100 дней содома книга
120 дней Содома
О книге «120 дней Содома»
Разного рода пороки издавна привлекали внимание человечества. Связано это с тем обстоятельством, что для человеческой психики любой запретный плод сладок. Именно поэтому некоторые представители человеческого общества так желают его попробовать, несмотря на возможные последствия. Маркиз де Сад – один из таких людей, а его книга «120 дней Содома» в своё время считалась манифестом развратников всех мастей. Недаром словом садизм произошло от его фамилии.
Написал он её, находясь в заключении в Бастилии. Там у него было много времени для того, чтобы вспомнить бурную и порочную жизнь как свою собственную, так и своих приятелей. Но роман был написан очень быстро.
Автор рассказывает читателям историю четырёх высокопоставленных и богатых развратников. Однажды они решили получить самое возможное наслаждение из всех доступных в сексуальных оргиях. То, что участие в них осуждалось церковью и запрещалось императорской властью, их не остановило.
Участники будущей оргии закрылись в замке Сен-Мартен-де-Бельвиль и провели там более четырёх месяцев. С собой они взяли гарем. Так как замок находился в удалённом месте, им никто в течение этого времени не мог помешать. Главные герои книги на её страницах рассказывают не только о своём времяпрепровождении в замке, но и другие развратные истории из своей жизни. Книга содержит ограничения по возрасту, её не рекомендовано читать детям и подросткам. Она будет интересна желающим получить сведения о жизни представителей знатных сословий в то время и кому в целом хочется понаблюдать за тем, как далеко способен зайти человек в своих желаниях.
На нашем сайте вы можете скачать книгу «120 дней Содома» Маркиз де Сад бесплатно и без регистрации в формате epub, fb2, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
120 дней Содома
Многочисленные войны, которые вел Людовик XIV в период своего царствования,
опустошили казну Франции и высосали из народа последние соки. К казне, однако,
сумели присосаться пиявки, всегда появляющиеся в моменты социальных бедствий,
которые быстро открыли секрет обогащения за счет других. Особенно много
сомнительных состояний, поражающих роскошью и отмеченных пороками, скрываемыми
столь же тщательно, как и тайны обогащения хозяев, возникло в конце правления
Людовика XIV, впрочем, на редкость помпезного, быть может, даже одной из вершин
Незадолго до этого Регент попытался с помощью знаменитого трибунала, известного
мнили себя единственной в своем роде элитой порока, о чем будет рассказано ниже.
Было бы ошибкой думать, что незаконным взиманием налогов занимались люди
Бланжи и его брат Епископ из. оба баснословно разбогатевшие на налогах, являются
неоспоримым доказательством того, что благородное происхождение подчас совсем не
мешает обогащению подобными средствами. Оба этих знаменитых персонажа, тесно
связанные деловыми отношениями и погоней за удовольствиями с неким Дюрсе и
Председателем Кюрвалем, стали актерами одной пьесы с ужасными оргиями, занавес
которой мы здесь и приоткроем.
В течение шести лет четыре распутника, объединенные богатством, знатностью и
высоким положением в обществе, укрепляли свои связи браками, целью которых был
прежде всего порок. Именно он был основой этих союзов. И вот как это происходило.
Герцог Бланжи, вдовец трех жен, от одной из которых у него осталось две дочери,
узнав о том, что Председатель Кюрваль хочет жениться на старшей из них, несмотря на
вольности, которые, как он знал, ее отец допускал по отношению к ней, Герцог, повторяю,
ее, если она уже будучи вашей женой, будет поддерживать со мной те же отношения, что
и до вашего брака. Кроме того, вы поможете мне убедить нашего общего друга Дюрсе
выдать за меня его дочь Констанс, к которой я питаю чувства, весьма похожие на те,
которые вы испытываете к Юлии.
меньший распутник, чем вы.
нашими взглядами на вещи подобная деталь может меня остановить? Вы думаете, я ищу в
жене только любовницу? Она нужна мне для удовлетворения моих капризов, моих тайных
желаний и пороков, которые покров Гименея окутает самым надежным образом. Короче, я
желаю ее, как вы желаете мою дочь. Вы думаете, я не знаю о ваших целях и желаниях?
Мы, сластолюбцы, порабощаем женщину. Статус жены обязывает ее быть покорной
нашим желаниям, а уж вам ли не знать, какую роль в наслаждении играет деспотизм!»
Между тем появился Дюрсе. Друзья поведали ему о содержании их беседы и были
рады услышать, что и он питает нежные чувства к Аделаиде, дочери Председателя. Дюрсе
согласился принять Герцога в качестве своего зятя при условии, что сам он станет зятем
одинаковыми условиями договора. Председатель признался в тайных отношениях с
собственной дочерью, в результате чего все три отца, желая сохранить свои права и в
целях еще большего их расширения, признали, что три молодые особы, связанные
имуществом и именем со своими мужьями, принадлежат телом в одинаковой мере всем
трем мужчинам, а если они этому воспрепятствуют, то будут наказаны самым жестоким
образом в соответствии с договором, который подпишут.
100 дней содома книга
Многочисленные войны, которые вел Людовик XIV в период своего царствования, опустошили казну Франции и высосали из народа последние соки. К казне, однако, сумели присосаться пиявки, всегда появляющиеся в моменты социальных бедствий, которые быстро открыли секрет обогащения за счет других. Особенно много сомнительных состояний, поражающих роскошью и отмеченных пороками, скрываемыми столь же тщательно, как и тайны обогащения хозяев, возникло в конце правления Людовика XIV, впрочем, на редкость помпезного, быть может, даже одной из вершин величия Франции.
Было бы ошибкой думать, что незаконным взиманием налогов занимались люди низшего звания. Отнюдь нет – к этому была причастна самая верхушка общества. Герцог Бланжи и его брат Епископ из…, оба баснословно разбогатевшие на налогах, являются неоспоримым доказательством того, что благородное происхождение подчас совсем не мешает обогащению подобными средствами. Оба этих знаменитых персонажа, тесно связанные деловыми отношениями и погоней за удовольствиями с неким Дюрсе и Председателем Кюрвалем, стали актерами одной пьесы с ужасными оргиями, занавес которой мы здесь и приоткроем.
В течение шести лет четыре распутника, объединенные богатством, знатностью и высоким положением в обществе, укрепляли свои связи браками, целью которых был прежде всего порок. Именно он был основой этих союзов. И вот как это происходило.
Герцог Бланжи, вдовец трех жен, от одной из которых у него осталось две дочери, узнав о том, что Председатель Кюрваль хочет жениться на старшей из них, несмотря на вольности, которые, как он знал, ее отец допускал по отношению к ней, Герцог, повторяю, сразу же согласился на этот тройной союз. «Вы хотите жениться на Юлии, – сказал он Кюрвалю. – Я вам отдаю ее без колебаний, но с одним условием: вы не будете ревновать ее, если она уже будучи вашей женой, будет поддерживать со мной те же отношения, что и до вашего брака. Кроме того, вы поможете мне убедить нашего общего друга Дюрсе выдать за меня его дочь Констанс, к которой я питаю чувства, весьма похожие на те, которые вы испытываете к Юлии.
– Но, – заметил Кюрваль, – вы, конечно, не можете не знать, что Дюрсе не меньший распутник, чем вы…
– Я знаю все, что нужно знать, – отрезал Герцог. – Да разве в нашем возрасте и с нашими взглядами на вещи подобная деталь может меня остановить? Вы думаете, я ищу в жене только любовницу? Она нужна мне для удовлетворения моих капризов, моих тайных желаний и пороков, которые покров Гименея окутает самым надежным образом. Короче, я желаю ее, как вы желаете мою дочь. Вы думаете, я не знаю о ваших целях и желаниях? Мы, сластолюбцы, порабощаем женщину. Статус жены обязывает ее быть покорной нашим желаниям, а уж вам ли не знать, какую роль в наслаждении играет деспотизм!»
Между тем появился Дюрсе. Друзья поведали ему о содержании их беседы и были рады услышать, что и он питает нежные чувства к Аделаиде, дочери Председателя. Дюрсе согласился принять Герцога в качестве своего зятя при условии, что сам он станет зятем Кюрваля.
Три свадьбы последовали одна за другой – с огромными придаными и с одинаковыми условиями договора. Председатель признался в тайных отношениях с собственной дочерью, в результате чего все три отца, желая сохранить свои права и в целях еще большего их расширения, признали, что три молодые особы, связанные имуществом и именем со своими мужьями, принадлежат телом в одинаковой мере всем трем мужчинам, а если они этому воспрепятствуют, то будут наказаны самым жестоким образом в соответствии с договором, который подпишут.
Уже был составлен текст договора, когда появился Епископ из… хорошо знакомый с двумя друзьями своего брата по общему времяпровождению, который предложил добавить в договоре еще один пункт, поскольку он тоже хотел бы в нем принять участие. Речь зашла о второй дочери Герцога и племяннице Епископа из…. У которого была связь с ее матерью, причем оба брата знали, что именно Епископу из… обязана была своим появлением на свет юная Алина. С колыбели Епископ из… заботился об Алине и не мог упустить случая сорвать бутон как раз в тот момент, когда ему пришло время раскрыться. Как видим, предложение Епископа из… ни в чем не противоречило намерениям трех его собратьев. И ими тоже двигали корысть и похоть. Что же касается красоты и молодости особы, о которой зашла речь, то именно по этой причине никто не усомнился в выгодности предложения Епископа из… Он, как и трое других, тоже пошел на определенные уступки, чтобы сохранить некоторые права; таким образом, каждый из четырех мужчин оказался мужем всех четырех женщин.
Итак, чтобы помочь читателю разобраться, посмотрим, какая сложилась картина: Герцог, отец Юлии, стал супругом Констанс, дочери Дюрсе; Дюрсе, отец Констанс, стал мужем Аделаиды, дочери Председателя; Председатель, отец Аделаиды, женился на Юлии, старшей дочери Герцога; и Епископ из…, дядя и отец Алины, стал супругом трех других женщин, уступив в свою очередь Алину своим друзьям, но сохранив на нее определенные права.
Счастливые свадьбы состоялись в Бурбоннэ, великолепном имении Герцога, и я оставлю читателям возможность вообразить себе все те оргии, которые происходили там. Необходимость описать другие не позволяет нам сосредоточить внимание на первых. После них союз наших друзей еще более укрепился. И так как в наши намерения входит описать всю эту разнузданную торговлю, мне кажется, важно упомянуть еще об одной детали в ожидании того момента, когда о каждом из участников будет рассказано подробно.
Общество создало общественную стипендию, которую в течение шести месяцев получал каждый из четырех. Фонды этой стипендии, которая служила лишь удовольствиям, были безграничны. Огромные суммы расходовались на самые сомнительные вещи, и читатель совсем не должен удивляться, когда ему скажут, что два миллиона франков в год было израсходовано только на удовольствия и услаждения похоти четырех развратников.
Четыре владелицы публичных домов и четыре сводника, вербующие мужчин, не знали иных забот в Париже и провинции кроме удовлетворения потребностей их плоти. В четырех загородных домах под Парижем регулярно организовывались четыре ужина в неделю.
На первых из них, целью которого были удовольствия в духе Содома, приглашались только мужчины. Туда постоянно приезжали шестнадцать молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет для совокупления с нашими четырьмя героями, которые играли роли женщин. Молодых людей подбирали по размеру полового члена. Было необходимо, чтобы член достигал такого великолепия, что не мог войти ни в одну женщину. Это был важный пункт договора, и поскольку деньги текли рекой, и за ценой не стояли, условия редко не выполнялись. Чтобы испить все удовольствия разом, к шестнадцати молодым мужчинам добавлялось такое же число более молодых юношей, которые выполняли роль женщин, в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет.
Чтобы быть принятыми, они должны были обладать свежестью, грацией, красотой лица, невинностью и душевной чистотой – и всем этим в наивысшей степени. Ни одна женщина не допускалась на мужские оргии, где претворялось на практике все, что только Содом и Гоморра изобрели наиболее утонченного.
Второй ужин был посвящен девушкам из хороших семей, которые из-за больших денег вынуждены были согласиться выставить себя напоказ и позволять обращаться с собой самым недостойным образом, отдаваться причудливым капризам развратников и даже терпеть от них оскорбления. Девушек обычно приглашали по двенадцать, и так как Париж не всегда мог поставить нужное число благородных жертв, на вечера иногда приглашались дамы из другого сословия, жены прокуроров и офицеров. В Париже насчитывается от четырех до пяти тысяч женщин из этих двух сословий, которых нужда или страсть к роскоши заставляют предаваться подобным занятиям. Их только надо было найти; наши развратники в своем деле толк знали, и на этом пути их ожидали иногда настоящие открытия. Больше всего им нравилось подчинять своим капризам девушек из высшего общества; здесь разврат, незнающий границ, подогревался жестокостью и грязными ругательствами, хотя, казалось бы, благородное происхождение и условности света должны были избавить девушек от подобных испытаний. Но их туда привозили, и они обязаны были подчиняться и выполнять все самые гадкие и недостойные прихоти распутников; именно это согласие на любые капризы было главным условием договора.
120 дней Содома
Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.
Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.
Многочисленные войны, которые вел Людовик XIV в период своего царствования, опустошили казну Франции и высосали из народа последние соки. К казне, однако, сумели присосаться пиявки, всегда появляющиеся в моменты социальных бедствий, которые быстро открыли секрет обогащения за счет других. Особенно много сомнительных состояний, поражающих роскошью и отмеченных пороками, скрываемыми столь же тщательно, как и тайны обогащения хозяев, возникло в конце правления Людовика XIV, впрочем, на редкость помпезного, быть может, даже одной из вершин величия Франции.
120 дней Содома скачать fb2, epub бесплатно
«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.»
«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что „Жюстина“ адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение».
Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)
«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».
Самые откровенные, шокирующие, порочные фантазии в романе величайшего знатока эротики Маркиза де Сада. Философия разрушения, превознесения порока, все виды изнасилований и наказаний – в романе «120 дней Содома, или Школа разврата», написанном в Бастилии. Рукопись была спрятана де Садом в стене камеры и случайно обнаружена только в 1900 году. По мотивам книги снята драма Пазолини «Сало, или 120 дней Содома» – о последних днях итальянского фашизма.
«Жюльетта» – самый скандальный роман Маркиза де Сада. Сцены, описанные в романе, достойны кисти И. Босха и С. Дали. На русском языке издается впервые.
Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но я не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.
Маркиз де Сад, самый свободный из живших когда-либо умов.
Представляете, если бы люди могли вывернуть свои души и тела наизнанку – грациозно, словно переворачивая лепесток розы, – подставить их сиянию солнца и дыханию майского ветерка.
Философия в будуаре
Первое издание «Философии в будуаре» вышло в 1795 году в двух томах малого формата. Оно было выпущено в свет анонимно, но сообщалось, что это «Посмертное произведение автора «Жюстины». Местом издания назван Lon-dres, aux dОpens de la Compagnie. Кроме того, книга имела аллегорический фронтиспис и четыре эротические гравюры, которые воспроизводятся в настоящем издании.
Скандальное имя маркиза де Сада, автора «безнравственных», «отвратительных» и «ужасных» произведений, долгие столетия было фактически под запретом.
Сегодня мы представляем на суд читателя повести и новеллы из двух сборников, а также отрывок из романа «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», написанные автором в стенах Бастилии. Всепоглощающая, разрушительная страсть, сметающая все на своем пути, сжигающая в своем пламени и самих любовников, картины порока, повсеместно одерживающего победу, несчастья добродетели, которая часто становится игрушкой в руках распущенных злодеев, полные искрометного юмора фривольные сценки современных автору нравов, царивших в обществе, — весь этот пестрый калейдоскоп предстанет перед взором истинных любителей французской литературы XVIII века.
Один из самых знаменитых откровенных романов фривольного XVIII века «Жюстина, или Несчастья добродетели» был опубликован в 1797 г. без указания имени автора — маркиза де Сада, человека, провозгласившего культ наслаждения в преддверии грозных социальных бурь.
«Скандальная книга, ибо к ней не очень-то и возможно приблизиться, и никто не в состоянии предать ее гласности. Но и книга, которая к тому же показывает, что нет скандала без уважения и что там, где скандал чрезвычаен, уважение предельно. Кто более уважаем, чем де Сад? Еще и сегодня кто только свято не верит, что достаточно ему подержать в руках проклятое творение это, чтобы сбылось исполненное гордыни высказывание Руссо: „Обречена будет каждая девушка, которая прочтет одну-единственную страницу из этой книги“. Для литературы и цивилизации подобное уважение является, конечно же, сокровищем. Поэтому не удержаться от скромной внятности наказа всем нынешним и грядущим издателям и комментаторам: уважайте в де Саде по крайней мере его скандальность!»
Морис Бланшо о романе Маркиза де Сада «Жюстина, или Несчастья добродетели»
Скандальное имя маркиза де Сада, автора «безнравственных», «отвратительных» и «ужасных» произведений, долгие столетия было фактически под запретом.
Сегодня мы представляем на суд читателя повести и новеллы из двух сборников, а также отрывок из романа «Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», написанные автором в стенах Бастилии. Всепоглощающая, разрушительная страсть, сметающая все на своем пути, сжигающая в своем пламени и самих любовников, картины порока, повсеместно одерживающего победу, несчастья добродетели, которая часто становится игрушкой в руках распущенных злодеев, полные искрометного юмора фривольные сценки современных автору нравов, царивших в обществе, — весь этот пестрый калейдоскоп предстанет перед взором истинных любителей французской литературы XVIII века.
100 дней содома книга
Многочисленные войны, которые вел Людовик XIV в период своего царствования, опустошили казну Франции и высосали из народа последние соки. К казне, однако, сумели присосаться пиявки, всегда появляющиеся в моменты социальных бедствий, которые быстро открыли секрет обогащения за счет других. Особенно много сомнительных состояний, поражающих роскошью и отмеченных пороками, скрываемыми столь же тщательно, как и тайны обогащения хозяев, возникло в конце правления Людовика XIV, впрочем, на редкость помпезного, быть может, даже одной из вершин величия Франции.
Было бы ошибкой думать, что незаконным взиманием налогов занимались люди низшего звания. Отнюдь нет – к этому была причастна самая верхушка общества. Герцог Бланжи и его брат Епископ из…, оба баснословно разбогатевшие на налогах, являются неоспоримым доказательством того, что благородное происхождение подчас совсем не мешает обогащению подобными средствами. Оба этих знаменитых персонажа, тесно связанные деловыми отношениями и погоней за удовольствиями с неким Дюрсе и Председателем Кюрвалем, стали актерами одной пьесы с ужасными оргиями, занавес которой мы здесь и приоткроем.
В течение шести лет четыре распутника, объединенные богатством, знатностью и высоким положением в обществе, укрепляли свои связи браками, целью которых был прежде всего порок. Именно он был основой этих союзов. И вот как это происходило.
Герцог Бланжи, вдовец трех жен, от одной из которых у него осталось две дочери, узнав о том, что Председатель Кюрваль хочет жениться на старшей из них, несмотря на вольности, которые, как он знал, ее отец допускал по отношению к ней, Герцог, повторяю, сразу же согласился на этот тройной союз. «Вы хотите жениться на Юлии, – сказал он Кюрвалю. – Я вам отдаю ее без колебаний, но с одним условием: вы не будете ревновать ее, если она уже будучи вашей женой, будет поддерживать со мной те же отношения, что и до вашего брака. Кроме того, вы поможете мне убедить нашего общего друга Дюрсе выдать за меня его дочь Констанс, к которой я питаю чувства, весьма похожие на те, которые вы испытываете к Юлии.
– Но, – заметил Кюрваль, – вы, конечно, не можете не знать, что Дюрсе не меньший распутник, чем вы…
– Я знаю все, что нужно знать, – отрезал Герцог. – Да разве в нашем возрасте и с нашими взглядами на вещи подобная деталь может меня остановить? Вы думаете, я ищу в жене только любовницу? Она нужна мне для удовлетворения моих капризов, моих тайных желаний и пороков, которые покров Гименея окутает самым надежным образом. Короче, я желаю ее, как вы желаете мою дочь. Вы думаете, я не знаю о ваших целях и желаниях? Мы, сластолюбцы, порабощаем женщину. Статус жены обязывает ее быть покорной нашим желаниям, а уж вам ли не знать, какую роль в наслаждении играет деспотизм!»
Между тем появился Дюрсе. Друзья поведали ему о содержании их беседы и были рады услышать, что и он питает нежные чувства к Аделаиде, дочери Председателя. Дюрсе согласился принять Герцога в качестве своего зятя при условии, что сам он станет зятем Кюрваля.
Три свадьбы последовали одна за другой – с огромными придаными и с одинаковыми условиями договора. Председатель признался в тайных отношениях с собственной дочерью, в результате чего все три отца, желая сохранить свои права и в целях еще большего их расширения, признали, что три молодые особы, связанные имуществом и именем со своими мужьями, принадлежат телом в одинаковой мере всем трем мужчинам, а если они этому воспрепятствуют, то будут наказаны самым жестоким образом в соответствии с договором, который подпишут.
Уже был составлен текст договора, когда появился Епископ из… хорошо знакомый с двумя друзьями своего брата по общему времяпровождению, который предложил добавить в договоре еще один пункт, поскольку он тоже хотел бы в нем принять участие. Речь зашла о второй дочери Герцога и племяннице Епископа из…. У которого была связь с ее матерью, причем оба брата знали, что именно Епископу из… обязана была своим появлением на свет юная Алина. С колыбели Епископ из… заботился об Алине и не мог упустить случая сорвать бутон как раз в тот момент, когда ему пришло время раскрыться. Как видим, предложение Епископа из… ни в чем не противоречило намерениям трех его собратьев. И ими тоже двигали корысть и похоть. Что же касается красоты и молодости особы, о которой зашла речь, то именно по этой причине никто не усомнился в выгодности предложения Епископа из… Он, как и трое других, тоже пошел на определенные уступки, чтобы сохранить некоторые права; таким образом, каждый из четырех мужчин оказался мужем всех четырех женщин.
Итак, чтобы помочь читателю разобраться, посмотрим, какая сложилась картина: Герцог, отец Юлии, стал супругом Констанс, дочери Дюрсе; Дюрсе, отец Констанс, стал мужем Аделаиды, дочери Председателя; Председатель, отец Аделаиды, женился на Юлии, старшей дочери Герцога; и Епископ из…, дядя и отец Алины, стал супругом трех других женщин, уступив в свою очередь Алину своим друзьям, но сохранив на нее определенные права.
Счастливые свадьбы состоялись в Бурбоннэ, великолепном имении Герцога, и я оставлю читателям возможность вообразить себе все те оргии, которые происходили там. Необходимость описать другие не позволяет нам сосредоточить внимание на первых. После них союз наших друзей еще более укрепился. И так как в наши намерения входит описать всю эту разнузданную торговлю, мне кажется, важно упомянуть еще об одной детали в ожидании того момента, когда о каждом из участников будет рассказано подробно.
Общество создало общественную стипендию, которую в течение шести месяцев получал каждый из четырех. Фонды этой стипендии, которая служила лишь удовольствиям, были безграничны. Огромные суммы расходовались на самые сомнительные вещи, и читатель совсем не должен удивляться, когда ему скажут, что два миллиона франков в год было израсходовано только на удовольствия и услаждения похоти четырех развратников.
Четыре владелицы публичных домов и четыре сводника, вербующие мужчин, не знали иных забот в Париже и провинции кроме удовлетворения потребностей их плоти. В четырех загородных домах под Парижем регулярно организовывались четыре ужина в неделю.
На первых из них, целью которого были удовольствия в духе Содома, приглашались только мужчины. Туда постоянно приезжали шестнадцать молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет для совокупления с нашими четырьмя героями, которые играли роли женщин. Молодых людей подбирали по размеру полового члена. Было необходимо, чтобы член достигал такого великолепия, что не мог войти ни в одну женщину. Это был важный пункт договора, и поскольку деньги текли рекой, и за ценой не стояли, условия редко не выполнялись. Чтобы испить все удовольствия разом, к шестнадцати молодым мужчинам добавлялось такое же число более молодых юношей, которые выполняли роль женщин, в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет.
Чтобы быть принятыми, они должны были обладать свежестью, грацией, красотой лица, невинностью и душевной чистотой – и всем этим в наивысшей степени. Ни одна женщина не допускалась на мужские оргии, где претворялось на практике все, что только Содом и Гоморра изобрели наиболее утонченного.
Второй ужин был посвящен девушкам из хороших семей, которые из-за больших денег вынуждены были согласиться выставить себя напоказ и позволять обращаться с собой самым недостойным образом, отдаваться причудливым капризам развратников и даже терпеть от них оскорбления. Девушек обычно приглашали по двенадцать, и так как Париж не всегда мог поставить нужное число благородных жертв, на вечера иногда приглашались дамы из другого сословия, жены прокуроров и офицеров. В Париже насчитывается от четырех до пяти тысяч женщин из этих двух сословий, которых нужда или страсть к роскоши заставляют предаваться подобным занятиям. Их только надо было найти; наши развратники в своем деле толк знали, и на этом пути их ожидали иногда настоящие открытия. Больше всего им нравилось подчинять своим капризам девушек из высшего общества; здесь разврат, незнающий границ, подогревался жестокостью и грязными ругательствами, хотя, казалось бы, благородное происхождение и условности света должны были избавить девушек от подобных испытаний. Но их туда привозили, и они обязаны были подчиняться и выполнять все самые гадкие и недостойные прихоти распутников; именно это согласие на любые капризы было главным условием договора.