какое государство не воевало против россии в крымской войне
Поражения и победы Крымской войны
Сергей Варшавчик, для МИА «Россия сегодня»
Ровно 160 лет назад, 25 февраля 1856 года, завершилась Крымская война, в которой Россия в одиночку противостояла европейской коалиции Англии и Франции, а также Турции. Жестокие сражения шли не только в Крыму.
Реваншисты у власти
После разгрома наполеоновской Франции Российская империя стала одним из влиятельных государств Европы, а император Александр I — человеком, с которым считались остальные монархические дворы. При его брате, Николае I, Россия одержала победу в двух локальных войнах: с Персией в 1826-28 гг. и с Турцией в 1828-29 гг. По итогам последней Российская империя получила Черноморское побережье Кавказа. Ее геополитические позиции казались незыблемыми.
Но на послевоенное устройство мира сильно повлияли европейские революции, особенно французские перевороты 1830-го и 1848-49 годов. Во Франции пришел к власти племянник Наполеона Бонапарта, Шарль Луи-Наполеон Бонапарт, который вскоре отказался от статуса президента страны и принял титул Наполеона III. Проводимая им политика бонапартизма стала синонимом диктаторского режима буржуазного толка. Одним из ее элементов стала агрессивная внешняя политика, благодаря которой глава страны хотел вернуть Франции былое величие.
Враги России
Россия с ее стремлением доминировать на Балканах (в качестве защитницы христианских народов) и в целом на Черном море, подходила Наполеону III на роль внешнего врага, с которым можно было посчитаться за поражение дяди в 1812 году. Кроме того, между ним и Николаем I возникла острая личная неприязнь из-за того, что последний считал нового императора Франции нелегитимным монархом.
Еще более антироссийски были настроены англичане. Победы России над Турцией и Персией они расценили как вторжение в сферу геополитических интересов Великобритании. В правящих кругах Британии считалось, что, подмяв под себя Османскую империю, Россия двинется в Индию.
Наиболее антироссийски был настроен лорд Пальмерстон, попеременно руководивший военным ведомством, министерством иностранных дел, а затем возглавивший правительство. Он давно искал повод для войны с Россией.
Поиск союзников и повода к войне
Война могла разразиться еще в конце 1836 года, когда русский военный корабль «Аякс» задержал у российских берегов Кавказа британскую шхуну «Виксен», нагруженную орудиями, порохом и ружьями. Груз предназначался горским повстанцам. Экипаж имел инструкции не избегать встреч с российскими военными кораблями и даже искать их.
Провокация была организована британским МИД. Однако Великобритания, привыкшая воевать чужими руками, не нашла на тот момент в Европе союзника, готового присоединиться к ней, и скандал был замят.
Пальмерстон продолжал искать единомышленников на континенте, обещая отдать Финляндию Швеции, Прибалтику — Пруссии, Крым и Кавказ — Турции, а между Пруссией и Россией (в качестве барьера) создать Польское королевство. С воцарением Наполеона III Пальмерстон приобрел столь необходимого ему компаньона для экспедиционной войны против России.
Спор о ключах
Османская империя к моменту начала Крымской войны находилась в серьезной зависимости от Франции и Великобритании. Оставалось найти лишь подходящий предлог, и он нашелся.
Между Францией и Россией давно шел спор о праве контроля над христианскими святыми местами в Палестине (входившей тогда в состав Османской империи). Первые требовали передать ключи от храмов католической общине, вторые — православной.
В подкрепление своих притязаний Франция прислала в Средиземное море эскадру. В ответ Россия ввела войска в принадлежащие Турции Молдавию и Валахию, до тех пор пока Османская империя не передаст ключи православной общине. После этого в Средиземном море появилась и британская эскадра.
Поражения турок на суше и на море
Чувствуя поддержку Англии и Франции, турецкий султан Абдул-Меджид I потребовал 9 октября 1853 года от России вывести свои войска из дунайских княжеств, а не дождавшись выполнения ультиматума, 16 октября того же года объявил ей войну.
Но военные действия не принесли османам громких побед ни на суше, ни на море. На Кавказе армия Абди-паши потерпела ряд поражений от русских войск, были взяты турецкие города Баязет и Карс. У берегов Анатолии, в гавани города Синоп 30 ноября 1853 года корабли под командованием вице-адмирала Нахимова разгромили турецкую эскадру.
Русские моряки не потеряли ни одного корабля, тогда как их враги недосчитались семь фрегатов и два корвета, а также своего командующего, вице-адмирала Осман-пашу, попавшего в плен. Кроме того, в ходе других боевых столкновений в Черном море был захвачен ряд турецких пароходов, которые вошли в состав Русского флота под новыми названиями.
Франция и Англия в роли защитников Османской империи
После этого на сцену вышли более серьезные игроки. Франко-британская эскадра появилась в Черном море, заявив российским представителям, что их появление связано с защитой турецких берегов от любого нападения. 29 января 1854 года Наполеон III потребовал отвести российские войска из Молдавии и Валахии и начать мирные переговоры с Турцией.
После отказа, 27 марта, Англия и Франция объявили войну России. Последняя не была готова к войне со столь мощной коалицией. Армия была вооружена в основном устаревшими гладкоствольными ружьями и гладкоствольной артиллерией. Русский флот считался сильным по оснащенности и выучке, но лишь третьим в мире — после британского и французского.
Получив стратегическую инициативу и пользуясь возможностями своего мощного флота, союзники атаковали противника сразу в нескольких местах. В апреле 1854 года была произведена бомбардировка Одессы, в июне франко-британские корабли подошли к Севастополю и завязали перестрелку с береговыми батареями.
Набеги и десанты
В июле союзные суда вошли в Балтику, однако подступы к Санкт-Петербургу, а также к главной российской морской базе, Кронштадту, были надежно перекрыты полутора тысячью морских мин, на которых подорвалось несколько кораблей вторжения. Несолоно хлебавши британцы и французы ушли.
Попытка повторения набега на Балтику в следующем, 1855-м году, потерпела фиаско по тем же причинам.
В конце августа — начале сентября 1854 года гарнизон Петропавловска-Камчатского под командованием адмирала Завойко отразил попытку штурма города со стороны англо-британской эскадры. Неприятельский десант был уничтожен, а командующий эскадрой Дэвид Прайс убит.
На севере России, в акватории Белого моря, английские моряки летом 1854 года предприняли ряд набегов, сжигая поморские поселки и конфискуя товары у встречных судов. Разграблению и бомбардировке подверглись Онежский и Соловецкий монастыри.
Нейтральные страны в Крымской войне
Крымская война затронула не только непосредственных участников конфликта, но и многие нейтральные государства. Например, Испанию, которая вообще не интересовалась «Восточным вопросом», но с самого начала конфликта заняла протурецкую позицию. Правда, разразившаяся в Испании в 1854 году очередная революция отодвинула боевые действия в далёком Крыму на второй план. А когда после вывода из Крыма французских войск Великобритания стала нуждаться в рекрутах, она попыталась нанять их в нейтральных странах: в Пруссии, Испании и Швейцарии. Дело закончилось созданием нескольких «иностранных» легионов и громким коррупционным скандалом.
Испания на стороне Турции
Позиция Испании в конфликте объяснялась прежде всего тем, что российский император Николай I не признавал королеву Изабеллу II законным правителем этой страны. Дело в том, что наследовать королю Фердинанду VII должен был его брат Карл, известный нам как дон Карлос из романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Однако, узнав о беременности своей жены, Марии-Кристины, Фердинанд издал Прагматическую санкцию, согласно которой родившийся ребенок, независимо от пола, становился правителем Испании. Всё бы ничего, и Россия скорее всего признала бы этот документ, однако в 1832 году тяжело заболевший Фердинанд подписал указ об отмене Прагматической санкции. Потом королю стало лучше, и он вновь изменил своё решение, на этот раз подтвердив Прагматическую санкцию. Дон Карлос отказался признавать документы. Он был арестован и отправился в ссылку в Лиссабон. Таким образом, после смерти Фердинанда в 1834 году правительницей Испании в обход дона Карлоса стала двухлетняя Изабелла.
В этой ситуации Николай I, поборник законов и обычаев, принял сторону дона Карлоса и считал Изабеллу не законной королевой, а самозванкой на троне.
В 1853 году испанский посол в Турции Хуан Прим, граф Реус, пообещал султану консультационные услуги своих военных. В середине июля в Стамбул прибыл Военный Комитет. Испанцев приняли великий визирь и сам султан. Делегаты проехали от Стамбула до Пловдива и дальше до Стара-Загоры, Казанлука, Габрово и Тырново к Шумену, где инспектировали турецкие крепости и давали рекомендации по их усилению.
23 декабря 1853 года испанский Военный Комитет на французском судне Osiris отплыл домой. В конце апреля 1854 года испанцы снова явились в Стамбул, причём в том же составе. Их визит был связан с объявлением Англией и Францией войны России. Однако в июле миссия срочно отправилась на родину: в Испании началась очередная революция.
Смена приоритетов
Лидеры испанских прогрессистов — сторонников не только твёрдой власти, но и проведения демократических реформ — и либералов предъявили королеве Изабелле II ультиматум: сместить главу правительства Луи-Хосе Сарториуса, графа Сан-Луиса. В случае отказа они угрожали поднять вооружённое восстание. Прогрессистов возглавляли генералы О’Доннел, Дульсе, де Олано и «душитель Каталонии» Эспартеро. В Мансанаресском манифесте (по названию города Мансанарес) восставшие требовали «сохранить трон, но не продажную клику около него». Они ратовали за снижение налогов и воссоздание национальной милиции (отрядов самообороны). Однако между прогрессистами и либералами существовало явное противоречие, разрешить которое никак не получалось: первые были сторонниками унитарного государства монархического типа, вторые же требовали учреждения республики.
Поначалу Изабелла пошла на компромисс. Генерал Эспартеро возглавил правительство, а О’Доннел занял пост военного министра.
На некоторое время Крымская война выпала из поля зрения Испании. В Стамбуле осталась лишь небольшая дипломатическая миссия. Главные новости испанский обыватель черпал из газет, чаще всего перепечатывавших статьи из английской «Таймс» или французской «Монитёр». Постепенно слова поддержки в адрес союзников стали сменяться описанием бардака на фронте, краха торговли, мучений простых солдат и т.д. По донесениям испанских дипломатов, «Англия правила бал в Стамбуле», в то время как «Франция, настоящий организатор этой войны, была занята созданием антирусской славянской федерации Молдавии, Валахии, Болгарии, Румелии, Сербии и Албании, которая бы была под защитой и протекторатом Оттоманской Порты» и которая действовала бы против греков, а также «Фессалии, Крита, Эпира и Македонии, где как никогда сильны прорусские настроения».
Размолвка между союзниками
Самое интересное началось в 1855 году. Начнём, пожалуй, с февраля: именно тогда в союзе Англии и Франции наметился первый разлад. Наполеон III собственной персоной собрался явиться в Крым и возглавить осаду Севастополя. Это решение вызвало ужас даже не во французских штабах, а в Англии. У Пальмерстона буквально началась истерика:
«Поездка эта была бы опасна как для императора, так и для Великобритании. Только присутствие Наполеона во Франции удерживало французских маршалов от желания разжечь новую вражду с Британией».
Пальмерстон опасался «политических конвульсий во Франции», в то время как бо́льшая часть армии и флота Великобритании находилась далеко от дома. Кларедон же честно признался, почему идея Наполеона проследовать в Крым вызывала у него оторопь:
«Мы должны иметь гарантии безопасности и хорошего поведения [Франции] и обеспечить его тем, чтобы французская армия в Крыму была по сути отрезана от Великобритании, если вдруг французы откажут нам в помощи на море [против России]».
Союзники во всей красе.
После падения Севастополя французы начали выводить войска из Крыма — не только по политическим соображениям, но и по «медицинским показаниям». Зима 1854–1855 годов обернулась для них гигантскими потерями и настолько сломила моральный дух, что руководство экспедиционного корпуса в Крыму уверилось: второй такой зимовки французы не переживут. Доклады генерального инспектора Мишеля Леви о медицинском состоянии армии были настолько тревожными, что военный министр Жан-Батист Филлибер Вайян прямо запретил Леви присылать какие-либо отчёты. Из оставшегося в Крыму 50-тысячного французского контингента за три месяца, к декабрю 1855 года, умерло, по разным данным, от 24 000 до 40 000 человек.
Зачем Великобритании наёмники
Армия англичан была небольшой, и им надо было где-то взять недостающие войска. Ещё в декабре 1854 года премьер-министр Абердин предложил стандартный английский способ XVIII века: а давайте покупать немецких солдат! Вон, в Шлезвиге недавно война закончилась, там куча людей с боевым опытом сидит «без работы», а мы их «трудоустроим».
Это предложение послужило толчком к созданию Британского немецкого легиона. Естественно, англичане обращались не только в Шлезвиг. Они развернули вербовочную сеть в Италии, Швейцарии и Дании. Попробовали было привлечь жителей Пруссии, но Фридрих-Вильгельм вербовку запретил. Всего удалось нанять 15 873 человек. 9071 из них были немцами. Основной набор происходил на острове Гельголанд, где работала британская комиссия. Принявших присягу пароход Otter перевозил в Англию.
Приёмом на службу немецких наёмников оказался очень недоволен Парламент. Депутаты считали, что раз наёмники не являлись гражданами страны и были неподконтрольны Парламенту (а только лишь правительству) — тут и до военного переворота и смены власти недалеко! Вон, во Франции демократически избранный Наполеон III переворот пару лет назад учинил! К тому же депутаты считали, что наёмники ненадёжны в бою и склонны дезертировать в критических ситуациях: примеров тому не счесть, начиная от войн XV века.
Помимо всех прочих обстоятельств, добровольцы, поступавшие в английскую армию, рассматривали наёмников как штрейкбрехеров, забиравших деньги у честных британцев и демпинговавших на армейском рынке труда.
Британский немецкий легион был окончательно сформирован только к августу 1855 года: надо было не только обмундировать и вооружить солдат, снабдить их довольствием и назначить офицеров, но и перевести уставы на немецкий язык, определить правовой и наднациональный статус наёмников. В Крыму первые 2000 немцев появились только 4 октября. К январю англичане перебросили туда 11 000 солдат. Правда, началась эпидемия холеры, и уже 4 января примерно 3000 немцев находились на излечении в госпитале Скутари под Стамбулом.
Крымская война: побеждать России было нельзя
Изучение геополитических аспектов Крымской войны привело меня к некоторым интересным и порой весьма парадоксальным находкам. Одна из таких находок — неожиданный вывод о том, что России в Крымской войне побеждать было нельзя ни при каких обстоятельствах! И то, что Крымская война закончилась так, как она в действительности закончилась, — это один из самых оптимальных для России вариантов развития тех событий.
Если этот вывод имеет право на жизнь, то наверняка кто-то до меня уже пришел к нему. Поиск выдал первый попавшийся результат:
И вот теперь, заручившись поддержкой великого русского писателя, мыслителя и философа, поясню ту логику, которая привела меня точно к такому же выводу.
Начать необходимо с России. Хотя бы потому, что та безнадежная ситуация, в которую попала Россия в Крымской войне, была создана не только врагами, но и некоторой поспешностью в действиях, переоценкой своих сил и недооценкой врагов руководством Российской империи.
Каковы были геополитические цели России?
Геополитическая декларация Российской империи
Наиболее кратко и талантливо геополитические цели Российской империи изложил русский поэт эпохи Просвещения, государственный деятель, сенатор, действительный тайный советник Гавриил Романович Державин. В оде «На взятие Измаила» он фактически озвучил геополитическую декларацию Российской империи.
Эта ода обрела громадную популярность и была отпечатана небывалым по тем временам тиражом в 3000 экземпляров. В том числе и потому, что Г.Р. Державин в красивой поэтической форме озвучил соответствовавшие духу времени мечты и чаяния российской элиты и русского народа. Вот эти строки:
О! вы, что в мыслях суетитесь
Столь славный россу путь претить,
Помочь врагу Христову тщитесь
И вере вашей изменить!
Чем столько поступать неправо,
Сперва исследуйте вы здраво
Свой путь, цель росса, суд небес;
Исследуйте и заключите:
Вы с кем и на кого хотите?
И что ваш року перевес?
Афету мир? — О труд избранный!
Достойнейший его детей,
Великими людьми желанный,
Свершишься ль ты средь наших дней?
Доколь Европа просвещенна
С перуном будешь устремленна
На кровных братиев своих?
Не лучше ль внутрь раздор оставить
И с россом грудь одну составить
На общих супостат твоих?
Дай руку! — и пожди спокойно:
Сие и росс один свершит,
За беспрепятствие достойно
Тебя трофеем наградит.
Для реализации этих геополитических целей и был в свое время Екатериной II присоединен Крым к Российской империи. И в Крыму основали военно-морскую базу Севастополь, начали спешно строить Черноморский флот, и этот флот начал методично душить турок. То есть Севастополь – это не оборонительный форпост, а атакующий форпост России на самом главном геополитическом направлении. В то же время сухопутные армии наступали в сторону Черноморских проливов и Константинополя по западному Причерноморью. Неоднократно разрабатывались планы морских десантов для захвата проливов.
Севастополь с момента своего создания был острием геополитического вектора Русской православной цивилизации.
Теперь, надеюсь, вы лучше поняли неадекватную, на первый взгляд, реакцию Запада на воссоединение Крыма в 2014 году. Воссоединением Крыма Россия, в восприятии Запада, продемонстрировала всему миру, что вернулась к исполнению своего геополитического предназначения. Ну а после введения ВКС в Сирию на Западе вряд ли у кого-нибудь на этот счет остались сомнения. Хотя на самом деле ситуация несколько иная.
Но давайте более подробно остановимся на некоторых геополитических целях, описанных Гавриилом Державиным.
Афинам возвратить Афину
Имеется в виду возврат города Афины богине его Минерве (в греческой мифологии — Афина), под которой разумеется императрица Екатерина.
Град Константинов Константину
Одного из своих внуков Екатерина II назвала Константином, планируя ему престол Константинополя.
И мир Афету водворить
Под именем Иафета, сына Ноя, бывшего, согласно Библии, родоначальником арийских племен, Державин разумеет Европу.
То есть, в числе главных геополитических задач Российской империи было установление в Европе мира, прекращение военных конфликтов между христианскими странами, защита европейских христианских народов. С момента создания Священного союза в 1815 году крупных военных конфликтов в Европе не было вплоть до Крымской войны.
Изменилось ли с тех пор что-то в геополитических установках России?
«Вот, Эммануэль сказал, что у Европы и США есть взаимные обязательства. Европа зависит от США в сфере безопасности. Но на этот счет не надо переживать. Мы поможем, обеспечим безопасность…»
И это вовсе не шутка.
Это одна из геополитических целей России с давних времен, вне зависимости от социального строя и государственного устройства. Россия боролась за освобождение Европы от османского ига, освободилась от наполеоновской тирании и германского нацизма. Российский император был инициатором создания Священного союза, одной из главных целей которого было мирное решение европейских споров.
Отмстить крестовые походы,
Очистить иордански воды,
Священный гроб освободить
достаточно понятны и без пояснений, особенно если учесть религиозность того времени.
Святая земля
Борьбу за Святые места (Палестина и Южная Сирия) поддерживали все христианские монархии Европы, вступившие, кроме Великобритании, в Священный союз, созданный по инициативе императора Александра I при содействии императора Австрийской империи и короля Пруссии.
В Средние века в Европе была очень популярна символическая карта, изображающая мир в виде трилистника. Три листа этой карты изображали Азию, Африку и Европу. А кружочек в центре обозначал Иерусалим. В религиозном плане Иерусалим был центром авраамического мира, поэтому понятны были устремления всех сильных мира сего к овладению им.
В качестве одного из примеров приведу цитату из статьи «Пруссия и Крымская война». Её автор — видный советский историк, доктор исторических наук, профессор Николай Павлович Полетика:
«Самый христианский» в эти годы король в Европе — Фридрих-Вильгельм IV — стоял в восточном вопросе «на христианской точке зрения», мечтая об изгнании турок из Европы. Войну христианских держав друг с другом из-за мусульман он считал преступлением против христианства, поэтому и хотел поставить христиан в Турции под объединенный протекторат пяти великих держав, что, кстати говоря, усиливало позиции Пруссии на Ближнем Востоке. Готовясь принять участие В БОРЬБЕ ЗА «СВЯТЫЕ МЕСТА», он даже учредил ради этого в 1853 г. протестантское епископство в Иерусалиме».
Здесь необходимо отметить, что король Пруссии Фридрих Вильгельм IV заблуждался в том, что Крымская война была «из-за мусульман». На самом деле мусульмане были глубоко безразличны всем европейским правительствам. Все активные и пассивные участники тех событий преследовали исключительно собственные меркантильные и религиозные интересы.
И лишь у России одной из основных задач было освобождение братских славянских народов от османского ига.
Причем надо четко понимать, что борьбу за центр авраамического мира вели три силы: христиане, мусульмане и иудеи. Кто в итоге победил – всем прекрасно известно. И борьба эта велась давно.
Об этом сообщила французская правительственная газета «Монитор» 22 мая 1799 года.
Вот как описывает ситуацию Михаил Бурштейн в своей нашумевшей книге:
Под стенами осажденной крепости Акко главнокомандующий армий Французской Республики в Африке и Азии, генерал Наполеон Бонапарт выступает с удивительной прокламацией.
Ниже абзац из этого документа.
Законные Наследники Палестины!
Наша великая нация, которая не торгует людьми и странами, как делали те, которые продавали ваших предков всем народам, (Йоэл 4:6)[117] ныне призывает вас на деле не отвоевывать ваше наследство, а лишь принять уже завоеванное и удерживать против всех пришельцев, получая гарантии и поддержку нашей нации.[118]
Обращаем внимание читателя, что этот документ появился на свет за 149 лет до провозглашения государства Израиль и за 61 год до рождения основоположника политического сионизма Теодора Герцля (1860–1904).
Получается, что первым сионистом, причем не теоретиком, а практиком, был не австрийский журналист Герцль, а император Франции Наполеон».
Точно такого же мнения придерживаются многие другие исследователи данного вопроса, начиная со статьи «Христианский сионизм: от Наполеона до Бальфура» Якова Басина до книги «Наполеон в Святой земле» почетного профессора Тель-Авивского университета Мордехая Гихона.
Однако 22 мая 1799 года адмирал Нельсон потопил наполеоновскую эскадру у Абукира, вынудив генерала прекратить неудачную осаду Акра и вернуться в Египет. То есть генерал революционной Франции Наполеон Бонапарт тоже сражался за Святую землю. И, как мы видим, не в интересах христиан. Это не удивительно, учитывая религиозную принадлежность архитекторов Французской революции 1789 года.
Почему я так подробно останавливаюсь на замыслах Наполеона по созданию Израиля?
Потому что любое исследование крупных исторических событий, без учета влияния одного из ключевых игроков, обречено быть профанацией. Причем в итоге именно этот игрок, о котором большинство исследователей стыдливо умалчивает, победил в борьбе за Святую землю. И самые мощные европейские христианские монархии, все вместе взятые, проиграли этому игроку. И не просто проиграли, а в большинстве своем были повержены, вплоть до физического уничтожения.
Поэтому вполне справедливо утверждение, что историю любой войны надо изучать не только по мемуарам бравых генералов, но и по банковским проводкам. Многие наверняка поняли, что под этим игроком я разумею европейскую финансовую мафию – главного организатора всяческих революций и прочих майданов.
Первый геополитический Игрок
До Французской революции 1789 года единственным геополитическим Игроком, осуществляющим надгосударственное и наднациональное управление в Европе, был Святой Престол – крупнейший феодал Западной Европы.
Римский Папа назначал и смещал монархов, присваивал титулы, разрешал монархам жениться или разводиться. После Реформации влияние Святого Престола несколько ослабло, но все равно оставалось громадным. Вплоть до 1871 года Святой Престол владел огромной территорией, которая занимала практически всю центральную часть Апеннинского полуострова. Рим находился под военной защитой Франции. В августе 1870 году войска короля Италии Виктора Эммануила II, воспользовавшись выводом трехтысячного французского гарнизона в связи с франко-прусской войной, подавили сопротивление семнадцатитысячной папской армии, свергли светскую власть Папы Римского и объединили Италию.
Это тоже важный момент в истории. В будущих исследованиях мы к нему еще вернемся.
Просто запомним, что во время франко-прусской войны 1870-1871 годов крепнущий Второй геополитический Игрок чужими руками расправлялся со своим главным конкурентом – Святым Престолом. Но добить его так и не решился — слишком велико еще было влияние этого религиозного института.
А в двадцатом веке на геополитической карте мира появился третий, еще более кровожадный игрок. Титаническую битву между вторым и третьим геополитическими игроками мы сейчас наблюдаем прежде всего в США, Западной Европе и на Ближнем Востоке. У кого при этом чубы трещат, вы все прекрасно знаете.
Второй геополитический игрок
В результате Французской революции 1789 года на мировую арену в полную силу вышел Второй геополитический игрок – европейский финансовый капитал.
На самом деле есть третий класс: эксплуататоры эксплуататоров – банкиры. Пользуясь советской терминологией, простому человеку безразлично, какой паразит его эксплуатирует. Но на самом деле это очень важный момент. Прекрасно его разобрал доктор экономических наук, профессор МГИМО Валентин Юрьевич Катасонов в главе «Карл Маркс, Ротшильды и механизм долгового ограбления народов» из книги «О проценте: ссудном, посудном, безрассудном».
Вот небольшая цитата:
«В отличие от Маркса Гильфердинг не «замазывал» различия между промышленным и банковским капиталом, более того, он считал неизбежной непримиримую борьбу между этими двумя видами капиталов.
Эту борьбу он представлял как противостояние «анархичных» промышленных предпринимателей (как правило, местных, имеющих национальную привязку) и организованного финансового капитала, слабо связанного с национальными государствами, часто действующего одновременно в нескольких или многих странах.
Как прямолинейно выражался венский соратник Гильфердинга Отто Бауэр, при построении социально-экономических прогнозов исходить надо из «противоположности интересов между еврейским торгово-ростовщическим и христианским промышленным капиталами»[2].
Как мы сейчас можем видеть, прогноз Гильфердинга был предельно точен.
Теперь, когда мы добавили в исследование важное недостающее звено и поняли, как оно действует, все становится более-менее на свои места.
В частности, становится чуть более понятно, почему Французская революция 1789 года произошла по историческим меркам практически мгновенно вслед за присоединением Крыма к Российской империи.
Среди многих задач, решаемых этой революцией, кому-то очень нужно было много пушечного мяса для борьбы с Россией, нацеленной на создание славяно-православного единства и установление христианского контроля над Святой землей. После того, как Франция дважды – во время наполеоновского нашествия и Крымской войны – не справилась с этой задачей, эту роль передали объединенной Германии.
Это тоже отдельная увлекательнейшая история. И когда Германия во второй раз не справилась, эстафету приняли США.
Зачем Бонапарт Наполеон пошел на Россию?
Почему Франция и Великобритания «вдруг» перестали быть врагами или Второй геополитический игрок.
Еще эта информация помогает понять, почему Франция и Англия (Великобритания), эти извечные враги, непрерывно воевавшие много веков, после разгрома Наполеона в 1815 году стали исключительно союзниками.
В интернете очень популярная история о том, как лондонский банкир Натан Ротшильд, получив на сутки раньше известие о разгроме Наполеона под Ватерлоо, гениально провел спекуляцию на Лондонской бирже и фактически подмял под себя рынок облигаций правительства Великобритании. В Сити Лондона Натан Ротшильд приобрел такую финансовую мощь, что в 1825-1826 годах он смог снабдить Банк Англии достаточным количеством монет, чтобы предотвратить кризис рыночной ликвидности.
Влияние французской ветви династии Ротшильдов неплохо освещали классики марксизма. Так, например, Фридрих Энгельс в статье «Правительство и оппозиция во Франции» от 1 сентября 1846 года пишет:
«Нынешняя законодательная власть больше, чем любая предшествующая, является воплощением слов Лаффита, сказанных им на следующий день после июльской революции: «Отныне править Францией будем мы, банкиры». Она служит самым ярким доказательством того, что управление Францией находится в руках крупной финансовой аристократии, в руках haute bourgeoisie. Судьбы Франции решаются не в кабинетах Тюильри, не под сводами палаты пэров, даже не под сводами палаты депутатов, а на парижской бирже. Подлинные министры — это не гг. Гизо и Дюшатель, а гг. Ротшильд, Фульд и прочие крупные парижские банкиры. »
Иными словами, если перефразировать классика, каждый новый революционный майдан все более и более укреплял власть финансовых воротил.
Финансовые средства только братьев Ротшильдов в 1840-х годах составляли 2,5 миллиарда франков, то есть, всего на 1 миллиард меньше, чем в казне Франции.
А ведь кроме Ротшильдов, осевших во всех европейских финансовых столицах, были еще Варбурги, Голдсмиты, Коэны, Сассуны, Монтегю, Левита и многие другие. Этим банкирам не было надобности содержать армию, многочисленных государственных чиновников, строить мосты и дороги. То есть денежные состояния даже отдельных кланов намного превышали финансовые возможности ведущих европейских империй.
И конечно же, финансисты оказывали самое непосредственное влияние на политику этих держав. Ведь если несколько бабушек на базаре могут договориться и держать цены, то почему не могут договориться умные, образованные и ушлые банкиры ради собственной выгоды.
После всего этого становится понятно, что если две страны – Франция и Великобритания – в значительной степени подконтрольны одним и тем же европейским финансовым кругам, то воевать им друг с другом более незачем. По этой причине французы и англичане, используемые финансовым капиталом в качестве пушечного мяса, в Крымскую войну стали союзниками.
Весьма красноречив и тот факт, что затонувшее у Балаклавы из-за шторма вместе с фрегатом «Принц» жалованье в золоте для 35 тысяч английских солдат принадлежало банковскому дому Ротшильдов.
Главная причина Крымской войны – всеславянская империя
Но не только претензии России на Святую землю были причиной наполеоновского нашествия и Крымской войны. Была еще одна причина и, по тем временам, намного более веская.
Эта причина послужила тому, что интересы могущественных финансовых кругов совпали с интересами всех европейских монархий. В результате в Крымской войне Российская империя оказалась в одиночестве против коалиции трех империй, поддерживаемых европейской финансовой империей, при враждебном нейтралитете всех остальных европейских стран.
Лучше всего эту причину изложил Фридрих Энгельс в статье «Действительно спорный пункт в Турции». Отчасти Фридрих Энгельс подтверждает мой вывод о том, что одной из главных причин Великой французской революции является претензия России на черноморские проливы, Константинополь и Святую землю.
А еще Ф. Энгельс раскрывает глубинные причины европейских страхов и патологической ненависти европейцев к России.
«Россия — безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям, и она была ею в продолжение целого столетия, пока великое движение 1789 г. не породило ее грозного противника, полного могучих жизненных сил. Мы разумеем европейскую революцию, взрывчатую силу демократических идей и врожденного человеку стремления к свободе. Начиная с этого времени на европейском континенте существуют фактически только две силы: с одной стороны, Россия и абсолютизм, с другой — революция и демократия.
Но если Россия овладеет Турцией, ее силы увеличатся почти вдвое, и она окажется сильнее всей остальной Европы, вместе взятой. Такой оборот событий был бы неописуемым несчастьем для дела революции. Сохранение турецкой независимости или пресечение аннексионистских планов России, в случае возможного распада Оттоманской империи, являются делом величайшей важности. В данном случае интересы революционной демократии и Англии идут рука об руку. Ни та, ни другая не могут позволить царю сделать Константинополь одной из своих столиц, и если дело дойдет до крайности, то мы увидим, что обе эти силы окажут царю одинаково решительное противодействие».
Написано Ф. Энгельсом между 23 и 28 марта 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3740, 12 апреля 1853 г. в качестве передовой
Давайте обратим особое внимание на следующие строки Фридриха Энгельса:
…если Россия овладеет Турцией, ее силы увеличатся почти вдвое, и она окажется сильнее всей остальной Европы, вместе взятой.
Что имеет в виду ярый славянофоб и один из основоположников марксизма?
Частичный ответ находим в статье «БРИТАНСКАЯ ПОЛИТИКА. — ДИЗРАЭЛИ. — ЭМИГРАНТЫ. — МАДЗИНИ В ЛОНДОНЕ. — ТУРЦИЯ» под авторством К. Маркса и Ф. Энгельса :
«Настоящим яблоком раздора постоянно является Европейская Турция, большой полуостров к югу от Савы и Дуная. Этот прекрасный край имеет несчастье быть населенным целым конгломератом различных рас и национальностей, о которых трудно сказать, какие из них наименее подготовлены к прогрессу и цивилизации. Двенадцать миллионов славян, греков, валахов, арнаутов находятся в подчинении у одного миллиона турок…»
Добавьте к этому около трех миллионов армян и греков в Малой Азии.
Чуть далее в этой же статье авторы для кого-то, видимо для таких же славянофобов как они сами, пишут: «Греки в Турции — большей частью славянского происхождения…»
Но вернемся к статье Ф. Энгельса «Действительно спорный пункт в Турции»:
Окружив австрийские владения с севера, востока и юга, Россия вполне сможет обращаться с Габсбургами как со своими вассалами.
В данной цитате речь идет не только о православных Дунайских княжествах — Молдавии и Валахии (в Румынии до сих пор более 85% населения считают себя православными), которые были бы как минимум союзниками Российской империи.
Значительную часть населения Австрийской империи и Пруссии составляли славяне. Граница расселения славян в Европе проходила примерно по будущей границе между Восточной и Западной Европой после Второй мировой войны. И хотя многие славяне с веками были онемечены, до сих пор в Германии проживают славяне, сохранившие свою национальную идентичность. На территории немецких земель Саксония и Бранденбург есть славянский регион Лужицы, получивший официальный статус в 1999 году по «Закону о правах сербов в Свободном государстве Саксония».
Закон прописан на двух языках – немецком и верхнелужицком, дорожные указатели и карты исполнены тоже на двух языках. А в середине XIX века не ассимилированных славян было намного больше в процентном отношении. До сих пор в Германии в огромном количестве сохранились славянские топонимы – Берлин, Шверин, Витцин, Лаузиц (Лужица), Любов, Тетеров, Трептов, Гольцов, Миров, Буров, Любенау, Шпандау, Торгау, Добершау (Добруша), Лаузиц (Лужица), Хемниц (в.-луж. Кamjenica), Лейпциг (Липск, Липецк), Любек, Росток (место, из которого вода растекается в разные стороны), Ратценбург (Ратибор), Пренцлау (Преслав), Цоссен (Сосны), Бранденбург (Бранибор) и многие другие.
На территории Австрийской империи из 21 миллиона населения, не смотря на активно проводимую политику германизации, около половины составляли славяне. А немцев было менее 25%. Лоскутная Австрийская империя выглядела следующим образом:
Даже беглый взгляд на эту карту приводит к выводу о нежизнеспособности данного государственного образования, которое даже наследник прусского престола называл «колоссом на пустых ногах». Но алчность Габсбургов побеждала инстинкт самосохранения, и они жаждали еще и Сербию с дунайскими княжествами. И это невзирая на венгерскую революцию 1848 года, едва не разрушившую империю.
Таким образом, славяне были крупнейшей этноязыковой общностью Европы, а Православие было одной из самых больших религиозных общностей Европы. И Российская империя стремилась к освобождению славян от османского ига и объединению под своим крылом всех славян и всех православных Европы.
Потому европейские монархии и европейская финансовая империя, фактически ставшая коллективным органом надгосударственного управления, панически боялись усиления России.
Устье Дуная
Кроме того, важную роль в отношении Австрии к российской политике сыграл тот факт, что устье Дуная, этой самой главной не только для Австрии, но и для значительной части Европы, транспортной артерии, к началу Крымской войны принадлежало России. А Российская империя хозяйничала в устье Дуная, мягко выражаясь, недостаточно дальновидно. До нефтяного бума было еще далеко, и роль товарного золота выполняло зерно.
Россия была крупнейшим мировым экспортером зерна, и ее экономика сильно зависела от цен на этот стратегический товар. Реализуя протекционистскую таможенную политику, Россия раздражала всех. Понимание важности свободы судоходства в устье Дуная нашло свое отражение в Парижском мирном договоре.
Если бы Российская империя захватила Черноморские проливы, Константинополь и установила контроль над Святой землей, то ее авторитет среди православных и славянских народов стал бы необычайно высок. И Российская империя, несомненно, стала бы единственной сверхдержавой мира. Именно это определяло и продолжает определять политику всей Европы по отношению к России.
Позиция Австрийской империи и Пруссии
Однако не вся Европа бросилась безоглядно уничтожать Россию. Российская дипломатия, несмотря на некоторый провал, все-таки оказалась на высоте. Это сейчас Австрию сложно найти на карте, а в те времена Австрийская империя обладала обширными территориями и мощной армией.
По словам кандидата исторических наук, доцента исторического факультета МГУ Максима Михайловича Шевченко,
«Главная ударная сила антирусской коалиции в Крымской войне – это 380-ти тысячная австрийская армия, поддержанная 100 тысячным резервом, полностью готовая к вторжению осенью 54 года на западных рубежах России. Если бы этой армии там не было, экспедиция в Крым не состоялась бы никогда».
Кроме того, у Пруссии было 200 000 войска.
Судьба России, на самом деле, висела на волоске. Австрийская империя рвалась присоединиться к Франции и Великобритании в войне с Россией. Но без Пруссии Австрия боялась начинать войну против России.
А король Пруссии Фридрих-Вильгельм IV колебался.
В статье «Пруссия и Крымская война» доктор исторических наук, профессор Николай Павлович Полетика пишет о метаниях Фридриха-Вильгельма IV: «В течение всей Крымской войны король менял свои решения чуть ли не ежедневно. «Мой дорогой шурин, — говаривал в 1854 г. Николай I, — ложится каждый вечер в кровать как русский и встает каждое утро как англичанин».
Это тот самый Николай Павлович Полетика, который будучи еще никому не известным журналистом фактически стал арбитром в споре двух академиков – М. Н. Покровского и Е. В. Тарле, доказав, что сербское правительство знало о подготовке убийства принца Фердинанда и что к нему причастны сербские военные.
Из-за нерешительности прусского короля возник династический кризис в Пруссии. Принц Вильгельм Прусский требовал вступления Пруссии в войну на стороне Франции и Великобритании. В стране была сильна политическая партия, которая хотела отодвинуть Россию на восток, отняв у нее Польшу, Литву, Прибалтику, Белоруссию и Украину.
Если бы Австрия и Пруссия вступили в войну на стороне Франции, Великобритании и Турции, то они этим открывали сухопутный путь, по которому шел Наполеон I. Но во время Наполеоновского нашествия номинальными союзниками России были Британская империя, Португалия и Швеция. А в Крымскую войну Россия осталась одна. Лишь героическое сопротивление испанцев оттягивало на себя некоторые силы французов. Таким образом, ситуация висела на волоске.
России пришлось главные силы держать на западной границе. Эта ситуация имела все шансы окончиться для России грандиозной катастрофой.
Всеславянская империя
Вернемся, однако, к разбору цитаты Фридриха Энгельса из статьи «Действительно спорный пункт в Турции»:
«И поскольку одно завоевание неизбежно влечет за собой другое, а одна аннексия — другую, завоевание Турции Россией явилось бы только прелюдией к аннексии Венгрии, Пруссии, Галиции и к окончательному созданию той славянской империи, о которой мечтали некоторые фанатичные философы панславизма».
Обратите внимание, уважаемые друзья, по словам Ф. Энгельса, аннексия Венгрии, Пруссии и Галиции приводила к созданию именно славянской империи.
Иными словами, благодаря свидетельству Энгельса и Маркса мы приходим к пониманию, что всеобщая война западных держав против России была предопределена всем ходом исторического процесса.
Можно смело констатировать, что западные державы в любом случае, рано или поздно, попытались бы противодействовать превращению России в мирового гегемона или, если хотите, противодействовать глобализации по-славянски. Они смертельно боялись усиления России. Они смертельно боятся этого до сих пор. Это одна из причин маниакальной ненависти пресловутого Запада к России.
Главная причина Французской революции 1789 года
Но давайте остановимся на самых поразительных словах Энгельса из статьи «Действительно спорный пункт в Турции:
«Россия — безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям, и она была ею в продолжение целого столетия, пока великое движение 1789 г. не породило ее грозного противника, полного могучих жизненных сил. Мы разумеем европейскую революцию, взрывчатую силу демократических идей и врожденного человеку стремления к свободе. Начиная с этого времени на европейском континенте существуют фактически только две силы: с одной стороны, Россия и абсолютизм, с другой — революция и демократия».
Обратите самое пристальное внимание на эти слова.
Фактически Фридрих Энгельс этими словами признает, что одной из главных задач французской революции 1789 года было создание в Европе противовеса экспансии Российской империи в виде революционизированной Франции. Поверьте, Энгельс в этой революционной теме очень хорошо разбирался.
Если же мы сопоставим даты присоединения Крыма к России 1783 год и дату начала французской революции 1789 год, то вполне можно допустить эту мысль. Можно сказать, что революция во Франции началась, по историческим меркам, практически мгновенно вслед за присоединением Крыма к России, фактически – как ответная реакция. То есть, сразу после того, как Россия, присоединив Крым, активизировала реализацию геополитического проекта, нацеленного на Константинополь, Черноморские проливы и Святую землю.
Слова Энгельса вполне можно рассматривать как признание того, что одной из причин французской революции стало присоединение Крыма к России.
Кстати, в 1848 году, на четыре года ранее Энгельса, похожую мысль высказал Федор Иванович Тютчев в статье «Россия и революция»:
Кто в итоге победил на том историческом этапе – всем прекрасно известно.
Неадекватная реакция современного Запада на воссоединение Крыма с Россией в 2014 году полностью подтверждает слова Энгельса. Современный Запад воспринял воссоединение Крыма как возвращение России к исполнению своей глобальной миссии, как возвращение ее к исполнению своего Предназначения.
Наверняка они помнят знаменитые слова князя Горчакова: «Россия не сердится, Россия сосредотачивается». Потому не стоит удивляться паническим истерикам, регулярно устраиваемым в западной прессе. Они, уж простите великодушно, могут пукнуть от страха, и от этого начинают бояться еще сильнее.
Агрессивная политика всех
Нельзя сказать, что Фридрих Энгельс сильно не прав в оценке достаточно агрессивной политики Российской империи. Агрессивная политика являлась неотъемлемым атрибутом любой державы.
Или может Великобритания, крупнейшая колониальная империя мира, над которой никогда не заходило солнце, не вела агрессивную захватническую политику? Или Австрийская империя, пытавшаяся захватить Молдавию, Валахию, Сербию, урвать от Италии, России, германских княжеств? А может Пруссия, впоследствии – Германия, была белым и пушистым ягненком?
Но на тот момент больше всех крови в Европе пролила революционная Франция. Что касается России, то вот, к примеру, свидетельство русского лирика, поэта-мыслителя, дипломата, консервативного публициста, будущего член-корреспондента Петербургской Академии Наук и тайного советника Федора Ивановича Тютчева:
Не гул молвы прошел в народе,
Весть родилась не в нашем роде –
То древний глас, то свыше глас:
«Четвертый век уж на исходе, –
Свершится он – и грянет час!
И своды древние Софии,
В возобновленной Византии,
Вновь осенят Христов алтарь».
Пади пред ним, о царь России, –
И встань как всеславянский царь!
Стенания Фридриха Энгельса
Устремления Российской империи, как вы видите, носили прежде всего гуманитарный характер. Одной из главных целей России было освобождение славянских и православных народов от жестокого османского ига. Тому, что это иго было бесчеловечным и жестоким, есть множество подтверждений. Одно из самых зверских – геноцид армян и греков в 1914-1923 годах.
Русский народ всегда принимал близко к сердцу страдания братских славянских и православных народов. А государство российское прилагало максимум усилий для их поддержки и освобождения.
Об этом горевал Фридрих Энгельс в статье «Турецкий вопрос» от марта-апреля 1853 года:
«Но в то время как Англия, Франция и в течение длительного времени даже Австрия бродили в потемках, пытаясь определить свою восточную политику, их всех перехитрила другая держава. В России, — которая сама является страной с полуазиатскими общественными условиями, обычаями, традициями и учреждениями, — нашлось достаточно людей, способных понять истинное положение и характер Турции. В России та же религия, которую исповедуют девять десятых населения Европейской Турции; русский язык почти не отличается от языка семи миллионов турецких подданных; а хорошо известная легкость, с какой русские обучаются говорить на иностранных языках, даже не вполне владея ими, дала возможность агентам России, щедро оплачиваемым за свою службу, без особого труда полностью освоиться с турецкими делами. И русское правительство с давних пор использовало свое чрезвычайно благоприятное положение в Юго-Восточной Европе. Сотни русских агентов разъезжали по Турции, внушая христианам греко-православного вероисповедания, что православный император является главой, естественным покровителем и избавителем угнетенной восточной церкви, призванным в конце концов освободить ее; южным славянам они особенно внушали мысль о нем как о всемогущем царе, который рано или поздно объединит под одним скипетром все ветви великой славянской расы и сделает ее господствующей расой Европы. Духовенство греческой церкви уже давно составило обширный заговор для распространения этих идей. Русское золото и русское влияние в большей или меньшей степени непосредственно содействовало вспышке сербского восстания 1804г и восстанию греков в 1821 году. Где бы ни поднимали турецкие паши знамя мятежа против центральной власти, в русских интригах и в русских деньгах никогда не было недостатка. И когда таким образом вопрос о внутреннем положении Турции окончательно ставил в тупик западных дипломатов, знавших о действительном положении дел не больше, чем о людях на луне, объявлялась война, русские армии двигались на Балканы, и от расчленяемой Оттоманской империи отрывался один кусок за другим».
Эта оценка Ф. Энгельсом действий государства российского входит в явное противоречие со всей советской историографией.
А нынешней России есть чему поучиться у предков.
Далее Ф. Энгельс пишет:
«Каков же естественный результат? Он заключается в том, что вследствие невежества, тупости, постоянных колебаний и трусости западноевропейских правительств Россия неуклонно и последовательно достигала своих целей во всех существенных вопросах. Начиная с битвы при Наварине и кончая теперешним восточным кризисом, выступления западных держав либо расстраивались из-за взаимных распрей, которые возникали большей частью на почве их общего незнания восточных дел и на почве мелочной зависти, совершенно, должно быть, непонятной для восточных людей, либо же каждое их выступление прямо служило непосредственно интересам России. И не только греки, — живущие как в Греции, так и в Турции, — а также славяне видят в России свою естественную покровительницу; больше того, даже само константинопольское правительство, которое все больше теряет надежду на то, что послы западных держав, кичащиеся своей полной неспособностью составить самостоятельное суждение о турецких делах, поймут, наконец, его неотложные нужды и его действительное положение, — само это турецкое правительство каждый раз вынуждено обращаться к милости России и искать покровительства у той державы, которая открыто заявляет о своем твердом намерении прогнать всех турок за Босфор и водрузить крест святого Андрея на минаретах Айя-Софии».
В связи с этим становятся понятны действия тех европейских сил, которые всю обозримую историю пытались отторгнуть от России братские славянские народы, пропагандой переформатировать их сознание в антироссийском, русофобском ключе и, по возможности, стравить эти славянские народы с Россией в военном конфликте, чтобы повязать ненависть кровью.
Таких примеров масса. И один из таких конфликтов происходит на наших глазах. Причем это не просто братский славянский народ, а часть русского народа – малороссы.
Антикрестовый поход Запада
Британский историк, специалист по русской истории, профессор истории в Биркбеке Орландо Файджес написал книгу «Крым. Последний крестовый поход» (O. Figes. Crimea: The last crusade. 2010). Причем Орландо называет крестоносцами не русских, пытавшихся установить совместный с другими христианскими государствами контроль над христианскими святынями в Святой земле, а противников России в Крымской войне. В том числе турецких, египетских и прочих мусульман.
Крымская война в представлении Франции и Великобритании являлась «Крестовым походом в защиту свободы и европейской цивилизации от варварской и деспотичной угрозы со стороны России, чей агрессивный экспансионизм создавал угрозу не только для Запада, но и для всего христианского мира».
Мем «британские историки» появился значительно раньше знаменитого ныне мема «британские ученые».
Вы, уважаемые читатели, наверняка поняли, что Крымская война в исполнении антирусской коалиции была по своей сути антихристианской. Военные действия Турции, Франции и Великобритании против России – это на самом деле антикрестовый поход — война по недопущению установления христианскими странами совместного контроля над христианскими святынями в Святой землей.
Теперь, когда прояснена реальная историческая парадигма, становится более понятно, что делать.
Только факты
В заключение добавлю лишь несколько фактов, наглядно развенчивающих ложь утверждения о гнилости и бессилии России середины XIX века.
Факт 1
В ракетном деле Россия была в числе самых передовых стран мира. Англичане постоянно пытались продать русским свои ракеты, но не преуспели в этом, так как их ракеты были хуже. Во время русско-турецкой войны 1828-1829 годов производство ракет было налажено в районе боевых действий. В результате этого 24 роты Второй армии получили около 10 000 ракет калибров от 6 до 36 фунтов. Для старта использовались пусковые установки, обеспечивающие одновременный старт до 36 ракет. Так что легендарные советские «Катюши» появились не на пустом месте.
Факт 2
В период Крымской войны Россия была несомненным мировым лидером в морском минном деле.
Минные поля на Балтике сыграли важнейшую роль в обороне российской столицы.
Факт 3
Первый в мире успешный пуск ракет с подводной лодки из подводного положения был осуществлен «29 августа 1834 года на Неве в 40 верстах выше Санкт-Петербурга. В присутствии Николая I c экспериментальной подводной лодки конструкции К. А. Шильдера запускались 4-дюймовые зажигательные ракеты, уничтожившие несколько учебных целей — парусных шаланд на якорях. Систему запуска ракет разработал подпоручик Санкт-Петербургского ракетного заведения П. П. Ковалевский, он же управлял запуском ракет на испытаниях».
Испытания подводной лодки конструкции К.А. Шильдера в присутствии императора Николая I, 29 августа 1834 г.
Следующий успешный пуск ракет с подводной лодки из подводного положения будет произведен в передовой Европе примерно через 100 лет.
Факт 4
Первые успешные операции с применением эфирного наркоза выполнили в 1847 году независимо друг от друга русские ученые Федор Иноземцев и Николай Пирогов.