40 дней до воскрешения
40 дней до воскрешения
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Ты думал меня удивить этим? – презрительно спрашивал он, сжимая в руках мою открытку.
Я со всей любовью делал её. Я вложил в неё частичку себя, а теперь эту частичку растоптали, просто уничтожили. Меня уничтожили.
Парни вокруг него злорадно захохотали. Они показывали на меня пальцем, словно я с ног до головы облит грязью.
Мне было больно смотреть ему в глаза. На этом светлом лице растянулась ухмылка, которая заставляла подступать к моим глазам слезы. Его ни с чем не сравнимые голубые глаза смотрели на меня с презрением.
А на что же я надеялся? Будь я милой симпатичной девушкой, он бы и улыбнулся мне в знак благодарности. Но перед ним сидел на земле потрепанный низкорослый парень с каштановыми волнистыми волосами. Этот неудачник больше похож на дошкольника. Он уродлив в своих глазах, в глазах одноклассников, в глазах всех. Всегда выделялся на фоне других тупостью, непониманием предметов. А ведь он старается. Сверстников раздражало в нём все: от школьной формы, которую носил лишь он в классе, до действий.
И этим неудачником был именно я, четырнадцатилетний паренёк по имени Даан.
– А давайте выльем на него голубую краску? – предложил один из недалёких по уму громил. От одного его неухоженного вида меня всегда тянуло блевануть, ибо был он не просто ужасен внешне, но и отвратителен характером. Казалось, родился уже с запахом перегара и чипсов – это зловоние следовало за ним повсюду.
– Нет, для него это будет слишком просто, – отозвался пацан в зелёной кепке. В школе он прославился как «прекраснейший из прекраснейших». Я мог сказать, что он действительно привлекателен. Мне нравятся его волосы, зачёсанные назад, одежда, выполненная умелыми руками известных в Нидерландах модельеров. Но характером он напоминает типичного бабника из дешёвого сериала. Зовут его Джесси, – Предлагаю рассказать об этом всему классу… Да что уж тут – школе.
Я стоял, не поднимая глаз. Лишь изредка посматривал на выпирающие костяшки рук. Не смел взглянуть на него, не смел больше думать о любви к нему, пусть и чувствовал, что она все ещё жива во мне. Будучи униженным, я унижал себя лишь сильнее. Как же я был глуп, когда решился на этот поступок. На что я надеялся, если даже ни разу не говорил с ним? Да как я вообще мог подумать, что люблю его? Да разве возможна любовь в столь раннем возрасте?
Каждый раз, когда я видел его, высокого блондина, чьи волосы зачёсаны направо, руки усыпаны шрамами от порезов, в окружении кокетливых девушек, меня пожирала ревность. Почему же в моменты, когда его очередная девушка протягивала ему новую сигарету, я был готов вырвать её из рук и растоптать?
Я осознавал, что болен им. Болен настолько, что даже имя старался не произносить. В такие моменты тело моё деревенело. Алексис…
В груди у меня защемило от обиды. Стыд материализовался и придавливал меня к земле, ломил мне шею. Я не мог поднять полные слёз глаза. Хотелось зарыдать, но каждый раз огромным усилием воли останавливался. Непролитые слезы застревали острым комом в горле. От режущей боли хотелось сжать его. Несколько слезинок дали себе волю, разбились о кулаки. Я захныкал. Прикрыл лицо руками, скрывая своё и без того уродливое лицо, которое теперь казалось в несколько раз уродливей из-за прилива крови к мокрым щекам.
– Смотрите, он плачет! – закричал кто-то и вслед за ним все начали громко смеяться.
Это окончательно убило меня. Но в этом оглушительном смехе я не слышал его голоса. Меня распирало желание взглянуть на него, но страх увидеть исказившиеся в смехе лица кучки балбесов отпугнул.
Что-то упало прямо передо мной. Я разомкнул пальцы. Возле меня лежал свёрнутый комок из плотной бумаги цвета хаки.
– Мне это не нужно, – холодно произнёс Алексис.
Слова подействовали, как электрошокер. Я позабыл об уродливом виде и убрал руки от лица. В глазах его ничего не читалось. Они были пустыми, безжизненными, будто перед ними предмет, совсем неинтересный. Именно предмет – я никогда не замечал, чтобы он испытывал ко мне хоть какие-то человеческие чувства.
Я убежал от него. В побеге видел единственное решение всех проблем, пусть и осознавал: от такой грязи мне никогда не удастся отмыться.
С тех пор прошло ровно четыре года. Я почти забыл о жизни в Амстердаме.
Моя депрессия после позора стала отличной темой для новых ссор между родителями. Они и без этого кричали друг на друга почти каждый вечер. Порой у меня складывалось впечатление, что мама с папой делают это специально, пытаясь найти какой-нибудь предлог для развода. И этим живым предлогом стал именно я: моё поведение, мужское воспитание, которое в меня не заложил постоянно работающий отец Джимбо. Приходил после работы уставшим, а на кухне помимо холодного ужина ждала раздражённая мама, готовая обложить его матом с ног до головы из-за того, что он так поздно. Я видел в его потухших глазах искры сожаления о том, что он позволил надеть на себя это ярмо семейной жизни. Он был заложником семейных уз, и однажды я дал себе обещание, что никогда не обрекусь на такие страдания.
Инициатором большинства стычек становилась в основном мама Христа. «Женщина на иголках». Порой она и на мне срывалась. Раздувала из мелочи проблему галактического масштаба. Должен признаться, иногда я специально не поднимал трубку, когда она звонила. Делал всё, лишь бы не слышать её истеричный голос.
Родители все же добились своего – развода. Счастливый отец остался в Амстердаме в просторном доме. Без хлопот, каких-то сосунков вроде меня и истеричек вроде мамы. Мы же с ней переехали в Фризенвейн – маленький уютный городок в Нидерландах.
Люди тут, стоит отметить, очень приветливые и добрые. Атмосфера в городке помогла мне раскрыться: я взялся за учёбу, глотал книги, засыпал с ними, подолгу не ел, в очередной раз выучивая формулы. Делал всё, лишь бы оправдать надежды мамы. Но она не обращала внимания. В старой школе меня считали умственно отсталым, но за четыре года усердных занятий я вышел на уровень, превосходивший все ожидания моих нынешних учителей. Они пророчили мне большое будущее, а я вновь не видел улыбок мамы. Она была единственным человеком, чью поддержку я хотел почувствовать больше всего.
В новой школе я впервые увидел обращённые к себе приятные лица сверстников. Впервые общение с ними не пробуждало во мне букета комплексов. Впервые взоры на меня обратили девушки. Особенно востребованным я стал ближе к семнадцати годам. Бывшие одноклассники уже никогда не смогли бы узнать во мне того заезженного трусливого простачка. Перед их глазами возник бы образ все ещё скромного, но уже высокого стройного парня с густыми каштановыми взъерошенными волосами и все теми же синими глазами.
Все чаще и чаще я слышал шёпот за спиной – это девушки обсуждали мою внешность. Такое внимание со стороны прекрасного пола вводило меня в ступор. Безусловно, очень приятно нравиться кому-то. Чувствовать, что ты нужен. Знать, что кто-то думает о тебе днями и ночами, но… я гей. И об этом не знал никто. Тяжело видеть расстроенных девушек, которым ты только что отказал и даже не удосужился назвать причину. Они уходили, а я гадал: о чём они думают, сильно ли страдают, и что будут делать теперь.
После случая с Алексисом я убеждал себя: гомосексуальность – болезнь. Собирался в ближайшем будущем исправить эту «ошибку» в себе. Да, Нидерланды – страна, где правительство хорошо к нам относится. Но кто сказал, что все люди будут так лояльны? Я окружен гомофобами. Они загрызут меня через секунду после признания. Так или иначе, я убедил себя, что это ненормально. Это генетический сбой, пусть и понимал, что не прав. Я такой, какой есть. Я родился таким. Я не ошибка. Мне приходилось подстраиваться под окружающих и чужие вкусы, чтобы не стать изгоем.
Воскресни за 40 дней
Скачать книгу
О книге «Воскресни за 40 дней»
Роман Медины Мирай «Воскресни за 40 дней» будет интересен не только подросткам, но и более взрослым людям, ведь он поднимает много болезненных, но важных тем. Книга призывает задумываться о поступках и сказанных словах. Мы никогда не знаем, как наши необдуманные фразы могут повлиять на другого человека. В романе затронута тема суицида, безответной любви, самопожертвования, тема гомосексуализма. Это книга о принятии самого себя, о том, что не нужно бояться своих чувств, а нужно научиться открываться людям. После чтения приходит осознание, насколько глубока и неизведанна человеческая душа, как сильно на человека могут повлиять негативные эмоции. Читая, от души сочувствуешь героям, ожидая, что же будет в финале романа.
Писательница рассказывает историю одного парня, который был очень восприимчив к чужим словам, впечатлителен и раним. Долгое время Даан держал эмоции в себе, он не мог наладить отношения с матерью, которая постоянно была им недовольна. К тому же, парень страдал от неразделенной любви. Однажды он решил, что больше не выдержит, и совершил необдуманный поступок. Тогда ему казалось, что это станет замечательным выходом из тяжелого положения. Но после он пожалел о своем поступке, теперь у него есть всего 40 дней, чтобы воскреснуть. Он должен найти родственную душу, того, кто сможет увидеть его и почувствовать. Тогда Даан воскреснет. Но как среди семи миллиардов человек найти родственную душу?
Произведение относится к жанру Современная русская литература. На нашем сайте можно скачать книгу «Воскресни за 40 дней» в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4.19 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.
40 дней до воскрешения
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
– Ты думал меня удивить этим? – презрительно спрашивал он, сжимая в руках мою открытку.
Я со всей любовью делал её. Я вложил в неё частичку себя, а теперь эту частичку растоптали, просто уничтожили. Меня уничтожили.
Парни вокруг него злорадно захохотали. Они показывали на меня пальцем, словно я с ног до головы облит грязью.
Мне было больно смотреть ему в глаза. На этом светлом лице растянулась ухмылка, которая заставляла подступать к моим глазам слезы. Его ни с чем не сравнимые голубые глаза смотрели на меня с презрением.
А на что же я надеялся? Будь я милой симпатичной девушкой, он бы и улыбнулся мне в знак благодарности. Но перед ним сидел на земле потрепанный низкорослый парень с каштановыми волнистыми волосами. Этот неудачник больше похож на дошкольника. Он уродлив в своих глазах, в глазах одноклассников, в глазах всех. Всегда выделялся на фоне других тупостью, непониманием предметов. А ведь он старается. Сверстников раздражало в нём все: от школьной формы, которую носил лишь он в классе, до действий.
И этим неудачником был именно я, четырнадцатилетний паренёк по имени Даан.
– А давайте выльем на него голубую краску? – предложил один из недалёких по уму громил. От одного его неухоженного вида меня всегда тянуло блевануть, ибо был он не просто ужасен внешне, но и отвратителен характером. Казалось, родился уже с запахом перегара и чипсов – это зловоние следовало за ним повсюду.
– Нет, для него это будет слишком просто, – отозвался пацан в зелёной кепке. В школе он прославился как «прекраснейший из прекраснейших». Я мог сказать, что он действительно привлекателен. Мне нравятся его волосы, зачёсанные назад, одежда, выполненная умелыми руками известных в Нидерландах модельеров. Но характером он напоминает типичного бабника из дешёвого сериала. Зовут его Джесси, – Предлагаю рассказать об этом всему классу… Да что уж тут – школе.
Я стоял, не поднимая глаз. Лишь изредка посматривал на выпирающие костяшки рук. Не смел взглянуть на него, не смел больше думать о любви к нему, пусть и чувствовал, что она все ещё жива во мне. Будучи униженным, я унижал себя лишь сильнее. Как же я был глуп, когда решился на этот поступок. На что я надеялся, если даже ни разу не говорил с ним? Да как я вообще мог подумать, что люблю его? Да разве возможна любовь в столь раннем возрасте?
Каждый раз, когда я видел его, высокого блондина, чьи волосы зачёсаны направо, руки усыпаны шрамами от порезов, в окружении кокетливых девушек, меня пожирала ревность. Почему же в моменты, когда его очередная девушка протягивала ему новую сигарету, я был готов вырвать её из рук и растоптать?
Я осознавал, что болен им. Болен настолько, что даже имя старался не произносить. В такие моменты тело моё деревенело. Алексис…
В груди у меня защемило от обиды. Стыд материализовался и придавливал меня к земле, ломил мне шею. Я не мог поднять полные слёз глаза. Хотелось зарыдать, но каждый раз огромным усилием воли останавливался. Непролитые слезы застревали острым комом в горле. От режущей боли хотелось сжать его. Несколько слезинок дали себе волю, разбились о кулаки. Я захныкал. Прикрыл лицо руками, скрывая своё и без того уродливое лицо, которое теперь казалось в несколько раз уродливей из-за прилива крови к мокрым щекам.
– Смотрите, он плачет! – закричал кто-то и вслед за ним все начали громко смеяться.
Это окончательно убило меня. Но в этом оглушительном смехе я не слышал его голоса. Меня распирало желание взглянуть на него, но страх увидеть исказившиеся в смехе лица кучки балбесов отпугнул.
Что-то упало прямо передо мной. Я разомкнул пальцы. Возле меня лежал свёрнутый комок из плотной бумаги цвета хаки.
– Мне это не нужно, – холодно произнёс Алексис.
Слова подействовали, как электрошокер. Я позабыл об уродливом виде и убрал руки от лица. В глазах его ничего не читалось. Они были пустыми, безжизненными, будто перед ними предмет, совсем неинтересный. Именно предмет – я никогда не замечал, чтобы он испытывал ко мне хоть какие-то человеческие чувства.
Я убежал от него. В побеге видел единственное решение всех проблем, пусть и осознавал: от такой грязи мне никогда не удастся отмыться.
С тех пор прошло ровно четыре года. Я почти забыл о жизни в Амстердаме.
Моя депрессия после позора стала отличной темой для новых ссор между родителями. Они и без этого кричали друг на друга почти каждый вечер. Порой у меня складывалось впечатление, что мама с папой делают это специально, пытаясь найти какой-нибудь предлог для развода. И этим живым предлогом стал именно я: моё поведение, мужское воспитание, которое в меня не заложил постоянно работающий отец Джимбо. Приходил после работы уставшим, а на кухне помимо холодного ужина ждала раздражённая мама, готовая обложить его матом с ног до головы из-за того, что он так поздно. Я видел в его потухших глазах искры сожаления о том, что он позволил надеть на себя это ярмо семейной жизни. Он был заложником семейных уз, и однажды я дал себе обещание, что никогда не обрекусь на такие страдания.
Инициатором большинства стычек становилась в основном мама Христа. «Женщина на иголках». Порой она и на мне срывалась. Раздувала из мелочи проблему галактического масштаба. Должен признаться, иногда я специально не поднимал трубку, когда она звонила. Делал всё, лишь бы не слышать её истеричный голос.
Родители все же добились своего – развода. Счастливый отец остался в Амстердаме в просторном доме. Без хлопот, каких-то сосунков вроде меня и истеричек вроде мамы. Мы же с ней переехали в Фризенвейн – маленький уютный городок в Нидерландах.
Люди тут, стоит отметить, очень приветливые и добрые. Атмосфера в городке помогла мне раскрыться: я взялся за учёбу, глотал книги, засыпал с ними, подолгу не ел, в очередной раз выучивая формулы. Делал всё, лишь бы оправдать надежды мамы. Но она не обращала внимания. В старой школе меня считали умственно отсталым, но за четыре года усердных занятий я вышел на уровень, превосходивший все ожидания моих нынешних учителей. Они пророчили мне большое будущее, а я вновь не видел улыбок мамы. Она была единственным человеком, чью поддержку я хотел почувствовать больше всего.
В новой школе я впервые увидел обращённые к себе приятные лица сверстников. Впервые общение с ними не пробуждало во мне букета комплексов. Впервые взоры на меня обратили девушки. Особенно востребованным я стал ближе к семнадцати годам. Бывшие одноклассники уже никогда не смогли бы узнать во мне того заезженного трусливого простачка. Перед их глазами возник бы образ все ещё скромного, но уже высокого стройного парня с густыми каштановыми взъерошенными волосами и все теми же синими глазами.
Все чаще и чаще я слышал шёпот за спиной – это девушки обсуждали мою внешность. Такое внимание со стороны прекрасного пола вводило меня в ступор. Безусловно, очень приятно нравиться кому-то. Чувствовать, что ты нужен. Знать, что кто-то думает о тебе днями и ночами, но… я гей. И об этом не знал никто. Тяжело видеть расстроенных девушек, которым ты только что отказал и даже не удосужился назвать причину. Они уходили, а я гадал: о чём они думают, сильно ли страдают, и что будут делать теперь.
После случая с Алексисом я убеждал себя: гомосексуальность – болезнь. Собирался в ближайшем будущем исправить эту «ошибку» в себе. Да, Нидерланды – страна, где правительство хорошо к нам относится. Но кто сказал, что все люди будут так лояльны? Я окружен гомофобами. Они загрызут меня через секунду после признания. Так или иначе, я убедил себя, что это ненормально. Это генетический сбой, пусть и понимал, что не прав. Я такой, какой есть. Я родился таким. Я не ошибка. Мне приходилось подстраиваться под окружающих и чужие вкусы, чтобы не стать изгоем.
40 дней после смерти: что происходит с душой человека?
40 дней после смерти, что означает эта дата для души почившего человека и его близких? Они могут тянуться бесконечно долго или пройти слишком быстро. У всех людей по-разному проходят стадии переживания горя. Но мы знаем, что душа человека после смерти встречается с Отцом Небесным. И мы можем помочь душе усопшего пройти посмертные испытания. Поэтому так важно молиться за человека даже после его смерти. Но как сделать это правильно? Как вести себя, чтобы молитва об усопшем была угодна Богу? В этой статье мы постарались собрать ответы на часто задаваемые вопросы о том, почему именно в 40 дней после смерти принято поминать почивших родственников и близких.
Что значат 40 дней после смерти
40 дней — важный период, который часто встречается в Библейской истории. Пророк Моисей постился 40 дней, прежде чем получил скрижали Закона. Израильтяне странствовали по пустыне 40 лет, прежде чем пришли в землю обетованную.
Согласно православной традиции, после смерти душа человека не попадает сразу в рай или в ад. Три дня после смерти душа находится рядом с телом и не сразу оставляет все земное. Лишь на третий день Ангел Хранитель забирает душу человека и показывает ей райские обители. Это время продлится недолго, лишь до девятого дня, когда душа человека предстает перед Богом и под тяжестью нераскаянных грехов, эта встреча может быть для усопшего трудной. Поэтому так важна молитвенная поддержка родных людей. Разумеется, Бог милосерден, но нельзя представлять Небесного Отца так, как мы представляем человека. Душе может быть трудно перед совершенным создателем от осознания своего недостоинства. До 40 дня человек смотрит, что такое ад, жизнь без Бога.
Что происходит с душой усопшего 40 дней после смерти
На 40 день после смерти определяется, где будет пребывать душа человека — в райских обителях или в аду. Мы не знаем точно, как выглядят ад и рай, но у нас есть обетование о том, что в аду душа человека страдает. Это решение остается в силе до Страшного Суда. Мы предполагаем, что душе человека особенно тяжело в эти моменты, поэтому так важна молитвенная поддержка тех, кто остался в земной жизни и переживает об усопшем. Грехи человека чинят ему препятствия для радостной встречи с Господом. Но Ангел Хранитель и молитвы близких помогают душе пройти тяжелые испытания, которые длятся с 9 до 40 дня после смерти. Это важно и для близких. После смерти дорогого человека мы уже ничего не можем сделать для него, кроме молитв. Выразить свою любовь человеку, который ушел в Вечность мы можем только через молитву.
Поминки на 40 дней после смерти
Родственников на поминках объединяет совместная трапеза. Православные поминки не предполагают употребления спиртного. Одеваться принято скромно, в одежду темных тонов. Одним из блюд поминальной трапезы становится кутья — каша, которую готовят из цельных зерен пшеницы, ячменя, риса или другой крупы. В кутью добавляют орехи, изюм или другие сладости. Блюдо поливают медом, а подают кутью в самом начале поминальной трапезы. Если поминовение усопшего пришлось на время поста, блюда поминального стола должны быть постными. Трапезу заканчивают блинами или оладьями, если это позволяет в конкретный день церковный устав. На поминках, как правило, пьют компот. Память о покойном иногда почитают минутой молчания.
Можно ли 40 дней поминать раньше
В течение 40 дней после смерти родственники оплакивают умершего и усиленно помогают ему молитвой. 3, 9 и 40 дней после смерти отмечаются особо, потому что именно в эти дни, согласно учению Православной Церкви с душой человека происходят важные события. Особенно на 40 день, когда решается судьба человека до Страшного Суда. Молитвенно вспоминать человека можно в любой день, но именно эти вехи в прощании с человеком считаются важными. Ходить на кладбище, молиться о почившем чином келейной молитвы для мирян можно всегда. Самое главное для души человека — это молитва, все остальные мирские традиции второстепенны. Существуют и исключения:
40 дней после смерти — что делать родственникам почившего
40 дней после смерти — важная веха в прощании с Почившим. В этот день заказывают заупокойную службу в Церкви. Собирают поминальный стол. Читают молитвы об усопшем келейно. К сожалению, существует очень много суеверий и мирских традиций, которые часто приписывают Церкви. Часто задаются вопросы: «Можно ли убираться до 40 дня после смерти? Можно ли раздать вещи покойного». Церковный устав не запрещает уборку и нет особых предписаний о том, как поступать с вещами покойного, потому что все, относящееся к материальному миру уже не имеет значения для человека, который перешел в Вечную жизнь. Главное, что мы можем сделать — это молиться и не осквернять память о человеке воспоминаниями о его дурных поступках или о прошлых обидах на него.
Какие молитвы читать до 40 дней после смерти
Чин литии (усердной молитвы), совершаемой мирянином дома и на кладбище
Молитвами святых отец наших, Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас. Аминь.
Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй. Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша.
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас. (Читается трижды, с крестным знамением и поясным поклоном.)
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.
Господи, помилуй. (Трижды.)
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.
Господи, помилуй. (12 раз.)
Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу. (Поклон.)
Приидите, поклонимся и припадем Христу, Цареви нашему Богу. (Поклон.)
Приидите, поклонимся и припадем Самому Христу, Цареви и Богу нашему. (Поклон.)
Кондак, глас 8:
Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.
Икос:
Сам Един еси Безсмертный, сотворивый и создавый человека: земнии убо от земли создахомся и в землю туюжде пойдем, якоже повелел еси, Создавый мя, и рекий ми: яко земля еси и в землю отъидеши, аможе вси человецы пойдем, надгробное рыдание творяще песнь: Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа.
Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения Серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу Тя величаем.
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Господи, помилуй (трижды), благослови.
Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь.
Во блаженном успении, вечный покой подаждь. Господи, усопшему рабу Твоему (имя) и сотвори ему вечную память.
Вечная память (трижды).
Душа его во благих водворится, и память его в род и род.
Панихида на 40 дней
Существуют молитвы, которые могут произносить за душу покойного миряне и молитвы, которые совершаются на 40 день после смерти в храме. Панихида читается и на 3, и на 9 день после смерти. Такая служба начинается вечером и продолжается всю ночь. Эта служба переходит в заутреню. За некоторых усопших, к сожалению, можно молиться только келейно. Церковь не может молиться за тех, кто сам при жизни не желал этой молитвы, так как вера — это акт доброй воли. Нельзя заказать панихиду по человеку, который не был крещен, за богохульников и за людей, которые окончили жизнь самоубийством, не страдая при этом психическим заболеванием.
Даже, если Церковь по каким-то причинам не может молиться за покойного, близкие всегда могут молится в домашней молитве и надеяться на милость Господа.