляры. Второй том «Мертвых душ» он тоже сжигает, в первый раз еще в 1845 году.
Репродукция картины «Н.В.Гоголь слушает у своего дома народного музыканта-кобзаря», 1949 год
Это и есть первая версия – перфекционизм. Гоголь уничтожил и следующую редакцию второго тома «Мертвых душ», потому что она ему просто не понравилась.
Писатель Владислав Отрошенко считает, что приблизиться к разгадке тайны камина в особняке на Никитском бульваре можно лишь досконально изучив особенности характера великого писателя, в том числе и те, что даже современников приводили как минимум в недоумение, особенно в последние годы жизни Гоголя. Он мог посреди разговора вдруг сказать: «Ладно, все, потом наговоримся», лечь на диван и отвернуться к стене. Манера его общения раздражала многих его друзей, близких.
Одна из самых необъяснимых привычек Гоголя — склонность к мистификациям. Даже в самых невинных ситуациях он частенько не договаривал, вводил собеседника в заблуждение, а то и вовсе врал. Владислав Отрошенко писал: «Гоголь говорил: «Никогда не надо говорить правду. Вот едешь в Рим — скажи, что едешь в Калугу, едешь в Калугу — скажи, что едешь в Рим». Эта природа гоголевской лживости остается непостижимой и для литературоведов, и для тех, кто изучает биографию Гоголя».
Итак, версия вторая: сожжение второго тома «Мертвых душ» было очередной эксцентричной выходкой гения, который сделал для отечественной словесности столько, что мог позволить себе практически все. Он прекрасно знал, что популярен среди современников и что является писателем №1.
Офорт «Гоголь читает «Ревизора» писателям и артистам Малого театра», 1959 год. Фото: ИТАР-ТАСС
Удивительно и то, что еще до наступления эпохи фотографии Гоголя знали в лицо. Обычная прогулка по любимым московским бульварам превращалась чуть ли не в шпионский детектив. Студенты Московского университета зная, что Гоголь в послеобеденное время любит гулять по Никитскому и Тверскому бульварам, уходили с лекций со словами: «Мы идем смотреть на Гоголя». Согласно воспоминаниям, писатель был невысокого роста, где-то 1,65 метра, он часто укутывался в шинель, может быть, от холода, а может быть, чтобы его меньше узнавали.
Поклонников у Гоголя было великое множество, они не только принимали как должное любые странности своего кумира, но и были готовы потакать ему во всем. Хлебные шарики, которые писатель иметь привычку катать, размышляя о чем-то, становились объектом вожделения коллекционеров, поклонники постоянно ходили за Гоголем и подбирали шарики, хранили как реликвии.
У режиссера Кирилла Серебренникова свой взгляд на творчество Гоголя. Он готов поставить вопрос еще более радикально: а существовал ли второй том «Мертвых душ» вообще? Может быть, гениальный мистификатор и тут всех провел?
Специалисты, досконально изучающие жизнь и творчество Гоголя, с версией радикального режиссера отчасти согласны. Великий писатель был готов мистифицировать что угодно.
Однажды, когда Гоголь гостил у Сергея Аксакова, его навестил близкий друг, актер Михаил Щепкин. Писатель с воодушевлением поведал гостю, что закончил второй том «Мертвых душ». Можно лишь догадываться, в каком восторге был Щепкин: он стал первым, кому посчастливилось узнать, что грандиозный замысел завершен. Финал этой странной истории не заставил себя долго ждать: чинная московская компания, которая обычно собиралась у Аксакова, как раз расселась за обеденным столом. Щепкин встает с бокалом вина и говорит: «Господа, поздравьте Николая Васильевича, он закончил второй том «Мертвых душ». И тут Гоголь вскакивает и говорит: «От кого ты это слышал?». Щепкин отвечает: «Да от вас же, сегодня утром вы мне сказали». На что Гоголь отреагировал: «Ты белены объелся, или тебе приснилось». Гости же рассмеялись: действительно, Щепкин что-то там придумал.
Лицедейство влекло Гоголя с почти непреодолимой силой: прежде, чем что-то записать, Гоголь разыгрывал это в лицах. И удивительно, гостей не было, Гоголь был один, но звучали совершенно разные голоса, мужские, женские, Гоголь был блестящим актером.
Однажды, уже будучи вполне известным литератором, он даже попытался устроиться на службу в Александринский театр. На прослушивании Гоголь получил предложение лишь созывать публику и расставлять стулья. Интересно, что уже через пару месяцев после этого собеседования руководителю труппы было поручено готовить гоголевского «Ревизора».
Гоголевская охота к перемене мест стала одной из тем интерактивной экскурсии, которая каждый день проходит в доме-музее на Никитском бульваре. Посетителей встречает старинный дорожный сундук, впечатление усиливают звуки дороги, доносящиеся из его недр.
Как известно, Гоголь чаще бывал в Европе, чем в России. Собственно, первый том «Мертвых душ» он написал в Италии, в которой провел в общей сложности 12 лет и которую называл второй родиной. Именно из Рима однажды пришло письмо, заставившее друзей Гоголя всерьез насторожиться. Складывается ощущение, что Гоголь в своей жизни начинает разыгрывать историю с носом майора Ковалева. Как нос отделился от майора Ковалева и начал гулять сам по себе, так и здесь. Гоголь в письмах сообщал, что в Петербурге необходимо найти некого другого Гоголя, что могут произойти какие-то мошеннические истории, могут под его именем выпустить некие произведения.
Тогда-то и закралась мысль о том, что бесконечные гоголевские мистификации – не просто чудачество гения, а симптом глубоко душевного недуга.
Один из научных сотрудников Дома Н.В. Гоголя рассказывает: «Я вел как-то экскурсию психиатрам. Я не знал, что это психиатры, поэтому я им рассказывал свое мнение. Но они мне сказали: «Да мы уже давно поставили диагноз Гоголю. Ну взгляните даже на почерк», — в музее на конторке лежат образцы почерка Гоголя. Они стали прямо говорить, что это за расстройство. Но мне кажется, диагноз ставить заочно не каждый врач рискнет, а тут 200 лет назад».
Может, сожжение второго тома «Мертвых душ», и правда, было безумным поступком в клиническом смысле этого слова? А значит, попытки понять и объяснить его с точки зрения здравого смысла — занятие пустое и бесполезное?
Но и эта версия отнюдь не последняя. Известно, что автор мистических «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и совсем уже инфернального «Вия» в конце жизни всякую чертовщину отрицал. В это время Гоголя нередко видели в церкви Николая Чудотворца (духовного покровителя Гоголя) в Староваганьковском переулке.
Рисунок Бориса Лебедева «Встреча Гоголя с Белинским», 1948 год. Фото: ИТАР-ТАСС
Некоторые исследователи полагают, что поистине роковым (и для второго тома «Мертвых душ», и для их создателя) стало знакомство с протоиреем Матвеем Константиновским, духовным наставником графа Александра Толстого. Священник, отличавшийся крайней резкостью суждений, со временем стал и духовником Гоголя. Тот показал свою рукопись, над которой работал девять лет, отцу Матвею, и получил отрицательные отзывы. Не исключено, что эти жестокие слова священника и стали последней каплей. Постоялец дома на Никитском бульваре в ночь с 11-го на 12 февраля 1852 года совершил то, что позже художник Илья Репин назовет «самосожжением Гоголя». Считается что Гоголь сжег ее в состоянии аффекта и позже жалел об этом безмерно, но его утешил хозяин дома, Александр Петрович Толстой. Он подошел и тихо сказал: «Но у вас же здесь все, в голове, вы же сможете это восстановить».
Памятник Гоголю в Москве решили установить 30 лет спустя, в начале 80-х годов XIX столетия. Сбор пожертвований затянулся, необходимая сумма была собрана лишь к 1896 году. Прошло несколько конкурсов, на которые было представлено более полусотни проектов. В итоге монумент доверили молодому скульптору Николаю Андрееву. Тот взялся за дело со свойственной ему основательностью. Андреев всегда искал натуру для своих произведений. Он проштудировал все возможные портреты Гоголя, которые только мог найти. Он рисовал, изображал Гоголя, пользуясь услугами своего брата, который ему позировал для скульптуры.
Скульптор побывал на родине писателя, встречался с его младшей сестрой. Итогом его фундаментального исследования стал без преувеличения революционный для того времени монумент. В 1909 году памятник на Арбатской площади открывали при многотысячной толпе.
Даже закладка памятника была очень торжественной и отмечалась в ресторане «Прага». Очень оригинально подошли к торжественному обеду организаторы, потому что они приготовили все блюда, которые так или иначе фигурировали в гоголевских произведениях: это и «суп в кастрюльке из Парижу», и «шанежки с припеком» от Коробочки, и разные соленья, варенья из закромов Пульхерии Ивановны.
Однако печальный, задумчивый, трагический Гоголь нравился не всем. Говорят, что, в конце концов, памятник с Арбатской площади переместили во двор усадьбы графа Толстого по приказу самого Сталина. И в 1952 году в начале Гоголевского бульвара появился плакатный, пышущий здоровьем Николай Василевич, снабженный пафосной надписью: «Гоголю от Правительства Советского Союза». Новый, отретушированный образ, породил немало насмешек: «Юмор Гоголя нам мил, слезы Гоголя – помеха. Сидя грусть он наводил, этот пусть стоит для смеха».
Впрочем, со временем москвичи полюбили и этот образ. В конце 70-х годов прошлого века вокруг памятника на Гоголевском бульваре завели обыкновение собираться московские хиппи. Эпоха детей цветов давно в прошлом, однако каждый год 1 апреля постаревшие московские «хипари», надев любимые клеши, вновь собираются на «гоголях», чтобы вспомнить веселую молодость. У хиппи на любой вопрос есть свой ответ, своя правда и своя мифология. И Николай Васильевич Гоголь в их пантеоне занимает особое, но, несомненно, весьма почетное место. Художник Александр Иосифов заметил: «Во-первых, сам по себе Гоголь уже хипповый вид имеет. Во-вторых, он в какой-то степени мистически предрасположен к восприятию жизни, к чему предрасположена и та молодежь. Именно такое вот неадекватное восприятие жизни».
И, конечно, у каждого хиппи своя версия того, что произошло в доме на Никитском бульваре: «Разочаровался в жизни. Плюс, он еще, говорят, болел очень сильно, и по легенде, когда гроб открыли, у него крышка исцарапана была. Может быть, его и живьем закопали».
Ореол таинственности, который окружал Гоголя при жизни, после его смерти лишь сгустился. Владислав Отрошенко считает, что это закономерно: «До Гоголя у нас никогда не было писателя, который бы литературу сделал своей жизнью. Вот Пушкин — да, у него было много чего в жизни: у него были семья, жена, дети, дуэли, карты, друзья, придворные интриги. У Гоголя в жизни не было ничего, кроме литературы. Вот он был таким монахом литературы».
Монах, аскет, эксцентричный отшельник, лицедей и одинокий путешественник, писатель, оставивший величайшее наследие и не имевший при жизни даже элементарных признаков быта. После смерти писателя была составлена опись, в основном его достоянием были книги, 234 тома — это и на русском языке, и на иностранных. Одежда, которая перечислена в этой описи, находилась в плачевном состоянии. Из всех ценных вещей можно назвать только золотые часы». Часы, впрочем, пропали. А то, что сохранилось, дошло до нас благодаря друзьям, родственникам или просто поклонникам писательского таланта. Главной гордостью Дома Н.В. Гоголя является чарка, приобретенная у потомков по линии сестры Елизаветы, которую Николай Васильевич подарил ей на свадьбу. Так же в музее есть игольница из кости, которая перешла ему от матери. Николай Васильевич, оказывается, очень хорошо шил, вышивал, он и себе поправлял галстуки, шарфики, а также шил платья для сестер.
Почитатели гоголевского напевного слога и сегодня приходят в этот дом на Никитском бульваре. Каждый год в марте здесь отмечают день памяти писателя, и всякий раз звучит «Молитва» — единственное стихотворение Гоголя. В этом доме во времена жизни Гоголя проходили гоголевские украинские среды. Гоголь очень любил украинскую песню, и хотя сам не обладал таким ярко выраженным музыкальным слухом, но собирал украинские песни, записывал их и любил подпевать и даже слегка притоптывать ногой.
Картина Петра Геллера «Гоголь, Пушкин и Жуковский летом 1831 года в Царском Селе», 1952 год. Фото: ИТАР-ТАСС
Прийти в дом на Никитском бульваре может каждый, а вот остаться дано не всякому. Вера Никулина (директор Дома Н.В. Гоголя) рассказывает: «У меня были случаи, когда люди приходили, три дня работали, у них поднималась температура, не опускалась, и они увольнялись. Считается что дом принимает или не принимает человека». Некоторые уточняют: это не дом, а сам Гоголь проверяет людей на прочность, приветствует преданных и решительно отметает случайных. В Доме Гоголя появилась такая поговорка: «это Гоголь». Как что-то случается — «это Гоголь во всем виноват».
Так что же все-таки случилось с Гоголем в ночь с 11-го на 12 февраля 1852 года? Писатель Владислав Отрошенко уверен, эти стремительно превращающиеся в пепел листы пухлой рукописи — лишь последний акт трагедии, начавшейся десятью годами раньше, в тот самый момент, когда увидел свет первый том поэмы «Мертвые души»: «Вся Россия ждет от него второго тома «Мертвых душ», когда первый том производит переворот в русской литературе и в сознании читателей. На него вся Россия смотрит, а он воспаряет над миром. И вдруг крушение. Он пишет фрейлине двора Александре Осиповне Смирновой, это была одна из близких подруг его, в 1845 году он ей пишет: «Бог отъял от меня способность творить».
Эта версия не отрицает все предыдущие, скорее, объединяет их воедино, и потому представляется наиболее вероятной. Владислав Отрошенко: «Гоголь умер от литературы, умер от «Мертвых душ», потому что это была такая вещь, что она либо пишется и возносит творца просто к небесам, либо она убивает его, если не пишется. Ведь Гоголь предполагал написать и третий том, и из этого грандиозного замысла можно было выйти только двумя путями — либо его совершить, либо умереть».
Гоголь уже полтора века остается одним из самых загадочных писателей. Порою светлый и ироничный, чаще — сумрачный, полубезумный, и всегда — магический и ускользающий. И потому каждый, кто открывает его книги, всякий раз находит в них что-то свое.
Лариса Косарева (арт-менеджер Дома Н.В. Гоголя): «Загадка, мистика, тайна, юмор, — то, чего не хватает в современной прозе. Все-таки он очень ироничен, и вот эта шутка, юмор, фантастика — блокбастер XIX века, Гоголь».
Один Байрон (актер): «Очень похоже на нашего поэта Эдгара Алана По. Вот есть общая темная сторона, мне кажется. Человек со сложной судьбой, у обоих этих поэтов были сложные в сюжеты жизни. Они оба любят момент абсурда. Я обожаю абсурд».
Владислав Отрошенко (писатель): «Мы всегда говорим, что литература — это вообще самое главное богатство, которые было у России, богатство, которое не иссякает. Потому что отношение, которое, кстати говоря, задал именно Гоголь, отношение к литературе как к чему-то такому, что вообще поглощает тебя целиком».
Собрание сочинений Н.В.Гоголя, 1975 год. Фото: ИТАР-ТАСС
И потому, наверное, у каждого вдумчивого читателя есть собственная версия того, что же на самом деле произошло февральской ночью в доме на Никитском бульваре.
Научный сотрудник музея Олег Робинов считает, что Николай Васильевич незадолго до смерти приезжал и закопал второй том «Мертвых душ» у себя во дворе. Причем сделал насыпь, курган небольшой, и сказал крестьянам, завещал, что если будет неурожайный тяжелый год, раскопаете, продадите, и будете счастливы.
Конечно, эту версию можно посчитать забавной, фольклорной и совсем уж фантастической. Впрочем, стоит ли сбрасывать со счетов любое, пусть даже самое нереальное предположение, когда речь идет о Гоголе?