365 дней вторая часть читать
Будет ли продолжение фильма 365
Прошлым летом эротический триллер «365 дней» стал большим (и неоднозначным) хитом-сюрпризом на Netflix. Многие посмотрели польский фильм, но не потому, что это был хороший фильм. Они смотрели это из-за красивых сексуальных сцен, которые были слишком горячими для Netflix. Это был возврат к фильмам, который люди смотрели поздно ночью на взрослых каналах. Согласно Newsweek, «365 дней» стал самым популярным фильмом Netflix в 2020 году.
После успеха фильма, люди естественно начали задаваться вопросом, будет ли продолжение, которое продолжит историю Массимо (Мишель Морроне) и Лауры ( Анна-Мария Секлуцка), сицилийского гангстера и польского бизнес-руководителя, которые влюбились друг в друга Массимо держал ее в плену, пока она не влюбилась в него. В конце фильма Массимо и Лаура планируют пожениться, и Лаура обнаружила, что беременна. Когда она готовится сказать Массимо, он узнает, что конкурирующая мафиозная семья напала на Лауру. Когда ее машина въезжает в туннель, пока они разговаривают по телефону, ее звонок прекращается, и Массимо остается убежденным, что ее убили. Ее машина не выезжает с другой стороны. Это захватывающий финал, требующий развязки.
Хорошая новость для людей, которые хотят еще одну часть “365 дней”, заключается в том, что работа над продолжением идёт.
Для вас есть Бонус – снимают сразу 2 новые части, вторую и третью.
365 дней 2 дата выхода
Если вы задаётесь вопросом когда выйдет 2 часть 365 дней, отвечаем: Дата выхода 2 фильма в трилогии «365 дней» намечен на 2022 год. Точная дата пока не известна, тем более съёмки начались только в мае 2021.
Съемки сиквела без названия изначально планировалось начать летом 2020 года. Планировалось, что съемки фильма будут происходить в тех же местах на Сицилии.
Однако планы съемок в августе были отложены из-за пандемии COVID-19.
В 2020 году актеры рассказали о задержках в Instagram, а Анна Мария Секлюцкая объяснила:
«Мы не сможем поехать за границу на съемки в этом году из-за пандемии. Вы должны набраться терпения и ждать. Наверное, в следующем году. Мы не знаем точно, когда сможем начать».
Точно так же Магдалена Лампарска добавила: «Все остановилось. Ситуация схожа во всех странах. Киноиндустрия просто застыла. Поездка в другую страну, особенно в Италию, на данный момент была бы слишком рискованной для польской команды».
Продолжение в разработке
«365 дней» – по роману писательницы Бланки Липински. Липинская продолжила роман двумя другими: «Ten dzień» («Этот день») и «Kolejne 365 dni» («Еще 365 дней»). Так что есть еще много материала для адаптации. А Липинская работает над сценарием продолжения фильма, соавтором которого она является. Она сказала Oprah Magazine, что фильм будет отличаться от второй книги трилогии. «Я хотела дать своим поклонникам больше, чем они найдут в книге, и создать что-то новое», – сказала она. Что касается сексуальной сцены, столь же жаркой, как сцена на лодке в «365 дней», Липинская сказала журналу: «Я не могу вам много рассказать, но наверняка будет больше сексуальных сцен. Это будет очень горячий фильм..»
Мишель Морроне и Анна-Мария Секлуцка заявили, что вернутся для продолжения, и сказали, что из-за пандемии они не знают, когда и где он будет сниматься. Публичной даты выпуска нет. Netflix еще не подтвердил публично продолжение, что не означает, что этого не произойдет.
Что касается того, что произойдет в сиквеле, то, если что-то похожее на то, что происходит в книге, будет еще более чрезмерным, чем в оригинале. Согласно журналу Oprah Magazine, сиквел обнаруживает, что Лора пережила попытку убийства, но была похищена другим гангстером, Марсело «Начо» Матосом, и тоже влюбилась в него. Итак, получается крайне нездоровый любовный треугольник. Также выяснилось, что у Массимо есть идентичный близнец по имени Адриано, который британец. Так что не похоже, что сиквел сможет значительно улучшить 0% критического рейтинга оригинала на Rotten Tomatoes.
365 дней
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
– Кажется, ты потерялась, – сказал он на красивом свободном английском с британским акцентом. – Скажи, что ты ищешь, я помогу.
Он улыбнулся мне ровными белыми зубами, положил руку между лопаток, касаясь голой спины, и провел к двери, через которую я вошла. Когда я почувствовала его прикосновение, по телу пробежали мурашки. Я была шокирована и, несмотря на все старания, не могла выдавить из себя ни слова по-английски. Я только улыбнулась или скорее скривила рот и пошла к Мартину, будто забыв, зачем я вообще встала с дивана. Когда я вернулась к столику, моя компания уже вливала в себя алкоголь: они успели выпить по одной и заказывали дальше. Я откинулась на диван, схватила бокал просекко и выпила его залпом. Одновременно, не отрывая губ от бокала, я знаком попросила официанта повторить напиток.
Мартин смотрел на меня с улыбкой:
– Ну и ну! И ты говоришь, что это у меня проблемы с алкоголем.
– Мне вдруг очень захотелось пить, – ответила я, смешавшись из-за слишком быстро выпитого шампанского.
– Видимо, в туалете происходит какое-то волшебство, раз поход туда так на тебя повлиял, алкоголик ты мой.
При этих словах я нервно осмотрелась в поисках итальянца, из-за которого у меня дрожали колени, прямо как в тот раз, когда я впервые после получения прав села на мотоцикл. Должно было легко найти его среди этой белизны, ведь он одет так же, как и я. Черные свободные брюки, черная рубашка, из-под которой видны деревянные четки, такие же черные мокасины. Несмотря на то что я видела его всего секунду, я точно запомнила, как он выглядел.
– Лаура! – от поисков меня отвлек Михал. – Не пялься на окружающих, а пей.
Я даже не заметила, как на столе появился еще один бокал игристого. Я решила медленно потягивать шампанское, хотя мне и хотелось выпить его залпом, как предыдущее, потому что ноги по-прежнему дрожали. Нам подали еду, на которую мы жадно набросились. Осьминога приготовили идеально; к нему подали сладкие помидоры. Мартин поглощал огромного нарезанного кальмара, красиво сервированного с чесноком и кориандром.
– Черт! – воскликнул Мартин, вскакивая с дивана. – А который сейчас час? Уже за полночь, так что, Лаура, с днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя… – Друзья тоже вскочили и начали весело, громко и очень по-польски петь праздничную песенку. Гости ресторана смотрели на них с интересом, после чего присоединились и стали петь по-итальянски. Раздались громкие крики «Браво!», а я была готова провалиться сквозь землю. Одна из самых ненавистных песен. Нет никого, кому бы она нравилась. Видимо, потому, что никто не знает, что делать, когда ее поют: присоединяться, хлопать, просто улыбаться? Все варианты одинаково плохие, и каждый раз человек, которому поют, выглядит как полный идиот. С искусственной и пьяной улыбкой я встала с дивана, помахала всем и поклонилась, благодаря за пожелания.
– Нельзя было обойтись без этого, да? – буркнула я с улыбкой Мартину. – Напоминание, что я старая, не очень-то приятная вещь. Кроме того, стоило ли привлекать к этому всех присутствующих?
– Ну что, милая, правда глаза режет? В качестве извинения и чтобы достойно продолжить праздник, я заказал твой любимый напиток. – Когда он закончил говорить, появился официант с бутылкой «Moët & Chandon Rosé» и четырьмя бокалами.
– Обожаю! – крикнула я, подскакивая на диване и хлопая руками, как маленькая девочка.
Моя радость не осталась не замеченной для официанта, который улыбнулся мне, оставляя на столе ведерко со льдом и наполовину разлитую бутылку.
– Выпьем! – сказала Каролина, поднимая бокал. – За тебя, чтобы ты нашла то, что ищешь, имела то, что хочешь, и была там, где мечтаешь. С днем рождения!
Мы чокнулись и выпили бокалы до дна. Когда бутылка закончилась, мне действительно нужно было идти в туалет – на этот раз я решила прибегнуть к помощи персонала. Официант показал мне направление. После двенадцати ресторан превратился в ночной клуб, освещение полностью изменило атмосферу заведения. Чистый, элегантный, практически стерильный интерьер взорвался красками. Внезапно белый цвет получил абсолютно иной смысл – свет окрашивал зал в невероятные оттенки. Пока я продиралась сквозь толпу к туалету, меня снова охватило странное ощущение, что кто-то за мной наблюдает. Я остановилась и стала осматриваться. На возвышении, опершись о балку одного из боксов, стоял мужчина в черном и снова пронзал меня взглядом. Спокойно и без эмоций он оглядывал меня с ног до головы. Непослушные черные волосы падали ему на лоб, лицо украшала ухоженная щетина, а губы были полными и выразительными – будто бы созданными для того, чтобы дарить женщинам наслаждение. Взгляд казался холодным и проницательным, как у дикого зверя, готовящегося к атаке. Только увидев его издалека, я поняла, насколько он высокий. Он был заметно выше женщин, стоявших неподалеку, то есть не меньше ста девяноста сантиметров. Не знаю, как долго мы смотрели друг на друга; мне казалось, время остановилось. Из ступора меня вывел мужчина, который толкнул меня в плечо, проходя мимо. Так как я вся была поглощена игрой в гляделки с тем типом, я качнулась и упала на пол.
– С тобой все в порядке? – спросил меня темноволосый, который внезапно материализовался рядом. – Если бы в этот раз я не видел, что это не ты его задела, то решил бы, что падать на незнакомых мужчин – твой способ привлечь внимание.
Он крепко схватил меня за локоть и поднял. Он оказался удивительно сильным и сделал это так, будто я ничего не вешу. На этот раз я собралась с духом, а алкоголь в крови придал мне уверенности.
– А ты всегда работаешь стеной или лифтом? – парировала я, стараясь посмотреть на него настолько холодно, насколько могла.
Он отодвинулся от меня и снова стал рассматривать, будто не верил, что я настоящая.
– Ты весь вечер на меня пялишься, да? – спросила я с раздражением. У меня бывает мания преследования, но предчувствие меня никогда не обманывает.
Мужчина усмехнулся, будто я над ним издеваюсь.
– Я смотрю на клуб, – ответил он. – Контролирую работу персонала, проверяю, довольны ли гости, ищу женщин, которым нужны стены или лифты.
Его ответ меня позабавил и смутил.
– Тогда большое спасибо за работу лифтом и хорошего вечера. – Я бросила на него ироничный взгляд и направилась к туалету. Когда он остался позади, я выдохнула с облегчением. По крайней мере, на этот раз я не показала себя совсем уж идиоткой и смогла ему ответить.
– Увидимся, Лаура, – услышала я за спиной.
Когда я обернулась, сзади осталась только толпа, а Блэк растворился.
Откуда он узнал мое имя? Услышал наши разговоры? Он не мог стоять настолько близко, я бы увидела его, почувствовала. Каролина схватила меня за руку.
– Пойдем, а то ты никогда в туалет не попадешь, и мы застрянем здесь навсегда.
Когда мы вернулись к столу, на нем стояла новая бутылка «Moët».
– О, милый, вижу, у нас сегодня щедрый день рождения, – сказала я со смехом.
– Я думал, это ты заказала, – сказал удивленный Мартин. – Я уже заплатил, мы хотим идти дальше.
Я огляделась по сторонам. Я знала, что бутылка появилась не случайно, и он все еще смотрит на меня.
– Видимо, подарок от ресторана. После вашего «С днем рожденья» они не могли поступить иначе, – рассмеялась Каролина. – Ну, раз она тут, выпьем.
До конца бутылки я нервно вертелась на диване, думая, кем был мужчина в черном, почему он так на меня смотрел и каким чудом узнал мое имя.
Остаток вечера мы провели, гуляя от клуба к клубу. В отель вернулись на рассвете.
Меня разбудила жуткая головная боль. Ну да… «Moët». Я обожаю шампанское, но от похмелья после него буквально лопается голова. Кто в здравом уме будет им напиваться? Собрав остатки сил, я сползла с кровати и отправилась в ванную. В косметичке нашла обезболивающее, проглотила три таблетки и вернулась под одеяло. Когда я очнулась через пару часов, Мартина рядом не было, головная боль прошла, а из открытого окна долетали звуки игр у бассейна. Я меня отпуск, значит, нужно идти загорать. Эта мысль мобилизовала меня, я быстро приняла душ, натянула купальник и уже через полчаса была готова отправиться на пляж.
Михал и Каролина попивали бутылку холодного вина у бассейна.
– Лекарство, – сказал Михал, протягивая мне пластиковый стаканчик. – Извини, что пластик, сама понимаешь, правила.
Вино было прекрасное, холодное и освежающее, я залпом выпила стакан.
– Вы видели Мартина? Когда я проснулась, его не было.
– Он работает в лобби, в номере интернет не тянет, – объяснила Каролина.
– Может, сходим на обед? – спросил он. – Я пойду за Мартином, что за отпуск, если он вечно сидит в монитор пялится.
Михал встал, накинул рубашку и направился к отелю.
– Иногда он у меня в печенках сидит. – Я повернулась к Каролине, которая смотрела на меня большими глазами. – Я никогда не буду важнее всего для него. Важнее работы, друзей, удовольствий. Порой у меня складывается впечатление, что он со мной, потому что у него нет никого лучше и ему так удобно. Это немножко как собаку иметь: хочешь – гладишь, хочешь – играешь с ней, но если тебе не хочется – просто прогоняешь, ведь это собака для тебя, а не ты для нее. Мартин чаще общается с друзьями на фейсбуке, чем со мной дома, не говоря уже о постели.
Каролина повернулась на бок и оперлась на локоть.
– Знаешь, Лаура, так бывает в отношениях, что желание пропадает.
Каролина разразилась смехом и протянула ко мне руку.
– Кажется, нам нужно напиться, ведь ты ничего не изменишь тем, что грустишь. Посмотри, где мы! Тут божественно, ты стройна и красива. Помни – не этот, так другой. Пошли.
Я накинула легкую цветастую тунику, сделала тюрбан из платка, закрыла глаза соблазнительными очками от Ральфа Лорена и отправилась за Каролиной к бару в лобби. Моя подруга пошла в комнату оставить сумку и разобраться, что там с ланчем, так как в лобби наших мужчин мы не обнаружили. Я подошла к стойке и махнула рукой бармену. Попросила два бокала холодного просекко. О да, именно это мне и нужно.
– Только это? – услышала я мужской голос за спиной. – Я думал, ты предпочитаешь «Moët».
Я обернулась и застыла, словно статуя. Он снова стоял передо мной. Сегодня уже нельзя было назвать его Блэком. На нем были белые льняные брюки и светлая расстегнутая рубашка, идеально подходящая к его загорелой коже. Сняв очки, он снова окинул меня холодным взглядом. Он по-итальянски обратился к бармену, который с момента его появления совершенно меня игнорировал и стоял по стойке «смирно» у бара, ожидая заказа моего преследователя. Спрятавшись за темными очками, я чувствовала себя невероятно смелой, дерзкой и при этом жутко похмельной.
– Почему мне кажется, что ты за мной следишь? – спросила я, складывая руки на груди. Он поднял правую руку и медленно снял с меня очки, чтобы рассмотреть мои глаза. Я почувствовала, будто кто-то отнял мой щит, мою охрану.
– Не кажется, – сказал он, глядя мне в глаза. – Это не случайность. Всего наилучшего в честь твоего двадцать девятого дня рождения, Лаура. Желаю, чтобы новый год стал лучшим в твоей жизни, – прошептал он и легко поцеловал меня в щеку.
Я была так смущена, что не могла выдавить ни слова. Откуда он знал, сколько мне? И как, черт возьми, он нашел меня на другом конце города? Мысли путались. Откуда-то издалека до меня долетел голос бармена; я обернулась к нему. Он ставил передо мной бутылку розового «Moët» и маленький цветной кексик, на котором стояла зажженная свечка.
– Черт возьми! – Я обернулась к Блэку, который буквально растворился в воздухе.
– Какая красота, – сказала Каролина, подходя к бару. – Должен был быть бокал просекко, а получилась бутылка шампанского.
Когда мы допили бутылку, появились наши мужчины. Они были в игривом настроении.
– Ну что, обед? – с удовольствием спросил Мартин.
У меня в голове билось шампанское: вчерашнее и сегодняшнее. Я бесилась из-за отсутствия его внимания, поэтому выпалила:
– Мартин, блин! Сегодня мой день рождения, а ты пропадаешь на целый день, тебя не волнует, что я делаю и как себя чувствую, а теперь ты появляешься как ни в чем не бывало и спрашиваешь про обед? С меня хватит! Так всегда: все так, как ты хочешь, всегда ты решаешь, как должно быть, а я всегда последняя, наименее важная, в любой ситуации. Обед был пару часов назад, теперь уже ужинать пора!
Я схватила тунику, сумку и почти бегом бросилась к дверям лобби. Пробежав через холл, я оказалась на улице. Я чувствовала, что к глазам подбираются слезы, поэтому надела очки и пошла вперед.
Улочки Джардини выглядели очень живописно. Вдоль тротуара росли обсыпанные цветами деревья, здания были уютными и ухоженными. К сожалению, в нынешнем состоянии я не могла наслаждаться красотой места, в котором оказалась. Я чувствовала себя одинокой. В какой-то момент я поняла, что по щекам у меня текут слезы и я почти бегу, всхлипывая, – будто кто-то меня преследует.
Солнце становилось оранжевым, а я все шла. Когда первая злость схлынула, я почувствовала, как устали ноги. Шлепки на танкетке, хоть и были красивыми, не очень подходили для марафона. Вблизи я заметила небольшое, типично итальянское кафе, которое оказалось идеальным местом для отдыха, так как в меню имелось игристое вино. Я села снаружи и стала смотреть на спокойную поверхность моря. Дама в возрасте принесла мне бокал и сказала что-то по-итальянски, поглаживая руку. Боже, даже не понимая ни слова, я знала, что она говорит о том, какими бездарными могут быть мужчины и насколько они не стоят наших слез. Я сидела и пялилась на море, пока не стемнело. Я не смогла бы встать с кресла после такого количества алкоголя, но в промежутке я успела съесть великолепную пиццу «Четыре сыра», которая была лучше вина, а домашнее тирамису было еще лучше самого лучшего в мире шампанского.
Я поняла, что готова вернуться и встретиться лицом к лицу с тем, что бросила, от чего бежала. Я спокойно направилась в сторону отеля. Улочки, по которым я шла, были почти безлюдными, потому что находились в стороне от основной дороги вдоль набережной. В какой-то момент мимо меня проехали два внедорожника. Я вспомнила, что, когда ждала у пункта проката автомобилей в аэропорту, я видела похожие машины.
Ночь была жаркой, я – пьяной, день рождения закончился, и вообще все было не так, как должно быть. Я повернула в сторону, когда тротуар закончился, и осознала, что не знаю, где я. Черт, вот это ориентация. Я огляделась, и единственное, что я увидела, было светом приближающихся фар.
Глава 2
Когда я открыла глаза, была ночь. Я осмотрела комнату и осознала, что понятия не имею, где я. Я лежала в огромной постели, освещенной лишь светом фонаря. Болела голова, меня тошнило. Что, черт возьми, произошло? Где я? Я попыталась встать, но сил совершенно не было, будто я весила тонну, даже голова не поднималась с подушки. Я закрыла глаза и снова заснула.
Когда я снова проснулась, все еще было темно. Не знаю, сколько я спала, может, это уже следующая ночь? Нигде не было часов, у меня не было ни сумочки, ни телефона. На этот раз мне удалось сесть на кровати и свесить ноги. Минуту я ждала, пока головокружение прекратится. Я заметила ночник на тумбе. Когда он осветил комнату, я поняла, что место, где я нахожусь, видимо, довольно старое и раньше я здесь не бывала.
Оконные рамы были огромными и богато украшенными, напротив тяжелой деревянной кровати стоял гигантский каменный камин – такие я видела только в кино. Под потолком висели старые балки, по цвету идеально подходящие к оконным рамам. Комната была теплой, элегантной и очень итальянской. Я направилась к окну и через минуту вышла на балкон, с которого открывался невероятный вид на сад.
– Прекрасно, что вы уже не спите.
При этих словах я замерла, а сердце мое застряло в горле. Я обернулась и увидела молодого итальянца. О том, что это итальянец, свидетельствовал его акцент. Его внешний вид подтверждал мое предположение. Он был не очень высоким – как семьдесят процентов итальянцев, которых я видела. У него были длинные темные волосы, опускающиеся на плечи, нежные черты лица и огромные губы. Можно сказать, что он был симпатичным юношей. Одетый в безукоризненно сидящий элегантный костюм, он все еще казался подростком. При этом он явно качался, потому что его плечи непропорционально расширяли силуэт.
– Где я и почему я здесь?! – закричала я в бешенстве, направляясь к нему.
– Освежитесь. Я скоро к вам вернусь, и вы все узнаете, – сказал он и исчез, закрывая двери. Это выглядело так, будто он убегал от меня, хотя бояться полагалось мне.
Я попыталась открыть дверь, но она захлопнулась, или же у него был ключ. Я выругалась. Чувствовала себя беспомощной.
Около камина были еще одни двери. Я зажгла свет, и перед моими глазами возникла шикарная ванная. В середине стояла огромная ванна, в одном углу – туалетный столик, около него раковина с зеркалом, в другом конце – душ, под которым хватило бы места футбольной команде. У душа не было бортиков или стенок, только стекло и пол из мелкой мозаики. Ванная по размерам не уступала квартире Мартина, в которой мы жили. Мартин… наверное, волнуется. А может, нет, может, рад, что никто не мешает ему своим присутствием. Меня снова охватила злость, на этот раз вместе со страхом перед ситуацией, в которой я оказалась.
Я встала перед зеркалом. Выглядела я удивительно хорошо, была загоревшей и, кажется, очень выспавшейся, потому что синяки, которые в последнее время темнели у меня под глазами, исчезли. Я по-прежнему была одета в черную тунику и купальник, который был на мне в день рождения, когда я убежала из отеля. Как же мне прийти в себя без моих вещей? Я разделась, приняла душ, взяла с вешалки толстый белый халат и решила, что освежилась.
Когда я осматривала комнату, в которой проснулась, в поисках подсказки о том, где могу находиться, двери спальни открылись. Снова появился молодой итальянец, который размашистым жестом показал мне дорогу. Дом был окутан полумраком, его освещали только фонари, свет которых попадал в многочисленные окна. Мы шли по лабиринтам коридоров, украшенным вазами с цветами, пока мужчина не подошел к одним дверям и не открыл их. Когда я перешагнула порог, он закрыл за мной дверь, не входя внутрь. Кажется, это была библиотека: стены комнаты окружали полки с книгами и картины в тяжелых деревянных рамах. В центре горел еще один восхитительный камин, вокруг которого были расставлены темно-зеленые мягкие диваны с россыпью подушек золотого цвета. Около одного из кресел стоял столик, на котором я заметила охлаждающееся шампанское. Я вздрогнула при его виде; после моих последних безумств алкоголь внушал мне опасения.
– Садись, пожалуйста. Ты плохо отреагировала на снотворное, я не знал, что у тебя проблемы с сердцем, – услышала я мужской голос и следом заметила фигуру на балконе спиной ко мне.
– Лаура, сядь в кресло. Я не буду просить еще раз, а посажу тебя силой.
В голове у меня зашумело, я слышала биение своего сердца, и мне показалось, что я сейчас упаду в обморок. В глазах потемнело.
– Черт возьми, почему ты меня не слушаешься?
Фигура на балконе двинулась в моем направлении и, прежде чем я успела упасть на пол, схватила меня за плечи. Я моргнула, пытаясь сфокусироваться. Почувствовала, как меня сажают в кресло и кладут в рот кусочек льда.
– Пососи. Ты спала почти два дня, врач ставил тебе капельницы, чтобы не было обезвоживания, но, вероятно, ты будешь ощущать жажду и чувствовать себя нехорошо.
Я знала этот голос и особенно этот характерный акцент.
Я открыла глаза и встретила холодный, животный взгляд. Передо мной на коленях стоял мужчина, которого я видела в ресторане, в отеле и… Боже, в аэропорту. Он был одет так же, как в тот день, когда мы приземлились на Сицилии и я наткнулась на спину огромного охранника. На нем был черный костюм и черная рубашка, не застегнутая у горла. Он был элегантный и статный. Я в гневе выплюнула лед прямо ему в лицо.
– Что я, черт возьми, здесь делаю? Кто ты и по какому праву меня здесь держишь?
Он вытер с лица воду, оставшуюся от растаявшего льда, поднял с толстого ковра прозрачный холодный кусочек и кинул в огонь камина.
– Отвечай мне, черт возьми! – орала я в бешенстве, забыв, как ужасно чувствовала себя секунду назад. Когда я попыталась встать с кресла, он крепко схватил меня за плечи и опустил на место.
– Я сказал, чтобы ты села, я не люблю непослушание и не намерен его терпеть, – рявкнул он, нависая надо мной и опираясь на подлокотники.
Я подняла руку и зло отвесила мужчине смачную пощечину. В его глазах запылал такой огонь, что я от страха упала обратно в кресло. Он медленно встал, выпрямился и громко вдохнул. Я так сильно испугалась того, что сделала, что решила не проверять, где пролегают границы его терпения. Он подошел к камину и оперся обеими руками о стену над огнем. Шли секунды, он молчал. Если бы не тот факт, что я оказалась его пленницей, я бы, наверное, испытывала угрызения совести, а моим извинениям не было бы конца; но в этой ситуации я не могла чувствовать ничего, кроме злости.
– Лаура, ты такая непослушная, даже странно, что ты не итальянка.
Он посмотрел на меня, его глаза по-прежнему пылали. Я решила молчать, надеясь, что он сам скажет, что я здесь делаю и сколько это будет продолжаться.
Внезапно двери открылись, и в комнату вошел тот же молодой итальянец, который меня сюда привел.
– Дон Массимо… – сказал он.
Блэк бросил в его сторону предостерегающий взгляд, мужчина будто бы застыл, затем подошел к нему близко, почти касаясь щекой. Блэку пришлось наклониться, потому что между ним и молодым итальянцем было не меньше двадцати сантиметров разницы.
Мой провожатый говорил по-итальянски, а Блэк стоял и слушал. Потом ответил одним предложением, и молодой итальянец исчез, закрыв за собой дверь. Блэк заходил по комнате, а после вышел на балкон. Опершись обеими руками о балюстраду, он стал шепотом повторять что-то.
Дон… Я подумала, что так в «Крестном отце» обращались к Марлону Брандо, который играл главу семьи мафиози. Внезапно все начало складываться в единое целое: охрана, машины с тонированными стеклами, этот дом, непереносимость неповиновения. Я всегда считала, что коза ностра – вымысел Фрэнсиса Форд Копполы, и вот сама оказалось в центре очень сицилийской истории.
– Массимо. – сказала я тихо. – Так к тебе обращаться или говорить «дон»?
Мужчина обернулся и уверенным шагом направился ко мне. От толчеи мыслей в голове мне не хватало дыхания. Страх сковал тело.
– Ты думаешь, что все понимаешь? – спросил он, садясь на диван.
– Я думаю, что теперь знаю, как тебя зовут.
Он легко улыбнулся и будто бы расслабился:
– Я понимаю, что ты ждешь объяснений. Но я не знаю, как ты отреагируешь на то, что я хочу тебе рассказать, так что лучше выпей.
Он встал, налил два бокала шампанского. Взял один, подал мне, из другого сделал глоток сам и снова сел на диван.
– Несколько лет назад со мной случилась, скажем так, неприятность – меня подстрелили. Это объективный риск, который следует из особенностей семьи, в которой я родился. Когда я лежал, умирая, я увидел… – Тут он остановился и встал. Подошел к камину, поставил бокал и громко вздохнул. – То, что я тебе скажу, кажется настолько неправдоподобным, что я сам до того дня, пока не увидел тебя в аэропорту, не верил, что это правда. Посмотри на картину, которая висит над камином.
Мой взгляд поднялся туда, куда он указал. Я замерла. На портрете была женщина… точнее, мое лицо. Я схватила бокал и выпила до дна. Вздрогнула от вкуса алкоголя, но он подействовал мягко, поэтому я потянулась за бутылкой, чтобы подлить. Массимо продолжал:
– Когда мое сердце остановилось, я увидел… тебя. Меня реанимировали, спустя много часов в госпитале я пришел в себя, позже полностью восстановился. Как только я смог описать образ, который все это время стоял у меня перед глазами, я пригласил художника, чтобы он нарисовал женщину, которую я тогда увидел. Я нарисовал тебя.
Не было никаких сомнений, что на картине я. Но как это возможно?
– Я искал тебя по всему миру, хотя, наверное, «искал» – слишком громкое слово. Где-то внутри меня жила уверенность, что однажды ты окажешься передо мной. Так и случилось. Я увидел тебя выходящей из терминала в аэропорту. Я хотел поймать тебя и больше никогда не отпускать, но это было слишком рискованно. С этого момента мои люди следили за тобой. «Тортуга» – ресторан, в который ты попала, – принадлежит мне, но это не я, а провидение сделало так, что ты там оказалась. Я не мог сдержаться и не поговорить с тобой, потом сложилось так, что ты внезапно ушла от друзей. Я не могу сказать, что удача мне не сопутствовала. Отель, в котором ты жила, тоже частично принадлежит мне…
В этот момент я поняла, откуда шампанское на нашем столике, откуда постоянное ощущение, что за мной наблюдают. Я хотела прервать его и забросать миллионом вопросов, но решила подождать, что будет дальше.
– Ты тоже будешь принадлежать мне, Лаура.
– Я никому не принадлежу, я не предмет. Ты не можешь просто обладать мной. Украсть и рассчитывать, что теперь я твоя, – прорычала я сквозь зубы.
– Я знаю, поэтому даю тебе шанс полюбить меня и остаться со мной не по принуждению, а потому, что ты этого хочешь.
Я разразилась истерическим смехом. Спокойно и медленно встала с кресла. Массимо не спорил, когда я подошла к камину, вращая в руке бокал шампанского. Я наклонила его, выпила до дна и обернулась в сторону своего похитителя.
– Ты надо мной издеваешься. – Я прищурила глаза, пронзив его взглядом, полным ненависти. – У меня есть парень, который будет везде меня искать, у меня есть семья, друзья, своя жизнь. Мне не нужен от тебя шанс на любовь! – Я говорила на повышенных тонах. – Поэтому, пожалуйста, прошу, отпусти меня и позволь вернуться домой.
Массимо встал и прошел в другой конец комнаты. Он открыл шкаф и вытащил из него два больших конверта. Потом вернулся и встал рядом. Блэк подошел ко мне так близко, что я чувствовала его запах – лишающий воли микс власти, денег и туалетной воды с тяжелой древесной нотой. От этой смеси у меня закружилась голова. Он подал мне первый конверт и сказал:
– Прежде чем ты откроешь, я объясню, что внутри…
Я не стала ждать, пока он начнет, отвернулась и одним движением оторвала верх конверта, и на землю вылетели фотографии.
– О боже… – сказала я тихо и опустилась на пол, закрыв лицо руками.
Мое сердце сжалось, по щекам потекли слезы. На фотографиях был Мартин, трахающий какую-то женщину. Фотографии, очевидно, были сделаны из укрытия, но на них, без сомнения, был мой парень.
– Лаура… – Массимо опустился на колени рядом со мной. – Я сейчас объясню тебе, что это, послушай. Когда я скажу, чтобы ты что-то сделала, а ты поступишь по-другому, для тебя это кончится хуже, чем ты можешь подумать. Пойми это и перестань со мной бороться, потому что в этой ситуации ты в заведомо проигрышной позиции.
Я подняла затуманенный слезами взгляд и посмотрела на него с такой ненавистью, что он отодвинулся от меня. Я чувствовала бешенство, отчаяние, разваливалась на куски, и мне было все равно.
– Знаешь что? Отвали! – Я кинула в него конверт и бросилась к дверям.
Массимо, все еще на коленях, схватил меня за ногу и потянул к себе. Я перевернулась и ударилась спиной о землю. Блэк ничего особенного не сделал, протянул меня по ковру, пока я не оказалась около него. Он молниеносно отпустил щиколотку моей правой ноги, за которую тянул, и схватил меня за запястья. Я рвалась во все стороны, пытаясь сбежать.
– Я ничего не сделаю без твоего согласия и желания. Даже если мне покажется, что они есть, я подожду, пока ты захочешь, будешь желать и сама придешь. Это не значит, что мне не хочется войти в тебя очень глубоко и остановить твой крик своим языком.
От этих слов, сказанных очень тихо и спокойно, мне стало жарко.
– Не вертись и секунду послушай: меня сегодня ждет тяжелая ночь, последние дни тоже были нелегкими, и ты не облегчаешь мне жизнь. Я не привык терпеть неподчинение и не умею быть мягким, но не хочу навредить тебе. Поэтому либо я на минуту привяжу тебя к стулу и заткну рот, либо отпущу, а ты спокойно выслушаешь мои слова.
Его тело прижималось к моему, я чувствовала каждую мышцу этого необыкновенно гармонично сложенного мужчины. Левое колено, которое он держал у меня между ног, он подтянул вверх, когда я не отреагировала на его слова. Я слегка застонала, сдерживая крик, когда оно прижалось к внутренней поверхности бедер, касаясь самого чувствительного места, а спину помимо своей воли выгнула дугой, отворачивая от него голову. Мое тело вело себя так только в ситуации возбуждения, а эта, несмотря на агрессию, очевидно была именно таковой.