11 сентября истории людей
9/11: Истории пяти выживших в самом сердце катастрофы
Поэтому мы собрали истории пятерых людей, выживших в самом центре ада. Их до сих пор мучают кошмары и чувство вины перед теми, кто выжил, хотя обвинять себя им и не в чем.
Фред Эйхлер
Фред, 54-летний страховой агент, 11 сентября 2001 года явился в свой офис на 83 этаже Северной башни в 8.15 утра. В 8.40 Фред отправился в уборную, но по дороге встретил четверых коллег, и они остановились поболтать. Оторопев, они наблюдали в окно как самолет летит в сторону их здания. В 8.46 он врезался в небоскреб, разрушая все на своем пути. Ударная волна раскидала Фреда и его коллег по полу. Придя в себя, мужчина позвонил 911, а затем дозвонился домой, чтобы поговорить с женой, дочерьми и родителями. Он был уверен, что больше никогда их не увидит.
Фред зашел в комнату для переговоров, к нему присоединились трое незнакомцев.
Один из них, юрист по имени Джонатан Джадд, 37 лет, рыдал: «Моя жена недавно родила ребенка. Я никогда их больше не увижу». Фред обнял его и сказал: «Мы выберемся».
Этаж постепенно затягивало дымом, по коридорам и лестницам неслись потоки воды из прорванных труб. Собравшиеся затыкали мокрыми ковриками и полотенцами щель под дверью, пытаясь остановить дым. Посовещавшись, они решили не открывать окна, боясь, что воздух раздует пламя.
В 9.02 и 54 секунды раздался второй удар: самолет врезался в соседнюю, Южную башню. Фред и его группа решили попробовать выбраться на пожарную лестницу. Но когда они добрались до двери, в здании погас свет. Они вернулись в комнату для переговоров и спрятались под столами. Им повезло. Всего этажом выше дым и жар были так сильны, что люди задыхались или выбрасывались из окон
В 9.30 Фред увидел свет фонарика. На их этаж добрался пожарный. Он спас найденных людей, но сам погиб. Пожарный вывел выживших к лестнице и посоветовал на 78 этаже свернуть направо и спускаться по другой. На 20 этаже они услышали новый звук удара. Все здание содрогнулось, порыв ветра наполнил воздух пеплом, скрипевшим на зубах. Это обрушилась Южная башня. Северная начала дрожать. Лифты падали в проемы, раскачивались лестницы. Когда Фред добрался до первого этажа, выбраться с него можно было только через разбитое стекло. На улице он попросил у кого-то телефон и набрал номер жены. Она закричала в трубку: “Беги, беги, беги!” То же кричали пожарные и полиция. Через несколько минут Северная башня обрушилась.
Дженис Брукс
Дженис Брукс, 42 года, персональный ассистент, отдыхала после 20-минутной пробежки по набережной. Она сидела за своим столом на 84 этаже Южной Башни, когда услышала странный, глухой звук. За окном офиса во все стороны разлетались бумаги. Кто-то закричал: “Бегите!” Дженис решила сначала спросить разрешения у начальника, уехавшего в Лондон. К телефону подошел другой коллега, который уже узнал новости по телевизору.
Дженис сказала: «Роб, тут что-то происходит, но мы в порядке и собираемся выйти».
Мужчина заорал в ответ: “Что-то происходит!? *** ад, Дженис, в вас самолет врезался. Вы*** оттуда!»
Спуститься было невозможно: пожарная лестница разрушилась. В дыму выжившие чудом нашли дверь на другую, единственную сохранившуюся лестницу. Дженис давно скинула туфли на каблуках и чувствовала как осколки бутылок с кока-колой из взорвавшегося автомата впиваются в ее ступни. Только в фойе первого этажа, усыпанном телами и обломками, она более или менее осознала, что произошло. Полицейский вывел ее и с остальными на улицу и сказал: “Только не смотрите вверх. Наклоните голову и бегите”.
Фрэнк Раззано
Фрэнк принял душ, оделся, собрал вещи и вдруг почувствовал как будто отель обстреливали из тяжелой артиллерии: это Южная башня начала разваливаться. В окно юрист увидел как с неба валятся, словно в замедленной съемке, горы бетона и стали. От отбежал к противоположной стороне номера и вжался в стену.
Неожиданно грохот прекратился. Раззано выглянул в коридор и крикнул: «Есть кто живой?» Кто-то ответил: «Идите сюда». Пожарный направил Раззано к лестнице. Падая, башня проломила отель посередине, но дальняя лестница осталась цела. Раззано добрался по ней до третьего этажа, а там вместе с группой людей пролез через щель в стене на второй этаж. Через несколько минут Северная башня, обрушившись, завалила остатки отеля. Целым остался лишь южный край нескольких нижних этажей. Именно там был Раззано. Но тут ему и его спутникам стало нечем дышать. Воздух как будто состоял из одной грязи и пыли. Люди, кашляя, падали на землю и задыхались. Все-таки пыль опустилась, и людям удалось найти еще одну щель в стене и, с помощью ковровой дорожки, спуститься на гору обломков. Там полицейские помогли Раззано добраться до медиков – он получил травму черепа (где именно – Раззано так и не вспомнил).
Паскаль Баззели
Паскаль Баззели с семьей
Баззели оказался невероятно удачливым человеком – свернувшись комочком, он скатился по обломкам на 15 этажей вниз как серфер на огромной волне или как герой боевика и, что самое поразительное, выжил.
По пути вниз Баззели потерял сознание и пришел в себя спустя три часа на руинах седьмого этажа. Полет с такой высоты обошелся ему только сломанной ногой. Все его коллеги погибли. Паскаль долго не решался рассказать кому-либо о своем фантастическом везении, но нашлись свидетели его полета.
Рон ДиФранческо
Рон ДиФранческо (второй справа) с семьей
Во время первого столкновения 37-летний брокер находился на 84 этаже в своем офисе в Южной башне. Он увидел дым и пошел к пожарному выходу. В это время второй самолет врезался в Южную башню между 77 и 85 этажом. ДиФранческо впечатало в стену ударной волной, но он остался в сознании и бросился вниз по пожарной лестнице. По дороге он встретил группу людей, которые сказали ему, что лучше бежать наверх, потому что внизу разгорается пожар. Пока они спорили, раздался крик о помощи. ДиФранческо и его коллега побежали на звук, но Рон начал задыхаться в дыму и был вынужден повернуть.
Рон снова пошел вверх по лестнице в поисках чистого воздуха, но двери на следующей лестничной площадке оказались заблокированы. Дифранческо пошел обратно вниз.Он добрался до площадки в зоне удара и лег на пол, среди других задыхающихся людей. Его начала охватывать паника.
Чей-то голос велел ему подниматься и идти дальше. Рон закрыл голову руками, прорвался сквозь стену огня и побежал вниз по лестнице. ДиФранческо считается последним человеком, который успел выбраться из Южной башни прежде, чем она обрушилась. И, скорее всего, он один из всего четырех человек, которые вообще смогли выбраться из зоны столкновения.
Наконец, Рон дошел до первого этажа, где охранник направил его к выходу. Когда Рон подходил к двери, раздался чудовищный шум – это падало здание. Мужчина обернулся и увидел, как в его сторону несется раскаленная стена огня. Два дня спустя он очнулся в госпитале с ожогами по всему тела, порезами головы и переломом позвоночника.
Текст: Елизавета Пономарева
10 русскоязычных жертв теракта 9/11, трогательные истории которых помнят даже спустя столько времени
11 сентября 2001 года произошла атака на башни Всемирного торгового центра, потрясшая весь мир. В результате погибли тысячи человек, в том числе выходцы из России и других стран бывшего СССР.
Фото © 9.11 Living Memorial
Семья Савинкина переехала из Украины в США, когда ему было 16. Владимир работал в компании Cantor Fitzgerald на 101-м этаже северной башни ВТЦ. Первый самолёт врезался в здание всего на несколько уровней выше.
Марина — уроженка Одессы. Она работала там же, где Владимир Савинкин. После теракта их семьи создали некоммерческую организацию September 11 Family Group для семей выходцев из стран бывшего СССР, погибших при теракте.
Ирина переехала в США в 1994 году. Она получила магистерскую степень в Университете Пейса. Девушка тоже работала в компании Cantor Fitzgerald. Вечером она собиралась заехать в магазин за подарком сыну, которому через несколько дней исполнилось 12 лет.
Когда Белиловская переехала в США с семьёй, она толком не говорила по-английски и сначала устроилась в библиотеку. Но потом Хелен, как её называли коллеги, доросла до вице-президента компании Fred Alger Management. Её офис располагался на 93-м этаже северной башни.
Игорь родился в Баку. Он был силён в точных науках, но мечтал стать журналистом. Тем не менее после переезда в США Илканаев нашёл себя в сфере IT. Он работал в E-Speed Company на 104-м этаже северной башни.
30-летний Халиф работал в компании Marsh & McLennan в первой башне ВТЦ. С детства увлекался компьютерной техникой. Переехал в США с Украины в возрасте 10 лет.
Евгений переехал в США в 1992 году, но получить грин-карту так и не успел. Он работал инженером по вентиляции на 107-м этаже северной башни. В первые минуты после теракта вывел к запасному лифту около 70 человек, однако сам застрял в шахте. Перед смертью успел позвонить жене и брату.
Вейзер родился в 1936 году в СССР. В начале 1970-х вместе с женой и сыном иммигрировал в Израиль. Позже семья переехала в США, где Вейзер работал инженером в Портовом управлении Нью-Йорка и Нью-Джерси. Офис учреждения располагался в северной башне ВТЦ.
Зальцман был архитектором. В родном Кишинёве он спроектировал президентский дворец. В Нью-Йорке работы тоже хватало. 11 сентября он приехал на деловую встречу в южную башню ВТЦ. Встреча была назначена на 9 утра. В 9:03 в здание врезался второй самолёт.
Тело Мушинского нашли лишь в декабре 2001 года. Уроженец Украины после переезда в США устроился разнорабочим, но спустя какое-то время занялся бизнесом. 11 сентября он заехал в ВТЦ за финансовыми документами.
«Спрашивал себя: почему я остался жив, а три тысячи других людей — погибли?» Истории переживших теракты 11 сентября
AP / Suzanne Plunkett
События двадцатилетней давности в Нью-Йорке считаются самыми массовыми терактами в истории человечества. Только по официальным данным погибли 2977 человек из 92 стран мира, в том числе Украины, еще 23 пропали без вести. Личность почти половины погибших до сих пор не установлена.
Теракты 11 сентября навсегда изменили мир: от тщательных проверок в аэропортах до осознания глобальности проблемы терроризма. А еще они изменили судьбы не тысяч — миллионов людей по всему миру. Тех, чьи родственники или близкие погибли во Всемирном торговом центре. И тех, кому чудом удалось спастись и кто каждый день вспоминает о той роковой дате.
К двадцатой годовщине событий 11 сентября мы пообщались с двумя людьми, которые выжили в терактах. О том, как они оказались во Всемирном торговом центре. Как они спаслись и спасли других. И что они чувствуют двадцать лет спустя.
«Когда он подбежал ближе, мы начали кричать и плакать от страха»
Уильям Родригес — один из тех уцелевших, кто наиболее активно рассказывал миру о событиях 11 сентября. Пуэрториканец по происхождению, он двадцать лет работал уборщиком в Северной башне Всемирного торгового центра — следил за чистотой лестничных площадок всех 110 этажей здания.
Уильям вспоминает, что вторник 11 сентября 2001 года был «прекрасным днем, на небе — ни облачка». Он проспал работу и хотел попросить у начальника отгул. Но тот уговорил его прийти, потому что мыть лестницу никто больше не хотел.
«Никто, кроме меня, не хотел браться за мою работу. Представьте себе — мыть лестницы на 110 этажах! Под конец смены ноги так дрожат, что вы и за три дня не оклемаетесь».
AP / CHAO SOI CHEONG
Из подвала никто не видел, что происходило снаружи. Уильям думал, что взорвался генератор этажом ниже. И тут бабахнуло снова — теперь уже сверху.
Уильям оказал мужчине первую помощь: обмотал его полотенцами, чтобы остановить кровотечение. Он говорит, что никто не хотел ему помогать — тогда, в разгар кампании против ВИЧ/СПИД, люди боялись заразиться через контакт.
Уильям вывел на улицу всех, кто был с ним на этаже, а обгоревшего передал медикам. И решил вернуться в здание — чтобы помочь выбраться другим. Так он спас охранницу, которая стояла возле подземного входа в отель Marriott, который находился между Северной и Южной башнями. И еще двух мужчин, застрявших в лифте — вытащил их через шахту с помощью лестницы.
В вестибюле башни Уильям встретил пожарных — «героев 11 сентября», как он их называет. Именно Уильям помог им добраться до верхних этажей здания — после того, как самолет врезался в башню, лифт сломался. У уборщика был так называемый мастер-ключ — тот, что открывает все двери. А это было важно: в башне сработала аварийная система, а из-за удара самолета двери в рамах были перекошены.
Уильям ходил от этажа к этажу и открывал двери, чтобы дать людям возможность выбраться из здания. Пожарные, у каждого из которых было 40-килограммовое снаряжение, едва поспевали за ним.
«Пока мы поднимались, видели ужасные вещи. К примеру, повсюду валялись обувь — когда люди бежали, то скинули ее. Я видел много крови. Окна у рабочих мест разбиты вдребезги. Люди с осколками стекла на лицах и руках».
На 33-м этаже Уильям заметил женщину, которая лежала на полу и дрожала. Она сказала ему, что впервые в этом здании и не знает, что делать. Уильям отвел женщину к лестничной площадке, где ее забрали двое мужчин. А он поднимался дальше, пока башня не начала разрушаться.
Позже, когда Уильям уже выйдет из здания, он узнает ее тело, разрезанное пополам. «Думаю, она все же смогла выбраться, а потом стекло рухнуло на нее так, что разрезало, как гильотина». Остальные люди упали с такой высоты, что узнать хотя бы кого-то было просто невозможно.
«И тут мне кричат: “Беги!” Пол начал дрожать, а здание — обваливаться. Впереди меня была только пожарная машина. Я залез под нее и. в это время молился, чтобы мое тело не разорвало на куски. Чтобы моя мать смогла его узнать. Ведь я должен был умереть».
Уильям не умер. Его лицо обгорело, рубашка почти полностью сожжена, на колене зияла глубокая рана — но ни одной сломанной кости. Через несколько часов он давал первое в своей жизни интервью о событиях 11 сентября — первое из тысяч, которые он даст в течение следующих лет.
«Тогда это был лучший мой поступок — потому что это увидел кто-то в Пуэрто-Рико и сказал моей матери, что я жив. Она там чуть не умерла от сердечного приступа».
В терактах Уильям потерял две сотни друзей — тех, что работали во Всемирном торговом центре. У него диагностировали астму из-за токсичной пыли, которой он надышался в завалах, и посттравматическое стрессовое расстройство.
Но именно тогда он встретил свою жену: «Элизабет пришла брать у меня интервью. Я влюбился с первого взгляда». Теперь супруги воспитывают двоих детей.
AP / Suzanne Plunkett
Про 11 сентября Уильям вспоминает буквально каждый день — давая интервью, общаясь с теми, кто выжил, и с родственниками погибших.
После пережитого Уильям стал активистом и начал разрабатывать программы и законы в поддержку тех, кто выжил, жертв и их родственников. Его история стала резонансной: он начал выступать на общенациональных телеканалах и стал узнаваемым.
«Меня называли героем, наградили званием “Человек года” и так далее. Но я никогда не считал себя героем. Я считал себя тем, кто выжил. Для меня герои — это те, кто погиб 11 сентября, помогая другим. А мне просто повезло иметь мастер-ключ и спасти сотни людей».
«Подумал, что не увижу свадьбу дочери»
Фрэнк Раззано живет в Вашингтоне. Почти полвека он посвятил юриспруденции: работал федеральным прокурором, юристом в госучреждениях и адвокатом. 10 сентября 2001 года он приехал в Нью-Йорк перед судом по одному из дел — должен был пообщаться со свидетелем защиты. Встречу назначили на полдень следующего дня.
«Я остановился на 19-м этаже отеля Marriott — он располагался прямо между Северной и Южной башнями Всемирного торгового центра. Кажется, было почти восемь. Я услышал сильный звук, вскочил с кровати, открыл окно. И увидел бумажки, летевшие по улице. Подумал: может быть, сильный ветер из гавани, который выбил стекло во Всемирном торговом центре надо мной. И лег спать».
И вдруг отель начал шататься и дрожать.
«С неба упала завеса из бетона и стали. Светлый летний день превратился в непроглядную темень. Наверное, это последние несколько минут моей жизни, подумал я. В голове промелькнули две мысли. Во-первых, моя дочь недавно обручилась, а я не увижу ее свадьбу. А во-вторых, вспомнил родителей и спросил себя: прожил ли я жизнь, которой они гордились бы?»
Фрэнк бросил документы и начал выбираться из отеля. К тому времени его центральная часть была полностью разрушена. В коридоре под завалами лежал пожарный по имени Джефф Джонсон. Он приказал Фрэнку спускаться — обещал потом догнать.
Мужчина спустился к площадке между третьим и четвертым этажом, разгреб завалы, которые там были, и нашел еще троих мужчин. «Они были похожи на призраков в буквальном смысле слова — собственно, как и я. Мы все были грязными и задымленными, а наши лица — белыми от асбеста».
Через минуту-две к ним присоединились трое пожарных — в том числе Джефф, которого Фрэнк видел под завалами. Через дырку в стене он спустился по опоре с третьего этажа на второй.
«Через несколько минут Джефф возвращается и говорит: “Все на улице — мертвы. Полицейские, пожарные, медики — все мертвы. Нам придется выбираться самим. За нами никто не придет«».
«Когда пыль улеглась, мы выбрались из-под завалов. Дышать не могли: с каждым глотком воздуха ты словно задыхался, потому вдыхал всю эту пыль и асбест. Единственные двери в зале, где мы оказались, были завалены. Отверстие, через которое мы туда попали, тоже».
Как вспоминает Фрэнк, в центре зала стояла опорная балка, которая начала шататься. Если бы они оттуда не выбрались, то, вероятно, погибли бы под завалами. Но Джефф увидел луч света, пробивавшийся из разрушенной стены сквозь завалы, и прокопал там отверстие размером где-то метр на метр.
«Джефф взял штору, закрепил ее на одном из заваленных камней, перекинул другой конец за дырку. Нам надо было спуститься где метра три по шторе, а потом мы прыгнули на завалы на улице, они высотой были метров пять. С неба продолжало что-то падать. Я тогда еще не знал, что обе башни рухнули полностью».
Тогда Фрэнк по приказу Джеффа добрался до парома, откуда его увезли в больницу, оборудованную на острове Элис неподалеку. Только там он узнал, что башни Всемирного торгового центра были полностью разрушены. У мужчины диагностировали субарахноидальное кровоизлияние, но кровотечение удалось остановить, и через три дня жена и дочь Фрэнка забрали его домой в Вашингтон.
«Люди при ударе о землю раскалывались, как арбузы»: воспоминания россиян, выживших в трагедии 11 сентября 2001 года
Сегодня исполняется 20 лет со дня самого крупного теракта в мировой истории: 11 сентября 2001 года два пассажирских самолета, захваченных террористами, протаранили башни Всемирного торгового центра. Погибли почти 3 тысячи человек. Среди них были американцы, канадцы, англичане, французы, японцы, китайцы — люди всех возрастов и национальностей, в том числе и 25 выходцев с просторов бывшего СССР. Немногим удалось спастись. Двое из уцелевших, родившиеся и выросшие в Сибири, рассказали, какой они увидели трагедию 9/11, оказавшись внутри рушащихся башен-близнецов.
Андрей Ткач, уроженец Новосибирска, живет в США
— В 8:45 я был на работе, на 72-м этаже Северной башни Всемирного торгового центра. Как раз взял себе кофе и собирался засесть за отчет. Еще до того, как тряхнуло, услышал какой-то странный свист — потом, вспоминая, догадался, что это был шум от двигателя самолета на подлете к башне. И сразу следом все здание буквально сдвинулось на несколько метров, никто не смог удержаться на ногах, все попадали. Первая мысль — землетрясение. Мы замерли, не понимая, что происходит. Я подошел к окну, а там с неба почему-то падают бумаги и какой-то горящий мусор. Дыма и огня не видно, и совершенно непонятно, что происходит. Что делать дальше — тоже.
Мы дозвонились в Службу спасения. Там сказали: нужно оставаться на своих местах и дожидаться указаний. Мой коллега Дак Кинан, дольше всех работавший в нашей фирме, сказал тогда: главное — не паниковать, потому что в 1993 году во время теракта намного больше людей погибло не от взрыва, а из-за того, что их затоптала толпа, рванувшаяся к выходу. И теперь нужно вести себя спокойно и действовать организованно.
И тут до кого-то дозвонилась жена и сообщила: по CNN говорят, что в нас врезался самолет. Я сразу сказал: «Надо спускаться вниз». Мне возразили, что лучше дождаться инструкций. Все тот же Дак заявил, что если и идти, то на крышу, потому что в прошлый раз оттуда людей эвакуировали вертолетами. Начали спорить, уходить или нет, и куда. Решили узнать в Службе спасения. Долго не получалось набрать — не было связи или занято. А когда, наконец, дозвонились, там приказали оставаться на местах. И тут я увидел, как мимо наших окон пролетел мужской костюм. Честно скажу: в первую минуту не понял, кому и зачем пришло в голову сбрасывать вниз костюм. А потом вдруг догадался, что это был человек. Решил плюнуть на все и уходить. Остальные остались ждать указаний или спасателей.
Когда вышел в коридор, там уже был дым. Лестница тоже оказалась затянута им, было темно и очень жарко, почти невыносимо жарко. Сверху спускались несколько десятков человек, пока совсем немного. Некоторые были ранены, с ожогами — остальные помогали им, подбадривали. Вниз мы шли медленно, потому что с каждым пройденным этажом людей прибывало: они появлялись из боковых выходов, нужно было останавливаться и пропускать новую партию. Особенно много людей на лестнице стало, когда наконец-то объявили о всеобщей эвакуации. Некоторые двери перекосило и заклинило, мы помогали их открыть.
Обогнать идущих было нельзя — лестницы очень узкие, не разминешься. Из-за дыма и пыли дышать становилось труднее — люди кашляли, задыхались.
Я очень пожалел, что, как последний идиот, не догадался заранее намочить одежду, чтобы замотать рот и нос, а теперь было уже поздно, воды взять было негде. Прикрывал лицо платком. Тогда впервые мне пришла в голову мысль, что жизнь человека измеряется не прожитыми годами, а количеством сделанных вдохов. Гадал, сколько еще вдохов мне удастся сделать, прежде чем я умру.
Где-то на середине пути мы встретили первых пожарных, поднимавшихся наверх. Они шли в полной экипировке, несли оборудование. Казалось, что их бесконечно много. Из-за встречного потока на лестницах стало еще теснее. Когда они поднялись, на нас сверху начала литься вода из огнетушителей.
Не знаю, показалось мне или нет, но постепенно здание начало потрескивать и раскачиваться. Появился какой-то животный страх, он подталкивал, говорил: «Беги!»
Если бы не толпа, преграждавшая путь, я бы побежал, но такой возможности не было. Мы спускались все медленнее, а страх становился все сильнее. Когда мы были уже почти внизу, снова тряхнуло так, что многие попадали с ног. Нам в лицо вдруг ударил страшный поток раскаленного пыльного дыма. Я не понял, что случилось. Потом узнал — это оттого, что обрушилась Южная башня.
Как только мы добрались до выхода из этого вертикального ада и появилась возможность бежать, я побежал. Рядом падали человеческие тела. Люди при ударе о землю раскалывались, как арбузы. Человека, бежавшего в нескольких метрах передо мной, раздавило упавшей бетонной глыбой, только кровь брызнула. Дальше толком и не видел, что было вокруг, мчался, не оглядываясь, как никогда в жизни.
Когда был уже метрах в пятистах, меня вдруг подняло в воздух и понесло над землей. Это рухнула Северная башня, но тогда я об этом не знал. Упав, полетел кубарем.
Когда поднялся, секунд десять не мог сориентироваться, куда бежать дальше. Все вокруг напоминало черно-белый фильм о ядерной зиме. Пыль и пепел клубами, повсюду толстый слой пыли и бетонной крошки, в воздухе кружатся бумаги и мусор. Чуть дальше по улице лежит перевернутая вверх тормашками пожарная машина. И почему-то колеса у нее крутятся в воздухе.
На меня нашло оцепенение. Помню: стоял и, не отрываясь, смотрел на эти колеса. Не знаю, как долго я простоял. Потом ко мне подошел какой-то человек, тронул за плечо и спросил, все ли со мной в порядке. Тогда я наконец-то пришел в себя, отряхнулся от пыли и пошел. Не помню, как добрался до Бруклинского моста. Там уже были тысячи людей — метро не работало, все шли пешком. Толпа была огромная, но было очень тихо. Настроение у всех было подавленное: Нью-Йорк после 9/11 вообще на какое-то время перестал улыбаться. Над нами в небе со свистом проносились истребители.
В Бруклине возле меня остановился автомобиль, водитель предложил довезти до дома. Я хотел заплатить за проезд, но он отказался категорически. Сказал, что уже отвез нескольких человек и собирается до вечера развозить тех, кто сумел невредимым выбраться с Манхэттена. По дороге мы увидели первые американские флаги, вывешенные с балконов и из окон. Потом этих флагов стало много.
Дым над Манхэттеном стоял еще четыре дня, пока 15 сентября не прошел дождь, а запах гари оставался в городе до весны, пока не вывезли последние обломки.
Александр Скибицкий, уроженец Красноярска, живет в Канаде
— 11 сентября 2001 года был прекрасный день — стояло бабье лето, которое в Штатах почему-то называют индейским. Настроение у меня было соответствующее, приподнятое: на выходных мы с женой собирались оставить сына с няней и впервые за долгое время расслабиться — махнуть на Гудзон. Помню, что я даже напевал про себя, когда запускал компьютер. Мой стол в офисе на 65-м этаже Южной башни стоял у окна, и мне очень нравилось, что в ясный день можно было увидеть даже кривизну горизонта. Перед тем как заняться делами, я по привычке подошел к окну, постоял, полюбовался видом, выпил кофе.
Как только стало известно, что Северная башня горит, все тут же схватили телефоны и начали названивать родным. Рассказывали, что с ними все хорошо, что они не пострадали. А у меня была одна мысль: «Позвоню потом, а сейчас надо позаботиться, чтобы со мной и вправду было все хорошо». Сразу решил — нужно как можно быстрее выбираться, а то мало ли что. Вдруг Северная башня рухнет на нашу или еще что-нибудь случится. Разумеется, я и представить не мог, что скоро и в нашу башню врежется еще один самолет. Никто и не предполагал, что соседнюю башню атаковали специально, все решили — это случайность. Помню, еще удивлялись, каким же нужно быть идиотом, чтобы врезаться в небоскреб при такой отличной видимости, как сегодня.
По громкой связи объявили, что нам ничего не угрожает, эвакуация не требуется. Нужно оставаться на местах, чтобы не мешать полиции и пожарным, работающим вокруг Северной башни. Шеф решил подстраховаться и скомандовал на всякий случай начать упаковывать документацию и компьютеры. Мы с моим приятелем бангладешцем Волли переговорили в сторонке и решили: все равно, что говорят, надо выбираться. На скоростном лифте спустились вниз. Там потоку людей преградила путь охрана и объявила: всем следует немедленно вернуться на свои рабочие места, Южной башне ничего не угрожает. Дисциплинированные американцы повернули обратно и начали подниматься наверх на лифтах, а мы с Волли проскользнули наружу. Спустившись, попытался позвонить жене, сказать, что жив, но мобильная связь уже не работала.
Внизу все было завалено битым стеклом и бетоном, горели обломки самолета. Мы вынуждены были буквально через них перешагивать. Вокруг ревели сирены пожарных машин и скорых, в небе кружили вертолеты. Когда отошли на безопасное, как нам казалось, расстояние, то остановились посмотреть, что происходит. Из Северной башни валил дым — никогда раньше не видел настолько черного дыма. Успели разглядеть, как наверху, выше линии огня, люди выбираются наружу и как-то держатся, ухватившись за колонны. Видели, как несколько человек выпрыгнули или выпали из окон. Одна пара падала, до последнего держась за руки.
Вокруг начался настоящий ад. Люди выбегали из башен толпами, в копоти и пыли, окровавленные. Падали с вершин башен и разбивались о землю. Некоторые упавшие тела горели, их пытались тушить. Полиция старалась организовать эвакуацию, успокоить и упорядочить толпу, но у нее не очень-то получалось.
За линией оцепления многих уже ждали родственники, которые успели примчаться на Манхэттен, увидев новости о нападении. До сих пор помню, как на одного парня буквально прыгнули, чтобы его обнять, жена и двое детей. Все вместе они упали на землю, лежали и смеялись от счастья. Те, кто еще не дождался родных, молились. Женщины плакали.
Южная башня, обрушившаяся первой, рухнула так быстро, что какое-то время дым сохранил ее очертания. Понимаете: ее уже не было, а дым на этом месте был. Толпа вокруг нас только и успела в один голос выдохнуть «О, мой бог!», как все уже было кончено.
На нас обрушился огромный вал из дыма, пепла и пыли. Этот вал выглядел в точности так, как спецэффекты в кино, но только все это было по-настоящему. Сложно было в это поверить, не оставляло ощущение, что это все сон, декорации, так не бывает в жизни.
Когда пыль осела, мне показалось, что все вокруг как будто засыпало снегом. Как карточный домик, одна на одной лежат перевернутые машины. Стекла домов разбиты. В воздухе летают куски какого-то мусора, листы бумаги. Нельзя было разобрать, кто вокруг тебя, — настолько густым слоем пыли все были покрыты. Мне показалось, что такой же толстый слой пыли теперь и внутри нас. Легкие были полностью забиты — я тогда подумал, что уже никогда не смогу дышать нормально, не избавлюсь от этой пыли.
Человека, стоявшего неподалеку от нас, ранило обломком. Я подошел к полицейскому, говорю: «Там раненый». Он оборачивается ко мне — а у него поверх слоя пыли на лице бороздки от слез. Почему-то именно эта картинка запомнилась мне больше всего. Мы с Волли помогли раненому добраться до ближайшей скорой.
Еще запомнилось, как какая-то пожилая женщина металась по улице, бросалась к каждому прохожему, с отчаянием и надеждой в голосе спрашивая: «Френки?» Пыталась стирать пыль с лиц, чтобы рассмотреть, он это или нет. Люди в ответ только отрицательно мотали головой — говорить никто не мог. Так и не знаю, кем был ей этот Френки — сыном, мужем, братом?
Нам повезло поймать такси. По дороге таксист еще два раза останавливался и подбирал идущих людей, посыпанных пеплом. Даже посадил человека на переднее сиденье, чего обычно нью-йоркские таксисты никогда не делают. Только в такси я по-настоящему поверил, что остался жив. Мы тогда думали, что в башнях ВТЦ погибли не тысячи, а десятки тысяч людей. Цинично звучит, но очень повезло, что жертв оказалось намного меньше.
Подписывайтесь на Балтологию в Telegram и присоединяйтесь к нам в Facebook!