какое полушарие отвечает за подсознание
Научная электронная библиотека
1.3. Психологические исследования в области межполушарных дихотомий
Согласно одному из центральных положений нейропсихологической теории мозговой организации высших психических функций мозг при реализации любой психической функции работает как парный орган: в осуществлении любой психической функции всегда задействованы оба полушария, каждое из которых выполняет свою роль. (Лурия А.Р., 1969, 1973; Мосидзе В.М., 1986; Хомская Е.Д., 1987, 1996).
Мозг представляет собой сложную, иерархически организованную систему, состоящую из отдельных компонентов (мозговых структур), объединенных жесткими и гибкими звеньями. Удельный вес последних существенно нарастает в ходе индивидуального развития (Бехтерева Н.П., 1971).
Развитие мозга идет в направлении дифференциации и специализации его элементов с их последующей пластичной функциональной интеграцией (Дубровинская Н.В., Фарбер Д.А., 1996). «Согласно современным представлениям, сложившимся в науках о мозге, закономерности межполушарного взаимодействия (и межполушарной асимметрии как его частного случая) относятся к важнейшим, фундаментальным основам работы мозга как парного органа. Они характеризуют системные интегративные свойства работы мозга как единой системы, единого мозгового субстрата психических процессов» (Выготский Л.С., 1983).
Значительная доля в исследованиях функциональной межполушарной асимметрии головного мозга отводится выявлению межполушарных дихотомий.
Способности к формально-логическим операциям традиционно связываются с функционированием левого полушария (Симерницкая Э.Г., 1978; Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А., 1988; Хомская Е.Д., 1988).
При пространственно-зрительном анализе стимула преобладающим оказывается правое полушарие, а при анализе семантических черт доминирует левое полушарие, особенно его затылочная область (Будохоска В. и др., 1990).
Исследования нейрофизиологов, проведенные в последнее время, показали, что к анализу вербальной информации левое и правое полушария подходят по-разному. В левом полушарии анализ проходит по фонологическому принципу: через звуковой анализ и синтез, а правое полушарие воспринимает слово целиком, через гештальт. При этом лексикон правого полушария формируется не сразу и имеет свои особенности: вероятно, он меньше, в нем имеются не только целостные образы слов, но и отдельных выражений, фраз. Это относится как к устной, так и к письменной речи.
В последние 5-10 лет появились данные о том, что преобладание одного из полушарий по ряду функций не абсолютно, что в каждом полушарии заложены как лингвистические, так и пространственные способности, однако весьма различается степень их выраженности. Таким образом, способности к восприятию речи у правого полушария ненамного меньше, чем у левого, но способности к устной речи весьма ограничены. «Немое» правое полушарие обладает и некоторыми способностями к письменной речи. В литературе описан случай, когда больной с расщепленным мозгом по просьбе нейропсихолога мог левой рукой собрать из букв разрезной азбуки некоторые слова, но не мог назвать их. Можно предположить, что у левшей эта способность правого полушария более выражена, чем у праворуких. С этим, видимо, связан феномен «зеркального письма», наблюдающийся у 85% леворуких детей.
Сторонники теории о связи сознания с языком считали, что оно расположено в левом полушарии, а правому полушарию оставляли только бессознательное мышление, сходное с работой компьютера. Однако, вероятно, оба полушария равноценны по уровню мышления, но одно из них «говорящее», а второе «немое».
Детальный анализ, проведенный в одной из работ Сперри, показал, что отдельное правое полушарие воспринимает, думает, обучается, принимает решения, только делает это бессловесно. Правое полушарие хорошо понимает устные инструкции, читает графически представленные слова. Оно способно накапливать опыт, вспоминать те задания текста, которые оно «видело» или «ощущало» при тестировании несколько дней или недель тому назад.
Наличие такого множества концепций в отношении право-левых дихотомий, порой противоречивых, свидетельствует, очевидно, о весьма тонкой специфической морфофункциональной организации левого и правого полушарий головного мозга человека. Проявление той или иной функции в нормальных условиях отражает не только специфику участия каждого из полушарий, но связано с их интегративной деятельностью. Оно является результатом взаимодополняющего сотрудничества правого и левого полушарий, выполняющих неравнозначную роль на определенных стадиях обработки информации.
Межполушарная организация психических процессов носит динамический характер: роль каждого полушария может изменяться в зависимости от задач деятельности, структуры ее организации, сформированности в онтогенезе. При этом у человека направление и степень выраженности функциональной асимметрии мозга во многом зависит от вида и качества обучения (Кураев Г.А., 1982; Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А., 1994; Ермаков П.Н., 1988).
Таким образом, каждое полушарие вносит свой вклад, играет свою собственную роль в реализации высших психических функций. Анализ практически любого психического процесса позволяет выделить компоненты, обеспечиваемые структурами, как левого, так и правого полушария.
В психофизиологической и психологической литературе проблема функциональной межполушарной асимметрии головного мозга человека в последние годы все больше обсуждается в связи с ее непосредственным отношением к проблеме «мозг и сознание» (Спрингер С., Дейч Г., 1983; Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А., 1988; Симонов П.В., 1990, 1994).
Вопрос о совместной работе левого и правого полушарий в осуществлении сложных форм психической деятельности человека имеет в настоящее время большое теоретическое и практическое значение. В теоретическом плане выявление закономерности работы интактного мозга расширили не только естественнонаучное понимание кортикальных процессов, но и философское осмысление принципа симметрии-асимметрии (Доброхотова Т.А., Брагина Н.Н., 1986).
В практическом направлении проблема функциональной межполушарной асимметрии мозга в настоящее время все более привлекает внимание психологов и психофизиологов с точки зрения взаимосвязи функциональной межполушарной асимметрии головного мозга с особенностями психического склада человека, его адаптивных возможностей, особенностей обучения и общения, развития творческих способностей личности (Ермаков П.Н., 1988; Москвин В.А., 1990, 1999; Ахутина Т.В. и другие, 1996).
Расщепленный мозг и единое «Я»: как подсознание защищает нас от самих себя
Теории и практики
Мы, как правило, не замечаем, как много действий совершаем машинально: например, водитель, проезжая по привычному маршруту дом — работа, вряд ли вспомнит, как включил поворотник и повернул на другую улицу. В этот момент ситуацию на дороге контролирует только подсознание, пишет невролог Элиэзер Штернберг в книге «НейроЛогика: Чем объясняются странные поступки, которые мы совершаем неожиданно для себя». T&P публикуют фрагмент о том, как работает система привычки и непривычки, в каких случаях нам лучше полагаться на подсознание и что такое синдром расщепленного мозга.
Смотреть и не видеть
«Нейрологика: Чем объясняются странные поступки, которые мы совершаем неожиданно для себя»
Водитель, увлеченный своими мыслями, не помнит, как добирался до места, не помнит, как решил остановиться на красный свет или включить поворотник. Он действует на автопилоте. Представьте ситуацию, когда водитель, едва не попав в аварию, внезапно пробуждается от своих грез и резко жмет на тормоза. Автомобиль с визгом останавливается в паре сантиметров от почтового фургона. Немного успокоившись, водитель обдумывает произошедшее. У него нет ощущения, что он отвлекся лишь на секунду. Кажется, все намного серьезнее. У него возникает чувство, будто его сознание не принимало в процессе вождения ровным счетом никакого участия. Уйдя в свои мысли, он будто ослеп.
Эти ощущения подтверждаются научными исследованиями. В ходе одного из экспериментов испытуемых посадили за автосимулятор и надели на них гарнитуру. Они должны были управлять автомобилем и одновременно говорить по телефону. Симулятор был снабжен объемной картой небольшого города со спальными, офисными и деловыми районами (более 80 кварталов). Вдоль городских дорог стояло немало рекламных щитов с крупными и выразительными надписями. Немного потренировавшись в управлении виртуальным автомобилем, испытуемые отправлялись в путешествие по заранее обозначенным маршрутам, соблюдая все дорожные правила. Во время езды они говорили по телефону при помощи гарнитуры. Далее испытуемые прошли тест: нужно было отметить, какие из рекламных щитов встречались им на пути. Их ответы сравнили с ответами тех участников эксперимента, которые ехали по тому же маршруту, но без телефона. Нетрудно догадаться, что участники, чье внимание было занято разговором по мобильнику, справились с тестом хуже, чем те, кто был всецело сосредоточен на вождении. И хотя рекламные щиты стояли на самых видных местах, испытуемые, разговаривавшие по телефону, попросту не заметили их.
Как такое могло произойти? Неужели участники не смотрели на рекламные щиты? Чтобы найти ответ, ученые надели на испытуемых айтрекеры. С помощью этих приборов удалось выяснить, что, даже увлекшись разговором по мобильнику, водители не переставали активно замечать все, что появлялось на пути. Их взгляд перемещался и фокусировался на всех важных объектах, включая дорожные знаки, другие автомобили и даже рекламные щиты. Странно. Водители с гарнитурой видят те же объекты, что и водители без телефонов, но не могут вспомнить, что же они видели. Как это объяснить? Теория такова: глаза испытуемых действительно смотрят на объекты, однако водители настолько поглощены общением, что не в полной мере осознают увиденное.
Но если такие крупные и заметные дорожные объекты, как рекламные щиты, можно пропустить из-за разговора, почему же не растет число аварий? Ведь люди постоянно говорят за рулем — либо с пассажирами, либо по телефону. Как же у нас получается вести машину и разговаривать одновременно, если разговоры влияют на нашу способность видеть? Очевидно, что осознавать увиденное необходимо, чтобы соблюдать дистанцию между машинами, ехать в своем ряду, поворачивать и вообще выполнять все те действия, благодаря которым можно добраться до дома, не уничтожив собственную машину по пути. Тем не менее эксперименты демонстрируют, что, хотя наш взгляд и переключается с одного дорожного объекта на другой, мы зачастую не обдумываем увиденное.
Но если сознательное зрительное восприятие отключается, то что же контролирует наш взгляд? Мозг заботится об этом подсознательно. Подсознание инициирует движения глаз, необходимые для того, чтобы следить за машинами, дорожными знаками и уберегать водителя и пассажиров от повреждений. Вот почему аварий не становится больше. Вот почему занятые своими мыслями водители добираются до нужной им точки невредимыми. Хотя увиденное и не осознается в полной мере, мозговые подсознательные процессы берут зрительную систему под контроль и ведут нас к месту назначения. Этот пример показывает, как нарушается связь между сознанием и зрением. Зрительная система работает, поскольку автомобиль не выходит из повиновения, но водитель не осознает, что видит объекты.
Определенные неврологические отклонения подтверждают тот факт, что зрительная фиксация и осмысление увиденного — это разные процессы. […]
Сосредоточиться не сосредотачиваясь
Что, если в случаях, когда мы пытаемся совершать несколько действий одновременно, например говорить по телефону и вести машину, за работу берутся не обе системы, а всего одна, которая и распределяет свои усилия между двумя задачами? При таком раскладе наша успешность зависит от того, сколько внимания мы уделяем каждому из действий. Чем больше внимания, тем лучше получается. Но данная схема не применима к работе системы привычки. Если какое-нибудь действие доведено у нас до автоматизма, в большинстве случаев лучше не уделять ему существенного внимания.
10 февраля 2011 года баскетболист Рэй Аллен, в то время член команды Boston Celtics, совершил 2561-й точный трехочковый бросок, побив рекорд, который до него установил Реджи Миллер. Все те годы, что Аллен состоял в НБА, он славился своим отношением к работе. Рэй часто приезжал на стадион часа за три до начала игры, чтобы потренироваться. В одном интервью у Аллена спросили, как ему удалось достичь такого успеха и что происходит у него в голове, когда он бросает мяч. Баскетболист ответил так: «Как только начнешь целиться — непременно промахнешься. Во время игры нельзя забывать об этом. Надо найти на поле такую точку, с которой уже не нужно прицеливаться — достаточно только подпрыгнуть и точным движением рук отправить мяч прямиком в корзину».
Для Рэя Аллена броски стали привычкой. Возможно, именно это спортсмены имеют в виду, когда говорят о мышечной памяти. Метод, с помощью которого Аллен сосредотачивается на важном броске, состоит в том, чтобы не сосредотачиваться на нем. Если же он слишком много думает о том, как бросить мяч, он промахивается. Лучше всего он играет тогда, когда поручает системе привычки выполнять все то, в чем он натренировался.
То же самое применимо и к другим спортсменам. В ходе эксперимента с участием талантливых гольфистов испытуемые ударяли по мячу дважды. В первом случае они намеренно сосредотачивались на механике движения клюшки, внимательно отслеживали, с какой силой бьют по мячу, тщательно прицеливались. Во втором случае гольфисты не думали об ударе вообще. Как только они вставали с клюшкой перед мячом, их отвлекали другим заданием: просили слушать записи звуков и ждать определенного сигнала, опознать его и сообщить об этом. Затем ученые сравнили результаты. Как правило, мяч оказывался ближе к лунке в тех случаях, когда игроки не думали об ударе. Гольфисты, как и Рэй Аллен, играли лучше, если не задумывались о том, что делают.
Разделение труда между двумя системами мозга не ограничивается лишь баскетболом или гольфом. Самые тонкие нюансы поведения могут регулироваться привычкой или ее отсутствием, и порой разница очень заметна. […]
Разделенный мозг
Есть одна операция, показанная людям, страдающим от сильных, неконтролируемых приступов эпилепсии. Она называется каллозотомия и представляет собой рассечение мозолистого тела, пучка нервных волокон, соединяющего правую и левую части мозга. Поскольку приступы — это, по сути, электрические бури, проносящиеся по нервным пучкам мозга, отделение его частей друг от друга мешает электричеству распространиться и охватить оба полушария. Эта процедура — крайняя мера, которая помогает пациенту с неконтролируемыми припадками, но она приводит к странным побочным эффектам.
Наиболее известный и неприятный из них — синдром расщепленного мозга. Спросите Викки, которой сделали эту операцию в 1979 году. Многие месяцы после операции две части ее мозга действовали независимо друг от друга. Например, в супермаркете она замечала, что, когда тянется за продуктом правой рукой, ее левая рука действует абсолютно самовольно. «Я потянулась правой [рукой] за тем, что мне было нужно, но левая вмешалась, и они начали бороться. Почти как магниты с противоположными полюсами», — рассказывает Викки.
То же самое происходило каждое утро. Викки подбирала себе комплект одежды, но одна из рук вдруг хватала совершенно ненужную вещь. «Мне приходилось высыпать всю свою одежду на кровать, выдыхать и вновь браться за дело», — говорит она. Однажды Викки так устала от всего этого, что не стала сопротивляться и вышла из дома сразу в трех комплектах одежды.
* «Синдромом чужой руки» — пример дисфункции лобной доли, состояние, при котором рука пациента может, например, спонтанно схватить лежащий неподалеку предмет. Это движение происходит не осознанно, а совершенно автоматически.
Синдром расщепленного мозга — это состояние, при котором разделенные полушария мозга начинают действовать самостоятельно. Викки страдала от синдрома чужой руки*. Этот синдром, помимо прочего, непосредственно связан с синдромом расщепленного мозга, поскольку правая часть мозга контролирует левую руку, а левая часть — правую. Этот перекрестный контроль относится и к зрению: правая часть мозга обрабатывает информацию о том, что находится в левой стороне зрительного поля, и наоборот. Более того, левая часть мозга (у правшей) контролирует речь. Каждая часть расщепленного мозга обладает своим уникальным набором возможностей, который нельзя передать другой части. Например, если, задействуя левое полушарие, Викки прочитывает слово, находящееся в правой части зрительного поля, она может сказать его вслух, потому что левая часть мозга контролирует устную речь. Но когда то же самое слово появляется в левой части зрительного поля, где его замечает лишь правое полушарие, Викки не может его произнести, но зато может взять ручку и записать.
«Мозг обладает склонностью к заполнению пустот в наших мыслях и ощущениях, когда они оказываются незавершенными»
Невролог Майкл Гадзанига, ведущий специалист в области исследования расщепленного мозга, уже пять десятилетий занимается этим вопросом. В ходе работы, обнаруживая у полушарий различные и уникальные функции, Гадзанига задумался о том, существует ли у каждого полушария обособленное самовосприятие. Обеим половинам мозга доступны их собственные наборы ощущений и умений, но есть ли у каждой части свое сознание, способное обдумывать и принимать решения?
В 1960-х годах, когда Гадзанига начинал свои исследования, он думал, что есть. В конце концов именно к такому выводу подталкивает история Викки про супермаркет. Однако впоследствии он убедился, что две части мозга все же составляют единое «Я». Несмотря на отсутствие доступа к тому, что знает и делает другое полушарие, две половины мозга работают сообща, чтобы обеспечить целостность личности.
В ходе одного из экспериментов Гадзанига показал пациенту с расщепленным мозгом слово «ходить», поместив это слово в левую часть зрительного поля, — так чтобы слово было воспринято правым полушарием. Пациент поднялся и пошел. Когда его спросили, почему он так сделал, он объяснил: «Мне захотелось сходить за колой». Левая сторона мозга, ответственная за речь, придумала это объяснение, потому что ничего не знала о том, что пациент увидел слово «ходить». Об этом было известно лишь правой стороне. А левое полушарие просто придумало аргумент.
Вот еще пример. Гадзанига показал правой части мозга пациентки изображение яблок. Увидев его, женщина рассмеялась. Когда ее спросили, в чем причина смеха, она ответила «Кажется, аппарат был очень уж смешной», имея в виду устройство, показывающее картинку. Когда Гадзанига продемонстрировал то же изображение левой части ее мозга, она снова рассмеялась и быстро показала на изображение обнаженной женщины, скрытое среди яблок.
И наконец в ходе одного из своих любимых экспериментов Гадзанига показал слово «улыбка» правому полушарию пациента с расщепленным мозгом и слово «лицо» — левому. Затем он попросил пациента нарисовать, что тот видел. Пациент изобразил улыбающееся лицо. Когда Гадзанига спросил почему, пациент ответил: «А вы что, грустное лицо хотите? Кому охота смотреть на грустные лица?» Левая часть мозга не видела слово «улыбка», поэтому испытуемому пришлось придумать объяснение, почему лицо улыбается.
Во всех этих случаях левая часть мозга (ответственная за речь) не имела понятия о том, что видит правая часть, но талантливо изобретала логичные объяснения хождению, смеху и улыбке на нарисованном лице. Столкнувшись с противоречивыми сведениями, мозг стал заполнять пустоты. Если обе части мозга — это отдельные самостоятельные единицы, зачем им сотрудничать подобным образом? Почему бы не оправдаться незнанием?
Даже после хирургического разделения половинки мозга не делаются совершенно самостоятельными единицами. Они находят способ сохранить единство нашего «Я». Гадзанига сводит этот феномен к усилиям левого полушария, поскольку в его экспериментах именно эта часть мозга изобретала все аргументы. Он сформулировал гипотезу, по которой в левой части мозга существует «левополушарный интерпретатор», который пытается сложить воедино все, что происходит с нами изо дня в день, и сконструировать связное и логичное повествование. Гадзанига признает результаты огромного количества упомянутых нами исследований, подтверждающих, что наше «Я» формируется в правом полушарии, но заявляет, что самовосприятие обеспечивается всем мозгом — и левое полушарие здесь играет важнейшую роль. Оно связывает фрагменты нашего опыта в личные истории, руководствуясь тем, что мы называем нейрологикой. Как минимум в ходе экспериментов с участием пациентов с расщепленным мозгом именно левое полушарие устраняет пробелы.
Существует ли на самом деле левополушарный интерпретатор и как он функционирует, еще предстоит выяснить. Тем не менее мы уже можем с уверенностью сказать, что в мозге работает система подсознания, которая, столкнувшись с противоречивыми сведениями, придумывает аргументы, примиряющие их. Подсознание действует так при соматоагнозии и синдроме Капгра. Оно вызывает синдром Котара и придумывает истории об инопланетных гостях. Оно заставляет шизофреников поверить в то, что за ними следят агенты ФБР или что их контролируют сверхъестественные силы. Оно становится источником конфабуляции и ложных воспоминаний. Оно придумывает наши сны.
Мозг обладает склонностью к заполнению пустот в наших мыслях и ощущениях, когда они оказываются незавершенными. Каждый раз, когда мозг ликвидирует прореху, он делает это с конкретной целью: сохранить наше чувство себя. Подсознание всецело сосредоточено на защите нашей личной истории, стабильности человеческой идентичности.
Новое в блогах
Приложения пользователя
Наш мозг имеет два полушария, это мы все знаем, ещё в школе проходили. Судя по популярной литературе, левое полушарие нашего мозга логическое, а правое – образное. Значит ли это, что можно говорить о двух разных способах восприятия мира, переработки информации? Выводы о разных типах мышления полушарий были основаны на наблюдениях неврологов за функционированием больных с повреждением различных структур левого и правого полушарий. По мере того как накапливались данные о роли левого и правого полушария в поведении и психике человека, предпринимались многочисленные попытки выявить глобальные различия в принципах деятельности правого и левого полушария и предложить их концептуальное обоснование. На основании первых же результатов исследований на больных с рассеченными межполушарными связями (это называется расщепленный мозг) был сделан вывод, что левое и правое полушария обрабатывают качественно различную информацию. Функциями левого полушария давно считались восприятие и обработка вербально-знаковых материалов, символов, обеспечивающих вербальную коммуникацию между людьми (говорение, понимание, чтение и письмо). Это представление подкреплялось фактами нарушения рече-восприятия и рече-продукции при повреждении височных структур левого полушария. Выжившие неудачные самоубийцы, стрелявшие себе в левый висок, плохо говорили и почти не понимали речь. Функцией же правого полушария считалось манипулирование невербальным материалом (т.е. всё, что не связано с речью): восприятие и продуцирование образов (рисование), мелодий (пение), интонаций голоса (только мелодии фраз, но не говорение), ориентация в пространстве, включая пространство собственного тела. Это представление также подкреплялось клиническими данными об утрате этих функций при поражении различных структур правого полушария.
Но не всё было так просто и схематично. Тщательное исследование лиц с расщепленным мозгом показало, что правое полушарие, хотя и не способно к речепродукции, способно, тем не менее, к пониманию грамматически и синтаксически простых вербальных конструкций. Более того, оказалось, что интерпретация определённой, сложной вербальной информации является функцией именно правого полушария мозга. Было установлено, что электрическая активность структур левого полушария возрастает при чтении научных текстов, но при чтении текстов художественных возрастает активность правого полушария, хотя в обоих случаях речь идет о словесной информации. После тотального удаления менингеомы правого полушария один поэт потерял способность к поэтическому творчеству, несмотря на полное выздоровление без каких-либо дефектов в сфере обыденного мышления и речи. А математик с опухолью в правой теменно-затылочной области утратил способность к оригинальным решениям задач при полной сохранности логического мышления.
Вопрос: какой способ более адекватен реальности? Атеист скажет: конечно аналитический, логический. Религиозный человек несомненно предпочтёт синтез, интеграцию.
Рассмотрим поподробнее эти функции полушарий, так хорошо отражающие противоположные типы мышления Фрейда и Юнга. Лечение больных депрессией смогло помочь установить некоторые неизвестные ранее функции полушарий.
Но если функции правого полушария нарушены, то это полушарие открыто для любых эмоционально травмирующих впечатлений и конфликтов, но при этом не может защитить от них человека именно вследствие утраты способности к организации многозначного контекста, интегрального видения мира. Поэтому при выключении дефектного правого полушария депрессивный больной и испытывает облегчение, улучшение настроения.
При внезапном выключении левого полушария у такого больного возникает ощущение хаоса и беззащитности перед всеми противоречиями и сложностями мира, включая сложность человеческих отношений. Не обладая всеми знаниями о том, как устроен мир, получается, что человеку лучше иметь правое полушарие всегда здоровым и доминантным. Тогда мир не будет казаться противоречивым и слишком сложным, всему будет находиться объяснение, типа: гром и молния – значит высшее существо там наверху гневается за что-то и посылает нам это наказание. Для людей «с правым уклоном», таким образом, весь мир организован в единую систему, всё чётко и ясно, почему и как, вследствие чего им понятно даже как избежать неприятностей и как исправить положение – надо помолиться высшему существу или принести ему жертву. Человек с преобладающим образным мышлением довольствуется таким объяснением и живёт спокойно, в ладу сам с собой. Человек же с логическим мышлением требует объяснений, постоянно ищет их и часто не находит (не всё ещё известно науке). Не найдя объяснений противоречиям, осознавая всю сложность мира, человек, возможно, рискует просто сойти с ума от умственного перенапряжения. Если знаний нет, проще верить, так легче жить. Это не путь наименьшего сопротивления. Это всего лишь инстикт самосохранения.
На ранних этапах развития человечества мать-природа «предохранила» мозг от излишнего «лево-направленного» давления. Этим была дана возможность зарождающемуся человеку относительно безмятежно пережить все превратности нелёгкой человеческой судьбы, развить свой творческий потенциал и вырасти наконец в существо, обладающее самосознанием и знанием. Человек сегодня практически уже в состоянии сделать себя бессмертным, до такого уровня дошли знания человеческие. Что же тормозит этот прогресс? Может быть то, что раньше помогало выжить – правополушарное мышление? Может быть оно стало атавизмом? Возможно, что пришла пора перейти на логическое мышление, но переходный период растянулся. Может быть средние века ещё не кончились? Может быть наше время будет названо в будущем Периодом Перехода к Эпохе Разума?
Это пример типично логического мышления. Но не всё так просто, как кажется.
Ребёнок ясельного и детсадовского возраста верит в сказки, в деда Мороза, что в принципе повторяет развитие всего человечества. Чем по большому счёту отличается вера в бога от веры в деда Мороза? Да в принципе ничем! Значит ли это, что первобытные люди все поголовно имели доминантность правого полушария, пока не ясно. Вернее никто не решается на официальное прокламирование этого тезиса. Ведь сравнение современных людей, у которых доминирует правое полушарие, с первобытными людьми, в некоторой степени оскорбительно. Это как если бы мы утверждали, что люди, например верящие в бога, не подверглись никаким эволюционным изменениям. И так ли это на самом деле?
На последнем этапе развития мозга, в подростковом возрасте, вновь происходит функциональный сдвиг в сторону правого полушария, там дозревает правая лобная доля, ответственная за организацию многозначного контекста. Кстати, её наиболее позднее созревание свидетельствует о наибольшей сложности её функции. Этот отдел позднее всех созревает и в левом полушарии, но в правом процесс созревания длится ещё дольше, причём у мужчин дольше, чем у женщин. Может быть поэтому девушки кажутся более взрослыми по умственному развитию по сравнению со своими одноклассниками.
На высшей стадии развития левополушарных функций формируется Я-концепция, это осознанное представление человека о себе как о выделенной из мира субстанции. Но это выделение из мира несёт в себе опасность выпадения из мира и должно быть преодолено за счет интеграции личности как многогранного целого в мире как целом. Образ «Я» включает в себя все проявления личности, интегрирует все её установки и мотивы, включая все социальные связи и отношения с миром в целом – а это все связи с прошлым, настоящим и даже с предполагаемым будущим. Я-образ являет собой как бы полномочное представительство сознания в сфере бессознательного психического.
Итак, люди приходят в мир с правым доминантным полушарием, поэтому легко адаптируются и интегрируются в мир (веря в сказки). Затем на определённом этапе начинает доминировать левое полушарие, сначала вызывая критическое отношение к действительности (когда подрастающие дети больше не верят в сказки), а позже формируя концепцию «Я», как нечто выделяющееся из мира и даже противостоящее миру. В конце этого формирования мозг обычно смещает доминирование опять в сторону правого полушария, где формируется уже образ «Я», и это необходимо, чтобы человек не впал в депрессию, а интегрировался в мир (пусть даже безумный) и радовался жизни. Получается, что образ «Я» это как бы противовес концепции «Я», без которой человек (особенно русский) может запросто спиться от бессмысленности жизни, если не выработает в себе своё видение мира как осмысленное существование с какой-либо целью. На этом последнем этапе религия и подлавливает людей с дефектом этой натуральной интеграции в мир, чтобы «спасти» их. Впрочем, у некоторых людей сдвиг влево, в сторону логики, бывает даже и не происходит. После сказки о дедушке Морозе эти люди сразу же переключаются на другие сказки или мифы, ничем не смущая свой неразвитый инфантильный мозг. А у некоторых не происходит второго сдвига вправо, они могут зацикливаться на левополушарном подростковом мышлении (это запальчивые воинствующие атеисты).
Итак, мозг сформирован. Далее люди распределяются на людей трёх типов: с преобладанием логического типа мышления (доминантность левого полушария), с преобладанием образного типа мышления (доминантность правого полушария) и на людей с одинаково работающими полушариями. Есть в интернете тест для определения доминантности полушарий: это силуэт балерины, которая крутится вокруг своей оси. В силуэте специально не хватает деталей, чтобы не было понятно, как мы видим балерину – сзади или спереди. Наше доминантное полушарие интерпретирует движения балерины. По тому, в какую сторону крутится балерина, можно определить какой тип мышления преобладает. Могу сказать, что для меня балерина часто описывает пол-круга, т.е. идёт сначала по часовой стрелке, делает полуоборот и затем сразу же поворачивает. Но иногда, например после решения математической задачки, балерина у меня крутится против часовой стрелки, а после прочтения стихов, прослушивания грустной мелодии (не ритмичной) – только по часовой стрелке. Некоторые видят кружение всегда исключительно по часовой стрелке – это явные правополушарные мыслители. Другие видят кружение исключительно против часовой стрелки – видимо у этих логика преобладает. Весьма занимательный тест, советую всем попробовать определить свой тип.
Исходя из всего изложенного, предлагается следующая концепция о различии между полушариями мозга в восприятии реальности. Младенец, также как и первобытный человек, входя в мир на своём первом этапе восприятия окружающей его действительности использует правое полушарие для общей интеграции с миром. Потом благодаря ускорению развития левого полушария происходит качественный скачок в осмыслении действительности и развитии сознания и самосознания. Это соответствует детсадовскому возрасту ребёнка и периоду развития точных наук у всего человечества. Спустя некоторое время после этого скачка (как подростка так и подросшего современного человечества) требуется реинтеграция уже на новом уровне, решение новых более сложных проблем творческим путём, следовательно задействовав опять правое полушарие, как в младенчестве. Но на более высоком уровне, вот в чём суть!
Можно ли вообще говорить о людях двух типов, с «правым» и «левым» уклоном, т.е. с доминированием правого или левого полушария в мышлении?
Ротенберг отвечает однозначно: «Да, можно говорить о людях с относительным доминированием «право»- или «левополушарного» мышления. Наши исследования (совместно с проф. В.В.Аршавским) и исследования некоторых других авторов показали, что такое доминирование проявляется как в успешности решения задач, адекватных тому или иному типу мышления, так и на физиологическом уровне: те, у кого доминирует левополушарное мышление, нуждаются в относительно меньшей дополнительной активации мозга при решении логических задач. Те же, у кого доминирует «правополушарное» мышление, решают творческие задачи вообще без дополнительной активации мозга и, соответственно, почти не чувствуют при этом утомления, в то время как задачи с определенным алгоритмом вызывают у них существенную дополнительную активацию мозга и утомление.»
Следует отметить, что оптимальным для Ротенберга является равновесие между обоими типами мышления. Значит при выполнении теста на доминантность полушарий балерина для таких людей должна крутиться в обе стороны!
Разные типы мышления, конечно, замечались и раньше. Например, Г. Селье говорил об «открывателях» (соответствует людям с «левым» уклоном) и «решателях» (с «правым» уклоном) в науке и довольно точно их описал. Но он не привязывал это к доминированию полушарий.
Некоторые учёные говорят о Восточной и Западной культурах. Восточная (прежде всего дальневосточная) культура и философия ориентированы на самосовершенствование, достижение гармонии с миром таким, как он есть, и с самим собой. Западная культура ориентирована на приспособление мира к человеку, и достижения гармонии не предусматривает, ибо постоянно настроена на изменение мира. Внутренняя гармония человека интересует её гораздо меньше. Хотя в последнее время есть большой интерес к внутренней гармонизации, полки книжных магазинов заполнены духовной литературой.
Анализ данных последних исследований подтвердил, что левые лобные структуры обеспечивают рефлексию, анализ причинно-следственных связей и целенаправленную деятельность, а правые лобные структуры – гармоничную интеграцию человека в мире и творчество. Было определено также, что функциональная недостаточность или дефектность правополушарных механизмов лежит в основе многих психических и психосоматических заболеваний.
Сегодня мы знаем многое о противоречиях обнаруженных квантовой физикой. Искусственно упрощенная картина мира, основанная на однозначном контексте логического левополушарного мышления оказалась в противоречии с реальной картиной мира, так что здесь видимо требуется уже вмешательство правого полушария.