Фамотидин при коронавирусе чем помогает как принимать
Фамотидин при коронавирусе чем помогает как принимать
В рамках упоминаемого клинического испытания фамотидин вводится парентерально в дозах, семикратно превышающих используемую для лечения гастропатий. В исследование не включаются пациенты с почечной недостаточностью, поскольку у них высокие дозы фамотидина могут вызывать побочные эффекты со стороны сердечно-сосудистой системы. Исходно планировалось оценивать изолированый эффект фамотидина, однако с тех пор в США применение гидроксихлорохина вошло в протоколы лечения пациентов с COVID-19, так что фактически сравнивается монотерапия гидроксихлорохином против комбинации фамотидина и гидроксихлорохина. На 25 апреля в исследование было включено 187 пациентов с COVID-19 в критическом состоянии (всего запланировано включить 1174 пациента). Промежуточный анализ результатов запланирован после включения 391 пациента.
Возвратившись с США, Callahan обратился к специалистам по «компьютерной фармакологии», использующим компьютерные симуляции и методы искусственного интеллекта для быстрой идентификации разрешенных к использованию препаратов, которые могут быть «перепрофилированы» для лечения новой коронавирусной инфекции.
В качестве мишени исследователи выбрали вирусный фермент «папаино-подобная протеаза», который используется вирусом для репликации. Для того, чтоб понять, какие лекарства могли бы на него воздействовать, требовалось идентифицировать его трехмерную структуру (которая к тому моменту не была известна). С помощью компьютерного моделирования эту структуру предсказали, основываясь на структуре этого белка у вируса SARS и сравнения последовательностей РНК вирусов SARS-COV2 и SARS.
Затем был проведен анализ взаимодействия 2600 препаратов с этой структурой, на основании которого было выявлено всего три препарата, которые теоретически способны ингибировать эту протеазу. Одним из этих трех препаратов оказался фамотидин.
Клиническое исследование фамотидина в ходу, однако есть отдельные сообщения об успешном применении больших доз пероральных форм фамотидина в лечении отдельных пациентов с COVID-19 (в основном, это персонал больниц). После распространения данной информации исследователями гастроэнтерологической клиники Columbia University Medical Center было выполнено ретроспективное исследование с включением 1620 пациентов, госпитализированных в связи с COVID-19, продемонстрировавшее эффективность фамотидина (публикация запланирована в Annals of Internal Medicine).
«У нас нет пациентов на ИВЛ». Врачи Киришской больницы снижают тяжесть пневмонии «древним» препаратом
В Киришской районной больнице в отделении интенсивной терапии 100 коек. Их занимают тяжелые и средне-тяжелые пациенты с вирусной пневмонией. Болезнь развивается непредсказуемо, и ежедневно 5-6 из них становятся претендентами на перевод в реанимацию. Однако за последнюю неделю на ИВЛ не перевели ни одного человека.
Как говорит главный врач Киришской больницы Станислав Серафимов, из отделений, в том числе интенсивной терапии, за неделю ни один пациент не переведен на ИВЛ, нет ни одной смерти. «Доктор Питер» обратился к нему с просьбой рассказать о лечении, которое так обнадеживают теперь и врачей, и их пациентов.
— В чем заключается компенсация?
— Компенсация определяется по потребности в кислороде. Как известно, при инфицировании новым коронавирусом, в легких образуются так называемые мертвые зоны, которые не воспринимают кислород, из-за этого и развивается дыхательная недостаточность – человек задыхается. В обычном состоянии отягощение пациента выглядит так: сегодня ему требуется 3 литра кислорода в минуту, завтра – 5 литров, потом 10 и эта потребность может доходить до 15 литров кислорода в минуту. Чем она больше, тем выше вероятность попадания пациента в реанимацию и в необходимости ИВЛ. Этой потребности не возникает в течение последней недели. Ежедневно мы госпитализируем 15-20 человек и всех лечим по новому протоколу. Опыт у нас маленький, но мы уже видим, что на 2-3 сутки исчезает потребность в увеличении объемов кислорода, более того, она даже уменьшается.
— В чем отличие вашего нового протокола лечения от того, что использовался прежде?
— Мы исходили из того, что бороться надо с механизмом, который запускается вирусом, – повреждение эндотелия, которое он провоцирует, приводит к массивному тромбозу, от которого люди и погибают. В первые дни заболевания есть надежда на то, что сработают противовирусные препараты. Но проблема в том, что у них есть серьезные побочные эффекты и многим пациентам они противопоказаны. Кроме того, когда мы начинаем эту терапию, еще не знаем, поможет ли она конкретному пациенту или нет. В итоге приоритетом в лечении мы выбрали два направления: предупреждение развития «цитокинового шторма» и борьба с коагулопатией.
Читайте также
— Как вы объясняете себе этот результат?
— Его пока никто не может объяснить. «Фамотидин» – препарат из прошлого века, давно уже не используется в клинической практике. Его механизм действия при патологии, развивающейся под воздействием коронавируса, не изучен. А обнаружился он случайно. Дело в том, что для профилактики развития стрессорной язвенной болезни желудка в стационарных условиях применяются ингибиторы протонной помпы. Американский доктор, который работал в Ухане в разгар эпидемии, обнаружил, что богатые китайцы, применявшие дорогие препараты для профилактики язвенной болезни (медицинская помощь в Китае платная), болели тяжелее, чем бедные, которые использовали копеечный «Фамотидин». Он посчитал, что этот препарат действует на вирус, и предложил использовать гипердозы «Фамотидина», в 9 раз превышающие стандартную терапевтическую дозу, для его подавления. Но он, скорее всего, ошибся.
Ученый понял, что на фоне приема этого препарата снижается потребность в интубации и смертность. Но он борется не с вирусом, а с последствиями воздействия вируса на эндотелий – не позволяет образоваться тромбам. Его коллеги в Америке начали применять этот препарат, как и мы, увеличив лишь в два раза терапевтическую дозировку. В комбинации с так называемым сухим гепарином («Ксарелто») увидели, что эффект есть. Сегодня наши коллеги из Нью-Йорка говорят, что у них реанимации пустые. То есть пациенты поступают, лечатся, но не переходят «реанимационную грань». Возможно, это связано с тем, что препарат вошел в стандарт лечения.
— Вы говорите, что препарат, предназначенный для лечения язвенной болезни желудка, борется с последствиями воздействия вируса на организм. Но как вы это определяете?
— При повреждении эндотелия вирусом высвобождается в большом количестве протромбин, который и способствует массивному внутрисосудистому свертыванию крови. Мы сейчас видим, что «Фамотидин» блокирует выработку протромбина – его уровень в крови уменьшается, из-за этого блокируется переход фибриногена в фибрин – клейкий белок крови, который формирует тромбы. Это четко видно в лабораторных исследованиях, потому что происходит и снижение количественного показателя D-димера, который показывает распад белка фибрина. Параллельно в крови увеличивается плазмин, который растворяет внутрисосудистые тромбы. Таким образом, происходит эндогенный тромболизис.
Поразительно, но при этом обнаружено и значительное снижение уровня IL-6 –интерлейкина, ответственного за «цитокиновый шторм».
На прошлой неделе на фоне низкомолекулярного гепарина мы начали применять «Фамотидин» по нашему протоколу тяжелым пациентам, зависимым от кислорода, с низкой сатурацией, состояние которых уже говорило о возможной потребности в искусственной вентиляции легких, – внутривенные инъекции. И они не попали ни в реанимацию, ни на ИВЛ.