какое отношение имеет к нам воскресение христово
Что значит Воскресение Христа в нашей жизни?
Воскресение Христа – важнейшее в нашей жизни послание. Попытаемся же рассмотреть его не только с богословской и религиозной стороны, но и с точки зрения общества и обычного человека.
Дыхание смерти прячется всюду и начинает показываться в ночи, которая и сама является некой смертью.
Теперь я могу увидеть, почему Воскресение Христа имеет такое значение в моей жизни. Ведь если Он воскрес, значит, воскресну и я. Но о чем я говорю? Воскреснут и те люди, которых я любил. Они воскреснут, потому что воскрес Христос. Мои любимые воскреснут и станут совершенными, будут походить на Христа.
Воскресение Христа является обещанием не только воскресения тех, кого я люблю, но и жизни иного качества. Ведь отныне человеческая природа навсегда соединена с Богом, нераздельно и неделимо. Таково последнее таинство, таинство Божественной любви. Это две разные вещи: любить кого-то, например, свою собаку и становиться собакой. Одно дело – чувствовать, другое – становиться с кем-то единым целым. Это и совершил для нас Христос, поскольку любит нас. Любит нас без всякой на то причины и обязательства, вне зависимости от того, достойны мы этого или нет.
Тело воскресшего Христа – это образ будущего моих любимых и меня самого. Совершенное, превосходящее любые потребности и законы природы. Таким станет и наше тело – совершенной красотой в свете Божьем.
Бог есть любовь. И Он не просто испытывает любовь, но и Сам является ею. Я, быть может, и имею немного любви, но сам любовью не являюсь. Бог есть любовь, поскольку представляет собой общение трех лиц: Отца, Сына и Святого Духа. Если не существует одного из них – значит, не существует и двух других, не существует и Бога. Однако если не будет существовать моего друга, и если кто-то не будет любить меня, я продолжаю существовать. Бог призывает нас к такого рода жизни.
И поскольку я принимаю этот Божественный дар, я могу любить кого-то вечно.
Смысл Страстей и Воскресения
В Церкви мы не только вспоминаем историю, случившуюся две тысячи лет назад. Эти волнующие события там предстают совсем в ином свете. Праздники имеют глубокое духовное значение в жизни Церкви. Опыт святых показывает, что события, совершающиеся в земной Церкви, имеют непосредственную и органическую связь с небесной Церковью Божией, Церковью Ангелов и святых. В эти исключительные дни мы призваны приобщиться благодати и стать соучастниками события, которое разворачивается перед нами.
Если мы приходим неподготовленными на богослужения, ничего не понимая, мы сами себя обделяем
Но для того, чтобы мы смогли приобщиться этих событий, необходима подготовка, мы должны знать, что именно произошло в эти дни. Если мы приходим неподготовленными на богослужения, ничего не понимая, мы сами себя обделяем. Быть может, когда мы увидим Распятие или Плащаницу, что-то и отзовется в нашем сердце, но подлинная причастность происходящему возможна, только если мы правильно подготовимся. А как правильно подготовиться? Если в эти дни мы будем сосредоточенны и не будем отвлекаться на тысячу вещей, если будем посещать все богослужения, если будем молиться, если будем читать, если попросим у Бога в молитве, чтобы мы тоже что-то почувствовали, тогда непременно Всещедрый Бог и Отец наш даст нам просимое. Чтобы в нас осталось ощущение страданий Христовых, чтобы мы не роптали, когда сталкиваемся с трудностями, чтобы мы спустились с небес на землю и поняли, что таков наш путь в этом мире. Если мы хотим следовать за Христом, мы пройдем через две ужасные вещи: во-первых, отказ от мирского успеха, а во-вторых, добровольное принятие нашего страдания. Мы должны это понять. Мы не ищем мирского благополучия и признания, так что не следует соблазняться, когда мир отталкивает нас, когда мы сталкиваемся с болью, страданием, необходимостью жертвы, — все это нужно для того, чтобы мы следовали за Христом, имели отношения любви с Ним.
В событии страстей Христовых центральное место занимает Сам Христос. Все, что Христос претерпел за нас — оплевания, заушения, поругание, терновый венец, желчь, — все, что Церковь так подробно описывает, нужно не для того, чтобы мы пожалели Христа, но для того, чтобы помочь нам полюбить Его. Чтобы показать нам, как Христос возлюбил нас, и чтобы подвигнуть наше сердце возлюбить Его. Чтобы, пребывая в любви к Нему, мы спаслись и вечно жили с Ним. Итак, страсти Христовы — причина не печали, но спасения. Так же и Крест Господень, которым умерщвлен был Христос, стал животворящим, стал знамением жизни, спасения и радости и, таким образом, перестал быть орудием убийства и проклятия, каким был прежде. Сам Бог называет его знамением Сына Человеческого.
Когда мы смотрим на икону Распятия, то видим, что Христос исполнен святого достоинства: очевидно, что Он пошел на страдание добровольно, что Он — Господин происходящего, а не жертва судьбы и человеческой злобы. Христос — Царь Славы, священнодействующий в Таинстве спасения человека через страдание и Крест и дарующий воскресение. Конечно, если кто-то посмотрит на Христа и Его страдание по-человечески, то будет испытывать жалость. Однако же Церковь представляет нам Богочеловека Христа, который спас человека. Христос — не полная жалости жертва человеческой злобы. Он как Великий Архиерей принес Богу Себя, стал жертвоприношением и открыл нам врата рая. Церковь, когда изображает Христа, Богородицу и святых, представляет нам не только обстоятельства и историю события, но вместе с этим передает и то, что подразумевается, то есть то, чего не видно, — саму суть. Да, Христос на Кресте, Он страдает и умирает. Но Крест был бы концом вполне печальным и человеческим, если бы не последовало Воскресение. Поэтому в конце концов Крест отодвигается в сторону, а главенствует Воскресение. Каждую неделю Церковь празднует не распятие, а Воскресение. Именно оно — основа и центр Церкви. Основываясь на Воскресении, Церковь живет всю свою жизнь. Воскресенье — день Воскресения; именно он определяет весь недельный праздничный круг и все остальное в Церкви.
Воскресение Господа повторяется как праздник в Церкви каждое воскресенье. Не Рождество, не Крещение, не Распятие, но Воскресение — основание Церкви. Если Христос не воскрес, тогда, как говорит апостол Павел, напрасна вера наша, напрасны труды наши, потому что человек оставался бы пленником смерти (см.: 1 Кор 15, 17).
Невозможно избежать чаши страданий. Главное в том, как выпьем ее — ругаясь или славословя
Итак, Воскресение освободило нас от смерти, но что это означает для нас на самом деле? Мы говорим: «се бо крестом прииде радость всему миру», «воскресение Христово видевше, поклонимся святому Господу Иисусу, Единому безгрешному». Что означает для нас воскресение Христово, и что оно меняет в повседневной жизни? Воскресение Христово означает Царствие Божие, означает другую жизнь, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим 6, 4); как мы поем в каноне Воскресения, новая жизнь воссияла от гроба. Мы, как чада Церкви, должны жить этой реальностью новой во Христе жизни. Мы не можем жить так, будто мы рабы смерти и тления. Наша жизнь не может быть жизнью, погрязшей в затхлости ада. Конечно, мы обязательно испытаем много трудностей в жизни, много печали и борьбы. Невозможно избежать этой чаши страданий, что бы мы ни делали. Главное состоит в том, какую пользу мы из этого извлечем, как выпьем ее — ругаясь или славословя.
Ничего не остается, только Христос остается вовеки
Хотя мы живем в Церкви, молимся, поем, читаем, часто нам явно не хватает этой пасхальной радости, потому что мы не освободились от вещей этого мира. Мы всё еще привязаны к этому миру, и нас занимают человеческие дела. Мы не превзошли человеческое, не ухватили этот дух христиан, которые говорили: мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр 13, 14). Есть люди, в сердце которых можно увидеть живое присутствие Христа. Это не делает их бесчувственными и безразличными, они участвуют в жизни мира так же, как остальные, но с другим состоянием духа и имея в себе жизнь вечную. Ощущение вечного Царствия Божия не позволяет нам захлебнуться, потому что мы знаем: все человеческое — преходяще. Ничего не остается, только Христос остается вовеки. Если человек живет так, то все происходящее он воспринимает с подлинным достоинством.
Христос отверз врата адовы, сокрушил замки и цепи и все, что нас связывает, и освободил нас от греха. Рабство — все то, что держит нас в плену в этом мире. Мы не то чтобы презираем этот мир, мы пользуемся этим миром как не пользующиеся, как говорит апостол Павел (см.: 1 Кор 7, 31). То есть мы используем этот мир, но не используемся миром. Используем все радости, все благословения, которые дает нам Бог через этот мир, все хорошее и дающее радость, но мы не являемся рабами этого мира — Христос освободил нас от рабства. И только когда мы освободимся от оков этого мира, мы сможем действительно войти в радость Божию.
Действительно трагедия для христианина вместо радости Воскресения Господня жить под пятой уныния от обычных невзгод человеческого существования. Бог дает нам такой дар, а мы его не берем, остаемся несчастными и маленькими людьми. Бог предлагает нам свободу Воскресения, а мы ее не берем, не пользуемся ею, хотя в ней мы обретем смысл нашей жизни и почувствуем себя до конца свободными и радостными.
Христос дает тебе радость Воскресения, чтобы ты вдыхал воздух свободы, а ты сделал из него углекислый газ
Христос сказал: и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин 16, 22) — то есть вашу радость никто не сможет у вас забрать; это не та радость, что дает мир, но радость Христова. Если не испытаешь боли, то не оторвешься от этого мира, чтобы вдохнуть кислород присутствия Христова. Христос дает тебе радость Воскресения, чтобы ты вдыхал воздух свободы, а ты пошел и сделал из него углекислый газ. Христос сделал тебя царским сыном, а ты пошел, стал рабом и пасешь свиней, потому что, хотя ты и приглашен на вечерю Христову, не захотел принять Его приглашение. Вот что видно в Церкви. Мы приглашены жить во дворце Христовом, настоящие царевичи, а грех делает нас рабами, пустяки делают нас несчастными, и мы не разбиваем эти оковы, чтобы вырваться наружу и сказать, что не хотим этого рабства. Мы не хотим жить в свободе Божией, которая сделает нашу жизнь радостной и в этом мире.
Воскресение Господне придает смысл всей нашей жизни, и только благодаря свету Воскресения можно понять и выдерживать то, что происходит вокруг нас, противостоять этому и терпеть прежде всего себя, затем наших братьев, огорчающих нас своими слабостями так же, как мы огорчаем их. И один призван поддерживать другого: Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов (Гал 6, 2).
Почему в христианстве так важен факт Воскресения Иисуса Христа? И как поверить в это сегодня — в XXI веке?
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Воскресение Иисуса Христа — потрясающее событие, которое очевидно и явно превосходит законы природы, являет собой уникальный пример Божественного вмешательства в естественный порядок вещей. Поверить в это просто потому что где-то об этом услышал, на самом деле довольно сложно. Яркий пример — апостол Фома, который, несмотря на свидетельства апостолов, хотел опытным путем убедиться в Воскресении Спасителя. Да и сами апостолы, как замечает евангелист Марк, не поверили поначалу ни Марии Магдалине, первой увидевший воскресшего Господа, ни Луке с Клеопой, которым Иисус явился по дороге в Эммаус (Мк 16, 9-13). Такое первоначальное недоверие к услышанному характерно не только для веры в чудо Воскресения, но и для любой сколько-нибудь серьезной веры. Вера — не пассивный акт, она требует от человека усилия, решимости, нередко сложной внутренней борьбы. Это всегда выход за пределы человеческого опыта и знания. И еще. Вера — это не теоретическое признание некоего феномена, но сила, движущая всей жизнью человека.
Вера в воскресение — краеугольный камень христианской веры. Невозможно быть христианином и не признавать реальность и буквальность Воскресения Христова. Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша, — пишет апостол Павел (1 Кор. 15, 14). В Своем воплощении Господь воспринял всю полноту человеческой природы, потому что, как писал святитель Григорий Великий, «что не воспринято, то не уврачевано». И если Христос не воскрес, то значит этот процесс уврачевания, который, начинается в Вифлеемской пещере и завершается Вознесением на Елеонской горе, прерван, не завершен. Если Христос не воскрес, значит не произошло восстановления, исцеления и преображения человеческой природы. Именно поэтому Воскресение Христово составляет главное содержание Нового Завета. Об этом постоянно говорит Сам Христос, об этом же свидетельствуют апостолы.
Это апостольское свидетельство имеет решающее значение для нашей веры. Может показаться странным, но нам, читающим Евангелие, изучающим историю Церкви, имеющим возможность анализировать, сравнивать, сопоставлять гораздо легче поверить в Воскресение, чем тем людям, к которым непосредственно была обращена апостольская проповедь. Слушатели апостола Павла в афинском ареопаге стали насмехаться над ним, едва он упомянул о воскресении: одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время (Деян. 17:32), — читаем мы в Деяниях святых апостолов. Понимая сложность осмыслить и понять факт Воскресения, тот же апостол Павел писал: мы проповедуем Христа распятого — для иудеев соблазн, а для эллинов безумие (1 Кор. 1:23). Но повторяю — нам поверить гораздо легче. Почему? Думаю, одним из главных аргументов может стать история самих апостолов и основанной ими Церкви в первые века христианства.
Поведение апостолов после Воскресения Христа и Сошествия на них Святого Духа разительно отличается от того, как они вели себя в первые дни после казни Иисуса Христа. Из робких, трясущихся от страха, сомневающихся людей они превращаются в пламенных проповедников, которые, несмотря на гонения, сопротивление и неприятие со стороны общества, насмешки и скепсис, вплоть до мученической кончины большинства из них, несут миру радостную весть о Воскресении. Потому что они — непосредственные свидетели воскресшего Спасителя. Они действительно видели Его. Он говорил с ними, Он их учил, Он показывал им Свои пронзенные гвоздями руки и ноги. Их пример был настолько мощным, что верой в Воскресение Христово прониклось множество других людей, сделавших над собой усилие, преодолевших внутреннее сопротивление и позволивших себе шире взглянуть на мир. И настолько сильной была их вера, что многие из них пожертвовали ради нее своей жизнью. Именно в этом смысле, как писал раннехристианский апологет Тертуллиан, «кровь христиан есть семя». «Мученики, не прибегая ни к каким аргументам, предлагали свою кровь вместо доказательств той истины, в которой они были убеждены, которая для них “свидетелей“ имела очевидность факта», — пишет М.Э. Поснов в «Истории христианской Церкви». Неслучайно по-гречески мученик — μάρτῠρος — переводится как свидетель.
Это свидетельство, запечатленное кровью, если не убеждает, то, по крайней мере, не может не заставить задуматься. Ни развитие новых технологий, ни образование не делают его менее достоверным или неправдоподобным. А задуматься означает сделать первый шаг к вере. Как рассказывал митрополит Сурожский Антоний, «помню, один человек сказал мне, что невозможно принять на веру Воскресение Христа — хотя в Воплощение он верил. И когда я заметил, что гораздо легче поверить, что Бог, ставший человеком, восстал из мертвых, чем поверить, что Бог, ставший человеком, мог умереть, он посмотрел на меня с изумлением и сказал: Я никогда не задумывался над этим в таком плане!».
Воскресение мертвых: какими мы будем?
Приблизительное время чтения: 4 мин.
Догмат о Воскресении является в христианстве одним из самых трудных для рационального понимания, для того чтобы «внешний» человек мог с ним согласиться и его принять хотя бы абстрактно-теоретически. Как совместить его с опытом неустранимости и всевластия смерти? Недаром, когда апостол Павел проповедовал среди философствующих афинян, то его вполне благосклонно слушали, пока он не заговорил про воскресение мертвых. Над ним тут же стали смеяться и ему кричать: «Об этом послушаем тебя в другое время» (Деян 17:32).
Такая реакция афинян неслучайна. О многом в Евангелии философу-рационалисту можно слушать и со многим терпеливо соглашаться, пока все не упрется в Воскресение Христа. Оно является одновременно главным фактом и главным основанием христианской веры, ее главной истиной: «Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор 15:12-14).
Тут и проверяется — веришь ты в Христа или нет. Даже нравственные правила жизни по Евангелию и аскетические упражнения без веры в этот основополагающий факт, открывающий перспективу победы над смертью и вечной жизни, лишаются своего подлинного смысла и опоры: им становится не на чем держаться. В чем, например, смысл совершать добрые поступки, если и они в том числе обречены на исчезновение? Когда делай что-то или не делай, а все равно из меня, как говорил тургеневский Базаров, в итоге лишь вырастет придорожный лопух? Неслучайно некоторые проницательные люди говорят, что главный вопрос философии — это на самом деле вопрос «а что дальше?»
Древнегреческое слово ἡ ἀνάστασις (anastasis — кстати, отсюда русское женское имя Анастасия) означает «подъем», «вставание», «пробуждение», «возрождение». Именно оно стало обозначать и воскресение мертвых, о котором говорит заключительный, двенадцатый член Символа веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». Однокоренным с ἡ ἀνάστασις является глагол ἀνίστημι, что значит «поднимать», «пробуждать», «восстанавливать».
В древнегреческом ἡ ἀνάστασις, вставании-пробуждении, следует слышать смысловой оттенок вставания и движения именно вверх, выпрямления, а не простого восставления, возрождения всего живого в прежнем облике, когда прошлая жизнь восстанавливается и возвращается к самой себе словно по кругу.
Приставка ἀνά в этом слове имеет значение не только повторности действия, но и движения вверх. Образ такого движения ближе к уходящей ввысь прямой, а не к кругу.
Тут также есть фаустовское переживание уникальности каждого жизненного мига: «Остановись, мгновенье. Ты прекрасно!» Это стремление вернуть, вновь обрести «утраченное время». Печально, если так и пройдет без следа эта жизнь со всем ее шумом и яростью.
Однако парадокс концепции апокатастасиса в том, что желание спасти историю оборачивается ее потерей, отменой. Если все обращается в строго первоначальное состояние, то в чем был смысл истории? Это лишь поворот одного и того же круга, не более того.
Зачем Богу надо было за нас умирать? И другие вопросы о воскресении Христа
Пасха Христова: у смерти ничего не выйдет
Приблизительное время чтения: 25 мин.
В художественном фильме «Матрица» есть один примечательный эпизод. Один из героев, Морфеус, предлагает молодому человеку увидеть Матрицу собственными глазами — при этом он дает на выбор две таблетки — синюю и красную. Если Нео, главный герой фильма, возьмет синюю, он проснётся в своей постели и будет абсолютно уверен, что ничего и не было. Если возьмет красную — он узнает, что такое Матрица, но тогда пути назад уже не будет никогда. Центральное утверждение христианской веры — то, что Иисус Христос воскрес — это и есть такая же «красная таблетка» для всего человечества. Приняв ее, уже невозможно «отыграть» историю назад и снова начать все с чистого листа, как если бы не было никакого Христа. Можно даже сказать еще категоричнее: если мы знаем, что есть Воскресение, то безумно жить так, как будто его нет.
Что же такого исключительного в Воскресении Христа, которое христиане всего мира празднуют вот уже на протяжении почти двух тысяч лет? Крупный богослов XX века митрополит Диоклийский Каллист (Уэр) говорил, что существование человека можно сравнить с книгой. Большинство людей считает, что земная жизнь — это и есть основной текст. Если даже предположить, что есть какая-то жизнь потом, за гробом, — мы думаем, что это лишь некое «приложение» мелким шрифтом и не более того. Если принять эту аналогию, то христианское отношение к жизни и смерти совершенно другое. Христианство говорит нам о том, что земная жизнь — это лишь первая глава. И завершение земной жизни — это не завершение книги, а завершение всего лишь одной главы. А сама книга продолжает разворачиваться уже после этого земного отрезка, который служит приготовлением к Вечности. Воскресение Христово, Пасха — это и есть провозвестник начала новой жизни, титульный лист самой важной главы, заглянуть в которую мы пока не можем.
Пасха и Пейсах
Пасху празднуют не только христиане: в иудаизме Пейсах — самый главный праздник года. Об иудейской Пасхе надо сказать несколько слов, потому что это важно для понимания смысла Пасхи христианской. Иудейская Пасха празднуется в память избавления еврейского народа от египетского рабства. Моисей просит фараона отпустить народ, который находится в рабском состоянии. Когда фараон не отпускает, Бог посылает на Египет различные кары. Десятая кара, когда были поражены первенцы во всех семьях египетских, оказывается самой суровой — и переломной. Перед этим Бог повелел Моисею, чтобы каждая еврейская семья заколола ягненка и его кровью пометила перекладины и косяки дверей. Зачем? Чтобы Ангел Смерти, проходя мимо домов, видя этот знак, не останавливался и не поражал семью, и проходил мимо. «Проходить мимо» по древнееврейски и будет «Пейсах» — «Пасха». И поныне в этот день каждая иудейская семья празднует, как однажды Ангел Смерти прошел мимо и не поразил первенцев в еврейских семьях, после чего фараон отпустил евреев из египетского рабства.
Было бы ошибочным полагать, что «злой Бог Ветхого Завета» решил уничтожить младенцев «ни с того ни с сего». Все египетские казни были зеркальным отражением того, что происходило с жившими в Египте евреями. Они находились в тяжелейшем рабском состоянии. Вот как об этом говорится в книге Исход: И делали жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой, от всякой работы, к которой принуждали с жестокостью (Исх 1:14). Когда евреи от невыносимого труда и бесчеловечных условий умирали, их сжигали — а затем останками удобряли поля. Исследователи считают, что жизнь, которую вели евреи в Египте, была сопоставима с условиями жизни узников фашистских концлагерей.
Покинуть же Египет евреи должы были столь быстро, что не успели заквасить хлеб и взяли в путь лишь пресные лепешки. Этот пресный хлеб стал символом чистоты — даже малейшая закваска старой жизни, прежние пристрастия и пороки не должны были быть унесены на новую землю.
Таким образом, еврейская, иудейская Пасха празднуется в честь освобождения из египетского плена, которое произошло при непосредственном участии Самого Господа Бога. И это не просто освобождение — это прорыв в новую жизнь с полным отказом от греховных привычек и рабского мировоззрения.
Но ветхозаветная Пасха — лишь образ того грандиозного по своим результатам события, которое произошло при Воскресении Распятого и Погребенного в каменной гробнице Иисуса Христа.
Можно ли верить Евангелию?
Сегодня большинство ученых, которые занимаются гуманитарными дисциплинами, не сомневаются в историчности существования Христа. Почему это важно подчеркнуть? Дело в том, что в XIX веке была популярна так называемая мифологическая школа, которая утверждала, что Христос — не более чем выдумка, что в истории не было такого человека. Однако доводы мифологической школы не выдержали критики последующих исторических и археологических исследований. То, что события, описанные в Евангелии, имели место, в современном научном мире не является предметом дискуссий.
Когда речь идет о событиях древности, очень важно смотреть, где они описаны и какие есть доказательства подлинности этих текстов. Среди древних библейских манускриптов есть один фрагмент Евангелия от Иоанна, который называется «Папирус Райланда» (по имени ученого, который его исследовал). Этот папирус датируется промежутком от 117 до 138 года — по мнению ученых, он отстоит от времени предполагаемого написания оригинала меньше чем на сто лет. Значит, оригинал был написан в 50-е — 60-е годы I века. Обратим внимание: ни один древний исторический источник не имеет такой степени достоверности. Ни один! Знаете ли вы, к примеру, что самый ранний сохранившийся фрагмент рукописи с текстом Вергилия отстоит от предполагаемого времени создания самого текста на 400 лет, Горация — на 700 лет, Платона — на 1300 лет, Софокла — на 1400 лет, Эсхила — на 1500 лет, Еврипида — на 1600 лет, Гомера — на 2000 лет?
Ни один текст не находится в таком исключительном положении, как Евангелие, — мы имеем копию, практически совпадающую со временем написания оригинала! И это одно из весомых доказательств того, что описанное в Евангелиях произошло на самом деле, что земная жизнь Христа, Его воскресение из мертвых — это не предание, а именно настоящая история, описанная очевидцами.
Что христиане рассказывают миру?
В этот день ранним утром женщины из числа тех, которые следовали за Иисусом, пришли ко гробу — то есть к пещере, куда в пятницу было положено тело Христа. Они шли с драгоценным миром и другими ароматными маслами, чтобы по традиции умастить тело Учителя благовониями. Церковная традиция именует этих женщин женами-мироносицами. Еще по дороге они размышляли, кто бы помог им отвалить тяжелый, похожий на огромный жернов камень от входа в пещеру. Каково же было их удивление, когда они увидели, что камень отвален от гроба, гробница пуста, а вместо бездыханного тела Иисуса их встречает сияющий юноша в белых одеждах — Ангел Божий. Этот посланник Небес возвестил им, что Христос воскрес из мертвых! Их сомнения были окончательно развеяны, когда сам Христос явился Марии Магдалине, а потом и другим женам и апостолам.
Не будет преувеличением сказать, что всё распространение христианства по большому счету было прежде всего рассказом об этом удивительном факте, очевидцами которого и стали апостолы и жены-мироносицы. Всю проповедь можно сократить до одной короткой фразы, свидетельствующей о самом главном — и невероятном: Христос воскрес!
Но что здесь такого важного? Почему апостол Павел скажет: если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор 15:14)? Что в этом удивительного? Если Христос — это Бог, как верят христиане, было бы странно, если бы он не воскрес, разве не так?
Можно ли примирить добро со злом?
Два основных последствия грехопадения — то, что человек становится смертным, и то, что он попадает в рабскую зависимость греху, то есть он уже не может не грешить. С болью об этом говорит апостол Павел: желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех (Рим 7:18–20). И эта печальная картина хорошо знакома каждому из нас…
Почему же так происходит? Потому, — говорит нам христианский взгляд на мир, — что изначально человеческая природа была сотворена Богом доброй, изначально не было у нас наклонности ко греху — поэтому мы и переживаем. А почему тогда грешим? Потому что эта природа повреждена; и повреждена она уже в самом истоке всего человечества — в Адаме и Еве. И дело вовсе не в юридической ответственности за чужие проступки: христианство смотрит на грех гораздо глубже — не столько как на вину, сколько на беду, тяжелую, смертельную болезнь, которую впустил в себя самого человек грехопадением.
Можно провести аналогию: представьте, что родители заражаются какой-то смертельной болезнью, и у них рождаются больные дети. Дети, конечно, не виноваты, — но здоровее от этого они не станут, лечить-то их все равно надо. То же самое и с грехом. У больных духовно прародителей рождаются такие же дети, потерявшие связь с Богом. Поскольку родителей было всего двое, и других не было, то все человечество в Адаме и Еве получило это фундаментальное искривление природы, которое имело два главных последствия: человек стал физически смертным и зависимым от греха.
Библейский рассказ о грехопадении — это не просто рассказ о том, как Адам и Ева что-то вкусненькое тайком съели. Это рассказ о вселенской катастрофе, о главном — с момента творения — изменении в жизни человечества и всей Вселенной. О том, что люди отвернулись от Бога и поверили диаволу. О том, как Адам и Ева приводят человечество — которое в тот момент в них и заключается — к беде, пропитавшей все последующие поколения. Но когда приходит Христос — Он становится Новым Адамом, источником обновленного, очищенного от греха и смерти человечества. Первый Адам впустил в себя заразу греха и передал эту болезнь всем своим потомкам — Христос эту заразу излечивает и возвращает человеческую природу к первозданному, до греха, состоянию. Более того: Своим Воскресением Иисус Христос завершает то дело, которое было целиком провалено первым Адамом: отныне человеческая природа становится бессмертной, чуждой боли и страдания, не обремененной материальными и временными ограничениями. На Пасхальной литургии читается Слово святителя Иоанна Златоуста, в нем есть такие строки: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? Воскрес Христос, — и ты низложился; воскрес Христос, — и пали бесы; воскрес Христос, — и радуются ангелы; воскрес Христос, — и водворяется жизнь; воскрес Христос, — и мертвого ни одного нет во гробе». Почему мы с таким презрением говорим о «победе ада»? Потому что Христос эту ситуацию исправил в самом корне! Пасха и есть главная победа над смертью!
Проблема смерти — главная проблема любой религии и один из основных вопросов философии. Какие есть ответы? Еще совсем недавно в нашей стране говорили, что основной вопрос философии — это первичность материи или сознания. Но, откровенно говоря, есть куда более актуальный для любого из нас вопрос: как я могу быть смертным? Разум говорит: посмотри, как умирают все вокруг, но «я» человека кричит во всю силу: нет, неправда, все умрут — а я останусь! Абсолютная неприемлемость идеи личной смерти рождает сильнейшее напряжение мысли. Как этот вопрос разрешается в разных философских системах? Можно рассматривать жизнь души как отдельную от тела сущность после смерти; есть другая концепция — метемпсихоза, переселение души в другое тело; атеистическая же идеология не смогла придумать ничего более утешительного, нежели условное «бессмертие» в памяти своих потомков, а по сути — из меня лопух расти будет, как говорил герой Тургенева.
Но христианский ответ совершенно иной. Это тайна рая, тайна пребывания с Богом. Это действительно тайна, к которой даже слегка нам почти невозможно прикоснуться.
Не только в атеистическом, но даже и в религиозном сознании по сей день бытует гротескное представление о рае как о благостном, нудном, скучном коммунизме, где белые скатерти, длинные столы, ангелы играют на арфах, все ходят, поют и все замечательно — и… совершенно неинтересно. Но в Евангелии мы ничего подобного не встретим! Апостол Павел говорит: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор 2:9). То есть мы не можем этого себе представить, потому что ничего подобного в опыте земной жизни просто нет. Мы неизбежно скатываемся к тем образам, которые имеются перед глазами.
В Евангелии есть отчасти похожая история, но совсем с другим результатом и иным смыслом. Христос возвращается в Вифанию, в селение, где жил его друг Лазарь, которого Он очень любил. Откуда мы знаем, что он его очень любил? Когда вышла сестра Лазаря и сказала: Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой (Ин 11:32) — Христос заплакал… Это единственное место в Евангелии, которое говорит нам о таком выражении чувств у Спасителя, у Богочеловека. Святитель Кирилл Александрийский так комментирует этот эпизод: «А плачет Господь потому, что видит подвергшимся тлению созданного по Его собственному образу человека, дабы отнять нашу слезу, ибо для того и умер, чтобы и нас освободить от смерти». Но что затем делает Христос? Он подходит к пещере, приказывает отвалить камень, закрывающий вход, — и повелевает Лазарю выйти. И из гробницы выходит живой Лазарь: четверодневного, уже смердящего мертвеца Христос воскрешает!
Вот такие разные отношение к смерти и ответ на вопрос о смерти.
Первая благородная истина буддизма говорит о том, что жизнь есть страдание. Не в жизни есть страдание, как может кто-то услышать, а сама жизнь и есть страдание. И поэтому задача буддиста — избавиться от жизни: перерождение, рождение — это все не важно! Это все равно — страдание. Ты можешь родиться божеством, можешь кроликом, можешь человеком или червяком — не важно, ты все равно будешь страдать. Поэтому твоя задача — вырваться из этой бесконечности перерождений. Человек призывается не от смерти бежать, а от самой жизни! Но христианство решительно говорит: нет, всё не так! Человек сотворен Богом по образу и подобию Своему, и сотворен для жизни, а не для смерти или небытия. Потому что Бог есть Любовь, Он создал людей для нахождения в общении с Ним, для Любви и для того, что мы называем словом «счастье». И это — принципиально иной ответ на тайну смерти, ответ собственно христианский.
Кому-то может показаться, что воскресение Лазаря и Воскресение Христа — тождественные события. Но это совершенно не так. Прежде всего, воскрешенный Лазарь через много лет, уже будучи в преклонных годах епископом Кипра, умер. А Воскресший Христос уже не умирает никогда! Лазарь выходит в пеленах, которыми оборачивали тело усопшего. Почему важен этот момент? Дело в том, что эти пелены пропитывались маслянистыми составами из различных ароматических растений, создавая вокруг тела плотный склеенный кокон, из которого выбраться было просто невозможно. А что видят жены-мироносицы, когда приходят в Гроб Господень? Пелены лежат на том месте, где было положено тело Христа… То есть Христос воскрес в новом теле, Он проходит через эти пелены. И Евангелие говорит нам о том, что Воскресшее Тело Христа обладает свойствами, для нас недоступными, — проходить сквозь стены, исчезать и появляться в любом месте, и при этом Он может и есть, и пить, и быть физически ощущаем.
Какими воскреснут люди?
Воскресение Христово говорит нам о принципиально ином состоянии, в котором воскресает Спаситель и в которое будет воскрешен каждый из людей, как веруют христиане. Эта особенность воскресения в славянском языке передана очень интересно. Слово «воскресение» происходит вовсе не от корня «крест», как иногда может показаться, а от глагола «кресать» (или «кресить»), то есть буквально «высекать искру». Отсюда же «кресало», или огниво по-другому. То есть воскресать — высекать искру новой жизни, которая так же отличается от нынешней, как огонь — от холодного камня кресала.
Было бы наивным полагать, что воскресшее тело — из точно тех же материальных элементов, какие составляли его до смерти. Святой Григорий Нисский говорит, что душа сообщает телу определенную форму, «эйдос» — своего рода оттиск или печать, который ставится не извне, а изнутри. В этом «эйдосе» — отражение характера, личности каждого человека. И этот «эйдос» остается неизменным при том, что физическое тело многократно обновляется при земной жизни, но поскольку все изменения происходят согласно «эйдосу», можно утверждать, что тело у человека — всегда одно и то же. И в воскресении сохраняется эта печать личностности, согласно которой и образуется новое тело — с иными возможностями, бессмертное, не мучимое ни страстями, ни болезнями, ни ущербностью. Видный англиканский богослов, филолог и апологет христианства Клайв Льюис приводит такую аналогию: «Моя форма остается той же, хотя составляющая ее материя постоянно изменяется. Я похож в этом отношении на кривую льющейся воды». Находясь в теле, мы даже не можем представить, какими будут тела по воскресении. Апостол Павел пишет: Сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор 15:44)». Воскресшее тело будет одновременно тем же, как и до смерти, — потому что «печать души» остается той же, и в то же самое время — принципиально иным, преображенным духом, освобожденным от вяжущей ограниченности материального мира.
Зачем Богу надо было умирать на кресте?
Одна из важнейших тем, непосредственно связанных с Воскресением Христа, — это тема крестной жертвы. Почему именно таким образом надо было совершить спасение человека? С позиции внешнего наблюдателя всё выглядит очень странно: пришел Бог, люди Его убили, — и теперь они спасены! Что, они спасены, потому что убили Бога? И что здесь хорошего? За что мы спасены? За то, что так издевались, потому что не поняли, Кто к нам пришел? Христианство отвечает: спасены не потому, что убили, а потому, что Распятый Иисус Воскрес!
Зачем Богу надо было становиться человеком?
Жало смерти, жало греха, въевшееся в человечество с момента грехопадения, можно сравнить с глубинным сбоем операционной системы, который средствами самой системы уже не излечить. Более того: самой системой этот сбой давно уже не воспринимается как ненормальность; с ним свыклись, сроднились как с неотъемлемой частью. Поэтому только тот, кто изобрел эту систему, может войти и исправить ее в самых начальных, исходных кодах. Человек не может сам себя, словно Мюнхгаузен, вытащить за волосы: нужна помощь извне. К растерявшемуся и заблудившемуся человеку приходит Бог, берет его за руку — и выводит из тьмы на светлую дорогу.
Ушел ли от нас Христос?
Что же нам оставляет Христос после Своего Воскресения? Ведь Он не написал ни одной строчки сочинений, не придумал никакого изысканного философского учения или тщательно описанной системы нравственных предписаний. Христос оставляет несоизмеримо большее: Он оставляет нам… Самого Себя! Умирающий Будда, когда его приходят оплакивать, понимая, что ему уже недолго осталось жить, говорит ученикам: «Не плачьте, я вам не нужен, я вам все объяснил. Вы уже понимаете, как надо действовать». Христос никогда так не говорил. Он говорит совершенно другие вещи: Я с вами во все дни до скончания века (Мф 28:20). И Он остается Своим воскресшим телом с людьми: причем не просто где-то рядом — Он отдает Его людям в таинстве Евхаристии, в таинстве Причастия.
Насколько хорошо это русское слово — «причастие»: человек становится частью большего. Причащаясь, человек становится частью Тела Христова, поэтому богословское определение Церкви — это не собрание верующих во главе с епископом, а Живое Тело Христово, пребывающее в любящих Христа и живущих по Его заповедям. Центром Церкви являются не храмы из камня, не монастыри, не священники, не епископы, а только Евхаристия. Евхаристия — это сердце Церкви, прокачивающее каждым своим ударом Божественную силу в человечество. Фактом совершения Евхаристии созидается Церковь как Тело Христово, Которому мы можем приобщиться и стать Его частью, Его членами, действующими в этом мире.
Впервые таинство Евхаристии (с греч. «благодарение») было установлено на Тайной Вечери — на последней трапезе Христа с учениками. Причастие в Церкви означает, что человек, который причащается, не просто вспоминает: что-то такое там когда-то было; нет, он фактом причастия — вместе с апостолами — разделяет трапезу с Христом. Когда слышим слова священника в храме: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое…», мы снова и снова оказываемся в Сионской горнице, рядом со Христом. Это не просто «воспоминание» или похожее на театр «воспроизведение»: это обращение к событию, которое выходит за пределы времени, ведь у Бога нет ни прошлого времени, ни будущего, Он всегда — Живой настоящим временем!
Причащаясь, мы перестаем быть чужими для Бога: ведь общая трапеза в принципе невозможна вместе с врагами! Вокруг Трапезы Господней объединяется большая семья христиан — и, принимая Тело и Кровь Воскресшего Спасителя, мы получаем антидот греха, уходим от вяжущей обреченности страха смерти и страдания. В светлые пасхальные дни Церковь призывает всех своих верных чад к ежедневному причащению — чтобы во всей глубине прочувствовать силу и действие Христова Воскресения здесь и сейчас, в нашем, нынешнем мире и, став еще одним живым свидетелем Его Воскресения, донести эту спасительную весть и до остальных людей.
В Пасхальную ночь в храмах совершается крестный ход. Это символ того, что люди приходят к Воскресшему Христу. И все это время — на богослужении, на улице, в гостях — в течение сорока дней от Пасхи до Вознесения мы приветствуем друг друга словами «Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!». Это время, наполненное радостью, отражает самую главную победу, которую нам принес Христос, — победу над грехом и смертью. В этот период, от Пасхи до Троицы, по канонам Православной Церкви в храме отменяются коленопреклоненные молитвы. Почему? Кто-то говорит: «Я в Церковь не хожу — там меня ставят на колени». По христианскому пониманию на колени человека ставит не Бог, а грех. Бог приходит для того, чтобы поднять человека с колен — и символом этого является пасхальное правило, отменяющее все коленопреклонные молитвы. Мы не становимся на колени в период, когда с особой яркостью и проникновением пытаемся осознать радость спасения, которое нам даровано. Бог пришел для того, чтобы поднять нас с колен, вывести из рабства греха в свободу возлюбленных детей Божиих!