какое историческое событие произошло в 1662 году

Этот день в истории: 1662 год — Медный бунт в Москве

4 августа 1662 года в Москве произошло восстание городских низов. Причинами бунта стали выпуск обесценивающихся, по сравнению с серебряными, медных монет, и повышение налогов, которые нужно было платить только серебром.

В XVII веке в Московском государстве не было собственных золотых и серебряных рудников, и драгоценные металлы ввозились из-за границы. На Денежном дворе из иностранных монет чеканили русскую монету: копейки, деньги и полушки.

Затяжная война с Речью Посполитой (1654−1667) потребовала огромных расходов. Чтобы найти деньги на продолжение войны, глава Посольского приказа боярин Ордин-Нащокин предложил выпускать медные деньги по цене серебряных. Налоги собирались серебром, а жалованье раздавалось медью.

Мелкая медная монета поначалу действительно имела хождение наравне с серебряными копейками, однако вскоре чрезмерный выпуск ничем не обеспеченных медных денег привёл к их обесцениванию. За 6 рублей серебром давали 170 рублей медью. Несмотря на царский указ, все товары резко подорожали.

От разразившейся финансовой катастрофы пострадали прежде всего горожане, связанные с мелкой и средней торговлей, и служилые люди, получавшие денежное жалованье.

В ночь на 4 августа 1662 года в Москве были расклеены «воровские листки», в которых перечислялись имена виновников финансового кризиса: бояре Милославские, возглавлявшие приказы Большой казны, глава приказа Большого дворца окольничий Ртищев, руководитель Оружейной палаты окольничий Хитрово, дьяк Башмаков, гости Шорин, Задорин и другие.

Рано утром этого дня началось восстание, в котором участвовали посадские люди, часть стрельцов, холопы, крестьяне. Всего в выступлении участвовало от 9 до 10 тысяч человек. Восставшие направились в село Коломенское, где находился царь Алексей Михайлович, и потребовали выдачи «изменников».

Царь и бояре обещали восставшим уменьшить налоги и провести расследование по их челобитной. Поверив обещаниям, участники восстания направились к Москве. В то же время после погромов дворов «изменников» в Коломенское направилась новая волна восставших. Два встречных потока соединились и двинулись к царской резиденции. Они возобновили свои требования, угрожая, в случае невыдачи им бояр на расправу, самим взять их во дворце.

Но за это время царю удалось собрать стрельцов. По его приказу они напали на толпу, вооруженную только палками и ножами. В ходе схватки погибли около 900 горожан, на следующий день около 20 человек были повешены.

Как и Соляной бунт, Медный бунт стал результатом неудачной экономической политики. Однако в итоге правительство все же сделало нужные выводы. Послужившие непосредственным поводом к бунту медные деньги были отменены царским Указом в апреле 1663 года.

Источник

1662 год

1662 год — невисокосный год, начинающийся в воскресенье по григорианскому календарю. Это 1662 год нашей эры, 662 год 2 тысячелетия, 62 год XVII века, 2 год 7-го десятилетия XVII века, 3 год 1660-х годов.

Содержание

События

Родились

См. также: Категория:Родившиеся в 1662 году

Скончались

См. также: Категория:Умершие в 1662 году

См. также

Это незавершённый список года. Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив его.

Полезное

Смотреть что такое «1662 год» в других словарях:

1661 год — В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена. Вы можете … Википедия

1654 год — Годы 1650 · 1651 · 1652 · 1653 1654 1655 · 1656 · 1657 · 1658 Десятилетия 1630 е · 1640 е 1650 е 1660 е · 1670 е … Википедия

1666 год — Годы 1662 · 1663 · 1664 · 1665 1666 1667 · 1668 · 1669 · 1670 Десятилетия 1640 е · 1650 е 1660 е 1670 е · 1680 е … Википедия

1665 год — Годы 1661 · 1662 · 1663 · 1664 1665 1666 · 1667 · 1668 · 1669 Десятилетия 1640 е · 1650 е 1660 е 1670 е · … Википедия

1664 год — Годы 1660 · 1661 · 1662 · 1663 1664 1665 · 1666 · 1667 · 1668 Десятилетия 1640 е · 1650 е 1660 е 1670 е · … Википедия

1663 год — Годы 1659 · 1660 · 1661 · 1662 1663 1664 · 1665 · 1666 · 1667 Десятилетия 1640 е · 1650 е 1660 е 1670 е · … Википедия

1660 год — Годы 1656 · 1657 · 1658 · 1659 1660 1661 · 1662 · 1663 · 1664 Десятилетия 1640 е · 1650 е 1660 е 1670 е · … Википедия

1659 год — Годы 1655 · 1656 · 1657 · 1658 1659 1660 · 1661 · 1662 · 1663 Десятилетия 1630 е · 1640 е 1650 е 1660 е · … Википедия

1658 год — Годы 1654 · 1655 · 1656 · 1657 1658 1659 · 1660 · 1661 · 1662 Десятилетия 1630 е · 1640 е 1650 е 1660 е · … Википедия

1699 год — Годы 1695 · 1696 · 1697 · 1698 1699 1700 · 1701 · 1702 · 1703 Десятилетия 1670 е · 1680 е 1690 е 1700 е · … Википедия

Источник

В. И. Буганов Медный бунт

Московские «бунтари» 1662 года»

События бурного XVII столетия в России издавна привлекают внимание ученых и писателей, художников и музыкантов. Восстания Болотникова и Разина, народные движения в Москве и других городах России давали не только богатейший материал историкам для размышлений и ученых построений, но и вдохновляли выдающихся деятелей русской культуры. Достаточно вспомнить гениальные оперы Мусоргского «Борис Годунов» и «Хованщину», поэму Глазунова «Степан Разин», романы и стихи об удалом атамане и его сподвижниках. События XVII века поражали воображение не только потомков, но и современников. Недаром они называли это столетие «бунташным».

Одним из самых знаменитых народных восстаний этого времени был «Медный бунт» 1662 года.

Он был вызван серьезными причинами. Народ выражал недовольство медной реформой, в результате которой вместо серебряных денег рынок наводнило большое количество медных, это привело к обесцениванию денег, страшной дороговизне и в конечном счете к голоду. К тому же страна вела затяжные войны с Польшей и Швецией, требовавшие больших расходов. Правительство распорядилось самым строжайшим образом взыскать недоимки за прошлые годы. Увеличились налоги. Незадолго до восстания объявили сбор так называемой «пятой деньги», то есть: налога размером в 20 процентов стоимости имущества налогоплательщика. Ко всему этому прибавились эксплуатация простых людей со стороны правящей верхушки, богатых торговцев, различные бесчинства, взятки и поборы.

Рано утром 25 июля 1662 года в Москве вспыхнуло восстание. В прокламациях, расклеенных ночью по улицам, площадям и перекресткам столицы, выдвигались требования отмены медных денег, снижения налогов, прекращения злоупотреблений. Восставшие требовали выдачи для расправы главы правительства боярина И. Д. Милославского и других ненавистных лиц, занимавших высшее положение при дворе и в богатых купеческих кругах.

Такова общая картина «Медного бунта». О нем немало писали русские историки, в том числе знаменитые С М. Соловьев и В. О. Ключевский. А. Н. Зерцалов издал (правда, не полностью и с ошибками) материалы сыска над участниками восстания. Но больше всего сделал для его изучения талантливый советский исследователь К. В. Базилевич. В своей книге он подробно осветил ход медной реформы и восстание 25 июля 1662 года. Его выводы вошли в солидные академические издания и школьные учебники. Казалось бы, что о «Медном бунте» 1662 года уже написано «последнее сказанье».

Все же оказалось, что это не так. Как нередко бывает, поводом к пересмотру некоторых устоявшихся представлений послужила случайность.

Автор этих строк немалое время потратил на знакомство со старинными рукописями, интересуясь разрядными книгами, в которых приведены списки военных и гражданских деятелей, «чиновников» XVI— XVII веков. Это требовало просмотра десятков и сотен рукописей, сборников. Содержание их в общем не отличалось литературными достоинствами, а подчас просто приводило в отчаяние своим унылым однообразием и сухостью.

Но кропотливое текстологическое изучение бесконечных списков вознаграждалось неожиданными находками. Подчас однообразие этих памятников нарушалось. Дело в том, что в тексты разрядов при частой их переписке вносились «посторонние» документы, памятники. В некоторых, например, помещены повести: о победе над крымскими татарами в 1572 году у Молодей, о смерти царя Федора Ивановича и воцарении Бориса Годунова в 1598 году, о походе русского войска на Урал в 1499— 1500 годах и другие.

В одном из сборников XVII столетия, помимо разрядных списков, попалось однажды неизвестное описание двух восстаний в Москве. Беглое знакомство с этим описанием могло отпугнуть читателя — в нем явно спутаны хронология, факты, очередность событий. Вот его начало:

«Лета 7171 (то есть 1663-го. — В. Б.) июня в 23 день был великому государю выход на праздник стретения пресвятыя богородицы на Устретенку. И того числа была смута великая на Москве и били челом великому государю всем народом посадцкия и всяких.чинов люди во всяких налогах и в разоренье. » i И далее следует подробное описание восстания 1648 года в Москве при царе Алексее Михайловиче, когда простые москвичи выступили против резкого повышения цены на соль и злоупотреблений представителей знати, торговцев и приказной бюрократии. Оно действительно началось на Сретенской улице, но не 23-го, а 2 июня, ошибка в определении года была еще более значительной — вместо 1648 года стоит 1663-й! Имеются в Описании и другие несообразности. Например, по словам его автора, из Москвы во время восстания пытался спастись бегством Л. С. Плещеев 2, на самом деле это был П. Г. Траханиотов, оба они принадлежали к правящим верхам и вызывали острую ненависть москвичей.

После описания «Соляного бунта» 1648 года автор переходит к описанию событий другого восстания в Москве — «Медного бунта» 1662 года. Датируется оно тоже 1663 годом; описание опять же Грешит неточностями.

Однако, как показал внимательный анализ, не это было главным. Выяснилось, что описание «Соляного бунта» 1648 года очень сходно с рассказом так называемой Псковской 3-й летописи о том же событии3, хотя в первом источнике оно описано более подробно. Этот, казалось бы, незначительный факт стал нитью Ариадны в распутывании сложного клубка вопросов, поднятых новым описанием обоих восстаний. Известный историк, специалист по русскому летописанию А. Н. Насонов уже давно установил, что сведения Псковской 3-й летописи о восстании в Москве 1648 года были записаны в Пскове приблизительно в 1648— 1650 годах, когда воеводой там был окольничий Н. С. Собакин; Более того, в летописи явно чувствуется влияние Собаки-на, который несколько раз по другим случаям упоминается в тексте. Отсюда можно предположить, что описание восстания 1648 года в нашем. сборнике тоже исходит от Собакиных. Это предположение’ подтвердилось.

Сборник, в который вставлено описание восстаний 1648 и 1662 годов, принадлежал тем же Собакиным. На одном из листов рукописи сохранилась запись о владельце: «Книга выписная из разрядов Михаила Васильевича Собакина». Сам текст сборника содержит, кроме упомянутого описания, выписки о службах представителей различных боярских и дворянских родов, интересовавших Собакиных. Самим Собакиным уделено особое внимание. Наконец, и это особенно характерно, в описании «Медного бунта» 1662 года тоже фигурирует один из Собакиных, именно боярин Григорий Ники-форович — дядя владельца «книги выписной». Согласно описанию царь Алексей Михайлович послал из Коломенского в Москву для вызова стрелецких полков, которые сыграли основную роль в разгроме «Медного бунта», именно Григория Собакина. Все другие источники хранят по этому поводу единодушное молчание. Один из очевидцев восстания, знаменитый подьячий Григорий Котошихин, сообщает, что царь посылал из Коломенского в Москву боярина И. А. Хованского. Он-то, вероятно, и вызвал стрелецкие полки. Можно предположить, что автором этого описания был Г. Н. Собакин; он же, вероятно, и являлся владельцем сборника, попавшего затем к его племяннику. Недаром же в сборнике приведены списки лиц, занимавших различные должности при царских дворах, начиная с Ивана III и кончая Петром I и Иваном Алексеевичем. Сама рукопись была составлена именно в 80-е годы XVII века — в промежуток между 1682 и 1689. годом. Само же описание Г. Н. Собакин составил вскоре и в связи с другим московским восстанием — знаменитой «Хованщиной» 1682 года, когда восставшие также потребовали прекращения злоупотреблений со стороны правящей верхушки (взяточничество, неправедный суд и т. д.) и облегчения материального положения. В нем главной движущей силой выступали московские стрельцы. В связи с этим Г. Н. Собакин прибегает к хитрому, с его точки зрения, приему, отдающему прямой фальсификацией. В декабре 1682 года стрельцы одного из полков, участвовавшие в восстании, принесли повинную, причем на кремлевской площади перед царским дворцом разыгралась сцена, характерная для тогдашних нравов царской столицы. Сотни стрельцов во главе со своими начальниками положили на землю под окнами царского дворца плахи и топоры, а сами распластались тут же, смиренно обнажив головы и шеи. Последовало всемилостивое прощение.

При подавлении «Медного бунта» 1662 года ничего подобного не происходило. Но Г. Н. Собакин утверждает, что это имело место — московские солдаты, участники восстания, делали-де то же и так же, как и стрельцы двадцать лет спустя. Автор «сыграл» и на контрасте, подчеркнув, что в 1662 году стрельцы не участвовали в восстании, а подавляли его, заслужив особую царскую похвалу и милость, причем активную роль сыграл в этих событиях якобы сам автор — Г. Н. Собакин, приписавший себе, очевидно, заслуги И. А. Хованского, погибшего в 1682 году. Описав эти события двадцать лет спустя, Собакин допустил ряд ошибок и даже фальсификаций и создал, по существу, памятную записку, даже политический памфлет, перекликающийся с событиями «Хованщины». При ее составлении он использовал текст Псковской 3-й летописи, возможно, какие-то несохранившиеся официальные документы, памятные записи’.

Работа над объяснением личности этого боярина-фальсификатора, особенностей его сочинения столкнула с рядом еще более интересных загадок.

Тщательное изучение описания «Медного бунта» у Собакина потребовало сверки с другими источниками о восстании. На первом месте среди них стоят рассказ Григория Котошихина — подьячего Посольского приказа (Министерства иностранных дел XVII столетия) и особенно материалы следствия над участниками «гиля». Именно эти источники лежат в основе лучшей работы по истории «Медного бунта», принадлежащей перу К. В. Базилевича — тонкого исследователя и знатока XVII века4. Однако этот крупный ученый совершил, как выяснилось, серьезную ошибку в истолковании источников, которая привела в конечном итоге к недооценке им большого размаха восстания и следствия, которое проводилось после подавления «бунта».

Выводы К. В. Базилевича о причинах восстания, о его народном, антифеодальном характере не вызывают возражений.

То же можно сказать и об описании хода «бунта», хотя его нельзя признать в какой-то степени полным, исчерпывающим. Но К. В. Базилевич допустил серьезную ошибку в использовании источников. Дело в том, что сохранилось гораздо больше следственных и других документов, чем он предполагал.

Началась проверка данных описания Собакина с помощью документов следствия, опубликованных А. Н. Зерцаловым в 1890-е годы. Так как Зерцалов опубликовал следственные материалы не полностью, нужно было посмотреть полное архивное дело. Ссылку на него можно найти

Стрелецкое восстание 15 ME 1682 года. Миниатюра из Истории Петра Великого» Крекшина. Государственный Исторический музей.

у Базилевича — это дело № 959 Приказного стола Разрядного приказа, хранящееся ныне в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА). Оно-то и опубликовано Зерцаловым, пишет Базилевич. Сначала в нем идут допросы участников «Медного бунта» — десятского Сретенской сотни Л. Жидкого, стрельца К. Нагаева, свидетелей Б. Лазарева, П. Григорьева и других. Но в дальнейшем началось что-то непонятное. К. В. Базилевич со ссылкой на это же дело приводит списки арестованных и другие документы, но на самом деле их здесь..’, нет! Почему? Обращаемся к Зерцалову и узнаем, что он опубликовал следственные материалы из того же архивного фонда, но из дела под № 327. Выписанное из архивохранилища, это дело вносит ясность. Оказывается, Базилевич, не обратив внимания на ссылку Зерцалова, смотрел неопубликованное следственное дело, которое велось над участниками «бунта» в Москве, где 25 июля 1662 года восставшие громили дворы богатых людей. Зерцалов издал материалы сыска, который производился в селе Коломенском. Оба следственных дела имеют ряд сходных документов — допросов, сказок, грамот, отписок ‘. Обе сыскные комиссии переписывались друг с другом, поэтому в одном деле имеются подлинники некоторых документов, в другом — их копии. В основном же оба дела отличаются друг от друга. Этого-то и не заметил К. В. Базилевич, отсюда и целый клубок ошибок. Распутать их было равносильно решению ребуса-головоломки. Этому способствовала и находка, новых архивных источников, неизвестных Базилевичу.

Базилевич ссылается на ряд документов, считая, что они взяты из одного следственного дела, на самом же деле их нужно искать в другом или же сразу в двух упомянутых делах. Он считал, что после подавления восстания работала только одна следственная комиссия — в Коломенском. Ее возглавлял боярин князь И. А. Хованский, что замолчал, между прочим, Г. Н. Собакин в своем описании «Медного бунта» 1662 года. Это я понятно — ведь он составил его вскоре после «Хованщины» 1682 года, когда сложил голову этот незадачливый авантюрист. На самом же деле оказалось, что, помимо нее, в Москве «кнутобойничала» при Боярской думе и Разрядном приказе еще одна большая сыскная комиссия во главе с боярином князем А. Н. Трубецким. Кроме того, работали сыскные комиссии в ряде других московских приказов, а также в Николо-Угрешском монастыре на Москве-реке недалеко от Коломенского. Во всех этих местах находились под стражей многие «бунтовщики» и испивали свою горькую чашу страданий под дыбой и кнутом заплечных дел мастеров2.-

Выше говорилось, что, основываясь на неверно истолкованных сообщениях следственных материалов, Базилевич утверждал, что в ходе и после сыска было казнено 30 повстанцев. Далее, исходя из того, что в одном документе сообщается о ссылке в Астрахань и Сибирь «на вечное житье» вместе с женами и детьми 1200 человек, общее число сосланных участников восстания среди них, считал Базилевич, не превышало 400 человек, так как в среднем семья состояла-де из трех человек.

Общее число арестованных он увеличивал на 50—100 человек. Наконец, он предполагал, что в целом в восстании 25 июля 1662 года участвовало 2—3 тысячи человек. Исходя из этого, Базилевич отвергал показания Котошихина и других современников восстания, русских и иностранных, о том, что общее количество восставших составляло 9—10 тысяч человек. Столь же скептически относился он к сообщению Котошихина о 7 тысячах убитых и арестованных в ходе разгрома восстания и к его утверждению о том, что для выяснения авторов прокламаций-призывов к восстанию, расклеенных в Москве в ночь с 24 на 25 июля 1662 года, московские власти приказали отобрать образцы почерков у грамотных людей, в том числе московских подьячих, чтобы сравнить их с почерком «воровских писем».

Все эти утверждения Базилевича рушились одно за другим при внимательном чтении двух следственных дел и других документов. Так, Базилевич не заметил, что имеются сведения о сборе образцов почерков для сравнения с почерками прокламаций. В одном архивном деле на старинных столбцах сохранились росписи около 400 подьячих более чем 25 московских приказов и среди них самого Г. Котошихина: «Посольского приказу подьячий Григорий Котошихин руку приложил». Эта подпись была опубликована более ста лет назад в первом томе «Актов Московского государства».

Далее, документы следствия говорят отнюдь не о 450—500 арестованных. Всего в материалах следствия упоминается более чем о 800 участниках восстания. В одном из документов говорится о ссылке из Николо-Угрешского монастыря 1500 человек, из которых члены семей восставших составляли только около 200 человек. Причем речь идет лишь о части восставших, многие повстанцы сидели в других местах, оттуда их спешно рассылали в разные концы обширного государства, большею частью без семей, быстро собрать которые не было возможности. По словам Котошихина, «бунтовщиков» «разослали всех в далние городы. и после их по ска-скам их, где кто жил и чей кто был, и жен их и детей по тому же за ними разослали».

В свете этих данных можно считать правдоподобными цифры осведомленного и наблюдательного Котошихина об аресте более 200 повстанцев в Москве (это подтверждается московским следственным делом), убийстве и аресте в Коломенском более 7 тысяч человек; там же, по его словам, утонуло более 100 и повешено «со 150» человек. Кроме того, в ночь с 25 на 26 июля «пущих воров» топили в Москве-реке с «больших судов». Столь же вероятными становятся и сообщения о 9—10 тысячах участниках восстания2.

Таким образом, более внимательный анализ сохранившихся источников о «Медном, бунте» 1662 года, документов следствия и описаний современников, позволил выявить ряд ошибок Базилевича в истолковании материалов сыска и восстановить доверие к ясным свидетельствам современников, подорванное его неправильными выводами. Оказалось, что восстание и следствие над его участниками имели гораздо более широкий размах, чем полагал Базилевич. Установленные им цифры участников восстания, а также арестованных и сосланных в ходе и после его разгрома необходимо в каждом случае увеличить в несколько раз. Тем самым. создается более правильное представление о степени подъема, накала восстания, которое охватило многотысячные массы жителей русской столицы.

Повстанцы сначала отнеслись с недоверием к словам царя и спрашивали его: «Чему же верить?» Но потом поверили. Один из повстанцев даже с царем «бил по рукам». Тот же Жедринскйй, не называя имени, упомянул на допросе о человеке, который вел переговоры с Алексеем Михайловичем: «В Коломенском же перед великим тосударем говорил с ним в однорядке вишневой, и тот-де человек великому государю сказался рейтаром». Возможно, им был рейтар Ф. П. Поливкин — из документов следствия известно, что во время «бунта» в Коломенском он «шел. перед бунтовщиками и кричал с ними вместе», «кричал и говорил: время-де ныне побить изменников». Сам Поливкин признал на допросе, что он «меж ними (восставшими в Коломенском. — В. Б.) ходил», но тут же с подозрительной поспешностью добавил, что «заводчиков у них не было», явно желая отвести подозрение своих следователей в том, что он мог Принадлежать к числу предводителей, организаторов («заводчиков») «бунта».

Все эти и некоторые другие лица играли активную роль в восстании и могли принадлежать к числу его организаторов.

Обращаемся опять же к документам сыска. Некий дьячок московского Алексеев-ского девичьего монастыря Демьян (Демка) Филиппов во время допросов 26 и 29 июля был изобличен показаниями своих «сослуживцев» — двух попов и дьякона. Когда один из них, поп Андрей, вел службу рано утром 25 июля, на клиросе пел литургию дьячок Демьян. Когда же «шум учинился» в городе, то есть началось восстание, последний «в литоргию из церкви побежал», затем участвовал в восстании; его поймали в Коломенском вместе «с воровскими людьми». Припертый к стене показаниями свидетелей, дьячок, не стерпев к тому же пыток, признался: «с бунтовщики-де он в Коломенском был и в мысли у него о бунтовстве и о грабеже дворов было (разрядка моя. — В. Б.)». Выясняется также, что в монастыре, где служил Демьян Филиппов, накануне восстания появились какие-то надписи на камнях — во время допроса у него недаром допытывались: «Кто в Алексеевской монастыре на камне писал?» Вероятно, эти надписи перекликаются с прокламациями, расклеенными по Москве в ночь перед восстанием «бунта».

Почтя в самом конце московского сыскного дела на глаза попался на первый взгляд незначительный список арестованных, направленных 13 августа 1662 года в московский Челобитный приказ. Но известно, что этот приказ рассматривал по указанию царя дела особой важности. Кроме того, из документов видно, что примерно с 6 августа членом главной сыскной комиссии, работавшей в селе Коломенском (она называлась Приказом сыскных дел), стал дьяк Челобитного приказа Артемий Козлов. Особенно загадочно указание этого списка на то, что арестованные, отосланные в Челобитный приказ, числились «в деле Ондрюшки Щербака». Все сохранившиеся материалы следствия говорят о том, что ни на кого из участников восстания не было заведено «персонального дела», они допрашивались группами по нескольку или даже по нескольку десятков человек. Единственное известное нам исключение — «дело Ондрюшки Щербака».

Показание Д. Филиппова связывает инициативу выступления с именем сретенского посадского человека. Г. Н. Собакин, не называя имени, тоже сообщает, что «некоторый вор приклеил» прокламацию на Сретенских воротах. Здесь явно подразумевается какое-то конкретное лицо («некоторый вор», то есть «бунтовщик», «заводчик» восстания), действовавшее на Сретенке. На этой улице и начались события восстания, сюда рано утром прибежал из-за Трубной площади один яз энергичнейших агитаторов «бунта» — стрелец Кузьма Нагаев. Фамилию предводителя, имя которого назвал Д. Филиппов, возможно, и раскрывает загадочное «дело Ондрюшки Щербака». Между прочим, один анонимный иностранный автор сообщает, что в Коломенском 25 июля при разгроме восстания схватили « его предводителя. Впрочем, вполне определенно говорить об Андрее Щербаке как главном вожде Московского восстания 1662 года, еще рано, так как загадка по-прежнему еще остается загадкой. Окончательная «расшифровка» этой тайны будет зависеть от находок новых документов о «Медном бунте». Будут ли они найдены?

Источник